Неудобные
Анна Рефнер
Я живу в маленькой квартире вместе с родителями, учусь на самую скучную в мире профессию и мечтаю поскорее обрести независимость. А еще хочу понять, почему мой друг детства – Стефан – начал меня игнорировать. Приехав повидаться и выяснить причину его холодности, я обнаружила Стефана в таком изможденном состоянии, что на эмоциях проговорилась о своих чувствах к нему. Однако оказалось, он не болен и не умирает, а обнаружил в себе магию, которой в нашей стране никогда не было. Среди проблем Стефана нет места моим чувствам, поэтому задвинув их подальше, я стараюсь помочь другу.В поисках информации мы знакомимся с группой людей, которые тоже недавно открыли в себе магические способности. Казалось бы мы нашли ту самую спокойную гавань и поддержку, в которой нуждались, но так ли прозрачны мотивы новых друзей? Получится ли у нас сохранить существование магии в тайне до тех пор, пока не поймем что с ней делать или мы уже стали частью чужого подлого замысла?
Анна Рефнер
Неудобные
Глава 1
Эта ночь казалась слишком тревожной. Виновата была в том жара или накопленные к последнему экзамену летней сессии беспокойства – непонятно. Время перевалило за полночь, но сон оставался всё ещё далёким удовольствием.
Я встала из-за стола, в очередной раз намочила марлевую тряпку и пристроила её у себя на плечах, чтобы хоть немного остудить кожу. Июнь обрушился на головы жителей Фо?ллии духотой и редкими ночными грозами. В квартире на пятом этаже переносить такую жаркую погоду особенно тяжело.
На подоконнике, вытянувшись во всю длину, спала моя полосатая любовь – кошка Плюша. Эта зеленоглазая прелесть всегда возвращала в мою душу спокойствие – настолько, насколько это было возможно.
Час ночи. В соседней комнате спали родители, и я старалась максимально тихо сидеть на кухне, часть которой по совместительству была моей комнатой. В ночной тишине даже перелистывание страниц конспекта казалось слишком громким. Глаза слипались от усталости, но я исправно протирала лицо влажной салфеткой, чтобы окончательно не уснуть: впереди ещё повторение десяти вопросов. Завтрашний экзамен нужно сдать максимально хорошо, чтобы получить повышенную стипендию, а это непросто, когда учёба дается тебе не с полпинка. Еще это дурацкое беспокойство приклеилось, будь оно неладно!..
Перевернув очередную страницу тетради, я потянулась к учебнику и, пока пыталась вытащить его из общей кучи, зацепила стоящую на краю кружку с водой, опрокинув её на пол. Удар получился глухим, но всё равно казалось, что звук добрался до каждого уголка квартиры. Блин, только бы никто не проснулся! Я быстро соскочила с места, вытерла разлившуюся воду и только потом услышала, как скрипнула в соседней комнате диван.
– Эми?лия! – недовольно позвал папа, не поленившийся подняться среди ночи. Ведь завтра выходной, и только я в субботу сдаю последний экзамен. – Время – час ночи! Тебе завтра в университет, а ты ещё не спишь. Опять в интернете сидишь?
После переезда на его дочь обрушились две «напасти»: бездомные животные и сидение за компьютером. Даже не знаю, какая из них раздражала его больше. Да, я проводила за компьютером много времени, но это никак не отражалось на успеваемости в учёбе или качестве выполнения дел по дому. Вот только папе всё время казалось, что интернет виноват во всех моих проблемах. Когда я слушала очередную его тираду, мне думалось, что именно я сама по себе была причиной постоянного отцовского недовольства. В последнее время он все больше и больше раздражался в ответ на любое мое неосторожное слово или действие.
– Я готовлюсь к экзамену, папа. Осталось ещё десять вопросов, чтобы повторить всё до конца, – смиренно проговорила я и налила себе ещё воды, краем глаза заметив, как проснулась кошка и повернула к нам настороженную мордочку, словно почувствовав неладное.
– Иди спать, всё равно уже ничего не соображаешь.
– Скоро пойду. Еще двадцать минут, и лягу.
– Брысь пошла! – злобно прошипел папа на кошку, которая вдруг принялась когтить диван, и хотел пнуть её.
Но я, несмотря на слабость, успела перехватить Плюшу и прижать к себе.
– Достала уже эта выдра! Только порча от неё!
