Елена Владимировна Дума "Страна генералов и свобод. Часть II"

А вот и провозглашение так называемого «третьего пути развития», революционного для того времени и доказавшего впоследствии свою жизнеспособность в больших государствах, экономика которых не была колонизирована третьими странами. «Третий путь» – разумная альтернатива как капиталистическому индивидуализму, ведущему к диктату монополий, так и тотальному коллективизму, лишающему общество частной инициативы. «Я не сверну с пути социальных преобразований, – говорит Перон. – Но также не собираюсь ограничивать индивидуальную инициативу и частный капитал при условии, что инициатива эта уважает свободу других граждан, а капитал не стремится стать инструментом экономического господства». Вот планы ухода от внешней зависимости в производстве: «Мы не должны забывать, что наиболее уязвимой стороной нашего государства является зависимость от внешней торговли в плане определенных промышленных поставок. И потому, не препятствуя важному импорту и не облагая тяжёлым налогом потребителя, необходимо решительно заняться вопросом использования всех наших природных ресурсов». Это именно то, что не простят ему новые колонизаторы.

«Для достижения надлежащей индустриализации необходимо определить виды

деятельности, которые нуждаются в государственной поддержке в силу их значения для страны… …прогресс неизбежно зависит от возможностей рационального использования ещё не использованных энергетических ресурсов“. Только приступая к своим новым обязанностям, Перон уже планирует „… будущее вмешательство государственной власти в решение

проблем, связанных с защитой и развитием промышленности, с обеспечением энергоресурсами, с расширением коммуникаций и регулированием транспорта». «Проблемы являются общими для крупных государственных предприятий, деятельность которых временно передана частным компаниям». «Временно передана» звучит как приговор в том мире, над которым нависают Соединённые Штаты. «Временно передана» – это вызов невероятного мужества, достойного создателей государства Аргентина. Да, вы не ошиблись, вновь избранный президент имеет в виду именно грядущую национализацию всего крупного бизнеса, который является жизненно важным для страны. «В силу соображений суверенитета, который не допускает унижения и не требует упоминания, организация и развитие общественных служб должны строго соответствовать директивам государства, которое слишком уважает права других, чтобы допускать ущемление своих собственных». Эта фраза будет актуальна и через сотню лет. Как и предложенный Пероном впервые в мире тип государственного устройства – «социального государства». Это тип организации общественной жизни и через сто почти лет докажет свою жизнеспособность и эффективность. Заранее обороняясь, Перон пытается обосновать законные требования своей страны. «Резонное чувство изначального преимущества, – говорит он, – определяет, что именно мы должны иметь полную власть над пружинами нашего экономического развития… Получив право быть выразителем этого стремления, я не отступлю, пока не увижу его реализацию в той мере и теми средствами, которые в каждом конкретном случае соответствуют реальным национальным интересам».

Сознавая необходимость сглаживать шоковое воздействие грядущих преобразований на консервативные слои общества, Хуан успокаивает аргентинских землевладельцев, хозяев доиндустриальной жизни, говоря, что не является сторонником резких изменений в законодательстве. Но взгляды его на аграрную политику тем не менее явились революционными для Аргентины и потрясли землевладельцев-консерваторов. «Земля должна быть орудием труда, а не ренты» – вот его девиз. И только трудом на земле может быть оправдано её частное присвоение, ибо это элемент природы, не созданный человеком. Заметим, что подобное утверждение может распространяться на любые природные ресурсы. «Работа делает всё достойным и превращает в приемлемые обычаи и юридические нормы…, – заявляет он, – …необходимо добиться того, чтобы государственные учреждения предоставляли землю всем тем, кто хочет на ней работать, чтобы ни один сын фермера не был вынужден уйти с полей, спасаясь от нищеты и позволяя увлечь себя обманчивым светом городов…» При этом земля, предоставляемая государством, должна соответствовать её производительной стоимости, без спекулятивных наценок. Понимая всю революционность для Аргентины подобных высказываний, Хуан завершает рассуждения о землевладении тем, что называет их просто принципом, вдохновляющим его на преобразования, а не руководством к действию.

И, разумеется, как лидер, стремящийся к государственному контролю над экономикой, Перон не может обойти тему коррупции во власти. Призывает госслужащих всех уровней сообщать ему о подобных нарушениях и заявляет, что обо всех доказанных случаях общество будет оповещаться, вне зависимости от положения и партийной принадлежности тех, кто эти нарушения совершает. «… предпочтительнее видеть власть в руках противников, – говорит он, – чем терпеть подобное бесчестье.» Из дальнейших заявлений президента следует, что приход его во власть не предназначен для получения кем-либо незаконных привилегий, но означает для его соратников наступление неизбежных обязательств и ответственности. Он говорит об уважении идеологических разногласий, если они не идут вразрез с интересами государства. Надеется на облагораживание политической борьбы, чтобы превратить её в конструктивный фактор единства на благо Родины.

