Мотивы экономического поведения
Николай Лединский
Поскольку человек от рождения запрограммирован на бессознательное тяготение к определенным стереотипам поведения, экономическая теория, – полагает автор книги, – должна акцентировать внимание на роли природных мотиваций в хозяйственном процессе, что даст возможность нового понимания способов повышения результативности труда. Знание типов личностей имеет большое значение еще и потому, что главные проблемы людей заключаются в выяснении, кто они такие, каковы их ценности и что поддерживает их самоуважение, а также, каким образом им лучше всего взаимодействовать.Экономическая персонология, изложенная в данной книге, выделяет специфические особенности поведения потребителей, предпринимателей, регуляторов рынка и нерыночников и выявляет экономические последствия таких различий.
Николай Лединский
Мотивы экономического поведения
Раздел 1. Мотивационные основы рынка.
Введение
Мотив – это внутренняя побудительная причина поведения человека, его влечение, склонность. Совокупность мотивов образует мотивацию – внутреннюю модель поведения человека, его личностную диспозицию, характер. Следует отличать мотив, в котором есть и психология, и физиология от инстинкта, в котором присутствует только физиология. Также отличается мотив и от стимула: стимул – это внешний раздражитель.
Большинство экономистов признают, что рынок подвержен влиянию мотиваций. Согласно Адаму Смиту, эгоистическая мотивация участников рынка приводит, независимо от их воли, к росту общего благосостояния. Альфред Маршалл, определяя предмет «economics»,подчеркивал, что «эта наука, с одной стороны, представляет собой исследование общества, а с другой – образует часть исследования человека»[1 - Маршалл А. Принципы политической экономии Т.1. – М: Прогресс , 1983. -С.56].В этом смысле он, очевидно, включает человеческие мотивации в предмет экономической теории. Джон Мейнард Кейнс утверждает, что потребление и сбережение зависят от субъективной склонности людей к потреблению и сбережению. А представитель немецкой исторической школы в экономике Макс Вебер и вовсе отвел мотивациям протестантизма исключительную, основополагающую роль в создании западного капитализма.
Многие современные экономисты также указывают на мотивационную основу рынка. «Нам известно, что большинство своих решений люди принимают практически на подсознательном уровне»[2 - Самуэльсон П., Нордхаус В. Экономика. – М., СПб., Киев :Вильямс , 2007.– С.194], – отмечал Пол Самуэльсон, нобелевский лауреат по экономике. Другой лауреат Нобелевской премии по экономике Джордж Акерлоф пишет: «Экономометрические модели включают лишь наблюдаемые данные, а все недоступное наблюдению отнесено к методическим погрешностям. Хотя мы и считаем, что эти модели бывают весьма полезны, в них совершенно определенно не учтен некий важный параметр, связанный с психологическими переменными… Да, Адам Смит справедливо исходит из того, что люди осознанно преследуют свои экономические интересы. Но теория Смита упускает из виду то, что они могут руководствоваться и неэкономическими мотивами, вести себя нерационально и упорствовать в своих заблуждениях. То есть он не принимает в расчет иррациональное начало»[3 - Акерлоф Дж., Шиллер Р. Spiritus Animalis . –М. : Юнайтед Пресс , 2010.– С.25, 233].