Он повысил голос совсем немного, но мне почему-то показалось, что меня оглушили. Уши заложило, а перед глазами всё поплыло. Кошка выпрыгнула из рук, больно оцарапав живот задними лапами. Ещё секунда – и я потеряла сознание, успев почувствовать, как падаю и ударяюсь головой о холодильник
***
Запах нашатыря резко ударил в нос. Я нехотя разлепила глаза и попыталась отодвинуть противно пахнущую ватку. Рядом сидела взволнованная мама, а позади нее маячил разнервничавшийся отец. Заметив, что я пришла в сознание, он быстро подскочил поближе.
– Как ты себя чувствуешь? Что болит?
Острых болей не было, только неприятно ныл затылок, о чём я и сказала. Чуть погодя я поняла, что меня предусмотрительно перенесли в комнату родителей и уложили на их разложенный диван.
– Который час?
– Почти два часа.
Блин! А мне вставать в семь. Кажется, пандообразные круги под глазами на время сессии становятся привычными.
– Пойду к себе, – пробормотала я и, приложив больше усилий, чем обычно, поднялась с дивана.
Но папа не дал мне уйти.
– Лежи. Я посплю на кухне, завтра выходной. Зовите, если понадоблюсь, – бросил он и, не дождавшись ответа, скрылся за дверью.
Мама улеглась рядом, а я всё не могла сомкнуть глаз. Уставший организм настойчиво требовал полноценного отдыха, но я думала об отце.
Почему он такой?.. Такой противоречивый. То ругает на чём свет стоит, то без лишних вопросов совершенно бескорыстно соглашается сделать что-то ради меня. И ведь сказать, что он меня не любит, язык не повернется. Любит, но иногда делает так больно, что поверить сложно.
Все попытки окрасить поведение папы в чёрный раз за разом проваливались. Порой казалось, что тёрки в отношениях появились из-за того, что после переезда мы вынуждены проводить вместе гораздо больше времени, чем раньше. В родном городе – Радо?мнове – у нас был целый свой дом на окраине города. Папа часто ходил на рыбалку или за грибами в лес, а мы с мамой занимались домом и огородом. Совместные посиделки вечером на лавочке и поедание мороженого привносили в семью лишь радость и уют. А что теперь? Сорок пять квадратных метров, и телевизор по вечерам. Выбраться на прогулку в парк – целое событие, на которое не всегда готовы родители.
При воспоминаниях о прежнем доме на мои глаза до сих пор наворачивались слёзы. Я повернулась на бок и уткнулась в подушку, чтобы случайно не разбудить маму громким сопением. Словно почувствовав мою тоску, в комнату, бесшумно ступая по полу мягкими подушечками, прокралась Плюша. Она запрыгнула на край дивана и свернулась калачиком возле моего живота. Моя пушистая отдушина. Я мысленно поблагодарила кошку за поддержку и, немного успокоившись, всё-таки провалилась в сон.
***
Утро наступило слишком быстро, разбудив не ласковым светом, а яркими лучами летнего солнца. Просыпающаяся многоэтажка звучала голосами соседей, рекламой из телевизоров, гулом раннего ремонта. Через приоткрытое окно просачивался пока ещё свежий ветер, который наверняка и сегодня к полудню сменится штилем и непереносимой духотой.
Не нащупав рядом с собой телефон, я приподнялась, отыскала взглядом ближайшие часы и уже в следующую секунду сумасшедшим вихрем понеслась по квартире, даже не стараясь собираться тише, чтобы не разбудить родителей. Экзамен должен был начаться в девять, а сейчас уже половина. Ехать до университета – даже без пробок – пятнадцать-двадцать минут, поэтому вылетала из дома я на всех парах. Как и полагается в таких ситуациях, всё шло наперекосяк: автобус долго не приходил, пассажиры загружались невыносимо медленно, и вдобавок ко всему сам водитель будто не особенно и торопился.
Потратив, наверное, половину запаса нервных клеток, я всё-таки успела забежать в аудиторию буквально за секунд пятнадцать до преподавателя. Естественно, все самые удобные места были заняты желающими списать, но вот как раз это меня не огорчило: шпаргалок у меня и не было, а успехом уже казалось даже то, что я не опоздала. Проблема была лишь в том, что, выполнив сверхзадачу, мой организм окончательно расслабился.
Я вытянула билет (должно быть, не самый плохой), взяла листочек и всё – в голове тишина. Хотелось разрыдаться от беспомощности, ведь на кону повышенная стипендия. Я никак не могла сосредоточиться. Нужный материал не желал появляться в голове. Неимоверными усилиями я всё же смогла что-то припомнить и разбавить письменный ответ капелькой своих размышлений. Но бухгалтерский учет не слишком-то перескажешь своими словами.
