Операция «Спасите Пушкина»
Инна Лайон
"Христос еще не родился, – сказал Тревис. – Моисей не ходил еще на гору беседовать с богом. Пирамиды лежат в земле".Так писал Рэй Брэдбери в своем рассказе "И грянул гром". Одна растоптанная бабочка из прошлого может изменить ход истории и перевернуть весь мир. Это если вы верите в теорию временных коллизий и изобретение машины времени.Подросток-еж по имени Дэйв не только верит, но и успел побывать в прошлом. И теперь ему придется изучить проблему плагиата в литературе, чтобы спасти незабвенное произведение самого Пушкина.
Инна Лайон
Операция "Спасите Пушкина"
Корочки
Дэйв приподнял занавеску и выглянул в окно, чтобы убедиться, что мама все еще сидит на крыльце в кресле-качалке с очередным английским романом, и только потом на цыпочках пробрался в родительскую спальню. Опустившись на колени возле комода и стараясь не шуметь, он выдвинул его нижний ящик.
Прежде чем приступить к поиску, Дэйв потер ладошку о ладошку, собрал их лодочкой, поднес ко рту и дунул в них три раза. Такая уж у него была привычка – на удачу.
На дне ящика в беспорядке лежали чуть помятые детские рисунки, чуть уродливые глиняные поделки, некогда нарисованные и вылепленные самим Дэйвом и его братьями. Здесь же почему-то нашлось несколько сушеных грибов и, наконец-то, в самом углу, за грибами и рисунками он нашел то, что искал – заветную жестянку из-под курабье. В ней хранились так нужные Дэйву «корочки», а точнее – свидетельства о помете.
Дэйв приподнял коробку и охнул от тяжести. Еще бы – все корочки были дубовые, самого лучшего качества. Поставив жестянку на плетеный коврик на полу, Дэйв открыл неподатливую крышку. Дубовые корочки, каждая размером со шляпку боровика, сгрудились в беспорядке. Придется читать каждую отдельно.
Дэйв достал первую и прочел: «Бартоломью». Это старший брат Дэйва. Его корочка. Следующей была корочка Энгельберта. Он второй или третий? Да, он третий. Значит, Закария будет вторым, а Энгельберт третьим. Сам того не заметив, Дэйв начал укладывать корочки по порядку. После Энгельберта шли Карбрей, Лливелин, Мармадюк, Элисдэйр, Персиваль и последним был он – Девонте.
Вообще-то, обычная ежиха может принести в одном помете только от четырех до восьми ежат, но мама Дэйва поднатужилась и родила девятерых. Такой неслыханный ежиный помет даже занесли в Книгу Рекордов Зеленого Города. Дэйв родился последним, самым слабеньким и легким. И хотя все ежата родились в один день, с разницей в две минуты, Девонте, он же Дэйв, до сих пор считался в их семье мальком.
Все братья Дэйва обзавелись такими пышными английскими именами, потому что их мама любила английскую литературу, а за это поплатились ее дети. И все бы ничего, если бы не их фамилия – Заплаткины.
Только представьте себе – Мармадюк Заплаткин. Это похлеще, чем Джульетта Тютькина. Поэтому все братья дружно спрятали свои корочки в комод и в миру назывались именами попроще. Но сегодня корочки были нужны для очень важного дела – для отдела кадров. На работу, будь ты кенгуру или еж, без документов не брали.
Дэйв уложил корочки в жестянку, саму жестянку в комод, свое свидетельство о помете в карман серых шорт, и уже было собрался подняться с колен, как услышал мамин голос у себя за спиной:
– Девонте, что ты здесь делаешь?
Мама дорогая. Неужели она слышала, как он закрывал комод? Не теряя ни секунды, он распластался на животе – иголки на спине вздыбились, – пошарил рукой под комодом и проворчал:
– И здесь ее нет.
– Девонте, я к тебе обращаюсь.
– А, это ты, мам. – Дэйв поднялся с пола, сделав вид, будто только что ее заметил, и повернулся к маме, задней правой лапой поправляя половичок. – Да это, искал расческу для молодых иголок. Что-то рано линять начал, вроде только весна закончилась.
Мама всплеснула руками:
– Мой младший сынуля уже линяет. Это переходный возраст. Ты определенно взрослеешь.
Дэйв встрепенулся.
– Значит, мне уже можно найти себе работу, раз я взрослею?
– Девонте, – сказала мама строгим голосом, – эту тему мы уже с папой и с тобой обсуждали. Никакой работы. Дай нам насладиться пребыванием младшего сыночка в доме и еще не считать себя стариками.
– Мамочка, ну что ты? Вы с папой еще совсем не старые. Пять ежиных лет. Разве ж это старость?