Традиционная экономическая наука, если ее рассматривать«снаружи», кажется рациональной и сухой, однако внутри она наполнена живыми человеческими мотивациями, которые стоят за ежедневными торговыми и производственными решениями. Интуитивные мотивации присутствуют в рыночных отношениях хотя бы потому, что участникам рынка элементарно не хватает времени, чтобы провести рациональный анализ всей нужной информации (не говоря уже об их ограниченной способности эту информацию воспринять и обработать). А поскольку им приходится действовать в любом случае, они вынуждены полагаться на свое иррациональное начало. В результате рыночной динамикой управляют участники, которые принимают решения и действуют скорее психологически, нежели рационально. Рыночные модели должны отражать эту психологическую динамику, без этого они просто механистичны, а следовательно, неполны[4 - Оберлехнер Т. Психология рынка Forex.– М.: Смартбук, 2012.– С. 375]. Важность изучения мотивационного начала огромна, если допустить, что «существует фундаментальная нестабильность капиталистической экономики, вызванная постоянно меняющимся влиянием иррационального начала.[5 - Акерлоф Дж., Шиллер Р. Spiritus Animalis. – М.: Юнайтед Пресс, 2010. – С.13]
Академические подходы к рынку обычно не рассматривают торговлю как специфическую профессиональную деятельность, которая требует особых способностей и мотиваций. Более того, предполагается, что различия успехов в торговле базируется на случайностях, а не на личностных качествах. Между тем, профессионалы знают, что наиболее успешные торговые работники имеют страсть к рынку – они живут и дышат рынком 24 часа в сутки. Если же человек не мотивирован на торговлю, он не сможет заставить себя даже прочитать и понять нужную деловую информацию. И тем более он не будет счастлив в работе, поскольку счастье, как говорил Иммануил Кант, есть удовлетворение наших склонностей.
К сожалению, низкая отдача труда и неудовлетворенность работников в России в значительной мере связаны с выбором профессиональной деятельности, ориентированной на требования рынка, но игнорирующей личностные мотивации. ВЦИОМ определил, что 70% российских абитуриентов выбирают себе профессию по её прибыльности и престижу, но не по своей склонности. Это прагматический, а по сути, жертвенный с точки зрения собственных мотиваций и малоэффективный с точки зрения производительности труда подход.
Не следует при этом преувеличивать значение прагматической воли в управлении мотивами, поскольку только 40% наших мотивов являются приобретенными в течении жизни, а остальные 60% являются врожденными[6 - Решетников М.М. Психодинамика и психотерапия депрессий . –СПб: ВЕИП, 2003.– С.19]. Можно сказать, что человек является, скорее, жертвой своих мотивов, нежели их творцом.
В свою очередь, не стоит преувеличивать значение зарплатного (денежного) стимулирования. Хотя большинство российских компаний продолжают по старинке разрабатывать эти схемы и тратить на них миллионы, но, как говорится, «нет ничего бесполезней, чем эффективно делать то, что не надо бы делать вообще». Не существует ни одного научного исследования, которое продемонстрировало бы наличие длительного улучшения качества работы в результате введения какой-либо системы денежных вознаграждений. Во всем мире все программы оплаты не оказались успешными, поскольку денежное стимулирование основано на предположении о том, что работа сама по себе вызывает у человека отвращение, поэтому требуется дополнительно подкупить его. Кроме того, давно известно, что радость от больших денег и возможности покупать дорогие вещи и услуги быстро исчезает, поэтому с ростом благосостояния сотрудников все меньше действует мотивация, основанная на их финансовой заинтересованности. Это объясняется законом Госсена. Он гласит, что каждое новое приобретенное благо приносит меньшее удовлетворение, чем предыдущее. В доказательство этому в 70-х годах прошлого века американский экономист Ричард Истерлин вывел свой закон, который прозвали «парадоксом Истерлина». В нем говорится, что повышение дохода очень радует человека, но лишь до тех пор, пока он беден. Чем богаче становится индивид, тем меньше радуют его возрастающие доходы.
Исследовательский центр «РБК. Рейтинг» решил выяснить, какие именно проблемы присущи отечественным компаниям по мнению их сотрудников. Самым популярным ответом стал «недостаточная мотивация» (более 33% принявших участие в опросе). Таким образом, именно мотивации, вернее, их недостаток или полное отсутствие оказались главной проблемой экономики, по мнению тех, кто, собственно, ее двигает. Эти люди получают зарплату, но она мало их мотивирует. Возможно, прежде чем дать им денег, стоит подумать: «А что для них является настоящей ценностью?» и предложить им именно это? Однако здесь возникает трудность: менеджер, который должен создать мотивационную среду для своих подчиненных, сталкивается со сложной задачей диагностики мотиваций. Помогают психологические тестирования, а также так называемый принцип свободного выбора стимулов самими работниками по принципу «кафе».
