Андрей Шестаков "Операция «Вариант» (Как закрывается «Ящик Пандоры»)"

– О, да к вам аэробус летает? – искренне удивился Тоболин.

– Много военных и ученых со всего Союза на нашем ядерном полигоне работает, вот и запустили недавно. Ты не знаешь, что за стажировка нам предстоит?

– Нет, меня тоже в воскресенье начальник отделения вызвал на работу и озвучил устный приказ об откомандировании в распоряжение подполковника Степного, причем причины не называл. Я за все эти дни голову сломал зачем я понадобился вышестоящему начальству.

– Не густо… Все покрыто мраком тайны, – подытожил Рязанцев, – Думаю, все равно дальше Северного полюса не пошлют. Кстати, меня уже один раз в разведку готовили.

– И что не прошел?

– Нет, у меня язык плохой.

– Английский?

– Нет, собственный. Говорю все, что думаю, а начальство этого не любит.

– Это я заметил.

– А ты значит, этих двух наших руководителей хорошо знаешь?

– Не очень. Ведь я начальнику отделения отчитываюсь, а они совсем другой уровень. К тому же я не так давно в контору пришел. Но наши опера их очень ценят, даже начальник 6 Управления генерал-лейтенант Туманов на итоговом совещании их в пример ставил.

– Ты почему аналитиком представляешься? Ведь такой должности в КГБ нет?

– Это полковник Соболев в нашем отделе ввел аналитическую группу. Мы работаем напрямую по его заданиям. Он нас только так называет и другие тоже привыкли.

– А может быть вечерком пива попьем? – предложил Макс.

– Ты что? Нельзя!

– А кто узнает? Посидим в кафе музыку послушаем. Я же до этого никогда в Москве не был.

– Степной тебе послушает. Он знаешь у нас какой? Все про всех знает.

– Да ладно тебе. Может еще скажешь, что он «наружку» за нами пустит?

– Не знаю.

Степной довел до стажеров часть плана подготовки. Тоболин воспринял все спокойно, а Рязанцев как всегда «завелся».

– А зачем нам занятия с «семерочниками» я в свое время уже изучал основы наружного наблюдения.

– Это тебя не касается, – резко оборвало его подполковник. То, что вы когда-то изучали – это был краткий курс ликбеза, а сейчас вами займутся настоящие профессионалы, которые научат вас практически всему тому, что должен знать настоящий филер.

– А что это за предмет искусство переговоров? – не унимался Рязанцев.

– Во время выполнения операции может возникнуть ситуация, когда необходимо будет вступить в переговоры с противником. Вы будете одни и никто за вас не сможет получить нужную информацию.

– Да я уже не одного агента завербовал, – опять не выдержал Рязанцев.

– То, что ты ничего не умеешь это я знаю, – оборвал подполковник. – Здесь тебе придется напрямую противостоять профессиональным разведчикам и установленным агентам ЦРУ, которых ты до этого даже по телевизору не видел. Так что сиди, молчи и слушай. И еще, запомни Рязанцев, здесь тебе не провинция не будешь соблюдать дисциплину и субординацию вылетишь из Комитета. Ведешь себя как баба базарная. По любому поводу в бутылку лезешь.

– Так ведь перестройка, новое мышление…

– Поговори еще у меня, и я тебе устрою и перестройку, и новое мышление…

– Ты, что такой занозистый, Макс? – спросил Тоболин, когда они вышли из кабинета подполковника.

– Да жена у меня на днях должна рожать и мне быстрей в Семипалатинск вернуться надо, а тут эти занятия ненужные.

– Так что ты подполковнику Степному ничего про жену не сказал?

– Да говорил я еще по телефону, а он – «У нас медицина лучшая в мире. Медики без тебя все сделают. А ты только мешать там будешь. Вот отучишься – человеком станешь. Ребенок тобой гордиться будет. А так, зачем твоему будущему сыну отец-неудачник?"

25 декабря 1987 года (пятница) – 07.30. Москва, КГБ СССР

Соболев, как всегда, приехал на работу рано, зашел в дежурную службу получил под роспись экземпляр ежедневной оперативной сводки и направился в свой кабинет. Он любил это время, когда в коридорах гулко и пустынно, когда телефоны на его столе еще не трезвонят как сумасшедшие и никто из подчиненных не рвется на прием с папками полными сообщений и документов. Можно в спокойной обстановке сесть за свой рабочий стол, разложить на нем аккуратными стопками необходимые материалы и углубиться в их изучение. Обычно в это время полковник обдумывал план работы на день и принимал решение по организации работы на основных направлениях деятельности своего отдела.