Высоко оценивая роль парламента в жизни страны, Перон однако заявляет, что «…ценность парламента – это не сам парламент. Это не система». Впадая в идеализм, свойственный социализму, он уповает на личностные качества управляющих обществом людей: «Важность парламента измеряется ценностью людей, в нём состоящих. Его работа будет тем лучше, чем лучше будут люди, представляющие интересы народа». На деле это означает отсутствие даже представлений о системе контроля за государственными чиновниками высокого ранга. Оставим субъективность понятия «лучше» в применении к личности чиновника, действующего в законодательном поле. Только хорошо отлаженная система обратной связи «гражданин – власть» даёт возможность коррекции неэффективных решений и предотвращение бездействия на госслужбе. Далее Хуан указывает значимые для него свойства главы государства. Это, конечно же, «честность и беспристрастность», выражающие его «любовь к справедливости». Перон излагает суть своего политического волюнтаризма словами: «Что касается меня, то я ставлю дух справедливости выше судебной власти…». Всё же признавая эту самую власть необходимой, он заявляет, что правосудие, даже будучи независимым, не может быть эффективным, если не следует общественным настроениям. Что полностью противоречит утверждению о его независимости. Поскольку оно либо независимо, либо следует чьим-то настроениям. Критикуя традиционный подход к судебной системе, Хуан говорит, что она не должна быть статичной и консервативной, смешивая традиционное судопроизводство и законотворчество, которое, в его понимании, должно следовать за настроением масс. Если в начале выступления президент говорит о нежелательности резких изменений законодательства, то здесь он настаивает на уходе законодательной системы от консерватизма, разрушающего «чаяния народа и тормозящего социальное развитие, нанося серьезный ущерб рабочему классу», который, не видя правовых путей решения конфликтов, начинает прибегать к насилию.

Существенным предложением Перона в области культуры явилось «сделать высшее образование доступным даже для самых скромных классов». В свойственной ему образной манере он заявил: «Способности, а не деньги должны быть ключом, открывающим двери науки для граждан».

Переходя к теме охраны общественного порядка, важной для Аргентины, Перон вновь обращается к субъективной категории справедливости, говоря, что: «Конструктивный порядок рождается не силой, а справедливостью. Всегда ставьте эту добродетель выше власти. Искренне желаю, чтобы президентский срок, который начинается сегодня, не знал разрушительного насилия. Однако… я буду непреклонен к тем, кто намеревается игнорировать верховенство закона или нарушать конституционный порядок». Такие вот игры справедливости и законности в голове президетна не сулили народу в будущем ничего хорошего, ибо нигде ещё, как в Аргентине, справедливость не понималась настолько по-разному разными группами её граждан.

И наконец, после выражения максимальной благосклонности аккредитованным при правительстве дипломатам, Перон отметил, что страна возвращается на конституционный путь. Витиевато литературным языком дипломатам были даны уверения в приверженности Аргентины неукоснительному исполнению всех подписанных на данный момент и в будущем договоров. «Мы не должны допускать явного или скрытого вмешательства в наш суверенитет, – продолжил Перон, – ни больших, ни малых. Я могу с гордостью заявить, что это чувство независимости со мной разделили и гражданские, и военные, которые в защите суверенитета видят смысл существования». Поэтому он будет пристально изучать международные пакты на их соответствие интересам республики Аргентина.

В завершении инаугурационной речи Хуан Доминго Перон с любовью говорит про свой народ: о слиянии тысячелетней культуры аборигенов с испанской цивилизацией, о присущем народу сочетании гордости и нежности. Говорит, что его народ не терпит принуждения и трусости. И ещё раз подчёркивает преимущество избранного им пути развития государства: «Народ, умеющий сочетать индивидуальное с коллективным, может противостоять серьёзным кризисам». Его посыл внешнему миру: «Аргентина – это мирная земля, сердце и объятия которой открыты для всех людей доброй воли…»

Сразу же после инаугурации Перона Аргентина восстановила дипломатические и торговые отношения с СССР, прерванные после революции 1917 года. В свою очередь, в июле 1946 года, Соединенные Штаты разблокировали аргентинское золото и средства Национального банка и Банка Провинции, заблокированные в 1944 году. Практика блокировки финансовых активов государств, оказывается, является типичной для Соединённых Штатов ещё со времён Второй мировой войны, что служит серьёзным предупреждением относительно использования штатовских банков для хранения сбережений. Тогдашний президент США Трумэн, тот самый, который продемонстрировал миру военную мощь, сбросив ядерные бомбы на японские города, объявил об отставке Брейдена, чтобы сблизить позиции с Аргентиной. Трумэн назначил государственным секретарём генерала М?ршала, благодаря которому в штатовской бюрократии укрепились чиновники, выступающие за сотрудничество на американских континентах. Первой страной для визита в качестве президента Перон выбрал франкистскую Испанию, которую он посетил в октябре 1946 года. Его интересовала капиталистическая страна с государственным контролем всей экономики. Во время Второй мировой войны Испания соблюдала формальный нейтралитет, а её авторитарный лидер отзывался о Гитлере и других вождях Рейха как о людях «умалишённых и невоспитанных». Национализм генерала Франко был «интернационален»: испанцами он считал всех граждан страны без расовых и племенных различий. Идеологической основой франкизма был католицизм, а политически он собирался восстановить монархию. Профессиональный военный, Франко воспринимал веру как дисциплинирующий фактор и одно из средств политики, но не более. Сильная антикоммунистическая направленность естественным образом склонила его режим ко вступлению в союз с Соединёнными Штатами. Перон заключил с Испанией торговое соглашение, но по возвращении легализовал запрещённую ранее компартию Аргентины.