Суть данного принципа состоит в том, что каждый сотрудник по желанию может выбрать предпочитаемый вид благ, имея перед глазами своеобразное «меню» от компании, которое он вправе периодический обновлять в соответствии со своими запросами (подобно тому, как это делают посетители кафе). Тем самым становится возможна непрерывная адаптация фирменных услуг к индивидуальным, изменчивым мотивам и жизненным планам сотрудников. Именно это обстоятельство обусловливает относительную эффективность принципа «кафе»: добровольность выбора вознаграждения позволяет оптимизировать эффект. При этом отпадает необходимость в трудоемких и дорогостоящих оценках индивидуальных мотивационных структур.
Слово «вознаграждение» имеет более широкий смысл, чем просто деньги, с которыми чаще всего это слово ассоциируется. Вознаграждение – это все, что человек считает ценным для себя. К примеру, если личная цель сотрудника – туристическая поездка, а свободного времени у неё нет, то степень оценки (инструментальность) денег как средства вознаграждения может оказаться весьма невысокой. Если же сотрудник волен в своем выборе, то он может получить вместо денег свободные дни, что и будет являться для него стимулом.
Важно понимать, что фирма может позволить себе применять только те меры мотивационного воздействия, использование которых принесёт ей реальную прибыль. Принцип «кафе», индивидуально мотивирующий работников, выполняет по крайней мере следующие функции:
Увеличивает отдачу персонала: по оценкам западных экспертов, индивидуально мотивированный специалист может повысить эффективность своей работы на 40%;
Повышает стремление занятых работников постоянно работать на предприятии. Он делает возможной непрерывную адаптацию фирменных услуг к индивидуальным, изменчивым потребительским запросам и жизненным планам сотрудников, поэтому логично предположить, что эта система стимулирует верность фирме, повышает заинтересованность работать в ней длительное время;
Помогает предприятию получить информацию о кадрах. Добровольный выбор услуг из «меню» даёт информацию о предпочтениях. Так, если сотрудник выбирает долгосрочные элементы предлагаемого комплекта услуг, например, предложение о повышении квалификации с учетном специфики данного производства вместо оплаты труда наличными, то с большой вероятностью можно полагать, что он намерен работать на предприятии в течении длительного времени. Или, например,выбор формы долгосрочного участия в прибылях вместо платежа наличными свидетельствует о его намерении работать с повышенной отдачей.
С точки зрения информационного обеспечения принцип «кафе» обладает ещё одним преимуществом. Периодический выбор услуг персоналом позволяет со временем лучше оценить отдельные виды стимулов, что повышает в конечном счете их эффективность.
Глава 1. Мотивационные разработки экономических школ.
Мотивационные возможности монетаризма.
Монетаризм – макроэкономическое направление, согласно которому количество денег в обращении является определяющим фактором развития экономики. Оно является одним из главных направлений неоклассической экономической мысли. Возник в 1950-е годы. Основоположником монетаризма является создатель чикагской школы, лауреат Нобелевской премии 1976 г. М. Фридмен. Монетаристский подход к управлению экономикой широко использовался в США, Великобритании, ФРГ и других странах в 70-х годах, а также в начале 90-х годов при переходе к рыночной экономике в России.
Данная концепция устанавливает прямую связь между изменением количества денег в обращении и объемом внутреннего валового продукта. Рекомендации монетаризма сводятся к следующему: среднегодовой прирост денежной массы должен составлять 4-5 % в год для обеспечения среднегодового увеличения реального ВВП на 3%. Основное положение теории гласит: самой главной и соответствующей природе человека потребностью является его эгоистическая погоня за деньгами.
Действительно, нашу профессиональную и личную жизнь уже невозможно представить без обсуждения проблемы денег. Иногда она осознаваема, иногда бессознательна, но всегда присутствует и, как считают монетаристы, управляет нами. Они убеждены, что в основе притягательности, которой обладают деньги практически во всех обстоятельствах, лежит денежный драйв. Драйв, или внутреннее побуждение к получению денег, появляется довольно рано в жизни человека – обычно, как только дети обнаруживают, что деньги позволяют им достичь несравнимо больше целей, чем любое другое средство.
