Лариса тогда, сначала была ошарашена, а потом поняла, что немного завидует. Потом поняла, что не немного, а много, очень много и, самое главное, она поняла, что боится. Чего? Сначала и сама не знала, а потом ее осенило! Она стала бояться, что Лиля выйдет замуж и начнет жить своей жизнью и все. Конец всему. Ее маленькая сестра войдет во взрослую жизнь, то есть семейную жизнь. Ведь взрослая у нее уже есть.
И, наверное, Лилькин бунт, подтолкнул Ларису идти дальше и заняться своей жизнью, но…было маленькое НО. Она боялась, что ничего не получится. Этого она боялась больше всего. И что она станет посмешищем и объектом для жалости родственников. И потеряет статус «умной и благоразумной», обесценивающей и высмеивающей всех и все вокруг.
А если где нужно было поставить кого-либо на место, то всегда звали Ларису. У неё это получалось прекрасно. Острый язык, быстрые мысли, циничный взгляд… ее никто не мог переспорить, да и никто и не решался. В общем, боялись ее практически все, и никто не хотел связываться.
Лариса забежала к Лильке, а та как раз укладывала спать дочурку, вокруг были разбросанные вещи, игрушки.
«Опять моя племяшка постаралась», – подумала про себя Лариса, предчувствуя Лилькины причитания и ощущения безысходности, вялости, усталости.
После рождения долгожданной дочки Лилька очень изменилась, стала сердитой, раздраженной, нервной и какой-то неухоженной.
«Вот я буду делать все по-другому! – решила про себя Лариса. – У меня будет идеальна чистота и ребенок во всем белом» – она мечтательно устремила взгляд в потолок, не видя настоящего, грезя о будущем.
– Подержи, пожалуйста! – прервала полет ее мыслей младшая сестра, вручив ей пакет со всякими штучками-дрючками для детей.
Лариса, взяв пакет, почувствовала легкое раздражение:
– А где Олег?
– Где-где? На работе! – удивленно раскинула руки, чуть не уронив рядом стоящий стул.
Она прошла на кухню, там был приготовлен тайский супчик. Лилька скучала по странам Востока и стремилась хоть как-то заглушить свою тоску, готовя эти супчики, которые никто-то толком и не ел. Но все сочувственно молчали, понимая, в чем дело (даже Олег, ее муж, который больше скучал не по Японии, Китаю и Таиланде, а по той Лилии, легкой, яркой, заботливой, настоящей).
Потом она посмотрела на современную кухню: посуду, которая уже дня два стояла в посудомоечной машине; постиранное белье в стиральной машине, которое тухло; мультиварку, стоящую без дела; белый кафель на полу, который желал, чтобы его протерли, и вдруг, перед глазами встала ее давняя подруга Вероничка, которую Лариса посетила несколько лет назад.
От этих воспоминаний ей сделалось нехорошо, перед глазами стояла молодая и статная Вероничка…и она таскала уголь.
* * *
«Тяжелый, черт!», – ругнулась Вероника, закидывая большой черный булыжник в ведро. – «Надо еще воды натаскать, а то стемнеет», – переживала Вероничка, стараясь все успеть до темноты.
– Вера! На дворе 21 век, попроси мужа поставить насосную станцию, чтобы воду не таскать из колонки, – сочувствовала ей соседка, видя какие тяжести она поднимает.
«Попроси мужа», – усмехнулась она про себя, а вслух ответила, – А то я не просила! Мне ясно дали понять, что все делается не для меня.
– А для кого? – удивилась она.
Вероника пожала плечами:
– Не знаю, для себя, наверное…, – устало ответила она.
Во дворе хлопнула калитка.
«Кто-то пришел. Он, наверное», – обреченно подумала она, ощущая неустроенность, обиду и разочарование. «Все как-то шатко валко, – с грустью появлялись невеселые мысли, – к этому я, что ли стремилась?», – вспоминая его ухаживания, красивые слова, а потом свадьбу, и его истерики, ссоры, провокации, беременность…
Говорят, что после свадьбы девушки меняются, превращаясь в мегер, пилящих бедненьких мужей, Вероника наблюдала в своей жизни все наоборот. Роман издевался морально, стараясь подавить, чаще обзывал, особенно после родов, когда она поправилась и очень нуждалась в ласке и помощи, он уходил к друзьям и, приходя, бросал ей такие не ласковые слова, совершенно не думая, что они никуда не улетают, словно камни складываются за пазуху, чтобы вылететь оттуда в нужный момент.