Первым министром иностранных дел Перона стал Хуан Атилио Брамуглиа, бывший профсоюзный лидер и адвокат Железнодорожного профсоюза, социалист и один из основателей перонизма. Им была разработана философская, политическая и международная позиция, которая дистанцировалась как от капиталистического, так и от коммунистического блока во время холодной войны между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Сам Перон впервые изложил содержание этой «третьей позиции» аргентинских «сторонников справедливости» в «Послании ко всем народам мира», произнесённом 16 июля 1947 года, когда Аргентине выпала очередь председательствовать в Совете Безопасности ООН. Послание Перона транслировалось более чем тысячей радиостанций по всему миру, в том числе лондонской BBC: «Усилия по достижению международного мира должны основываться на отказе от антагонизма и создании глобального понимания того, что человек стоит над системами и идеологиями…» В первом послевоенном конфликте СССР и США в Берлине Аргентина даже была их арбитром, наивно полагая, что это кофликт принципов государственного устройства. На самом деле это была первая претензия штатовских транснациональных корпораций на мировое господство. Трагизм конфликта заключался в том, что корпорации эти были, с неизбежностью, производителями оружия, в том числе оружия массового уничтожения. СССР просто противостоял тогда зарождающейся гегемонии США, и, как показало время, разность экономического устройства стран не имела решающей роли в этом конфликте. Несмотря на повсеместные заявления о демократичности своего государственного устройства, США предпочитают насаждать по миру тоталитарные режимы фашистского типа, где центральные фигуры легко управляемы и сменяемы. Через них Штаты манипулируют целыми народами и государствами.

Прагматичный подход «третьего пути» позволял Аргентине избегать конфронтации с Соединенными Штатами. В 1946 году в ООН страна часто «лила воду на штатовскую мельницу»: отказалась поддержать независимость Индонезии, голосовать за осуждение там расизма, голосовала против расследования действий французской колониальной администрации в Марокко, но за антикоммуниста Чан Кайши по китайской проблеме и по всем штатовским проектам, касающимся Корейской войны. Тогда же Аргентина выдвинула в ООН требование защиты своего суверенитета над Мальвинскими островами. А созданная в 1948 году Американская комиссия по зависимым территориям признала Фолклендские острова «оккупированными». В 1950 году Аргентина официально провозгласила свой суверенитет над Мальвинами. Но британская корона расширила границы своего присутствия на островах, включив в том же году под свою юрисдикцию подводную платформу, морское дно и прилегающие к островам недра.

В «эпоху Перона» Аргентина сумела подписать многочисленные соглашения по интеграции Южной Америки. В 1946 году это было соглашение с Бразилией об освоении реки Уругвай. Затем торговое соглашение с Никар?гуа в декабре того же года, а также акт об Аргентино-Эквадорском союзе. В 1947 году в Рио де Жанейро Аргентина подписала Межамериканский договор взаимной подержки (el Tratado Interamericano de Asistencia Reciproca) наряду с ещё семнадцатью странами. Договор практически неэффективный, поскольку США, в него входящие, умели и умеют завоёвывать страны без вооружённого вмешательства, а поддержка всеми остальными оказывается, что называется, «по мере сил». В 1953 году было подписано соглашение с Чили о расширении торгового обмена и постепенной отмене таможенных пошлин. Позже Перон пригласил Бразилию принять участие в этом экономическом союзе. Были соглашения с Парагваем, Эквадором и Боливией, в которых предложено в том числе открыть границы для безвизового общения. Латинская Америка играла важную роль во внешней политике Перона, поскольку рассматривалась как платформа для общения со всем миром. Были заключены и торговые соглашения с Европой: Румынией, Болгарией, Польшей, Чехословакией и Венгрией.