Я сдала экзаменационный лист и перекинулась в коридоре парой слов с освободившимися одногруппниками. За пределами аудитории стресс быстро утихал. Исправить что-то уже не получится, значит можно расслабиться и порадовать себя любимым банановым мороженым.
С удовольствием покинув университетский корпус, я отправилась коротать время до объявления результатов в небольшой кафетерий по соседству. С каждой ложечкой любимого лакомства настроение улучшалось. Должно же быть в моей студенческой жизни хоть что-то приятное. Продираться сквозь экономические теории и при этом умудряться сдавать на «отлично» большую часть предметов сложно, когда тянешь лямку нелюбимой профессии. Но всё равно мы все вместе (мама, папа и я) свято верим, что бухгалтерское дело откроет мне перспективную дорогу в безбедное будущее.
Пока я плавала в невесёлых мыслях, в общем чате группы написали, что началась проверка работ. Я поспешила вернуться, чтобы с облегчением поставить точку в летней сессии, но в итоге побрела домой, расстроенная до слёз. Тройка в зачётке лишила меня повышенной стипендии, а это значит, что о маленьких приятных радостях в виде книг и походов в кофейню придется забыть. Папа снова огорчится и при удобном случае обязательно напомнит об очередной неудаче. А мама – как обычно в таких ситуациях – будет всеми силами стараться улучшить климат в семье и угодить обеим сторонам конфликта. Раньше, если мы вдруг цапались с папой, я до позднего вечера уходила к Сте?фану, и мы вместе отправлялись к озеру выгуливать собак или ехали на велосипедах в соседнюю деревню. Какое же было прекрасное время…
Даже не верится, что целых четыре года назад мы сменили тихий и уютный Радо?мнов на оживленный, полный нереализованных возможностей Леви?рин, а я поступила в университет на бухгалтера. Несмотря на такие внешне привлекательные изменения, новая жизнь не превратилась в сказку. Я так и не смогла смириться с тем, что переезд – это не потеря. Меня отчаянно тянуло назад в Радомнов. Только там, в нашем небольшом частном доме рядом с природой я чувствовала радость и свободу. А вот Левирин каждый год испытывал меня на прочность безразличными людьми, пробками и обреченностью однокомнатной квартиры. Станет ли этот город для меня когда-нибудь настоящим новым домом – большой вопрос…
Поддавшись воспоминаниям, я решила задержаться в маленьком сквере недалеко от дома. Устроилась прямо на траве под деревом в обнимку с бутылкой лимонада и достала телефон. На экране промелькнуло отражение моей взлохмаченной головы. Несколько русых прядей выбились из хвоста и неряшливо висели вдоль лица. Да, это так похоже на меня: зарываться в переживания и напрочь забывать о собственном внешнем виде. Иногда мне казалось, что всё самое хорошее осталось позади, а дальше ожидают лишь трудности и разочарования – постоянные спутники взрослой жизни.
Поэтому я всё чаще обращалась к приятным воспоминаниям, ниточкой к которым почти всегда был Стефан. Пожалуй, мой единственный настоящий друг за всю жизнь. Даже сейчас – после сложной сессии, когда впереди маячило два месяца беззаботного времени, – мне крайне необходим был глоток свежего воздуха в виде разговора с ним. В последний раз мы созванивались еще до экзаменов, но нормального диалога не получилось: Стефан был занят сверхурочной работой, поэтому, сославшись на усталость и отсутствие времени, довольно быстро отключился. А я в расстроенных чувствах ушла на просторы всемирной сети: лечить пустоту в душе добрыми мультиками и романтическими книгами.
Длинные гудки звучали слишком долго и заставляли думать, что звонок снова пришелся невовремя. Но сегодня же суббота! Уже почти отчаявшись, я собиралась отключиться, как вдруг услышала желанный голос.
– Да.
– Стефан, привет! Не помешаю?! – от радости тон моего голоса стал выше.
Надеюсь, прохожие не слишком обращают на меня внимание.
– Привет. Я немного занят. Что-то срочное?
Опять?!
– Нет… Я просто сдала последний экзамен и хотела с тобой поболтать…
– Очень рад за тебя. Я перезвоню позже.
Разве добрые друзья, которые не виделись несколько месяцев, так разговаривают? И не перезвонит же, блин! Что за отношение такое? Будто не знает, как мне здесь тяжело!
