Константин Степанович Собко "Хранители памяти"

«И зачем, спрашивается, – с досадой подумал Всеслав, – я потратил дома полчаса напряжённого творческого труда, создавая себе имидж преуспевающего бизнесмена? Вполне можно было бы прилететь на Луну в толстовке, джинсах и домашних тапочках. Кстати, Гросс должен был более ответственно подойти к порученному ему делу и заранее предупредить обо всех нюансах, а не смотреть на меня, как овца на волка и мямлить слова. Да, во время первой встречи он определённо выглядел крайне подавленным. Впрочем, и сейчас он не очень жизнерадостный, хотя изредка вполне живописно изображает восторг».

– Это ваш комбинезон, – сказал Гросс.

– Допустим.

– Помочь вам одеться?

– Нет! Благодарю, я как-нибудь сам…

Всеслав, проворно натянул на себя приятно пахнущую одежду. На ощупь она была удивительно эластичной и мягкой. На предплечьях красовались замысловатые красные узоры.

– Это вензеля Эстабата, – пояснил Гросс. – Мы пошили этот комбинезон прежде, чем вышли на прямой контакт с вами, то есть забежали вперёд, как у вас говорят, получив краткую информацию от микрига-разведчика. Теперь мы знаем, что опознавательными вензелями можно было пренебречь, потому что вас даже в рубище узнают.

– Не понял, о чём речь, – сказал Всеслав, успев отметить, что комбинезон пришёлся ему впору.

– Извините, что не уделил должного внимания этой теме во время нашего предыдущего разговора. Созданием внешности руководит этон…

– Ну.

– Иногда этон копирует лицо предшественника, – продолжил Гросс. – У адмирала Эстабата и у вас, как вы, наверно, уже поняли…

– Понял: мы похожи.

– Есть другое слово.

– Какое?

– Идентичность.

– Ну, если дело дошло до упражнений в словесности, добавлю, что есть ещё одно слово – тождественность – полное совпадение.

– Да, вы правы.

– Что, неужели полное совпадение?

– Да, Всеслав Алексеевич.

– Ну что же, я польщён. Кстати, теперь всё встало на свои места – я понял, почему посыльные кауберы впали на крыше в ступор, то есть, почему произошла заминка. Удивление вызвало не моё «обмундирование», а моё лицо. Конечно, нажать на клавишу «копировать» намного проще, чем ваять что-то новое с молотком, шпунтами, троянками и скарпелями в руках, – ответил Всеслав, надеясь, что легат должным образом отреагирует на его шутку. Но, похоже, Гросс не настолько хорошо изучил мир людей, чтобы разбираться в названиях инструментов скульпторов. Легат даже не улыбнулся, с сосредоточенным видом наблюдая за тем, как Всеслав пытался найти на комбинезоне пуговицы или молнию.

– Надеюсь, я правильно предполагаю, что это… – заговорил Всеслав, разворачивая чёрный лоскут ткани.

– Это элемент военного обмундирования – шейный платок. Чёрные платки имеют право носить генералы и, конечно же, адмирал.

– Да, я не ошибся. Но Эстабат, насколько я знаю, часто пренебрегал платком.

– Он мог себе это позволить.

– Значит, и я могу, – сказал Всеслав и отложил платок в сторону.

– Не имею права возражать. Пожалуйста, идёмте, генератор работает в заданном режиме.

– Пошли, – хмурясь, согласился Всеслав.

Идти пришлось долго. За одним из многочисленных поворотов они остановились перед высокой дверью. На её коричневой полированной поверхности светились символы. Два каубера в чёрной форме стояли по стойке смирно и смотрели в пространство перед собой. Гросс приложил к тёмной поверхности руку, дверь с лёгким шипением ушла в переборку.

Всеслав пошёл вперёд по узкому проходу, рассматривая зал, устроенный по принципу амфитеатра. Небольшая площадка в центре была освещена, как ринг, десятками мощных софитов. Всё остальное пространство было заполнено многоликой массой существ, смотревших на человека с планеты Земля с нескрываемым любопытством.

«Бог ты мой! – подумал Всеслав. – Знакомые лица! Тут и пилоты, и генералы, и вожди! И они выглядят так, будто для них тридцать лет – один день. Вот это сюрприз!»