В нашей истории ежиный год равняется десяти годам человеческим. Если родители вполне комфортно чувствовали себя в свои пять ежиных лет, Дэйв совершенно терпеть не мог свои полтора ежиных года. Уже и не ребенок, но еще и не взрослый. В школе скучно, а на работу не берут. Старшие братья Дэйва были рослее и круглее, и все успешно устроились работать кто куда мог. Мама все пыталась откормить Дэйва, накладывая ему порции побольше, раз в месяц водила его к барсуку на прием и не разрешала искать работу. Малек.
Мама была для него всем – лучшим другом, конфидентом и наставником. Для него она была самой ласковой, умной и доброй. Значит, его будущая работа должна быть почасовой и секретной.
Он подошел к маме и обнял ее, насколько хватило лап.
– Мамуля, ты самая лучшая на свете.
Поиск работы
Если вы не знаете, где находится Зеленый Город, то я вам расскажу. Сначала выезжаете на Пойдитуданезнаюкудышное шоссе, потом на пятом съезде будет развилка. Вам туда не надо. Вам надо ехать до десятого съезда. Но и на нем не съезжать. Следующий после десятого будет ваш. Если вы на машине, то будьте осторожны: там что кювет, что съезд – одна малина; вернее, там малинник разросся так, что в нем и скрылась дорога. Как только увидите знак «3 г» – это не для грузовиков весом три тонны, если кто не разглядел, а это и есть Зеленый Город. Аббревиатура такая. Только для посвященных. Вот вы и добрались.
Это если вы на машине, а если пешком, то вам во-о-о-он по той извилистой дорожке прямиком через перелесок, минут 15 неспешным шагом и выйдете на холм, с которого Зеленый Город виден весь как на ладони.
Поверили? А зря. Вообще-то это в 17 километрах от Новгорода. Но вам его не найти, потому что для этого нужны особые въездные документы и волшебные очки. Если у вас нет ни того, ни другого, то вам остается только слушать мои байки, а верить в них или нет – это уже ваше дело.
Зеленый Город находится в лощине, окруженной лесными холмами. В нем есть все то же самое, что и в человеческом городе – от городских властей до зубной поликлиники. Живут в нем волшебные говорящие звери. Есть у них и автотрассы, и железные дороги, и дорожки для велосипедистов. Ворона говорила, что один раз даже самолет видала. Только я ей не верю. Она такая болтушка. Хотя кто его знает, что в следующие десять лет сможет построить звериный гений?
Живут звери и птицы здесь спокойно и дружно. Хотя некоторые подклассы и отряды предпочитают селиться отдельными группами. Все-таки квартирный вопрос для всех остается немаловажным, независимо от того, есть ли у тебя хвост, рога или крылья.
Дэйв и его семья жили в лесном массиве под названием Колючий пригород вместе с другими млекопитающими отряда насекомоядных – землеройками и кротами.
Относятся к этому отряду еще щелезубы, но они живут только на Кубе и на Гаити. Оттуда до Новгорода далековато, да и климат новгородский щелезубам не по нутру.
Домики здесь рубленые, как избушки в сказках, но все просторные внутри, потому что у каждой семьи растет многочисленное потомство. Кроты и землеройки предпочитают строить жилье у подножья горок и холмов. Как у хоббитов, если вы читали про них. Но в каждом жилище Колючего пригорода внутри есть все удобства – покруче, чем у Толкина. У многих есть даже интернет, потому что отряд насекомоядных в большинстве своем животные ноктюрные. Если что-то не поняли и у вас еще остались вопросы о Зеленом Городе и его обитателях, то уж допридумывайте сами.
– Мамуля, я пойду проведаю Сонечку и Ваську, – сказал Дэйв маме.
– Ужин в семь, – ответила мама и углубилась в новый роман Ричарда Османа «Ловушка для дьявола».
Дэйв надел свою любимую майку, проверил корочку о помете в кармане шорт, поцеловал маму и, насвистывая, вышел на улицу.
На воротах Колючего пригорода все, кому не лень, клеили бумажки, превратив ворота в доску объявлений. Дэйв пробежал глазами по криво приклеенным листочкам – ничего нового.
«Продаются домашние продукты – сыр, сметана, молоко и яйца».
«Землеройке из норки № 7 срочно требуется нянечка для 15 новорожденных».
«Продам поношенные детские ходунки. Недорого».
Дэйв сделал пару круговых движений передними лапами, наклонился и коснулся пальцев задних лап. Затем быстро свернулся в клубок и, придав себе ускорение левой задней лапкой, покатился по дороге. Вот такой эргономичный способ передвижения. И никакой транспорт не нужен.
До города было минут 30 при средней скорости. Пятнадцать при увеличенной. Но он не торопился, а предался мечтам о Сонечке, белке из соседнего лесного массива Сосновый Бор.
Дэйв и Сонечка учились вместе в частной школе для зверят меньше среднего размера с английским уклоном. С каким же еще уклоном, если ваш дом полон собраниями сочинений Диккенса, Бронте и Теккерея?
Все школы Зеленого Города делились на категории в зависимости от размера животных. Вы же понимаете, что все звери разные по росту, и жирафы с бегемотами просто бы раздавили школьные парты и их учеников вместе с ними. Меньше среднего – это то, что надо. Там много красивых девочек, но белочки все равно самые симпатичные. А Сонечка – красивей всех.
