Я оставила соседке запасные ключи и, глубоко вздохнув, направилась к родному дому. Пришла пора с ним прощаться и отправляться навстречу далеким звездам.
Сердце тревожно защемило в груди, и до мурашек пробрала внезапная тоска, стоило мне взглянуть в темные окна дома, будто сердито насупившегося и провожающего меня хмурым и мрачным взглядом. Стряхнув с поникших плеч тяжкое наваждение, я поспешила к гостю из космоса.
Нирлан терпеливо ждал меня, стоя на снежном островке за калиткой. Он попросил взять собаку на поводок, чтобы не испугалась телепортационного луча и не начала метаться. Я присела рядом с Лесей на садовой дорожке, обняла беспокойно пыхтящую собаку за шею и посмотрела в небо.
Космический рейнджер подошел к нам, встал рядом и щелкнул встроенным в доспехи “брелоком сигнализации”. Зависший прямо над нашим домом корабль стал видимым. Его очертания словно проступили сквозь темно-синий туман. Я не могла оценить его размеры, но вряд он был намного больше грузового вертолета. Огромным его точно нельзя было назвать. А еще патрульный корабль не выглядел устрашающе, как звездные истребители и крейсеры из фантастических боевиков.
Я начала сомневаться в том, что мы сможем напугать пиратов и отнять у них Сашу, но прогнала плохие мысли. Сказала себе, что надо верить в лучшее, и тогда все будет хорошо.
– Добро пожаловать на борт, Ксения Викторовна и Олеся Альбертовна, – рейнджер отвлек меня показушным широким жестом, и я не уловила момент, когда нас с Лесей поглотил телепортационный луч.
Вокруг стало невыносимо светло, мне пришлось прикрыть глаза из-за рези. А когда Леся дернулась под моей рукой, пытаясь вырваться, я снова их открыла и поняла, что нас подняло и затянуло на корабль. Осмотревшись, я не увидела ничего интереснее гладких серых стен и такого же безликого черного пола. На потолке сияли ослепительно яркие лампы, и мне резко расхотелось туда смотреть.
Леся беспокойно крутилась в замкнутом пространстве. Обнюхивала покрытый резиновым ковриком пол и стыки металлических пластин на стенах. Пару раз чихнула. Ей не нравился запах. Да и мне – тоже. Он был стерильным, как в кабинете рентгенолога. Ни пряных, ни цветочных, ни сладких, ни кислых – никаких оттенков. Может, слегка отдавало резиной и чем-то типа моющего средства с хлоркой, и то если долго принюхиваться.
По нам туда-обратно пробежался розовый тонкий луч, и одна из стенок отодвинулась, выпуская в коридор. Я погладила замершую в нерешительности собаку, подбодрила ее добрым словом, угостила печеньем из кармана, и мы вместе пошли на поиски Нирлана. Телепортационный луч доставил рейнджера не туда же, куда нас двоих. На огромном космическом корабле мы бы точно заблудились, а тут бродить часами было негде. Идя по прямой, мы уткнулись в дверцу кабины, обозначенной символическим рисунком приборной панели.
Я собралась тихонько постучать, а может, поскрестись ноготками, которые не успела подкрасить из-за дикой нервотрепки и спешки. Но рейнджер нас и без того засек. Наверное, по всем углам на корабле были установлены крошечные видеокамеры.
Нирлан отодвинул дверцу влево и предложил мне войти одной. Сказал, что собаку нельзя подпускать к системе управления кораблем. Леся может случайно что-то нажать, и мы улетим в штопор.
К счастью, мой баул стоял у двери, и я нашла в нем любимую игрушку Леси – резинового цыпленка с пищалкой. Еще немного порылась и вытащила тонкое одеяло, которое сама ей отдала в начале года. Расстелила его в коридоре, сказала собаке, что здесь ее место, и дала ей игрушку. Наша умная девочка сразу все поняла и улеглась на мягкую подстилку, попискивая резиновым цыпленком.
– Садись рядом со мной, – Нирлан указал на ближайшее к нему из четырех кресел в кабине. – Пристегиваться ремнями необязательно. Взлет с набором высоты и выходом за пределы земной атмосферы должен пройти плавно, без рывков.
Я присела в удобное кресло и откинулась на спинку, чувствуя себя как в кожаном салоне элитной иномарки, “Мерина” или “Бумера”. Приятные на ощупь чехлы хотелось щупать и гладить без остановки, использовать вместо замшевых тренажеров для развития мимики пальцев.