Вслед за Гроссом он вышел на освещённую площадку и остановился. Со всех сторон послышались перешёптывания и сдержанные возгласы удивления. А затем произошло то, чего Всеслав никак не ожидал: инопланетяне встали. На него, приложив сжатые кулаки к груди, с восторгом смотрели элонги и кауберы, кудрявые светловолосые существа, похожие на эльфов, бледно-голубые малыши с красивыми кукольными лицами, сухощавые старики и старушки в балахонах, стройные, кофейного цвета лысые гуманоиды с фосфоресцирующими глазами. Разумеется, они встали, ошибочно приняв Всеслава за своего бывшего военачальника Эстабата. Это было трогательное зрелище, и оно произвело на Всеслава неизгладимое впечатление.

– Привет, привет. Рад видеть вас не во сне, а наяву, – пробормотал он.

Гросс повернулся к небольшой, отдельно стоящей разноликой группе и заговорил на языке элонгов. Всеслав понял, что тот обращался к комиссии. Вскоре высокопоставленные гуманоиды что-то ему ответили.

– Представители комиссии Особого Совета приняли окончательное решение, – обратившись к Всеславу, торжественным голосом произнёс Гросс. – Процедура разблокировки памяти адмирала Эстабата одобрена! Мы готовы приступить!

– Прекрасно, – пробурчал Всеслав.

Из-под пола медленно поднялся массивный агрегат, похожий на огромную настольную лампу. Два каубера в длинных белых балахонах хотели взять Всеслава под руки, но он без их помощи уселся в кресло у основания генератора. В том, что это был тот самый пресловутый аппарат, Всеслав уже не сомневался.

Свет в амфитеатре притушили, оставив освещёнными площадку и громоздкий агрегат. Инстинкт самосохранения вдруг попытался прорваться сквозь чувства покоя и умиротворения: в душе Всеслава всколыхнулось что-то, отдалённо походившее на беспокойство. Но уже было поздно что-либо предпринимать. Раздался сухой щелчок, в глаза ударил яркий голубой свет, а затем Всеславу показалось, будто он падает в глубокую пропасть.

*

Ощущения, появившиеся у Эстабата, можно было сравнить с медленным подъёмом из толщи воды. Сначала в кромешной тьме появился слабый свет, затем стали появляться отдельные размытые светлые пятна. Вскоре пятна сложились в неясные контуры, которые постепенно просветлели и приобрели резкость.

Эстабат увидел перед собой легата Гросса.

«Наконец-то я получил телесную оболочку, – подумал адмирал. – Золтан так тщательно готовился к встрече, что заставил меня изнывать от нетерпения. Впрочем, он всегда и во всём проявлял выдержку, в отличие от меня… Достаточно ли хорошо я продумал, как должен вести себя тот, кто только что вернулся из призрачного мира? Главное – не спешить. Ошибок быть не должно».

– Цебс? – медленно проговорил адмирал, с трудом ворочая непослушным языком. – Это ты?

– Хорошо! – воскликнул легат. – Говори, дядя, говори! Я не Цебс, а его сын Гросс!

– Гросс? Да, уже вижу, кто ты. До сих пор продолжаешь кривляться?

Легат, покраснев, ответил:

– Я волнуюсь, дядя. А когда я волнуюсь…

– А ты не волнуйся. Что я здесь делаю? Напомни, я забыл.

– Нам очень жаль, дядя, что ты погиб в бою тридцать лет назад.

– Тридцать? Понимаю… Кресло генератора?

– Да, дядя.

– Где мы? Это база, флагман, дворец?

– Это база «Чотос». В зале находятся представители звёздного содружества.

– Почему темно? Прибавьте свет! – приказал Эстабат. – Я хочу увидеть всех присутствующих!

Потолок зала просветлел, затем ярко засиял. Представители наций стояли, глядя на бывшего Главного Координатора армии и легендарного героя.

«Я вернулся! – подумал Эстабат, кивая генералам и вождям. – Если предатели находятся здесь, они должны дрогнуть, опасаясь расплаты. Кто в панике? Фритт прячет глаза. Тапт покрылся красными пятнами. И тот, и другой снобы и брюзги, ни разу не участвовали в сражениях. Я никогда не был с ними дружен… Гросс излишне взволнован. Впрочем, Гросс и в детстве часто проявлял нервозность».