Таким образом, монетаризм основан на денежной мотивации. Но что такое мотивация денег? Сами по себе деньги не имеют никакой безусловной мотивации, они – «условное подкрепление» на различные товары и услуги. В зависимости от отношения к этим товарам и услугам у разных типов людей возникает и разное отношение к деньгам, к их наличию и отсутствию. Понятия «деньги как самоценность», «деньги как власть», «деньги как статус» и т.п., т.е. деньги в качестве самостоятельного мотива известны, скорее, в клиниках неврозов, а не в экономической науке.
В советской России на протяжении ряда десятилетий миллионы людей ставили деньги далеко не на первое место в ряду жизненных ценностей. Более того, даже Запад не сумел удержать «золотого тельца» в роли кумира: западная интеллектуальная элита давно фиксирует кризис философии ориентации на богатство как меры жизненного успеха.
Однако российские работодатели по-прежнему делают ставку на денежные стимулы. Стимулирование с помощью денежных знаков – самый легкий и необременительный способ. Но и здесь возникают определенные проблемы.
Расходы предприятия на зарплату ограничены (ограниченность фонда оплаты труда). Видя существующий «потолок», человек либо перестает интенсивно работать, либо раздражается, либо начинает подрабатывать на стороне. В любом случае его потенциал организацией полностью не используется. Если цель сотрудников – количество зарабатываемых денег, такие сотрудники в любой момент готовы уйти. Владелец может постоянно увеличивать заработную плату, но сотрудник знает, что как только он найдет работу ещё на несколько десяткой тысяч рублей больше – он уйдет туда. С другой стороны, «монетаристский настрой», желание получить «все и сразу», особенно свойственные современным молодым людям, провоцируют сложности при трудоустройстве. Это подтверждают ответы на вопрос о причинах отказов в работе выпускникам. Большинство работодателей(71%) отмечают, что отказывают молодежи в основном из-за завышенных зарплатных ожиданий, а не из-за отсутствия должного опыта и знаний.
Заработная плата имеет для работника и работодателя принципиально разные аспекты, здесь сталкиваются противоположные экономические интересы этих сторон. Для работодателя она представляет собой издержки и, тем самым, оказывает негативное влияние на успехи предприятия. Для работника заработная плата является основным источником доходов, составляет финансовый базис его жизни.
Вследствие этого между высокооплачиваемым работником и работодателем постепенно нарастает конфликт. Он связан с желанием руководителя загрузить работой высокооплачиваемых специалистов в «любое время дня и ночи», что вызвано вполне естественным мотивом: «Такие деньги он должен отрабатывать». В результате человеку просто некогда тратить заработанные средства- вся жизнь у него уходит на работу и сон.
Монетаристы считают деньги естественным мотивирующим фактором. Согласно их трактовке, люди – чисто экономические существа, которые работают только для получения средств, необходимых для приобретения пищи, одежды, жилища и так далее. Однако современные теории мотивации, основанные на результатах психологических исследований, доказывают, что причины, побуждающие человека отдавать работе все силы, чрезвычайно сложны и многообразны. Во всяком случае, не только деньги служат для работника достаточной мотивацией к труду. Проиллюстрируем это результатами опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ). У людей спросили:
Очевидно, что деньги – не решающий стимул для тех, кто продолжал бы работать, имея достаточно денег. Человеку денег нужно не так уж много – ровно столько, чтобы о них можно было не думать. Дэниэл Канеман, которому в 2002 году присудили Нобелевскую премию по экономике за исследование влияния эмоций при принятии жизненно важных решений и экономист Ангус Дитон выяснили, сколько денег нужно человеку в США для счастья. Оказалось, что 75 тысяч долларов в год, что составляет 6250 долларов в месяц. Ученые, проводившие исследование, отмечают, что именно эта сумма является своего рода рубежом. Если человек получает меньше, он сложнее переживает жизненные дрязги и неурядицы. С другой стороны, выяснилось, что больше денег, чем эта сумма, счастья уже не добавляет.
