Мария Юрьевна Сафаргалеева "Тайные символы"

Тайные символы
Мария Юрьевна Сафаргалеева

Монастырь… В здании, которое давно закрыто, мелькнул свет. Нового отца настоятеля разбирает любопытство, когда монашки начинают неистово уговаривать его не открывать дверь, он уже точно знает для себя – сделает, что задумал. Дверь со скрипом поддается, две монашки падают в обморок при виде того, что оказывается внутри…

Мария Сафаргалеева

Тайные символы

Пролог

Городок спал. Только Леон Вишневский не мог найти покоя, созерцая закрыт костел на территории монастырского комплекса. Его направили на службу аж из Ставрополя, но местная достопримечательность архитектуры, которая вызвала столько интереса в кругах историков, оказалась закрыта не только для туристов, но и для ксендза, которому доверили за ней следить.

Леон не был лучшим среди кандидатов проводить богослужения. Всегда имел слишком свободную мысль, пользовался ссылками на труды по метафизике и интересовался осужденными церковью философскими трактатами. За критику одного из наставников его решили направить в самое плохое место для службы – монастырь Святого Людовика на Подолье, который давно вычеркнули из религиозных карт.

Единственной привлекательной для туристов точкой в городке Острые Рога считалась сооружение неоготического стиля, входила в перечень монастырского комплекса. Леон еще не приехал, а уже представлял, как друзья будут умолять показать им уникальное здание, когда он наведет в ней порядок.

Все планы разрушила самая старшая из двенадцати монахинь, сестра Тереза, которая сообщила отцу, что костел почти двадцать лет заперт на шесть замков и никому не велено его открывать. Предварительный ксендз выгнал трех молодых монахинь, которые отважились выбраться на лестницу и заглянуть в окно.

Леон имел неплохое чувство юмора, поэтому успел пошутить над старой, спросив – нет ли там открытого окна в какое-то другое измерение? Тереза после его шутки едва не отправилась к Богу Отцу, ощутив такой приступ паники, что пришлось вызвать местного врача и бригаду скорой помощи.

За месяц служений ничего странного не произошло, однако перед Рождеством у Леона возникло впечатление, будто по ночам он видит из костела какой-то отблеск. С первого подозрения прошло только три ночи, но и это было слишком много для нетерпеливого Леона. Он не мог успокоить свое любопытство.

– Нет там ничего, – молодой ксендз смотрел с вызовом на костел.

Он стал на колени перед стеной, на которой висело распятие, и начал молиться. Несмотря на свой авантюризм, Леон любил Господа и его сына Иисуса до такой степени, что был готов посвятить служению им всю жизнь. До службы ему пришлось пережить разное, однако после семинарии все вокруг стало видеться другим. Желаемый душевный покой восстановился, а раны стали заживать.

Завершил молитву Леон после полуночи, поскольку слишком много должен был рассказать Господу.

Он лег на прочную кровать и снова устремил взгляд на костел. Проходили минуты, десятки минут, однако сон не приходил. Леону не удавалось заставить себя спать, проигнорировав странные приступы тревоги. Он мог чем угодно поклясться, что там мерцает что-то сверхъестественное.

Чтобы успокоиться, он решил выйти на улицу и подышать воздухом.

Леон ступал по мокрому снегу, не обращая внимания на холод. Что-то его беспокоило гораздо серьезнее, поэтому природа не могла заставить вернуться в комнату.

Только у памятника основателю монастыря молодой ксендз остановился и пригляделся к замкнутому сооружению. В тот момент оттуда снова что-то блеснуло, а потом так же внезапно погасло.

Леон вытерся снегом, чтобы прийти в себя. Он не понимал, когда успела треснуть реальность. На его глазах внутри дважды появился красный свет, привлекая внимание, и неожиданно исчез.

На этом воспаленной любопытство не послушалось запрета. Леон помчался сначала за ключами, а с ними сразу к дверям костела, пытаясь присмотреться, что происходит внутри.

Он почти добрался до замка, пока кто-то не дернул за руку и заставил вскрикнуть с испуга.

– Что вы задумали? – строго смотрела на него сестра Тереза.

Леон вдохнул воздух и ответил.

– Хтел посмотреть, что внутри.

– Нет! – не согласилась с ним старуха.

– Я вам говорю, кто-то забрался в костел.

Леон освободился от рук старухи и подошел к двери с прочными замками.

На шум из келий выбежали молодые монахини, не понимая, что вокруг происходит. Одни протирали заспанные глаза, другие с любопытством смотрели на отца.

– Что здесь? – спросила Марина.

– Кто-то проник в костел, – отвернулся от двери отец Леон.

– Что?

Никто не понимал, что происходит.

– Вы не зайдете туда, – предупредила его Тереза. – Там крепкие замки. Да и ключи никто не использовал двадцать лет…

Ксендз не послушал, быстро вставил ключи в замки и выбрал нужные положения.

– Господь видит, что эти двери не откроются! – завопила Тереза, почувствовав приступ паники.

Леон схватился руками за двери и дернул их к себе. Тяжелый металлический замок с грохотом рухнул, заставив старую монахиню потерять сознание на месте. Вслед за ней упали еще пять других.

– Открыто? – вырвалось у кого-то.

– Дверь! – выкрикнула другая, показав пальцем.