Остановив взгляд на одном из присутствующих, адмирал подумал: «Очень ответственный момент. Сфальшивить нельзя».

– Золтан? – произнёс он.

– Да, это я, адмирал.

Чрезвычайный легат Золтан подошёл к генератору.

– Приветствую тебя, учитель! – медленно произнёс Эстабат. – Рад встрече.

– Я тоже рад, адмирал.

– Ты входишь в состав комиссии?

– Я возглавляю экспедицию, – ответил Золтан. – Приказ императора, особые полномочия.

– Мои родители… – проговорил адмирал. – Они живы?

– Да, конечно, живы, – ответил Золтан.

– Где Вивьева и Строби?

– Вивьева погибла. Я сожалею. Твой сын Стратилион жив и является Главным Координатором армии.

– Мой сын – Главный Координатор? Похвально. Он здесь?

– Нет. Он выполняет задание императора. Защита звёздного содружества прежде всего.

– Я тоже так считаю. Надеюсь, я погиб достойно?

– Да, адмирал.

– Почему погибла Вивьева? Как это случилось? Хотя, подожди. Я начинаю вспоминать.

Эстабат опустил голову и замолчал. Наступила напряжённая тишина.

– Дым и выстрелы, – наконец сказал он.

– Да, адмирал.

– Шлюзовая палуба… Моя яхта «Клеония».

– Да.

– Мы совершали перелёт от Элонга к Ахав. Я не взял базу сопровождения, посчитав перелёт безопасным. К тому же, штурмовики семьсот первой дивизии давно не были дома. Я разрешил им отдыхать до особого распоряжения. Всё верно?

– Да, – ответил Золтан.

Эстабат вздохнул и сказал:

– Я вспомнил. Тяжело возвращаться к этому событию, но, если необходимо…

Кемн терпеливо ждал.

– Генератор усовершенствовали? – спросил Эстабат. – Удалось увеличить время от щелчка до наступления критической полосы?

– Нет, к сожалению. Попытки улучшить модель не увенчались успехом. С наступлением критической полосы твоя память начнёт распадаться.

– Плохо! Кто я в этой жизни? Надеюсь, я имею внушительный вес в обществе?

Золтан перевёл взгляд на Гросса. Тот заговорил скороговоркой, словно произносил заученную речь:

– Ты, дядя, житель планеты Земля Всеслав Алексеевич Шадрин. Так называемый человек. Семь миллиардов так называемых людей находятся на первой ступени развития. За время наблюдения за Шадриным в течение так называемых шести земных суток мы выяснили, что он ведёт замкнутую, однообразную жизнь. Здоров, по параметрам соответствует штурмовику, но, пожалуй, скоро деградирует, так как не даёт мышцам нагрузку, предпочитая отлёживаться. Судя по количеству залов и качеству меблировки апартаментов, сильно стеснён в средствах. Примитивное существование, ничем не примечательная личность…

– Вот как? – нахмурившись, спросил Эстабат. – Ничем не примечательная? Твой отец погиб, сражаясь у туманности Синий Цветок, когда тебе было около пяти лет. Кто тебя воспитывал, Гросс?

– Дядя Фрадий, – ответил Гросс, покрывшись красными пятнами. – Принц Фрадий.

– Мой двоюродный брат созерцатель Фрадий? Он всегда был мягок и отчуждён. Никогда не был категоричен в своих суждениях. Или я что-то путаю?

– Он добр и мягок, – пряча глаза, ответил Гросс.

– Тогда кто научил тебя быть пренебрежительным?!

Гросс стушевался, а адмирал перевёл взгляд на Золтана и спросил:

– Всеслав Шадрин стеснён в средствах?

– Да, – ответил кемн. – К такому выводу пришли аналитики.

– Хранитель моей памяти ни в чём не должен быть ущемлён! Приложите все усилия, Золтан! Отправьте на его планету взвод разведчиков! Пусть разберутся с их средствами взаиморасчётов!

– Три группы кемнов уже работают на Земле.

– Земля? Где это? Какие координаты?