Несмотря всю лояльность Аргентины к США в ООН и отставку Брейдена, призванную выразить ответную лояльность, Штаты действовали в отношении Аргентины исключительно злонамеренно: было, например, запрещено закупать аргентинское зерно и мясо для помощи послевоенной Европе по Плану М?ршала. Посол США в Аргентине Брук направил президенту Трумэну послание, в котором раскрыл часть плана «поставить аргентинцев на колени»: «… военным дано указание закупать мясо в любой стране, кроме Аргентины, независимо от того, насколько выше будет цена». «Третий путь», принятый Аргентиной, был признан «неблагоприятным» для интересов Соединенных Штатов. В меморандуме Госдепа США от 21 марта 1950 года говорится: «В аргентинской политике есть аспект, называемый „Третий путь“, который неблагоприятен для интересов Соединенных Штатов. Когда эта концепция была впервые опубликована в середине 1947 года, она, по-видимому, свидетельствовала о том, что в мировых делах Аргентина не желает следовать ни капиталистам Соединенных Штатов, ни коммунистической России, а выбирает независимый курс. Другим странам было предложено объединиться с Аргентиной в эту третью группу, которая будет работать во имя мира и противодействовать тенденциям войны между блоками. Впоследствии президент Перон заверил нас, что „Третий путь“ – это политика мирного времени и „политическое средство“, которое не будет иметь никакого эффекта, если Соединенные Штаты и Советский Союз вступят в войну. И в этом случае Аргентина немедленно объявит войну на стороне Соединенных Штатов. Какими бы ни были намерения Перона, но аргентинские пропагандисты „Третьего пути“ нанесли ущерб североамериканско-аргентинским отношениям и в какой-то степени усложнили отношения США с другими американскими республиками. В Аргентине и за рубежом эти пропагандисты поносят Москву и её международное влияние, но с той же или большей жёсткостью нападают на „империализм янки“ за его действия в Западном полушарии. Наша политика – противодействовать этой пропаганде, когда это возможно. По дипломатическим каналам мы указываем Перону и его представителям, что, если правительство Аргентины искренне желает сотрудничать с Соединенными Штатами в борьбе против коммунизма, оно должно воздерживаться от подрыва дела демократии через нападки на Соединенные Штаты». Публичным предлогом для недовольства Штатов был также въезд в Аргентину и другие страны Южной Америки многочисленных нацистов, скрывавшихся от правосудия после Второй мировой войны. Недовольство это было очевидно фальшивым, поскольку сами США «приютили» у себя немало нацистов, которых считали полезными для собственных военных и экономических нужд. В 1949 году Перон установил дипломатические отношения с Израилем и выразил сочувствие попранным правам евреев. И всё-таки после Второй мировой войны более 45 000 евреев эмигрировали в Израиль. В июле 1946 года Аргентина приняла политических беженцев из Боливии после свержения там полковника Гильберто Вижароэля, «врага богатых». Через Фонд Евы Перон, супруги президента, страна оказывала помощь Боливии, Гондурасу, Египту, Израилю, Испании, Парагваю, Уругваю, Франции, Хорватии, Чили и Японии.

1 мая 1952 года, на открытии сессии Национального Конгресса, Перон в своём послании расширяет и уточняет концепцию «Третьего пути». Свойственным ему литературным стилем он говорит, что до провозглашения аргентинской доктрины государственного устройства в мире были лишь «капиталистический индивидуализм и коммунистический коллективизм». И ни один из них не дал человечеству счастья. «…капиталистический индивидуализм подчинял людей, народы и нации всемогущей и эгоистичной воле денег. … коллективизм подчинял людей тоталитарной власти государственного аппарата… Аргентинский народ… находился под властью олигархии и был истощён международным капитализмом… И мы решили создать основы третьего пути, который не привёл бы к эксплуатации и нищете… Так родился хустициализм (стремление к справедливости) … Он создан, чтобы мы освободились от капитализма и не попали в когти коллективизма».

Столкнувшись с нехваткой иностранной валюты, с помощью которой импортировались товары и ресурсы для процесса индустриализации, в 1946 году Перон национализировал внешнюю торговлю, создав Аргентинский институт содействия обмену, что означало государственную монополию на внешнюю торговлю. Это позволило получить ресурсы, которые государство направляло в промышленность. Могучее Сельское Общество было недовольно таким распределением. А в июле 1947 года президент опубликовал «Декларацию экономической независимости», провозгласившую создание в стране экономики «… свободной от иностранного капитала». Четырьмя столпами первого экономического курса перонистов были: «внутренний рынок», «экономический национализм» (преимущества для национальных производителей), «преобладающая роль государства» и «центральная роль промышленности». Государство всё больше управляло экономикой. В первый же год президентства Перон национализировал Центральный банк Аргентинской Республики. Проводилась политика создания специализированных банков. За счёт национализации и контроля над выпуском денег государство получило полное управление источниками денег в стране. В том же 1947 году Перон объявил Пятилетний план по укреплению новых отраслей промышленности. Начал со сталелитейной отрасли и производства электроэнергии в Сан Николасе и Жужуе. План был направлен на снижение внешней уязвимости Аргентины и повышение уровня жизни. В 1948 году государство национализировало железные дороги, в основном принадлежавшие английскому капиталу, и создало компанию Железные дороги Аргентины. В 1948 году была создана Национальная телекоммуникационная компания ENTel. В 1950 году основана первая аргентинская авиационная компания Аргентинские Авиалинии. Перон положил начало развитию ядерной энергетики созданием в 1950 году Национальной комиссии по атомной энергии.

