Владимир Зуев "Парадокс обратимости"

4.

В холле дома накрыты стол, за ним сидят Булат, Пузочес, Командир с Комиссаром и Кальной.

БУЛАТ. Ну, гости, будем! Спасибо, что заглянули к нам. Как говорится, на посошок и в добрый путь. Горячо говорили и делали сегодня! Потешили… От души вам наша благодарность! Ну, за вас!

Поднимает бокал, отпивает. Смотрит, как все пьют.

КАЛЬНОЙ. А я бы остался у тебя, Иоанн. Мне по душе твои методы. Идейности побольше – и совсем хорошо. И хорошо, что допросы и казни при народе делаете – это полезно. Люди любят, когда справедливость при них вершится.

ВЕРА. Товарищ Булат, вот у вас прошла своя, стихийная революция, вы сбросили богатых, устраиваете новую власть. А как вы относитесь к нашей всеобщей революции?

БУЛАТ. Красивая ты… Зачем глупости болтать?

КОМАНДИР. Не понял вас, товарищ Булат…

БУЛАТ. Детей нужно рожать, очаг хранить, мужа ждать…

ВЕРА. Какие-то у вас старорежимные представления о женской доле…

БУЛАТ. Давайте лучше есть, пить. (Пузочесу.) Где шутейники? Пусть чего-нибудь нам тут организуют, чтобы веселее было.

КОМАНДИР. Вы про ваших актеров говорите? Я не знал, что у вас театр есть…

ПУЗАЧЕС. Так побитые они, после сборища… Народ не понял, что это понарошку, и решил справедливость восстановить.

БУЛАТ. А мы не девицы, чтобы нам нравиться.

ПУЗАЧЕС. Как скажете, отец. Сейчас устроим… (Встал из-за стола, убегает).

БУЛАТ. Смышленый парень. Знает, как хозяину угодить: говорит мало, а бегает быстро.

ВЕРА. Нет, товарищ Булат, у вас тут революцией и не пахнет даже…

БУЛАТ. Молчи, женщина!

КОМАНДИР. Товарищ Булат, я бы вас попросил…

БУЛАТ. Попроси… Давай проси меня… О чем хочешь, проси сегодня – завтра забуду!

ВЕРА. Не надо, товарищ Орлов…

КОМАНДИР. Я запрещаю так разговаривать с товарищем Верой.

БУЛАТ. Она баба твоя? Жена? Товарищ?

ВЕРА. Сережа, не надо…

КОМАНДИР. Знаете, что, товарищ Булат…

БУЛАТ. Ты мужик или кто?! Ни сказать, ни попросить не можешь… Я у тебя бабу заберу, а ты заплачешь… Давай плачь. Или проси, умоляй… Все одно: завтра забудем, как сегодня чудили.

КАЛЬНОЙ. Жаль, что у вас нельзя стреляться. Так бы вам револьверы дали, и вы бы угомонились быстро…

КОМАНДИР. Мне кажется, что товарищ Булат не совсем понимает, с кем имеет дело.

КАЛЬНОЙ. Товарищ Орлов… Сергей Михайлович… Не нужно угроз… Вы просто друг друга не поняли…

БУЛАТ. Да поняли мы… Чего притворяться… Поняли. Давайте гулять дальше. Вам в дорогу завтра, а у меня дела… Пьем, едим, вы мои гости… (Выпил.) Ну, где там шутейники? Где Пузочес?

КАЛЬНОЙ. Товарищ Булат, можете про чудо рассказать? У нас товарищ Орлов сильно интересуется, понять хочет…

БУЛАТ. Чудак-человек! Как можно Чудо понять?! Оно либо есть, либо нет…

Вбегает Пузочес, следом двое мужчин. Один – пузатый, в разорванном и грязном фраке, босой, в руках камень, к которому привязана веревка, второй конец – петлей на шее. Второй – худой, в лохмотьях, на голове цилиндр, в руках трость. Мужчины встали перед столами, кланяются Булату.

БУЛАТ. Ну, чего так долго? Давайте шутите. Невесело нам…

ТОЛСТЫЙ. Прости, отец.

ТОНКИЙ. Сейчас развеселим, отец.

ТОЛСТЫЙ. О чем хочешь шутку, отец?

БУЛАТ. Про Чудо шути…

ТОНКИЙ. Нельзя про Чудо шутить!

ТОЛСТЫЙ. Пошутил про Чудо – Чудо увидел…

БУЛАТ. А ты так пошути, чтобы меня развеселить и к Чуду не отправиться…

ТОНКИЙ. Ну и задачки ты задаешь, отец…

ТОЛСТЫЙ (встал на колени). Вдруг на севере небо раскололось на две части, словно треснуло. И в трещине этой, над землёй нашей избранной, огонь возник. Мне стало сладко и горячо… Чудилось мне, что кожа моя горит. Я хотел бежать к воде, чтобы огонь этот сбить, но тут трещина над нашей избранной землей захлопнулось, и был удар сильный, и гром, и молнии. И меня отбросило на шесть аршин.

ТОНКИЙ (бьет тростью воздух). Так соврет, что не знаешь, как и быть. Во всяком камне – искра, во всяком – правда, да не скоро ее выбьешь. (Булату.) Дозволь мне из него правду добыть, отец!