– Искусственная гравитация и система обеспечения комфорта пассажиров на патрульном корабле всегда работали без сбоев, – Нирлан сосредоточенно наморщил лоб. – Но если почувствуешь головокружение, просто скажи мне об этом.
– Я точно не промолчу, – честно предупредила рейнджера. – Еще начну ругаться и орать на весь корабль. Просто предупреждаю, не принимай на свой счет, когда я тебя в сердцах пошлю на хутор или в баню. Так и быть, постараюсь обойтись без мата. Эти народные слова не для твоей хрупкой инопланетной психики. Но… ничего не обещаю. Короче, будь готов ко всему. Если устроишь мне тут американские горки с турбулентностью и мертвыми петлями, то я не ручаюсь за свой язык. И за руки с ногами – тоже.
– Принял к сведению, – Нирлан задорно улыбнулся, почти рассмеялся.
Я подумала, что ему чуток неловко рядом со мной. Он, может, и залился бы жизнерадостным смехом, чтобы поднять мне настроение, но побоялся переборщить и почем зря нарваться на земное крепкое словцо. А мне рядом с ним… точно было намного лучше, чем если бы я одна или в обнимку с Лесей сидела запертая в тесной каюте, похожей на тюремную камеру. В криозаморозке я тоже вряд ли бы чувствовала себя комфортно, если бы могла там испытывать хоть какие ощущения.
Глава 4. Отправляемся в полет
– Приготовься. Мы идем на взлет, – посмотрев на меня, заботливо сказал Нирлан. – Стартовать с планетарной поверхности всегда сложнее, чем из нижних слоев атмосферы. Но я постараюсь вырулить аккуратно, так ведь у вас говорят?
Он будто случайно коснулся моих пальцев, пока регулировал наклон подлокотника. Понятное дело, что я не стала поднимать истерику с воплями по поводу вторжения в личное пространство. Простой знак внимания успокаивал, а со стороны красивого парня был приятен вдвойне.
Надо было смотреть вперед, за лобовое стекло, чтобы не прозевать, когда мы начнем рассекать облака, но я не отводила глаз от того, кому сдавалась в добровольное похищение.
У Нирлана был на редкость благородный профиль, как у статуи античного божества. Подумала, а не мешало бы его покрасить. Нет, не целиком подогнать под светлый мрамор, а только сбрить щетину и придать волосам нормальный человеческий тон. Сделать его шатеном или брюнетом. И то и другое должно было ему пойти. Парикмахерша Верочка, которая прекрасно делала осветление без тошнотворной желтизны, с первого взгляда выбрала бы для него нужный оттенок.
Что же, у каждого свой талант. Моя фантазия не отличалась богатством и яркими мечтами. Поцелуи и обнимашки с мальчиками из музыкальных групп не в счет. Я тогда училась в школе, на меня еще не успела всей тяжестью навалиться взрослая ответственность, похожая на серую и липкую демисезонную грязь.
Но вот что странно, оказавшись в этой ситуации – ненормальной с точки зрения любого, кроме психа, я словно сбросила с шеи удушающий камень, который тянул на дно. Вспомнила, что мне еще огого сколько до тридцатника, рано думать как потрепанная жизнью тетка. Почувствовала себя этакой Му-му из детской мечты, которая спокойно себе выплыла на берег, плюнула на чокнутого садиста Герасима и отправилась на поиски новых, адекватных хозяев. Так и я мчалась в бескрайний космос навстречу новым приключениям.
Не упустила взглядом проход через толщу облаков: это было завораживающе красиво и от ощущения невероятной скорости захватывало дух. Круче, чем высунуть голову из мчащейся по шоссе машины. Здесь так не выйдет, ее оторвет в долю секунды.
А потом перед нами разлился темный космический океан с миллиардами звезд. Казалось, мы по нему не летели, а плыли. Адреналин в крови стал падать, будоражащее чувство драйва затихать. Я даже почувствовала легкую сонливость. Наверное, организму не терпелось отдохнуть от стресса. Но я не уступала и, устало хлопая отяжелевшими веками, продолжала всматриваться в звездную даль. Нирлан молчал, управляя кораблем, и я не знала, о чем еще могу его спросить. Но вдруг меня как будто Леська прихватила зубами за ногу, так она любила делать в щенячестве. Притаится за креслом, выскочит на первого, кто близко подойдет, и хвать!