Я злобно вырвала пучок травы рядом с собой и беспомощно отшвырнула его. На глазах выступили злые слёзы. Друг, называется. Ничего, переживу.
Холодность Стефана ранила сейчас вдвойне из-за чувств, которые я бережно хранила внутри себя. Мы знали друг друга почти с самого детства, но никогда не переходили черту: только дружба и доверие, никакой романтики. Таков уклад наших отношений. Во всяком случае до тех пор, пока я не расскажу о своей любви к нему…
***
Левирин был похож на красивую, вычищенную до блеска витрину. Может быть, не самый богатый и культурный среди остальных городов Фоллии, он всё-таки успешно привлекал не только туристов, но и желающих переехать сюда на постоянное место жительства. Здесь часто ходил общественный транспорт, и можно было быстро и удобно доехать до нужного места, красивые храмы и парки никогда не пустовали, на главной площади раз в два года проводился красочный фестиваль, собиравший представителей из разных стран. А вот люди производили неоднозначное впечатление: вроде и вежливые, но как будто каждый в своем футляре. За четыре года я не раз пыталась пристроить бездомных животных, на которых случайно натыкалась на улице, но все попытки разбивались о глухую стену. Мне могли сочувствовать, понимающе кивать и снисходительно улыбаться, но при этом после всех вдохновенных речей совершенно спокойно отвечали отказом. А я так и оставалась в недоумении стоять с котёнком на руках. Тем не менее, нас было целых двое против одной несправедливости, а это уже заявка на победу.
Главной отдушиной для меня стал небольшой приют на окраине города. Обязательным условием для первокурсника в университете была социальная жизнь. Кто-то выбирал песни и танцы, кто-то – театр, а я с удовольствием окунулась в волонтерскую работу в единственном приюте Левирина. Эйфория от того, что можно помогать животным и просто проводить с ними сколько угодно времени, уже в первый день сменилась горечью и стыдом за некоторые человеческие поступки. К нам попадали разные животные: отощавшие от голода, с перебитыми конечностями, с рваными ушами, на грани обезвоживания или смерти. За четыре года я достаточно насмотрелась на это, но до сих пор плачу, как в первый раз. Впрочем, таков весь наш коллектив: пострадаем, поругаем человечество, обнимемся и продолжим работать.
– У нас сегодня очень хороший день, – делилась новостями Лита – одна из основательниц приюта. – На счёт поступила крупная сумма, поэтому мы смогли закупиться крупой и таблетками и запланировать несколько походов в ветеринарку!
Я вывела из вольера своих подопечных и довольно вздохнула.
– Почаще бы нам таких доброжелателей. Может, это благодаря нашей страничке в соцсети?
– Там ещё мало человек, хотя всё может быть. Но совершенно точно направление надо развивать. Милена уже договорилась о новой фотосессии. Пока лето и хорошая погода, наделаем красивого контента.
День сегодня выдался пасмурным, но свежим, что позволило вдоволь нагуляться с нашими псами. Я бежала по траве, держа на поводке сразу двоих – Карамельку и Риду – слушала задорный лай и недоумевала как можно не любить собак. Более того, как можно бросить своего верного друга? Ведь мы не раз находили рядом с дачами в пригороде брошенных питомцев, оставляли хозяевам записки, вывешивали объявления… но из двадцати возвращались домой в лучшем случае двое.
Пока я размышляла о человеческом предательстве, девочки привели меня обратно к приюту и остановились, настороженно подняв уши.
– Эй! Дом не признали? – усмехнулась я и, натянув поводки, потащила собак дальше, но скоро поняла, что вызвало такую их реакцию.
У главных ворот толпились – судя по внешнему виду – старшеклассники. Шумных и довольных, их было около десяти. Среди ребят мелькнула рыжая макушка моей коллеги, которая вынырнула из массы галдящих подростков и направилась ко мне.
– Я нашла нам волонтеров-добровольцев! – в ответ на удивление в моих глазах сказала Милена и тут же присела потрепать по холке любимых питомцев, которые доверительно подставлялись ласковым рукам. – Оказывается, у нас в городе есть станция юных натуралистов. Там тоже есть животные, но в основном хомяки, морские свинки, попугаи и даже какие-то диковинные жабы. Дети там были предоставлены сами себе, досуг или занятия для них не организовывали. По сути, они там просто отбывали время. Поэтому мне без особого труда удалось завербовать целую кучу свободных рук!