С первого января 1946 года был сформирован механизм Национального управления энергетики, в результате чего появились четыре организации: «Государственный газ», «Твёрдое и Минеральное топливо», «Государственные электростанции» и «Растительное и производное топливо». Благодаря политике субсидирования потребления, за первые шесть лет правления Перону удалось увеличить добычу нефти на 50%, но до самоокупаемости дело не дошло. Было национализировано дочернее предприятие штатовского холдинга, которое обеспечивало электричеством б?льшую часть внутренних районов страны. Перон создал государственную компанию водоснабжения и электроснабжения и способствовал развитию кооперативных электростанций. План президента в области энергетики включал также электрификацию удалённых сельских районов, невыгодных международным трестам, и запрет на новые концессии в области энергетики и газа, которые, за исключением особых причин, объявлялись сферой только государственных интересов. К 1952 году Национальная компания водоснабжения и электроснабжения увеличила производство электроэнергии в семь раз по сравнению со всей мощностью электростанций в 1943 году. Производство энергии и воды было объявлено «общественным благом», а нефть и сталь – стратегическими товарами для базового обеспечения промышленности. В рамках Первого пятилетнего плана (1947—1952 годы) была получена связанная система генерации энергии в Большом Буэнос Айресе, к которой планировалось присоединить 14 провинций. Были начаты работы по возведению 41 гидроэлектростанции, наиболее мощными из которых были две в Мендосе, одна в Тукумане, одна в Чубуте и две в Кордобе. Были завершены работы на стокилометровых участках линий электропередач в Кордобе, Тукумане и Энтре Риос. Произошло стремительное увеличение производства аккумуляторов, электрических ламп и электродвигателей. Продажи холодильников с 1950 по 1955 годы выросли более чем в 4 раза, а электрических швейных машин в 50 раз. Для орошения было начато строительство 29 водохранилищ и 59 дамб. Ко второй пятилетке (1952—1957годы) начали строительство ещё 11 тепловых электростанций и 45 гидроэлектростанций. В декабре 1947 года был подписан контракт между компанией YPF (Государственные Нефтяные Месторождения) и штатовской нефтяной компанией Drilexco на разведку сорока нефтяных скважин, поскольку ресурсов, которыми располагала Аргентина, было недостаточно для обеспечения работ. «Я считаю, что у государственной нефтяной компании не было ни организационных, ни технических, ни финансовых возможностей для таких разработок, – писал об этом решении Перон в годы своего изгнания. – Системы, используемые в Аргентине, далеки от новых методов разведки и эксплуатации месторождений. А производственные затраты YPF были абсолютно неэкономичны. Делать из этого вопрос любви к Родине опасно и глупо… Опереточные националисты своими глупостями нанесли стране столько же вреда, сколько колонизаторы своей деятельностью. Как негативисты, так и чрезмерные позитивисты являют собой два бедствия для экономики страны.» В начале второго президентского срока Перона в 1952 году Аргентина столкнулась с острым энергетическим кризисом. YPF была всё ещё далека от достаточного обеспечения страны топливом, импортируя 60% перерабатываемой нефти. Поэтому в 1953 году, после неофициального визита брата президента США Эйзенхауэра в Аргентину, Перон направил в Конгресс законопроект о предоставлении иностранным инвесторам равных прав с аргентинскими предпринимателями. На меньшее Штаты были не согласны. Закон был выдвинут как раз в связи с инвестициями в нефтяную отрасль и успешно принят. Судя по всему, принят был своевременно, поскольку в 1954 году компания YPF испытала первый кризис платежного баланса, а Перон решился на подписание контракта с калифорнийской Standard Oil, признавая операционную несостоятельность YPF в обеспечении страны топливом. Предусматривалась разработка месторождений на юге Аргентины в рамках совместного предприятия. В годы правления Перона были обнаружены важные месторождения нефти в том числе в провинциях Мендоса и Огненная Земля. В связи с принятием закона об иностранных инвесторах многие законодатели испытывали опасения, что иностранные нефтяные компании могут получить необоснованные преференции на рынке. Закон 1953 года об иностранных инвесторах утратил свою силу после государственного переворота 1955 года, но Аргентина при этом не стала менее зависимой от иностранного капитала. Первый газопровод соединил город Комодоро Рибадабья газодобывающей провинции Чубут с Буэнос Айресом и имел протяжённость в 1600 километров. Открытый 29 декабря 1949 года, он был первым по длине не только в Южной Америке, но и во всём мире на то время. Грандиозность проекта подчёркивало и то, что построен он был без внешнего финансирования. Но после госпереворота 1955 года никто не удосужился всего лишь установить терминалы для подачи газа в дома на его пути. Конституция 1949 года национализировала нефтяные месторождения, сделав YPF государственной монополией.

В 1951 году был создан Национальный совет технических и научных исследований (Consejo Nacional de Investigaciones Tecnicas y Cientificas или CONITYC), деятельность которого была направлена на предоставление стипендий и карьерный рост исследователей, финансирование проектов и установление связей с международными научно-исследовательскими организациями. Структура объединила другие органы, созданные ранее для реализации первого пятилетнего плана в соответствии с Национальной конституцией 1949 года. Совет собрал видных учёных-физиков и астрономов, в основном ядерщиков, в полном соответствии с техническими запросами времени. Этот орган был распущен после самопровозглашенной «Освободительной революции», свергнувшей Перона в 1955 году. Отчасти предлогом послужил неудачный проект по разработке управляемого ядерного синтеза, но главным образом это была смена приоритетов, когда технические науки отошли на второй план. И если прежний комитет функционировал в области Министерства технических дел, то созданный в 1958 году при диктаторе Арамбуру Национальный совет научных и технических исследований (Consejo Nacional de Investigaciones Cientificas y Tecnicas или CONICET) был под руководством лауреата Нобелевской премии по медицине и тесно связан с исследованиями в области биологических наук и наук о здоровье.