Из-за нее Дэйв и искал работу. Уж очень ему хотелось сводить Сонечку в новую блинную, построенную в центре города. Поговаривали, что там подавали блины с самыми разными начинками, и даже так называемые «пикантные», ну, то есть со шпинатом, яйцом и сыром. Сладкие же были с медом, вареньем и сгущенкой. Васька даже был там однажды, вот и рассказал. Васька был третьим в их неразлучной компании – кот породы бамбино. Эта порода не достигала нормального размера. Почему – никто не знал: либо генетическая мутация, либо намеренное скрещивание. Так что двухлетний Васька так и не перерос полуторагодовалого Дэйва, а озорливость у него была как у шестимесячного котенка.
Скоро наша сказка сказывается, да не скоро Дэйв нашел работу.
Спустя два часа совсем уже отчаявшийся Дэйв брел назад в Колючий пригород.
Все рабочие должности с использованием иголок, на которые он рассчитывал, уже были заняты его братьями.
Бартоломью работал в отделе заготовки сухофруктов и весь день сидел на солнце, надев на иголки тонко нарезанные яблочные дольки.
Закария пристроился в кинотеатре и катался по полу после каждого сеанса, собирая рассыпанный попкорн.
Энгельберта поместили возле кассы в новой блинной и накалывали на него бумажки с заказами посетителей.
Карбрея и Лливелина взяли ассистентами в салон иглоукалывания.
Мармадюк пропадал весь день в швейном ателье.
Элисдэйр возглавлял отдел качества на фабрике надувных матрасов. Но Дэйв слышал, что фабрику скоро прикроют из-за большого количества бракованной продукции.
Самая веселая работа досталась Персивалю в фирме по переработке сырья. Все, что ему надо было делать – это целый день кататься по пупырчатой пленке и лопать на ней воздушные пузырьки. Это ли не работа мечты?
Мимо медленно бредущего Дэйва промчался заяц на белом велосипеде.
– Посторонись, колючая голова! – крикнул он и понесся по дороге, ведущей в пригород.
Что они вечно носятся, эти зайцы? Этому и велосипед не нужен. Вон как уши развеваются на ветру.
Подойдя к деревянным воротам Колючего пригорода, Дэйв увидел белый листок нового объявления. Откуда он? Когда он выходил за ворота, его еще не было. Может, заяц успел его повесить? С этого станется.
Дэйв подошел поближе, прочел: «ТРЕБУЮТСЯ МОЛОДЫЕ СТАТИСТЫ меньше среднего размера» и пробежал глазами дальше.
Он огляделся по сторонам – никого – сорвал объявление с забора и быстро засунул его в карман.
Это была работа мечты – почасовая, временная, и недалеко от дома. Если катиться клубочком со средней скоростью – минут 7-8 будет.
Не теряя драгоценного времени, Дэйв сверил направление, свернулся в клубочек и покатился вдоль забора, надеясь быть в числе первых статистов, пока шустрый заяц не расклеил объявления по всему городку.
Собеседование
Через семь с половиной минут Дэйв подкатился к невысокому холму. Тяжелая дубовая дверь, ведущая внутрь холма. У входа деревянная табличка с заглавными буквами «ЛИИ». На земле коричневый половик с двумя отпечатками звериных лап. На траве валялся уже знакомый белый велосипед.
Дэйв надеялся, что он здесь первый по объявлению. Он отряхнулся от налипших на иголки листьев, потер ладошки, подул в них на удачу и постучал в дверь.
Ответа не было.
Он постучал еще раз и толкнул дверь. Она оказалась открытой.
Дэйв просунул голову, затем вошел в длинный полутемный коридор и окликнул:
– Эй, есть здесь кто? Я по объявлению о работе.
Ответа не последовало, но из глубины помещения, в конце коридора. раздавался какой-то монотонный гул.
Дэйв пошел на него.
В конце коридора была еще одна дверь, массивная железная, с электронным дисплеем, как у сейфов в фильмах про ограбления банка. Но и она была приоткрыта. Дэйв дунул в ладошки еще разок и вошел в ярко освещенное помещение.
Монотонный гул издавала большая белая машина, похожая на гигантскую кофеварку в стимпанковском стиле со множеством ручек, кнопок и мигающих табло. Она занимала треть огромной комнаты, почти упираясь в потолок. Остальной интерьер представлял собой расставленные вдоль стен столы с компьютерами, стулья, коробки, полки с книгами. Повернувшись спиной к Дэйву, перед машиной стояли два зверька в белых халатах. Одного Дэйв сразу узнал по длинным белым ушам. Ага, знакомый расклейщик объявлений. Второй был побольше и помассивней. Судя по похожему на крысиный хвосту, это был крот.
Дэйв кашлянул. Оба белых халата повернулись к нему. Так и есть.