Она натаскала уголь в дом, чтобы затопить печь, приготовить еду и накормить сына. Думать о жизни было некогда, так как многое требовало её внимания и отвлекало от невеселых мыслей. Вероника вообще старалась не думать обо всем этом, в памяти возникали образы прошлого, рассказы отцовой бабушки, навеянные грустью о жизни, надломленные войной и голодом. Вероника была вообще очень рада тому, что у нее было, если вспоминать бабушкины рассказы, то она как сыр в масле каталась по сравнению с ней. Ей-то вообще очень досталось от жизни, поэтому Вероника терпела, многое терпела, вот только почему-то жизнь казалась бесцельной и нисколечко не манящей.
– Смотришь со спины, такие плечи широкие у тебя, как у мужика! – услышала она за спиной и противный смешок. Обида наполнила ее душу, в глазах стояли злые слезы.
– Ну, конечно, воду ведь таскать кроме меня некому, чтобы плечи тренировать! – ответила она, чувствуя, как назревает огромный скандал.
– А ты и не заслужила, радуйся, что я вообще сюда прихожу. Вот матушке помогать надо, а ты так…все под каблук меня посадить хочешь, тиран.
– Я? Тиран?
– Да. И ребенка как попало воспитываешь, вырастит не мужик, а баба.
Вероника промолчала, не желая поддаваться на провокацию, не хотелось ввязываться в скандал при свидетелях. С подругой Ларисой они не виделись почти год.
– Короче, я завтра уезжаю с матушкой…
– А огород? – Вероничка почувствовала, что у нее внутри все закипает.
– Сама сделаешь, ты же дома сидишь, не работаешь, а мне матушка говорит, что я отдыхать должен, поедем завтра с ней отдыхать…
– Ты же обещал, что на этих выходных уберем картошку, на следующей неделе ведь снег обещают и так дождались холодов, у тебя то друзья, то работа, то дела…
– Задолбала со своей картошкой, – процедил он сквозь зубы, – сама убирай, дурной бабец! Никогда не понимаешь, когда тебе говорят!
– Все ясно, – тяжело и обреченно вздохнула Вероника, – садить помогал брат, полола и окучивала я сама с Димкой, видимо убирать ее придется тоже самой…
Роман выскочил из дома, хлопнув дверью. А Лариса пораженно уставилась на Вероничку, совсем не узнавая подругу.
Они копали в огороде картошку, они старались, как могли, нужно было успеть убрать ее до холодов. Здесь в степи вроде тепло, только ветер напоминал, что на улице осень и зима совсем рядом подкрадывается. Вероника иногда с тревогой и горечью вглядывалась вдаль, словно надеялась увидеть там мужа. По огороду бегал маленький сынишка, который совсем недавно научился ходить.
– Вер, да не придет он, – устало бросила Лариса. – Давай я попробую воды принести, а? – робко предложила она, зная характер подруги, которая привыкла все тащить на себе, ни на кого не надеясь.
– Сможешь? – криво ухмыльнулась Вероника и с горечью в голосе добавила, – может, подождем? Поди придет… – с надеждой в голосе проговорила она.
Лариса покачала головой.
– Я пошла, – и, отложив копалку, отряхнув свои руки, вымаранные в земле, пошла в сторону дома.
Её представления о замужестве, почему-то совсем отличались от того, что она видела здесь. И не только здесь. Среди своих сестер, теток, подруг, она как-то наблюдала одно и то же. Поэтому, посмотрев на семейную жизнь подруги, сестер и других женщин, поняла, что замуж не собирается совсем. И так, в самом начале зарождающихся отношений, она дала зарок – никогда не выходить замуж.
С такими мыслями она схватила ведро, плеснув туда несколько ковшей воды, пошла, закачивать колонку.
«Странно, наступил Миллениум, а у них здесь колонка в огороде, в которую нужно заливать воду и быстро-быстро закачивать, пока она не ушла, чтобы помочь другой, новой и свежей подняться из-под земли, а еще огород, хозяйство и туалет на улице…», – невесело селились мысли у Ларисы в голове. После нескольких попыток вода в ведре вся кончилась, а она, вся мокрая от пота несмотря на прохладный вечер, и злая от отсутствия результата, пинала колонку, словно та специально «глотала» воду и никак не хотела давать новой свежей водицы. Так и не закачав воды, истратив принесенную, Лариса отправилась туда, где от нее точно толку будет больше – в огород, копать картошку. И до самого вечера, Лариса, Вероника и ее маленький сын Димка орудовали копалками, ведрами, а потом холодные, голодные, все в мелкой пыли пришли в дом. А там… жуткий холод и совсем нет воды и, лишь, уныло на них глядел со стола электрический чайник.