В кабинете, сняв пальто Соболев внимательно осмотрел состояние печатей на сейфах и с одобрением отметил, что все, как всегда, в порядке. Кабинет, стараниями технического персонала, а именно Марьи Ивановны, уборщицы из ХОЗО. был подготовлен к работе, проветрен, тщательно убран, свежие газеты лежат на левом углу стола. Неторопливо заварив и налив себе зеленого чая, полковник стал внимательно изучать прессу. Быстро покончив с газетами и допив чай, полковник освободил стол от всего лишнего, достал из сейфа папку с оперативными документами и углубился в их изучение. Первым документом в секретной папке была оперативная сводка за истекшие сутки.

Глава 7

– Здравствуйте, – сухо поприветствовал Соболев, Рязанцева и Тоболина когда в 14.00 они прибыли в его кабинет.

– Здравия желаем, товарищ полковник, – не совсем слаженно ответили молодые офицеры

– Как дела, товарищи стажеры? – спросил Соболев, и, не дожидаясь ответа, продолжил, – Разрешите поздравить вас с началом работы на новом аналитическом направлении деятельности органов КГБ СССР.

– Спасибо, товарищ полковник! – попытались дружно ответить будущие аналитики.

«Получилось уже лучше», – пряча улыбку подумал Соболев и начал занятие.

– В плане вашей стажировки значится вводная лекция, которая называется «Особенности оперативной обстановки в СССР в современный период». Однако, лекцию я вам читать не буду, а попытаюсь тезисно изложить основные взгляды на ситуацию в стране. Остальное домыслите сами. Повторяю, записывать ничего нельзя. Мало того, пересказывать и цитировать содержание моей лекции категорически запрещаю. Здесь я высказываю сугубо свое видение ситуации, которое в чем-то отличается от принятого официального. Но в силу того, что возможно, вам придется работать в тесном контакте с противником, который будет пытаться воздействовать на вас, в том числе и идеологически, считаю целесообразным, подготовить вас к такого рода неожиданностям.

В настоящее время СССР переживает экономический, социальный и политический кризис. Он выражается в падении темпов роста промышленного и сельскохозяйственного производства, снижении уровня жизни населения, усилении коррупции, развитии теневой экономики, нарастании социальной апатии. Попытка Юрия Владимировича Андропова навести порядок в стране, к сожалению, оказалась не завершённой.

В марте 1985 года к власти пришел Горбачев, а уже в апреле новым генеральным секретарем ЦК КПСС был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития страны. Предусматривалось усовершенствовать структуру управления народным хозяйством, за счет “Скрытых резервов” в короткий срок добиться подъема экономики, преодолеть застойные явления, значительно улучшить материальное положение советских людей. Дальнейшее развитие событий не оправдало оптимистических прогнозов Горбачева и его единомышленников. Справиться с кризисом не удалось. По мере углубления рецессии перестроечных процессов обнаружилась необходимость политических реформ. Без обновления политических структур общества новые экономические методы хозяйствования не дали, да и не могли дать ощутимых результатов. Осознавая это, Горбачев и его единомышленники приступили к подготовке демократизации политических структур.

Следует отметить, что наряду с внутренними трудностями наша страна переживает очень сложное состояние международных отношений. В частности, отношения между СССР и США пошли по пути подрыва предшествующего десятилетия разрядки международной напряженности. В результате обе страны оказались вовлечены в опасную и дорогостоящую гонку вооружений. Руководство СССР допустило ряд крупнейших внешнеполитических просчетов, отвечая на вызов противоположной стороны увеличением численности армии, расширением производства танков, ракет, самолетов.

Установление и поддержание военно-стратегического паритета с США обошлось нам очень дорого и негативно отразилось на социально-экономическом развитии Советского Союза. Серьезный удар разрядке был нанесен вводом советских войск в Афганистан.

Казалось бы, противоречия не разрешимы, но с приходом Горбачева, неожиданно начинается потепление в отношениях с Западом, и, в частности, с США. Путем всевозможных уступок с нашей стороны удалось остановить гонку вооружений и начать договорной процесс разоружения.