«Не в деньгах счастье» – об этом свидетельствуют и графики Дитона и Канемана, по которым видно, что повышение уровня жизни в стране вовсе не гарантирует счастливого общества:
В нашей стране «пороговым» считается доход порядка 120-140 тысяч рублей в месяц. После достижения этой планки дополнительные деньги не влияют на эмоциональное благополучие человека, говорят психологи.
По логике монетаристов, кривая предложения труда при росте реальной заработной платы должна всегда иметь положительный наклон. Но при этом не учитывается, что одним из благ в общей потребительской корзине индивида, определяющей значение его функции полезности, является свободное время.
Очевидно, что между часами работы и часами досуга существует обратная зависимость: чем больше времени индивид работает, тем меньше он отдыхает. Поэтому предложение труда можно анализировать через спрос индивида на досуг: пройдя некую точку С, кривая Ls меняет направление. Она сгибается и, принимая отрицательный наклон, показывает, на первый взгляд, парадоксальную ситуацию – уменьшение предложения труда при дальнейшем росте заработной платы.
Почему же так происходит? Когда проблемы с хлебом насущным решены, меняется и наше отношение к свободному времени. Оно перестает казаться вычетом из заработной платы, предстает полем для наслаждения и радости, тем более, что высокая заработная плата позволяет обогатить и разнообразить досуг. После точки С эффект дохода становится преобладающим, что выражается в сокращении предложения труда при росте заработной платы, а практически в стремлении к переходу работника на сокращенный рабочий день или неделю, к получению дополнительных выходных дней и отпуска (в том числе за свой счет).
«В результате исследований было обнаружено, что предложение труда в обществе в целом слабо реагирует на изменение реальной заработной платы»[7 - Самуэльсон П., Нордхаус В. Экономика. – М.: И.Д. Вильямс, 2007. -С.479]. «Когда усовершенствование технологии приводит к повышению реальных доходов, люди склонны уделять больше времени отдыху и развлечениям. Многие даже предпочитают выйти на пенсию»[8 - там же, с. 318.]. «Если люди видят, что они могут позволить себе работать меньше на пару часов в результате повышения зарплаты, кривая предложения труда может изменить свою традиционную траекторию: положительный наклон сменится отрицательным»[9 - там же, с. 455.].
Реакция на денежные стимулы не одинакова у различных людей. Поэтому сами по себе эти стимулы не имеют абсолютного значения. Известно, что в ряде случаев человек может самозабвенно трудиться, даже если зарплата его явно не удовлетворяет. С другой стороны, за какую-то работу многие люди не возьмутся ни за какие деньги. В 90-х годах в условиях российских реформ, многие люди, оставив свою профессию, стали торговать на рынке, т.е. выбрали такие способы поведения, которые обеспечивали им неплохой доход. В то же время были и те, кто не соглашался «изменить своим ценностям» и вытекающим из них взглядам на жизнь, предпочитали работать по избранной когда-то специальности, получая за это мизерную зарплату или подолгу совсем не получая ее. Они не ставили материальный доход на первое место в мотивационной шкале ценностей, регулирующих их экономическое поведение.
Однако не стоит упускать из виду, что деньги – это лишь результат на шей экономической успешности, а не сам личностный успех. В обратном случае происходит подмена понятий и целью нашей жизни становится не удовольствие от реализации своих идей и способностей, а зарабатывание денег.
Денежное поощрение не всегда заставляет человека трудиться усерднее, эта идея была результатом психологической критики бихевиоризма, который, как известно, развивал концепцию поведения человека по принципу «стимул – реакция». Человек – не машина, которая только и способна выдавать реакцию на внешние раздражители. По мнению некоторых западных ученых (Ф.Герцберг), материальные стимулы – это всего лишь так называемые «гигиенические факторы» – не создающие внутреннюю мотивацию, а лишь устраняющие неудовлетворенность, а потом, после ее устранения, начинают восприниматься как должное.
Если человек точно знает, когда, за что и какую премию он получит, для него она превращается в рутину. А вот если премию убрать – это уже наказание. Таким образом можно добиться выполнения лишь формальных требований (присутствие на рабочем месте в рабочее время), но не повысить эффективность.