Целью здравоохранения было создать единую систему профилактики, лечения и социальной помощи, в которой государство играло бы ведущую роль через Министерство здравоохранения. Идеологическая концепция, отдающая предпочтение социальному, а не индивидуальному, позволила снизить детскую смертность на 30% с 1943 по 1955 годы. И в четыре раза снизить заболеваемость туберкулёзом. Были введены массовые вакцинации и обязательное наличие медицинского сертификата для посещения школы. Был построен первый завод по производству лекарств, открыто почти пятьсот медицинских учреждений и больниц. Проведены кампании по борьбе с малярией, туберкулезом и сифилисом. Практически исчезли венерические заболевания. Ожидаемая продолжительность жизни выросла на 5 лет за период президентства Перона.

В своё первое президентство Перон продвигал сближение производства с высшим образованием. В 1948 году он направил в Конгресс законопроект о создании Национального рабочего университета (Universidad Obrera Nacional), переименованного в Национальный технологический университет (Universidad Tecnolоgica Nacional или UTN) в 1959 году. Университет, ориентированный на производственно-инженерные специальности, был открыт в 1952 году с факультетами в Буэнос Айресе, городах Ла Плата, Байа Бланка и Авежанеда. Бесплатность и стипендии открывали его двери для людей всех сословий, что в то время было социально-культурной революцией для Аргентины. В 1949 году, объявляя закон о бесплатном государственном университетском образовании, Перон сказал: «С сегодняшнего дня действующие университетские сборы отменены, чтобы образование было абсолютно доступным для молодых аргентинцев, которые стремятся учиться на благо страны». Учебные программы были скоординированы, а условия поступления в университеты унифицированы. Появились 14 новых университетов, бюджет на образование с 1946 по 1950 годы вырос более, чем в 5 раз, а количество студентов за тот же период выросло вдвое. К 1956 году Аргентина стала страной с наибольшим количеством студентов во всей Латинской Америке. После 15 лет вмешательства военных в деятельность университетов в 1946 году Конгресс принял закон о высшем образовании, который снимал военную опеку. В 1954 году был принят закон о степени участия студентов в управлении факультетами, предоставлявший им право голоса.

С приходом перонистов во власть большинство детей рабочего класса получили доступ к среднему образованию, особенно к образованию коммерческому и техническому. Уже в 1946 году был принят закон о принципах дошкольного образования. А в 1951 году приняли закон о продвижении учителей по служебной лестнице, где говорилось, что должности выше замдиректора школы будут назначаться на конкурсной основе. В 1954 году Конгресс, в котором преобладали перонисты, отменил религиозное обучение в государственных школах (в отличие от частных). Конгресс утвердил Устав для преподавателей частных школ, где уравнял права учителей школ частных и государственных. Вызывавшим раздражение было введение в школьные учебники хвалебных рисунков, фотографий и текстов в адрес Перона и его супруги, таких как «Да здравствует Перон! Перон-хороший правитель. Перон и Эвита любят нас». В средней школе был введён предмет «Гражданская культура», который пропагандировал не столько достижения правительства и его планы, сколько личности его главных действующих лиц. Книга супруги президента Евы Перон «Причина моей жизни» стала обязательной в начальном и среднем образовании. Средства массовой информации разделились на про- и антиперонистские, причём искажение информации практиковалось как сторонниками правительства, так и прессой, осуждавшей Перона. Например, Ева Перон выступила по радио с требованием принятия закона об избирательном праве женщин шесть раз, но, за исключением ежедневной газеты «Clarin» («Трубач»), эти выступления не были упомянуты ни в одной из ведущих газет того времени: ни в «La Prensa», ни в «La Naci?n», – в связи с антиперонистской позицией этих газет. Все при этом цинично считали себя очень демократичными. В 1947 году был принят закон об обязательном показе аргентинских фильмов по всей стране, а в 1950 – закон о защите киноиндустрии. В результате в том году в Аргентине было снято 58 фильмов. Это был настоящий производственный рекорд, побивший рекорды по количеству просмотров на большей части планеты. В перонистский период были переосмыслены культурные традиции с принятием как европейского реализма, так и классического голливудского кино. В современном кино Аргентины Голливуд не имеет альтернатив. Что касается телевидения, то первая телетрансляция была сделана 17 октября 1951 года с Майской площади, где проводилось празднование «Дня верности» или шестилетия со дня народной поддержки Перона в 1945 году. В 1953 году был принят закон о радиовещании, который учреждал Министерство связи, определял эту услугу как «представляющую общественный интерес» с непременным семидесятипроцентным участием государства и лицензированием. Закон обязывал освещать действия правительства, вести образовательные и культурные программы и не ограничивал рекламу. В июне 1954 года был проведён тендер на получение лицензий.