– Как там моя собака?! – я бы подскочила, если бы могла хотя бы на миллиметр приподняться с кресла, тесно подстроившегося под мои не совсем модельные формы. – Она могла испугаться с непривычки и пораниться при взлете.
Правильнее было бы обругать саму себя грязными словами из наших и американских фильмов. И вопрос должен был звучать иначе: “Как я могла забыть про Лесю?” Тоже мне, нашлась хорошая хозяйка. Залюбовалась на героя фантастического боевика. На облака, на звезды. Улетела не только с родной Земли, но и из реальности. Может, если откроется дверь в коридор и я смогу вылезть из прилипчивого кресла, то увижу размазанную по стенкам окровавленную рыжую шкурку? Какой ужас!
– Посмотри, – от спокойного и уверенного мужского голоса мне сразу полегчало.
Перестали мелькать в голове мысли, похожие на дрожащие кадры из фильма про маньяка-расчленителя. На служебном корабле рейнджера все должно быть под контролем. Собака куда более ценный член экипажа, чем я. Она свидетель преступления, поэтому Нирлан должен заботиться о сохранности ее жизни.
Крутой парень с далекого Семанса (наконец-то вспомнила, что его планета называется не Сириус) включил один из темных экранов непонятного мне назначения, и я убедилась в том, что не зря думала насчет скрытых камер в каждом углу.
Леся спала на подстилке, пристегнутая к полу широкими ремнями. Я видела, как вздымаются ее бока. Она дышала и кончик язык был высунут. Ухо шевельнулось во сне.
– Бортовой помощник впрыснул собаке безвредное успокоительное и зафиксировал ее для подстраховки, – объяснил Нирлан.
– Спасибо, – поблагодарила я его, при этом тайком ругая себя.
Кто тут думал об ответственности пару минут назад? Не знаете такую безалаберную девицу?
– Помощник? – я удивленно спросила, продолжая смотреть на показывающий собаку экран. – Мы не одни на корабле?
– Это маленький робот-компаньон, в данный момент он выполняет функцию своеобразного дополнения к системе управления кораблем. Два искусственных интеллекта связаны, – Нирлан вопросительно посмотрел на меня и улыбнулся. – Надеюсь, тебе все понятно… То, как я объясняю. Стараюсь проходиться по доступному минимуму, чтобы не утомлять тебя непонятными терминами и их долгой расшифровкой.
– Да, я сейчас не в том состоянии, чтобы запоминать лекции, – я сделала паузу, подавляя зевок. – Могу под них только заснуть. Вот как Леся.
– Пока собака крепко спит, мы можем использовать возможность заглянуть в ее память, – предложил Нирлан и стал ждать моего согласия как ее хозяйки.
– Давай попробуем, если это ей не навредит, – я решила рискнуть.
К голове Леси подлетело что-то похожее на большие наушники с железным ободком. Оно прицепилось к ее ушам, и на экране вместо спящей собаки появились ноги Нирлана. Картинка в синих тонах была не лучшего качества, словно антенна упала на крышу и сигнал шел с помехами. Космический рейнджер топал по остаткам снега на грядке, предназначенной под картошку. Леся метнулась к нему точно не для того, чтобы на радостях облизать. Инопланетный гость прыснул ей чем-то в нос – не из баллончика, а прямо из стальной перчатки. Собака тут же сменила гнев на милость, встретила его ласково, как друга семьи.
– Ну ты и проходимец, – заворчала я. – Все равно что наперсточник с Арбата или лохотронщик у станции метро.
– Не вполне понимаю значение услышанных слов. По данным автоматического переводчика речь идет про обман человека, – Нирлан приподнял брови, как нашкодивший мальчишка. – Но я никого не обманывал.
– Собаку. Она хотела тебя укусить. Что ты с ней сделал? Дрянная брызгалка не повредит ее психике?
– Я принял обоснованное и разрешенное по закону решение о применении экспериментального препарата “Дружелюбие” для защиты от опасных животных. Средство безвредное, по сравнению с парализатором. От того бывают осложнения. Но с твоей собакой все хорошо. Сердце не остановилось от сильного заряда парализующего луча. Это самое главное.