По некоторым оценкам мидовских товарищей, наши позиции в переговорах с Америкой кардинально поменялись мы ушли с паритетных 50 на 50 в сторону уменьшения своих интересов. И сейчас соотношение в пользу американцев, примерно 20 на 80…

В то же время в результате многочисленных встреч (ноябрь 1986 – Женева; октябрь 1986 – Рейкьявик; декабрь 1987 – Вашингтон) был установлен тесный личный контакт Горбачева с президентом США Рональдом Рейганом.

Одновременно в 1986 году США дает указание своему сателлиту в арабском мире – Саудовской Аравии резко и многократно увеличить добычу нефти, что незамедлительно обрушило «нефтяные» индексы СССР. Данное обстоятельство позволило Рейгану назвать нашу страну «колоссом на нефтяных ногах».

С одной стороны, ухудшение внутриэкономического положения СССР заставило Горбачева идти на уступки Западу, чтобы добиться экономической помощи и политической поддержки, и это, по моему мнению, ведет к капитуляции в «холодной войне». С другой … – только время поможет дать истинную оценку этому поражению.

Главное сейчас для нашей страны, прекратить гонку вооружений. Даже ценой уступок по отдельным важным вопросам. Она и так уже сейчас становится для нас непосильной.

Возможно, вы удивлены моим категорическим оценкам, но о тяжелом состоянии нашей экономики говорят многие финансовые и экономические эксперты. Именно они, а отнюдь не политики первыми предрекают кризис экономический, за которым неизбежно вырастает тень кризиса политического. Вот поэтому экономическая контрразведка, а не ПГУ и ВГУ может оценить ситуацию в стране наиболее полно и достоверно.

Соболев замолчал и выжидательно посмотрел на стажеров. Первым не выдержал Рязанцев и вскочив, запальчиво спросил:

– Это Ваша личная точка зрения, товарищ полковник или Вы изложили видение руководства Комитета?

– Да, это моя точка зрения. Я придерживаюсь твердого правила говорить только то, что думаю, а не излагать мнение руководства. Такого же принципа придерживаюсь и при составлении документов за своей подписью.

– А почему обо всем этом молчит ЦК КПСС? – с напористостью поинтересовался Тоболин.

– А это уже другая история. Мой наставник, когда я пришел в органы КГБ рассказывал, что в 1967 году, по заданию руководства встречался с представителем коммунистической партии США. Так вот, американец, приехавший в составе партийной делегации американских коммунистов, при разговоре с ним краснел, бледнел, потел и путался в словах. А когда наш работник напрямую спросил его, в чем дело, тот признался, что думает, что его не выпустят из СССР. Это показалось странным и после продолжительной беседы, выяснилось, что американского коммуниста запугали агенты ФБР, при выезде из США. Работая в этом направлении дальше наши, предшественники установили, что компартия США работала под надзором ФБР. Но наши партийные бонзы тогда не поверили КГБ, как не верят нам и сейчас.

– А как же мы добьемся победы идеалов коммунизма во всем мире? – засомневался Тоболин.

– Коммунизм – это утопия. А вот социализм – это лучшее из того, что придумало человечество. Мысль французского философа Пьера Жозефа Прудона – "От каждого по способности, каждому по его труду" – ставшая основным принципом социализма, закрепленным в Конституции СССР, по-моему, является квинтэссенцией справедливости.

– И после того, как Вы охаяли всю нашу советскую действительность, Вы можете называть себя патриотом нашей Родины? – не унимался Рязанцев.

– Патриот, капитан – это не тот, кто на каждом углу бьет себя кулаком в грудь и рвет на себе рубаху, – спокойно сказал Соболев, – а тот, кто каждый день честно и добросовестно работает на благо нашей страны. Возьмите в качестве примера подполковника Степного, – при этих словах полковник достал из шкафа фотографию своего зама в парадном мундире при всех медалях и показав стажерам, продолжил.

– И потом, в отличие от руководящих деятелей ЦК КПСС я убежден, что США остается для СССР противником номер один, – убедившись во время паузы, что больше никто с ним не спорит, Соболев, развил свою мысль. -Если такой вывод покажется кому-то сомнительным, мне придется сослаться на такого авторитетного в вопросах разведки человека, как бывший первый заместитель директора ЦРУ Роберт Гейтс. Он считается специалистом по проблемам СССР и даже имеет докторскую степень. Так вот, получив назначение на пост первого заместителя помощника президента Соединенных Штатов по национальной безопасности, Гейтс заявил, что «США должны сохранять на высоком уровне разведывательную деятельность против СССР». А бывший шеф Гейтса – директор ЦРУ Уильям Уэбстер – высказался еще более определенно: «Советский Союз является и останется для нас главным объектом сбора и анализа разведывательных данных… Какие бы соглашения в области контроля над вооружениями США ни заключали с Советским Союзом, наши отношения по своей сути, видимо, останутся отношениями соперников». И все это было сказано не десять и даже не пять лет назад, а в наши дни.