Новость меня очень порадовала. Нам действительно не хватало людей для выгула и поездок в ветеринарную клинику. Но был один смущающий момент…
– Ты уверена, что они не однодневки? Потискать пушистиков все любят, а заниматься ими и убирать вольеры – совсем другое.
– Ну, клетки они и у себя на станции чистили… – задумчиво проговорила Милена. – Поживем – увидим. Шанс обрасти парой-тройкой соратников довольно велик.
– Вот бы всё сложилось.
До трёх часов мы провозились с новичками, показывая им приют и рассказывая о наших постояльцах. Милена, в отличие от меня, была мастером речей, поэтому ей удалось разжечь ещё больше огня в глазах ребят. Во второй половине дня они уже вовсю носились по полю с собаками, а двое даже решили взять себе на передержку кошек. Глядя на весёлую и шумную компанию подростков, я мечтала только об одном: чтобы животному, которое они, возможно, приютят, ещё раз не разбили сердце.
Тепло распрощавшись с коллегами, я покинула приют. До шести часов мне было крайне необходимо успеть провернуть одно дело. Недалеко от своего дома я пару дней назад видела взрослого и потрепанного кота, но из-за сильной экзаменационной загруженности так и не смогла уделить ему внимание. Поэтому теперь я неслась на всех парах, чтобы успеть найти бездомыша, отмыть его и отнести в приют. К великому сожалению, иметь дома еще одного кота мне не разрешалось. И это ещё мягко говоря. Однажды папа засек меня дома с подобранным котенком… Скандал получился знатный. Ни один мой аргумент в пользу того, что нужно быть добрее к тем, кто не может за себя постоять, услышан не был. Тогда я так глубоко обиделась на отца, что пару дней не могла с ним даже заговорить. После того случая я не перестала помогать бездомным животным. Просто теперь приходилось перестраховываться и вести себя более осторожно.
Животное нашлось быстро. Взрослый чёрно-белый кот сидел под балконом старого дома, весь в какой-то саже и со слезящимися глазами.
– Привет, хороший мой, – прошептала я и максимально осторожно приблизилась к коту, чтобы не спугнуть его.
Но он не сдвинулся с места, только посмотрел на меня и грустно моргнул. Борясь с подступившим к горлу комком, я взяла почти не сопротивляющегося кота на руки и поспешила домой. Сердце сжималось от боли за брошенное животное и немного от страха не успеть до прихода отца, но я знала, что поступаю правильно. Так я делаю мир вокруг себя немного добрее.
Как я и ожидала, в квартире никого не было. Плюша встретила меня настороженным взглядом из-за угла: сколько бы я ни притаскивала домой уличных животных, кошка каждого такого гостя воспринимала как потенциального соперника. Однако когда вымытый и наевшийся бездомыш отправлялся в приют, она расслаблялась и снова становилась ласковой со мной.
Первым делом мы с пушистым джентльменом отправились в ванну. К немалому моему удивлению, кот спокойно перенес водные процедуры, после которых с заметным аппетитом пил тёплое молоко и уминал кошачий корм.
– Не вредничай! У тебя всего хватает, – сказала я крутящейся неподалеку и недовольно размахивающей кончиком хвоста Плюше.
Каждое вымытое и накормленное животное ужасно не хотелось отдавать. Приняв на себя ответственность за его дальнейшую судьбу, я дарила пушистой крохе маленькую часть себя. Пусть и ненадолго, но между нами устанавливалась некая духовная связь. Во всяком случае, мне так казалось.
Возвращение родителей с работы было уже не за горами. Я сидела на кухне и прижимала к груди громко тарахтящего кота. Его шерсть теперь радовала глаз чистотой, а смазанные лекарственным раствором глазки уже не выглядели такими больными.
– Теперь всё будет хорошо, малыш, – не удержавшись, я чуть крепче обняла кота, прижимаясь щекой к его макушке.
***
После окончания сессии я звонила Стефану еще два раза и оба – безуспешно. В прошлый раз он обещал перезвонить – не перезвонил. Сейчас же просто не брал трубку. Расстроившись в очередной раз, я хотела взять паузу, чтобы усмирить своё разочарование, но в итоге придумала новый план. Не собираюсь уподобляться этому безответственному человеку и попытаюсь выяснить, в чём всё-таки дело! Получив согласие мамы на поездку в Радомнов, я созвонилась с троюродным братом, чтобы попросить его о ночёвке.