Я не понимала, про какой парализатор втирает мне рейнджер, пока он не сделал перемотку воспоминаний Леси. В страхе ойкнула, когда увидела, как свернул тонкий луч и готовая рвать чужаков на ошметки собака застыла на месте. Наша Олеся Альбертовна словно превратилась в фарфоровую статуэтку колли с полки старинного серванта. У нее даже глаза не двигались. Собака не могла поднять взгляд, но пираты пригнулись, ловя пытавшуюся уползти от них Сашу, и попали в “кадр”.
Мерзкие монстры, один из которых был похож на желто-зеленого ящера, а другой на уродливого поросенка со складчатым клыкастым рылом, что-то вкололи моей сестре, но та отчаянно боролась, несмотря на замедленную реакцию и невозможность твердо стоять на ногах. Свинорылому прокусила ухо, ящеру заехала коленом в пах. Кричала так, что у собаки звенело в ушах, и у пиратов, наверное, тоже. Инопланетные отморозки кое-как ее скрутили и вытащили из дома.
Зарницей сверкнул за окном телепортирующий луч. Леся осталась одна в доме, неспособная двигаться при распахнутой настежь входной двери. Повезло, что собака вскоре отошла от лучевого паралича, иначе бы она замерзла. В ночь ударил сильный мороз.
Вот ведь подонки, ничем не лучше нашего земного криминала. Ну ничего, мы скоро до них доберемся. После того, как Нирлан хорошенько их отмутузит, и я ему в этом помогу, сразу же разрешу Лесе почесать острые зубы о самые нежные части упитанных пиратских телес.
Нирлан выключил экран и сочувственно посмотрел на меня. Я задыхалась от бессильной злобы, которую не могла выместить на инопланетных уродах вот прям в эту минуту.
– Дать очищенной минерализованной воды? – предложил он.
Хотел облегчить мое состояние, которое пока оставляло желать лучшего и могло всерьез напугать. Я хватала ртом воздух, чувствуя, как сердце все быстрее колотится в груди.
– Спасибо, – с трудом ответила ему, задержав дыхание. – Я взяла с собой апельсиновую шипучку.
– Бортовой помощник убрал твои вещи в багажный отсек, – Нирлан посмотрел в пустой угол кабины. – Могу приказать ему найти емкость с нужной тебе питьевой жидкостью.
Я удивилась тому, что не заметила, как робот вошел и вышел. Разве он не должен был непрерывно скрипеть при движении, похрустывать металлическими суставами?
– Чуть позже. Ладно? – я решила обойтись без сладкой газировки. – Боюсь, как бы меня не стошнило при этих, не помню, как ты их называл, прыжках на корабле.
– Нас ждет проход через гиперпространство, – доверившись автопилоту, Нирлан всмотрелся в мои глаза.
Искал в них здравые проблески, которые бы выдали умницу-разумницу с глубокими научными познаниями. Но, увы и ах. Крутой рейнджер не мог увидеть в моем взгляде ничего, кроме тупой растерянности.
– Объясни вкратце, без лекций на два часа. Иначе я усну, – честно попросила не мучить меня.
Не надо нагружать мои среднестатические человеческие мозги непонятными терминами из области научной фантастики. Они и без того пухнут от всего пережитого за день.
– Нам придется преодолеть миллионы световых лет, чтобы попасть в мою родную галактику, – Нирлан пытался разжевывать, как ребенку. – Для этого наш корабль перейдет в иное измерение, где происходит искажение пространства и времени. В гиперпространстве не действуют привычные для тебя законы физики. Перемещение по такому туннелю без использования гиперврат как вспомогательного средства всегда сопряжено с риском. Но ближайшие врата находятся слишком далеко от Земли. Как видишь, в моей команде нет специалиста-навигатора, вся надежда на искусственный интеллект системы управления кораблем. Если она правильно рассчитает координаты и согласует маршрут с ближайшим центром управления полетами, то мы ни с кем и ни с чем не столкнемся во время прыжка. Не отклонимся от маршрута и нас не расщепит на микрочастицы.
– Ты собирался меня успокоить? Или все-таки напугать? Я вот сейчас че-то не въезжаю, – меня не прельщала перспектива стать крошечными частичками вселенной.
Я и так, в своем пока что живом и относительно здоровом теле, была меньше песчинки в ее общем масштабе. Распадаться на молекулы и подавно не хотелось.