Для огромного большинства типичен конформизм в отношении денег: « Как все, так и я!». И все же, несмотря на несмолкаемую монетарную пропаганду в нашей стране (экономическая политика постсоветского времени инициирована как раз отечественными монетаристами Е.Гайдаром, С.Шаталиным, Е.Ясиным и др.), когда порой начинает казаться, что вокруг денег крутится весь мир (постоянные сообщения об изменении курса валют, взлетах и падениях фондовых рынков, призывы быстро обогатиться множеством способов, бесконечная реклама, даже интеллектуальные игры на деньги), люди сохраняют свое собственное представление о роли денег в их жизни. В опросах российский менталитет выбирает любую возможную позицию между бессребреничеством с одной стороны, и погоней за деньгами, стремлением к обладанию максимальным их количеством – с другой стороны. У нас отношение к деньгам колеблется от одного полюса к другому. Полно утверждений, что деньги правят миром. Но есть утверждения, что правят миром не деньги, а разум, любовь, реализация себя в труде, идеалы, великие чувства.
Например, на вопрос молодым россиянам: «Вы согласны или нет с мнением, что все в жизни зависит от денег?»[10 - Общество и политика. – СПБ, изд. СПбГУ,2000. -С.119] были получены следующие ответы:
Большинство российских юношей и девушек пока что верят в монетарную национальную идею. Это много. Но 26% опрошенных все же не согласны. А что если среди них самые лучшие и талантливые представители молодежи, от которых будет зависеть дальнейшее развитие российской экономики? Очевидно, что вопрос о преобладающих жизненных ценностях по-прежнему остается открытым.
1.2 Мотивационный подход маржинализма и институционализма.
Основные маржиналистские положения сформулировали такие экономисты, как Г. Госсен (1810-1858), Л.Вальрас (1834-1910), У. Джевонс (1835-1882), К. Менгер (1840-1921), А.Бем- Баверк (1851-1914) и др. Содержание основных из них сводится к следующему:
Стоимость товара не есть нечто объективно присущее благам, но лишь то значение, которое мы придаем удовлетворению с их помощью наших потребностей. Таким образом, стоимость товара определяется не количеством труда, которое было затрачено на его производство, как считал А.Смит, а субъективными особенностями восприятия товара покупателем, которые сильно зависят от мотиваций.
При разработке своей теории маржинализм использовал определение полезности вещи. При этом полезностное поведение человека в экономике определяется его мотивацией к получению максимума удовольствия.
В экономическую науку был впервые введен принцип предельности. Возник предельный анализ (слово "маржинализм" происходит от французского слова marginal – предельный). Под предельной полезностью здесь понимается субъективная оценка полезности последней потребленной единицы блага. Часть маржиналистов считала, что предельную полезность можно в принципе научиться измерять в определенных единицах. Было даже предложено название этой единицы измерения полезности – ютиль.
Принцип убывающей предельной полезности: по мере удовлетворения данной потребности падает наслаждение от потребления каждой последующей единицы потребляемых благ, а следовательно, и предельная полезность; предельная полезность любого блага всегда убывает по мере увеличения потребления этого блага.
Принцип убывающей предельной полезности часто называют первым законом Госсена, по имени немецкого экономиста Г.Госсена, впервые сформулировавшего его в 1854 г. Этот закон содержит два положения. Первое констатирует убывание полезности последующих единиц блага в одном непрерывном акте потребления, так что в пределе достигается полное насыщение этим благом. Второе констатирует убывание полезности и первых единиц блага при повторных актах потребления.
Вместе с ростом запаса снижается предельная полезность и, следовательно, стоимость блага, а при уменьшении запаса они возрастают. К примеру, потеря ста рублей может оказаться финансовым ударом, если это всё, что есть у человека. Для того же человека потеря тех же ста рублей будет горазд менее ощутима, если у него есть тысяча рублей. В связи с данным маржиналистским положением на свет появился знаменитый парадокс "воды и бриллиантов": почему столь важная для нашей жизнедеятельности вода ничего или почти ничего не стоит, в то время как не необходимые в быту бриллианты стоят бешеные деньги? Разгадка парадокса: вода стоит копейки потому, что ее много, и каждая дополнительная ее мера не в состоянии принести нам заметного удовлетворения. Бриллианты же редки, и мало кто из нас ими обладает, так что первая "единица" их будет цениться нами чрезвычайно высоко.