Посмотрев на притихших стажеров, Соболев завершил лекцию:

– Спасибо за внимание. Вопросы и замечания больше не принимаются. Через десять минут вы должны быть в кабинете подполковника Степного, откуда прямиком отправитесь в Третий главк.

Стажеры, ошарашенные свободомыслием полковника, молчали, но Рязанцев и тут не удержался, и спросил:

– А зачем нам в подготовку включили военную контрразведку? Чему можно научиться у военных? Строевой подготовке?

– Ты прав, вам не нужно учиться ходить строем и петь песни, хотя тебе это бы не помешало, – холодно ответил Соболев. И обращаясь уже к обоим стажерам добавил, – Вам необходимо понять психологию военных контрразведчиков, а самое главное – изучить принципы субординации и взаимоотношений в Третьем Главке, а также психологические портреты некоторых начальников, их особые приметы, привычки, увлечения, особенности поведения, разговора и многое другое, чтобы на ядерном полигоне, при необходимости применить эти знания с пользой для дела.

– Это как? – робко спросил Тоболин.

– Тебе это особенно пригодится. К старлею не имеющему отношения к военной контрразведке на ядерном полигоне, который полностью находится под контролем Третьего Главка, будут относиться слегка пренебрежительно, но стоит тебе козырнуть знакомством с кем-то из московских руководителей ВКР, ситуация может поменяться в твою пользу. Это одно из преимуществ, но как, когда и с кем его можно применять, вы узнаете в процессе обучения.

И помните времени у вас совсем мало. Поэтому самое важное для вас сейчас подготовка, а не пиво, – закончил Соболев и выразительно посмотрел на Рязанцева.

Услышав последние слова полковника, стажеры нервно переглянулись.

Заметив их реакцию, Соболев жестко добавил:

– Еще раз повторяю. Без должной подготовки вы не выполните задания. Только ваш ум, воля, интуиция и знания, которые вы здесь получите, помогут в нужное мгновение найти единственное правильное решение.

Немного помолчав, полковник задумчиво продолжил:

– В работе Комитета, к сожалению, все слишком зарегламентировано, а вы должны научиться мыслить нешаблонно, делать быстрые, а самое главное верные выводы из сложившейся ситуации, и действовать адекватно и точно, не дожидаясь чьих-то подсказок и приказов. Настоящая, мастерская оперативная работа – это искусство. На все случаи инструкций не напишешь. Всего предусмотреть невозможно. Поэтому учитесь давать оценки и действовать самостоятельно.

Когда стажеры уже собирались выйти из кабинета, полковник негромко сказал:

– Капитан, задержитесь, а вы, Тоболин, подождите его у подполковника Степного.

Рязанцев подошел к столу начальника и встал по стойке смирно.

– Сколько вам лет, капитан? – спокойно спросил Соболев.

– Тридцать один, товарищ полковник.

– Я встречаюсь с вами всего второй раз и пока впечатление не очень… Ваше поведение в первый день возмутило подполковника Степного…

– Сам не знаю, что случилось, – не выдержал стажер, – может быть не выспался, ночной перелет, Москва, эмоции…

– Не надо перебивать старших по званию, капитан, – добавив командирских ноток сказал Соболев, и после продолжительной паузы, во время которой он изучающе смотрел на стажера, добавил, – Учитесь слушать. Похоже, что для вас наша работа – игра, а это далеко не так. Наша работа – защищать Родину. Чекист, а особенно оперативник, постоянно находится на передовой, не зря нас называют – "бойцы невидимого фронта". Обязательно сходите с Тоболиным в музей органов ВЧК – КГБ, посмотрите сколько чекистов погибло на этом "невидимом фронте". Подумайте, капитан, не только над своим поведением, но и о своем месте в жизни. – Полковник встал из-за стола и подошел к стажеру совсем близко, несколько секунд молча смотрел подчиненному прямо в глаза и наконец дал разрешение, – Можете идти, надеюсь вы все поймете и сделаете правильные выводы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70281415&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.