Перепуганный не меньше монахинь Леон обернулся к ним, однако ни одна больше не решалась сказать и слова. Двое схватили бесчувственную Терезу, которую от тяжелого удара о камни спас только снег.

– Они…

– Должны быть закрыты, – ответила Ольга. – Сестра говорила, что ключи не подойдут…

– Там?

– Вы должны проверить, – добавила за ней Марина.

Леон вынул из кармана телефон, посветил в проход к собору, откуда веяло холодной таинственностью. Что-то неведомое звало к себе жаждущий ум, одновременно угрожая, что жизнь после увиденного никогда не будет прежней.

Найдя в себе силы, Леон перекрестился и направился в темноту. Через мгновение он почувствовал, что за ним зашли трое молодых монахинь, не желая бросать ксендза наедине с неизвестным.

– Будьте осторожны, отче…

Он кивнул, будто в темноте кто-то мог увидеть этот жест.

Коридор закончился распахнутыми настежь внутренними дверями, по которым пучки света из фонарика на телефоне уловили тело.

– Господи! – не сдержалась одна из монахинь.

Леон подошел на несколько шагов к алтарю и застыл, неспособный поверить в увиденное. На полу лежал молодой парень, не проявляя признаков жизни. Он залез в заброшенный костел и разрисовал стены странной краской, светилась только при полной темноте.

С каждой стены на ксендза глядели неизвестные символы, но не они были там самым страшным.

– Отче, этого не может быть, – дрожащим голосом обратилась Марина. Леон в очередной раз перекрестился, желая, чтобы увиденное оказалось страшным сном. Даже его жаждущий знаний и мистики ум не мог переварить того, что находилось перед самым алтарем.

– Отче, он пытался…

Вой ветра проглотили слова напуганной монахини.

Леон согнулся над телом и посветил на голову.

– Отче?

Перед телом лежала записка со словами «Ворота закрыты!».

– Не верю в это. Прости меня, Господи.

– Не может быть.

Ксендз светил на голову бесчувственного парня. Между густыми волосами на лбу выступали два небольших рога, которые кто-то пытался подпилить и выбил черной краской вокруг них мистические символы-круги.

Задание для взрослой девочки

Кондиционер в машине сломался, поэтому поездка на работу превратилась в слепое испытание. Настя дважды едва не стукнулась с разными такси, однако не сдалась и все-таки доехала до стоянки возле отделения. Уже там она протаранила машину одного гадкого лейтенанта, которого ненавидела с первого рабочего дня. Вышло, якобы, ненарочное столкновение, но именно оно подняло ей настроение.

– Ты мне чуть бампер не оторвала, – заныл лейтенант Хныкин, пока другие смеялись у него за спиной. – Не видешь, что здесь линия нарисована!

– Извини, пожалуйста.

Она быстро убрала с лица улыбку, сделав виноватый вид.

– Ты ей нравишься, старик! – не прекращали хохотать двое сержантов.

Пользуясь тем, что лейтенанта Хныкина отвлекли царапины, она успела пробраться к лестнице и забежать внутрь. Там он точно не решится стрелять, а к вечеру проблема забудется под кипой ежедневных отчетов.

– Беги, тебя работа ждет! – горланил в спину Хныкин.

Настя не придала его словам внимания, но возле зала для конференций резко остановилась и позволила наблюдательности вмешаться в свои планы на день. Ей не было понятно, почему лейтенант Хныкин находился на улице, если у них в это же время должно было начаться срочное совещание у генерала.

– Ты где ходишь? – спросил капитан Саварин.

Он единственный над ней открыто не насмехался, поэтому Настя отреагировала вежливо. Растерянная полицейская успела взглянуть на часы и все ответы на вопросы пропали сами собой. Совещание давно прошло без ее участия.

– Боже, я опять пропустила!

– Даже не думай так легко отделаться. Генерал желает видеть тебя у себя, поэтому советую не опаздывать. Он злой, как стадо чертей.

Настя кивнула, позволив глазам оторваться от симпатичного капитана. Тот и не ждал каких-то особенных слов на прощание, поскольку спешил в город по своим делам. На самом деле, Саварин был с ней вежлив только на словах. За спиной молодой коллеги он также частенько любил выдать какой-то прикол.

Ноги стали тяжелые, словно к ним примотали по кирпичу. Настя так не хотела встречаться с генералом наедине, однако работа вынуждала к этому. Она была готова даже на задержание с ребятами из спецназа выехать, но только бы миновать кабинет грозного Лавриновича.

– Папа, – вырвалось у нее сразу, как только закрылась дверь.

Настя дрожала, ожидая цунами обвинений в свою сторону, однако старик не кричал. Лавринович с тоской сидел в кресле, не оборачиваясь к дочери. Что-то грызло его так сильно, что даже на свежую порцию нотаций не было силы.

Она осторожно обошла стол и встала напротив отца, приглядевшись к его выражению лица. Прочный кремень сидел с кофе и незажженная сигарой, погрузившись в традиционные для неудачного настроения размышления.

– Что-то случилось? – спросила Настя.

– Ты доигралась своими опозданиями. Доигралась к худшему. А я же тебе говорил не раз, что найдутся желающие указать мне на твое назначение.

– Папа.

– Садись в кресло.