«А у него красивый дом со всеми удобствами», – почему-то в этот момент Ларисе вспомнился тот молодой человек, который самозабвенно ухаживал за той тоненькой и милой Вероничкой, которую они любили всем курсом, но она выбрала Романа. Она задумалась и перед глазами предстал образ замужней женщины, как рисовали его современные молодые девушки – бигуди, старый рванный халат, кастрюльки, сопливые носы и вечно замученная женщина, Лариса обернулась на Вероничку. – «Рванного халата и бигудей не хватает…».
Глава 2. То самое собеседование.
– Лилька, ну чего ты все страдаешь?! – примирительно начала Лариса. – Ты же такая счастливая! С дочкой поиграй! Чего все время на Олега ругаешься, как бабка старая!
– Я-а?! – взвизгнула Лиля, – ты что?! Совсем! – она помотала пальцем у виска, – вот выходи сама замуж и детей нарожай, а я посмотрю, какая ты красавица будешь, счастливая-пресчастливая!!!
Лилия возмущенная вышла из комнаты, бормоча себе под нос всякие ругательства.
– И вообще! – послышался из комнаты враждебный голос, – ты даже замуж не смогла выйти, тебя бросили, а тут ходишь и советы раздаешь, а еще сестра старшая называется, вместо помощи советы раздает! – Лилия театрально вскинула руки вверх, саркастически ухмыляясь. – Лучше бы помогла, а то подойти боишься к своей племяннице… Ходишь, идеальную из себя строишь, а ты совсем НЕ ИДЕАЛЬНАЯ! Ты как фантик ненастоящей конфетки, который разверни, а он пустой. Потому что твой мир не живой. Даже твои проекты не взяли, потому что в них жизни нет, не настоящие они. Ты хочешь дать то, чего у тебя нет, а так не бывает! ПОНЯЛА?! Не бывает! Мир под тебя не подстроится! НИКОГДА! И твои кумиры, которые считают себя просветленными, на самом деле обычные инфантильные лентяи, которые мечтают грести бабло лопатой ничего не делая!
Лариса почувствовала, как у нее внутри все ухнуло вниз от боли, неожиданности и возмущения. Она решила, что все, хватит. И повернулась, чтобы наговорить всякого, то, что она думает обо всем этом, как вдруг она увидела открытку, подаренную ей Лилькой, когда они летом гуляли по берегу реки, что-то теплое стало разливаться в душе. Там была изображена яркая девчонка, которая стояла вверх ногами, а подпись внутри гласила: «Как хорошо, что на свете есть люди, которые смотрят на этот мир также как и ты!».
«Ладно, – решила Лариса, – пойду заниматься собой! А ведь Лилька права, я даже прокричаться в безлюдном месте не могу нормально, не то, что замуж…»
– Всего хорошего, Лиля! Я тебя всегда люблю! – на прощание прошептала она, подавив комок в горле, и вышла за дверь.
* * *
Попадать во всякие разные ситуации – это было Ларисино кредо. Вернее она не хотела, но всегда их притягивала. И Лилька, обидевшись на Ларису, специально надавила на больные места.
«Только близкие и знают эти больные места» – невеселые мысли посетили Ларису.
«Лилька, конечно, права, меня действительно бросил Марк, меня – мисс Идеальность!» – грустно она думала, вспоминая, как к ней прицепилось это прозвище.
«И с собеседованием права», – вдруг вспомнилось ей, как все было, и красной краской зарделись щеки. Она вспомнила, как защитив успешно магистерскую диссертацию, посвятила себя проекту, создавая квесты, научной направленности. Работа над ними началась давно, много лет назад, а вот закончить его удалось совсем недавно. Затем она нашла самую знаменитую контору организации квестов, увидев, что у них проходит конкурс, записалась на собеседование и отправила туда свой проект.
Направляясь на собеседование в назначенное время, она взяла свой проект, который подготовила за последний месяц и, собрав все бумаги в аккуратно сложенную стопку, она еще раз порепетировала перед зеркалом свою речь-выступление и, окинув себя критическим взглядом, направилась к выходу. Волнение было в каждой клеточке, казалось, что ее тело стало деревянным и неповоротливым, а лицо застыло в непробиваемой маске.
