воззрит на глупых с высоты.
А после корабелом стал,
парил теперь над гладью вод,
он не боялся острых скал,
небесный озирая свод.
Задумал овладеть рекой,
найдя там место для себя,
где падала вода стеной,
немало жизней погубя.
Направил судно корабел,
расправил крылья-паруса,
сбывалось то, чего хотел —
ему помогут небеса.
Корабль пал во брызгах пенных,
щепа коснулась берегов…
Слышал я промеж почтенных,
нашли корабль средь облаков.
Воистину, не просто так
позволены нам всем мечты,
и коли кто из нас чудак,
пускай достигнет высоты.
*
Казалось прежде – правда в нас;
в словах друзей – казалось прежде.
Мы громкий поднимали глас,
вторя самим себе в надежде.
Всё прочее, вестимо, ложь,
предубеждения пустые.
Да сколько мысли не тревожь,
а истины всегда простые.
Прав тот, кто над тобою есть,
чьё слово разум полонило.
Но правых ты не сможешь счесть:
падёшь, затянутым в горнило.
За правду биться смысла нет,
ведь не бывает правды в мире.
Есть только маленький совет —
на мир смотреть гораздо шире.
*
Когда взираешь в потолок
и тонешь в белых красках,
ты думаешь: как мир жесток,
увязший в вечных сказках,
в сокрытой истине от глаз
всего лишь для огласки
сугубо только напоказ
за белым слоем краски.
Иного и не может быть,
в нас торжище жуира,
желаем красотою жить,
но прячемся от мира.
*
Воспламенилась всюду атмосфера,
спокойной жизни приходил конец,
я слышал вопли гнева Люцифера,
на Страшный суд его призвал Творец.
Я видел красным горизонт заката,
и видел порванным на клочья мир,
в обитель ужаса неслась Геката,
кровавый в жути продолжая пир.
Я слышал трубный глас от Исрафила,
провозгласивший оным Рагнарёк.
Так эра Кали-юга уходила,
мир сам себя на смерть теперь обрёк.
Воспрял Танатос, мёртвых поднимая,
с ним Ахриман, Саурва, Индра-див,
цепных собак рвалась пожрать всё стая,
и умерщвляя каждого, кто жив.
Пустым Ирушалем был предо мною,
всяк павший мертвецом бродил окрест.
Пришла пора мир привести к покою,
донёс я на плечах тяжёлый крест.
Мне имя Калки – гибели предвестник,
из всадников несущих смерть один,
я Брахмы ныне спящего наместник,
дам миру новому в сей час зачин.
…И воцарилась тишина во мраке.
Нет ничего – сплошная пустота.
Вновь сладко Брахма задремал на яке,
а мир несли всё те же три кита.
*
*
Растрёпанное жалкое отродье
тянулось вереницей на восток,
искали больше века Беловодье,
где можно жить и не платить оброк.
Как дикий люд, подобно истым зверям,
крались меж рек, полей, лесов и гор,
самих себя привыкшие к потерям
и мёртвым на пути чиня разор.
Страдая от лишений, тягот боли,
хранимые надеждою дойти,
брели в край справедливости и воли.