– Ксения, считай, мы полетим пиратским путем, – Нирлана риск не пугал, даже бодрил. Туманные глаза прояснились. – Те практически никогда не пользуются гипервратами, где фиксируются любые перемещения и проверяется легальность кораблей. Поскольку Жодрес и его подручные на данный момент живы, будем надеяться, что и наш прыжок пройдет удачно. Он будет всего один, до ближайших врат. А потом еще три, через врата, с подстраховкой.
– И стукнуло же этим страхомординам переться сюда к нам в такую даль!
– Близкотипные обитаемые миры, как правило, расположены на огромнейших расстояниях, – пояснил Нирлан. – В противном случае они бы постоянно воевали и могли уничтожить друг друга. И так происходит дележ сфер влияния, а время от времени случаются нападения и вторжения. Твоя родная Земля носит статус неприкосновенной заповедной планеты. Охота на ней запрещена.
– Но на любой закон всегда найдется туча нарушителей, – подхватила я.
– Правильно говоришь, – Нирлан с улыбкой взглянул на меня, как учитель, радующийся тому, что двоечник неожиданно усвоил сложный урок. – На Землю наведываются существа из пяти галактик. Очень редко, но иногда из шестой сюда тоже добираются. И далеко не у всех посетителей мирные намерения. Но на космической территории, которая включает в себя Солнечную систему, действуют патрули из ближних миров. Мой родной мир считается дальним.
– Эй, погоди, – я нагло его перебила. Меня очень напугала мысленная прикидка времени полета. – Говори сразу, сколько мы будем пилить до твоего Семанса. Это как ехать от Москвы до Владивостока на поезде, или раз в пятьдесят, если не в сто дольше?
– На Семанс мы не полетим. За привычные тебе земные сутки успеем добраться до конечного пункта маршрута, – Нирлан чуть не вздохнул с облегчением.
– А почему? – мне захотелось подловить его на увертках и вранье. – Тебе не хочется тащить меня к себе на родину? Думаешь, а вдруг мне понравится Семанс и я захочу остаться там навсегда?
– Мы держим курс на Тайломену. На этой планете расположен штаб патрульной службы. Поступил приказ от начальства лететь туда, и я обязан его выполнить, – с досадным равнодушием ответил рейнджер.
– По долгу службы. Выходит, он и привел тебя в нас с сестрой дом?
Я посмотрела на лобовое стекло, готовясь увидеть искажение пространства перед носом корабля. Интересно, как выглядит это явление. Начнут мелькать синие полоски, как в фантастических фильмах, или мы провалимся в непроглядно черную пустоту?
– Не вполне точное суждение, – скромно возразил Нирлан, и я снова посмотрела на него, почувствовав на себе пристальный взгляд.
Темно-синие глаза инопланетного красавца вновь подернулись туманной дымкой, стали напоминать далекие галактики, затерянные в глубинах космоса. Мне почему-то все больше нравилось смотреть в них, следя за необычными и завораживающими переливами оттенков и бликами света, которые то вспыхивали, то скрывались под сероватой пеленой.
– Что это значит? Ты ведь не случайно упал с неба прямо к нам на садовый участок?
– Я не должен был прилетать в Солнечную систему. Настолько дальние космические путешествия не входят в мои полномочия. Но я пытался добраться до Жодреса. С ним и его бандой у меня личные счеты.
– А это интересно. Выкладывай.
– Главарь пиратов убил моего напарника, – Нирлан отвел взгляд и сверился с показаниями приборов. – Я нарушил длинный список запретов и превысил служебные полномочия. Ты меня поймешь… Люди – эмоциональные и импульсивные существа. Вы живете чувствами. Для семанов подобная бурная реакция на происходящие в жизни события считается нежелательным качеством разумной личности… Но я поддался жажде мести и стал преследовать скользкого гаденыша. Гонялся за ним по трем галактикам и почти выследил.
– След оборвался в нашем доме, – вздохнула я. – Обидный облом, ничего не скажешь. Но я тебя понимаю. Мы, люди, умеем тонко чувствовать и сопереживать чужой беде.
– Я надеюсь на то, что мои сослуживцы смогли добыть информацию о местонахождении Жодреса и его земной пленницы, – Нирлан произнес эти слова так, словно сам ни в одно из них не верил, а лишь утешал себя наивной мечтой.
Убрав руки с подлокотников, я сцепила пальцы в замок. Опять сильно расстроилась – за него, за сестру, ну и за себя немножко.