Во время первого президентского срока Перона в 1947 году был принят закон, признающий за всеми женщинами старше 18 лет право голосовать и быть избранными в органы управления страной. Только тогда в Аргентине на национальном уровне было установлено всеобщее избирательное право. Выступления за избирательные права женщин происходили с 1907 года, но ни Гражданский Радикальный Союз, ни консерваторы не поддерживали эти требования, и представленные проекты систематически отклонялись. В 1945 году Хуан Перон также выступал за право женщин голосовать, но его инициатива была отклонена. А во время избирательной кампании 1946 года коалиция перонистов включила это требование в свою платформу. После выборов 1946 года Ева Перон, супруга президента, начала открытую агитцию за избирательное право женщин на митингах и в выступлениях по радио. Её влияние на политические процессы росло. Законопроект был внесён на рассмотрение в мае 1946 года, но из-за негласного саботажа Сената только 9 сентября 1947 года в Палате депутатов был принят закон, устанавливающий равенство политических прав мужчин и женщин. В 1949 году было принято решение о создании Женской перонистской партии. Эвита, как любовно называли женщины супругу Перона, так уточняла причину создания партии: «Женская партия логически связана с перонистским движением, но независима как партия… Рабочие могли спастись только сами, и „только скромные спасут скромных“… Я думаю, что только женщины будут спасением женщин. В этом причина моего решения организовать женскую партию… Нас объединяют цели перонистского движения, но есть и своя цель – устранить притеснение женщины». Из-за своей автономности партия получила 33% всех должностей перонистского правительства. Таким образом, в 1951 году по всей стране от новой партии было избрано на законодательные должности 109 женщин. Трудности, с которыми сталкивались женщины при получении доступа к политическим должностям, даже несмотря на признание их прав, хорошо видны на примере второй по популярности в то время партии Гражданский Радикальный Союз, где ни одна женщина выборных должностей не занимала. Женской перонистской партии удалось получить 23 депутатских места в Палате представителей и 6 сенаторских мест. В пятидесятые годы двадцатого века ни в одной стране мира не было такого количества женщин в Конгрессе, как в Аргентине. Политическое равенство мужчин и женщин было дополнено «юридическим равенством супругов и равенством их родительских прав», гарантированным статьей 37 Конституции 1949 года или Конституции Перона. В 1949 году было создано Министерство труда и социального обеспечения, где Ева Перон зачитала декларацию прав престарелых, свою новаторскую инициативу, опубликованную 28 августа 1948 года. С этого момента 28 августа в стране считается Днём пожилых людей. Декларацию она передала в руки президента с просьбой включить её в законодательство. В декларации были перечислены права на помощь, жильё, еду, одежду, физическое и моральное здоровье, отдых, работу, общение и уважение. В том же году Аргентина представила этот перечень в Организацию Объединённых Наций, предлагая принять права человека для пожилых людей на Генеральной Ассамблее. Должно было пройти 43 года, прежде чем предложение Аргентины было принято в ООН в 1991 году. Но в самой Аргентине перечень прав пожилых людей, составленный Эвитой, был включён в тридцать седьмую статью Конституции уже в 1949 году.

Ева Дуарте де Перон добилась тех целей, которые в течение многих лет преследовали социалисты и феминисты. Её публичные выступления были полны любви к трудовому народу, она превращала унизительные клички, данные расистами неимущим, в символ народной души, прекрасной и терпеливой. «Всё, что противостоит народу, возмущает меня до крайних пределов моего бунтарства и моей ненависти, – говорила она, – но Бог знает, что я никогда и никого не ненавидела просто так и ни с кем не боролась при помощи зла. Только ради защиты моего народа: рабочих, женщин и детей. Бедные „жирдяйки“, которых никто и никогда не защищал с большей искренностью, чем Перон, и с большей горячностью, чем Эвита. Но любовь Перона к народу больше, чем моя. Потому что он, обладая военными привилегиями, сумел подняться к народу, разорвав все цепи своей касты. Я, напротив, родилась в деревне и страдала в деревне. У меня душа, плоть и кровь народа. Мне не оставалось ничего, кроме как отдать себя своему народу».

В работе «Моё послание» Ева пишет: «Я возмущённо восстаю против привилегий высших кругов вооружённых сил и духовенства. Наш народ постигло несчастье капиталистического империализма. Я внимательно наблюдала за его убожеством и преступлениями. Он называет себя защитником справедливости, простирая грабительские лапы на имущество тех народов, которые находятся под его властью… Но еще более отвратительными, чем империалисты, являются национальные олигархии, которые продают, а иногда и отдают за бесценок счастье своих народов». Эвита называла «олигархами» тот богатый правящий класс, который был назван так ещё радикалами при Иригожене. «Профсоюзные лидеры и женщины, которые являются чистыми людьми, не могут и никогда не должны подчиняться олигархии. … олигархия, эксплуатировавшая нас тысячи лет, всегда будет пытаться подавить нас», – сказала она в речи на первомайской демонстрации 1949 года. И категорично, как любой первопроходец, заявила: «Перон – это Родина, а тот, кто не с Родиной, – предатель».