Рассмотрим теорию определения цен. Согласно маржиналистской концепции, в основании цены товара лежит не стоимость, определяемая затратами труда, а предельная полезность, определяемая мотивацией, потребностями и запасом потребителя. Так как предельная полезность товаров падает по мере их увеличения, покупатель будет покупать следующую единицу данного товара лишь при условии снижения его цены. Окончательная цена трактуется маржиналистами (в частности, А.Маршаллом) как равнодействующая субъективных цен покупателей и продавцов.
Представители институционализма также стремились сконструировать свою мотивационную теорию. Они также настаивали на том, чтобы объектом изучения в экономической теории стал не рациональный, а реальный человек, действующий под влиянием своих мотиваций. Характер экономики определяется, как подчёркивали институционалисты, не рынком, а господствующей системой мотиваций, в рамках которой находится рынок. Например, говорили они, на поведении людей сказываются мотивы демонстративного потребления, завистливого сравнения, подражания, социального статуса и другие. Таким образом, согласно логике институционалистов, мотивации выступают как первопричина экономического развития. А мир мотиваций, к которому мы приспосабливаем нашу экономику, представляет собой сплетение институтов.
Институты – это совокупность "правил игры", т.е. нормы и санкции экономики. Они означают преобладающий и постоянный способ мышления или действия, который стал привычкой для большой группы народа. Виднейший представитель институционализма Т. Веблен писал, что "институты – это привычный образ мысли, руководствуясь которым живут люди…" Роль институтов настолько велика, что историю экономик различных стран по Веблену следует трактовать именно с точки зрения институциональных изменений.
Институты могут быть как формальными законами (конституция, законодательство, права собственности), так и неформальными правилами (традиции, обычаи, кодексы поведения).Формальные и неформальные институты должны соответствовать друг другу. Например, если государство заимствует формальные "правила игры" из-за границы, осуществляя "импорт институтов", но эти правила в корне не соответствуют обычаям и традициям, т.е. мотивациям в данном обществе (примером может служить импорт норм цивилизованного рыночного предпринимательства в мафиозное или традиционное общество), то такое заимствование не будет иметь успеха. Поскольку институты – это проявление привычек, за которыми стоят определённые мотивации, то они рассматриваются прежде всего как психологические феномены.
Институционализм и классическая экономическая теория представляют собой два совершенно различных способа отражения экономической реальности. Институционалисты критикуют классическую школу за её ограниченность, проявляющуюся по их мнению, во-первых, в игнорировании иррациональных мотивационных факторов в функционировании экономики: опора на смитовского "экономического человека" приводит к некорректным прогнозам поведения индивида; поэтому необходимо заменить понятие рациональности понятием субъективной обоснованности действия, принцип максимизации – принципом удовлетворенности мотивации.
Во-вторых, в классической теории за претензией на нейтральный экономический анализ скрывается определённая групповая мотивация, с присущей ей системой ценностей: классики, по мнению институционалистов, создали предвзятую экономическую теорию. В-третьих, поведение фирм управляется не оптимизационными расчётами, а рутинами. Это означает, что в случае изменений окружающей среды фирмы далеко не всегда будут менять своё поведение, что противоречит классической теории. Фирмы соглашаются на замену старых рутин новыми лишь при чрезвычайных обстоятельствах. Причины устойчивости рутин заключаются в следующем:
рутины являются своеобразными активами фирм, на приобретение которых были осуществлены определенные расходы. Иными словами, рутины связаны с безвозвратными издержками. Поэтому замена старых рутин новыми требует больших затрат;
смена рутин может привести к ухудшениям (или даже разрыву) отношений данной фирмы с её партнерами или отношений внутри этой фирмы;
рутины прочны также вследствие их бессознательности;