Заядлому путешественнику или опытному космонавту понравился бы полет к далеким мирам. А у меня слишком быстро угас энтузиазм и обнаружилась недостача тяги к приключениям и удивительным открытиям. Не успела далеко улететь от родной планеты, а уже начала мучить ностальгия.
Предложи мне кто выбор, я лучше согласилась бы пару недель без выходных отработать на рынке, чем неизвестно, дни или месяцы, хорошо если не годы, мотаться с приветом по чужим планетам и галактикам.
– Слушай, я одного понять не могу, – я нашла в кармане забытую жвачку и решила, что нет лучшего доступного способа успокоить нервы. – Чего им приболела моя сеструха? Можно подумать, краше нее не нашлось никого во вселенной. Разом испарились мировые топ-модели и королевы красоты. Сашке бы это польстило, я не спорю… То, что Клавка Шифер с ней рядом не стояла… Но мы же с тобой не совсем дурные, можно сказать, брат и сестра по разуму. Хоть ты и чудишь временами. Объясни мне, что эти уроды в ней нашли такого, чего нет у миллионов девиц на Земле. Почему бы им Наоми Кембл под шумок не умыкнуть?
– Похищение известной личности вызовет большой шум по всему миру. Привлечет много внимания, – объяснил Нирлан. – Слухи порой распространяются далеко за пределы планеты. Везде есть шпионы.
Он смотрел на меня, как волк на гирлянду красных флажков загонщика – с дикой опаской. Будто жалел о том, что поддался уговорам и взял с собой. И это я еще вела себя прилично, не надувала и не лопала пузырь розовой сладкой жвачки.
– Значит, моей сестре все-таки есть чем гордиться, – я спрятала сладкую резинку за щеку, чтобы не смущать рейнджера, который начал морщить нос от сильного запаха. – Считай, ее записали в Мисс Вселенная.
– С ней обращались достаточно деликатно, – Нирлан подчеркнул интонацией последнее слово и сделал короткую паузу. Жаль что не музыкальную с дискотечными хитами, было бы самое то для царящего у меня в мыслях бардака. – Потому я ставлю версию о продаже в рабство на первый план. Ее предложат в качестве живого украшения дворца богатого господина.
– Вот удивил, а мне показалось, ее тащили, как овцу на забой. Так их впору награждать за самую бережную доставку живого товара? Туркам и не снилось, которые наших девчонок обманом заманивают в бордели. Есть и такие, которые сами с охотой едут, но это другая история.
– Будь твоя сестра предназначена на корм, ее бы сразу или убили, или обездвижили сильнодействующим препаратом, – обнадежил Нирлан. – Я говорил тебе, что людей похищают по разным причинам. Но стержень у мотивации один – ваш биологический вид считается редким и беззащитным. Да, люди принадлежат к широко распространенному во вселенной классу разумных существ. Тебе достаточно видеть меня, чтобы это понимать. Анатомическое строение у вас далеко не самое экзотическое. Но у гурманов и коллекционеров свои представления о ценности и редкости. Люди тоже выбирают мидий из сотен тысяч видов моллюсков для употребления в пищу. Делают чучела из шкур животных для украшения жилищ, нанизывают бабочек на иглы и гордятся заготовленными трофеями или приобретениями.
– Замолчи! Я больше не могу это слушать! – вынула жвачку изо рта, чтобы не подавиться.
Хотела избавиться от жуткого наваждения, однако ничто не помогало успокоиться. Паника всецело завладела мной. В голове крутились кадры из фильма “Хищник”, где инопланетный монстр жрал людей и собирал их кожу и черепа в качестве трофеев.
Я представила труп сестры с содранной кожей и начала задыхаться. Одиночные слезинки выпали из глаз, будто шарики для гольфа провалились в лунки, и в мыслях зависла пугающая темная пустота.
– Ксения, прости. Я не хотел тебя пугать, – Нирлан выскользнул из кресла пилота, опустился передо мной на колени и взял мое лицо в свои теплые, не то жесткие от природы, не то мозолистые пальцы. Его глаза потемнели, стали почти черными и едва не слились по цвету со зрачками. – Говорю тебе, худшие варианты маловероятны. А с черного рынка рабов мы успеем ее перехватить. Мы постараемся. Я знаю все такие места.
– Нирлан, мне плохо, – я простонала, не понимая, где и что болит.