«Лара, дыши, все получится. Ты все подготовила идеально! Все с тобой в порядке» – успокаивала она себя, а в голове крутился голос Насти Полевой: «Не бойся, ты смелый, это голоса…»
Когда она зашла в огромный бизнес-центр, то поняла, что голос Насти Полевой уже не в голове, а она сама напевает голосом Насти Полевой, песню «Голоса», а волнение зашкаливало за самые высокие показатели.
Маленькая, в бордовой юбке и черной водолазке, волосы собраны в пучок, подмышкой проект. Так выглядела внешне Лариса, а внутри бушевал океан чувств.
Зайдя она немного растерялась. Но потом, собрав всю свою волю в кулак, она пошла, искать нужный этаж.
– Войдите!
– Здравствуйте, я – Лариса…, – неуверенно начала она.
– Не продолжайте, проходите, пожалуйста, – прервал ее мужской голос.
«Ну и ладно», – мелькнуло внутренне недовольство, но она промолчала и пошла вглубь офиса, присев на предложенное место – у края огромного стола.
– Валера, я пойду, а ты побеседуй, – сказал один из мужчин.
Лариса вздохнула с облегчением. Защищать проект перед кучей народа было бы трудновато. Она вспомнила, как защищала свою диссертацию, ее передернуло от воспоминаний, и она не заметила, как вслух произнесла:
– Слава Богу!
Услышав ее вздох облегчения и эти слова, мужчина, который собирался уходить, вдруг передумал:
– Пожалуй, я послушаю, – и с этими словами он вернулся обратно, взял близстоящий стул, сел на него и с повышенным вниманием посмотрел на нее.
«Ой-ё, ой-ё…», – пела теперь уже группа Чайф в голове, а Лариса заерзала на стуле. Ей почему-то очень захотелось убежать отсюда или раствориться в воздухе. Она вдруг сделалась еще меньше и вжалась в стул. И в этот момент второй мужчина вежливо отчеканил:
– Мы получили Ваш проект, рассмотрели его и считаем, что для нашей фирмы он не подходит, данное направление будет слишком бесперспективным и непонятным для наших клиентов.
Лариса вскинула брови, волнение как рукой сняло, на лице появилась кривая блуждающая улыбка. Еще бы! Она столько готовилась, а он даже не посмотрел! Лариса была уверена, что он даже не смотрел.
«Не посмотрел! 100% даже не посмотрел!», – роились мысли в голове, отключая слух. Лариса видела, как шевелятся его губы, повторяя дежурные слова, а ей вдруг вспомнился диалог из произведения братьев Стругацких «Сказка о тройке»:
«Я открыл было рот, но тут представил себе, в какие дебри нам придется забираться, как трудно будет объяснить, что такое метафоры, иносказания, гиперболы и просто ругань, и зачем все это нужно, и какую роль здесь играют воспитание, привычки, степень развитости языка, эмоции, вкус к слову, начитанность и общий культурный уровень, чувство юмора, такт, и что такое юмор, и что такое такт, и представив себе все это, я ужаснулся и горячо сказал: – Вы совершенно правы, Федя»[2 - Аркадий и Борис Стругацкие. Сказка о тройке.Библиотека сайта «Вселенная Братьев Стругацких» – strugatskie.com]
Лариса посмотрела на другого мужчину и ее вдруг охватила такая сильная злость. Она схватила свой проект и, повернувшись к мужчине, который сидел за столом, совершенно не обращая на того, который говорил, внезапно спросила:
– Дайте ножницы, пожалуйста!
– Что? – переспросил рассуждающий мужчина.
– Я не Вам! – отрезала Лариса. – Продолжайте, пожалуйста, – а сама взяла из рук другого мужчины ножницы и стала разрезать листочки, на которых был ее проект.
Наступила пауза и тишина, а Лариса, воспользовавшись ей, произнесла:
– Вы совершенно правы, Федя!
Изумление на лицах мужчин.
– Я не Федя!
– Конечно нет, я просто взяла цитату из «Сказки о тройке» братьев Стругацких, – затем она встала и пошла к выходу.
Увидев мусорное ведро у двери, она выбросила проект в него и тихо пробормотала:
– Зануды, – и стремительно вылетела из двери, не слыша, как ей вслед летят слова:
– Подождите…
Спускалась, как ужаленная, ничего не слыша и не видя, кроме маячившего выхода.
«Девушкам из высшего общества, трудно избежать одино-о-очества..», – звучал откуда-то голос Валерия Меладзе.
– Подождите, – услышала она, проходя мимо охранника.
Она остановилась.
– Мне приказано Вас задержать…
– К-как? За что?