БУЛАТ. Давай! Кулаком правды не убьешь.

ТОЛСТЫЙ. Отец, ты же сказал, что можно шутить…

БУЛАТ. Правда и в огне не горит, и в воде не тонет. Шучу! Шути дальше… Завтра забудем!

ТОНКИЙ (тростью бьет воздух). Слышал, что тебе отец сказал?!

ТОЛСТЫЙ. Потом, когда небо захлопнулось, по земле стук пошёл, казалось мне, что камни валились с неба, сотрясалась земля наша избранная, словно палили из пушек огромных. И тут налетел ветер огненный, жаркий, словно дверь в парилку открыли…

ТОНКИЙ. Вот и искупаешься сейчас после баньки! И каменюка тебе в помощь, чтобы не всплыл, сволота! Врешь про Чудо – иди к Чуду! (Булату.) Дозволь сказать, отец… После нашей шутейни на утреннем сборище он говорил, что ему не верится в силу Чуда… Что это сказки, что, мол, там нет ничего в озере… И еще говорил, прости, отец… Что ты – самозванец, что народ не просил тебя ему волю дать, что сам ты себя назначил…

КАЛЬНОЙ. Вот это хорошая шутка, товарищ… (Булату.) Иоанн, можно я… Тут заговор какой-то намечается.

БУЛАТ. Давай, Кальной, разберись…

КАЛЬНОЙ (Толстому). Встать. Говорил ты, что Иоанн самозванец?!

КОМАНДИР. Товарищ Иоанн, может, хватит… Устроили тут феодализм…

БУЛАТ. Заткнись ты, пока не заткнули…

КОМАНДИР. Прекратите сейчас же этот балаган, иначе мне придется по возвращении доложить Комитету…

КАЛЬНОЙ. Хочешь настучать?! Стучи! И кто тебе сказал, Сережа, что я вернусь?!

БУЛАТ. Вот теперь веселее стало… Оставайся у меня, Кальной! Будешь главой Приказа Правды… Хочешь?

ВЕРА. Товарищ Орлов, мы уходим сейчас же.

ПУЗОЧЕС. Успеете еще уйти, не гневите отца. Сядь, дура!

ВЕРА. Что ты сказал?!

ПУЗОЧЕС. Сиди, говорю, пока по морде не дал!

КОМАНДИР. Еще раз ты позволишь себе говорить с моей женой в подобном тоне…

ПУЗОЧЕС. И что станется?!

ВЕРА. Сережа, не надо…

КОМАНДИР. Товарищ Кальной, вы с нами или против?..

БУЛАТ. А ты-то с кем, Сережа?

КОМАНДИР. Дайте нам уйти, и мы никому ничего не расскажем…

ПУЗОЧЕС. Не расскажете, будьте покойны…

КАЛЬНОЙ. Сергей Михайлович, не нужно так. В гостях мы…

БУЛАТ. Нравишься ты мне, Кальной. Чувствуешь ситуацию… (Пузочесу.) Забери Сережу, отведи до утра… Только не калечь его, он утром как живой должен быть…

Командир берет со стола нож. Пузочес встает, появляются мужики.

КОМАНДИР. Дайте нам с Верой уйти…

БУЛАТ. А ты у нее спросил, хочет ли она с тобой.

ВЕРА. Сережа, давай останемся…

БУЛАТ. Баба твоя дело говорит… Оставайтесь… Ну, она – точно останется. Понравилась она мне. А ты иди, если хочешь. Отпускаю.

Снаружи доносится звук ударов по металлу. Слышен плач, вой, крики.

БУЛАТ. Потом договорим… Пора на вечернее сборище. Чего застыли? Пойдем к народу… Народ ждать не любит…

Командир кладет нож на стол. Вера обнимает его. Все идут на выход.

5.

Перед грудой камней стоят люди. У каждого на шее петля. Рядом с камнями на коленях – мужик, он весь мокрый, держит в руках привязанный к шее камень, – это Степан.

БУЛАТ. Вот, смотри, народ избранный: Чудо жертву нашу вернуло нам! Ты дало нам пробуждение! Мы свободные благодаря тебе! Вот и дань нашу за дары твои возвернуло! За рыбу и птицу, за ягоды, за грибы… За исцеления чудесные… Мы принесли тебе воздаяние, а ты нам вернуло его! Возрадуемся, избранные! Правда и в огне не горит, и в воде не тонет. (Мужику.) Говори, возвращенец, что было с тобой, что будет с нами… Что ты видел?

СТЕПАН. Где Ася моя? Где дети?

БУЛАТ. Все тут, не переживай… Говори… Как звать тебя?

СТЕПАН. Холодно…

БУЛАТ (Мужикам). Напоить возвращенца.

Пузочес подает Степану бутыль самогону, поддерживает бутыль, Степан пьет.

БУЛАТ. Согревайся… Говори нам, на тебя вся надёжа…

СТЕПАН. Она меня за руку тянет наверх, чтобы я дышал. А я не хочу… Так у меня внутри ладно стало, не суетно. Руки сильные, ледяные… Тянет, а я вниз хочу…

БУЛАТ. Ты про вчера нам скажи… Как звать-то тебя? Вот было сборище, помнишь?