Раздражение неперонистов вызывал тот культ личности Эвиты, который насаждало перонистское правительство. Ещё при жизни портреты и бюсты Евы Перон были установлены практически в каждом общественном здании. Антиперонисты, тем не менее, имели возможность критиковать и деятельность её фонда, и роскошные наряды и драгоценности первой леди на официальных приёмах, и воинственный тон, которым были полны её речи. Ошибки правительства в экономике вполне могли дать оппозиции шанс прийти к власти легально, без убийства сограждан. Но видимо те, кто противостоял перонизму, были далеко не так честны в своих намерениях, как хотели казаться, критикуя действия лидеров перонизма. После смерти Эвиты её имя и дата рождения использовались для обозначения общественных учреждений, железнодорожных станций и станций метро, городов и даже провинций. Её автобиография была признана книгой для чтения в начальной и средней школах. Искоренение памяти о перонизме военным переворотом 1955 года не могло быть вызвано только раздражением от культа личности и популизма. Оно имело чисто практические цели возвращения средневековых привилегий правящего класса на фоне забвения всех тех социальных преобразований, которые принёс в страну перонизм. Глава испанской делегации, прибывшей в Аргентину в 1947 году, оставила такие воспоминания о личности Эвиты и о её деятельности: «Жена президента принимала бесконечное количество посетителей. Это был непрерывный шум сотен самых разных людей, которые часами ждали, когда она их примет. Были комиссии рабочих, профсоюзные лидеры, оборванные деревенские женщины с детьми, иностранные журналисты, гаучо в своих пончо с семьями, личности в штатском с черными усами. Были беженцы из-за «железного занавеса», беглецы из Европы, балтийские интеллектуалы и студенты университетов, священнослужители и монахини, крикливые дамы в очках, молодые служащие, футболисты, артисты театра и цирка… Эвита, сидевшая за длинным столом на подиуме зрительного зала, держала перед собой несколько телефонов, кучу досье, трёх или четырёх помощников рядом, двух секретарей и непременно одного или двух министров, группу сенаторов и депутатов, губернаторов провинций, председателя Центрального банка, а также множество фотографов и операторов кино. Среди этого базара Эвита выслушивала самые разные просьбы, от повышения заработной платы до заключения коллективного договора, о семейном жилье, приданом, детской одежде, месте в школе, питании, разрешении на съёмку фильма. Просьбы о всевозможных грантах и о принятии мер против злоупотреблений власти. О чествованиях, митингах, инаугурациях и собраниях женщин, о раздаче подарков и пожертвований. Эвита была неутомима… В ней сочетались природный талант, способность играть на противоположных интересах, непринуждённый, иногда жаргонный язык с искрящимися образами, дерзкая ирония, яростная критика, неутолимый аппетит к власти, эффектная демагогия, обращение к народу без посредников, как открытое окно для всех. И это чудо помощи обездоленным. И постоянный надзор и уколы в сторону бюрократического аппарата, с самых его вершин, которые держали её в постоянном напряжении… Она была буквально поглощена великой страстью, перонизмом, где социальная революция понималась ей по-своему, как отеческая справедливость… И прежде всего она была лидером национальным». «Признаюсь, – писала она, – у меня есть стремление, большое личное стремление: я бы хотела, чтобы имя Эвиты когда-нибудь вошло в историю моей Родины. Я бы хотела, чтобы о ней было сказано хотя бы в небольшой заметке, в конце замечательной главы, которую история непременно посвятит Перону, что-то вроде этого: «Рядом с Пероном была женщина, которая посвятила себя тому, чтобы донести до президента надежды народа, которые впоследствии были оправданы. Перон воплощал их в реальность». И я была бы совсем довольна, если бы заметка заканчивалась так: «Об этой женщине мы знаем только то, что люди ласково называли ее Эвита».

В районе Реколета, где сегодня находится электрическая инсталляция «Генерирующий Цветок», который раскрывает свои гигантские металлические лепестки под лучами солнца, планировалось возвести монумент высотой 137 метров в честь фабричного рабочего. Это был проект с названием «Монумент человеку труда», посвящённый малооплачиваемым рабочим, которых называли «безрубашечниками» за их особенность носить пиджаки на голое тело в целях экономии. Проект сооружения, рассчитанного на вечность, на основе идеи Эвиты представлял собой гимн справедливости и закрепление в искусстве всех её постулатов. В основании монумента планировался круглый храм диаметром около ста метров с аллегорическими статуями. После кончины Евы в июле 1952 года проект был преобразован в «Памятник Еве Перон». Хотя статуя легендарного рабочего-перониста на вершине монумента не подлежала изменению, в нижнем храме должен был быть саркофаг Евы как духовного лидера нации, поскольку в мае 1952 года, незадолго до её кончины, Национальный конгресс присвоил ей этот уникальный титул. Ей тогда исполнилось 33 года. Только в конце апреля 1955 года была сделана закладка фундамента грандиозного памятника, достроить который до военного переворота не представилось возможным. В одной из своих последних речей Эвита попрощалась с людьми следующими словами: «Я оставляю им своё сердце, всем безрубашечникам, и сильно их обнимаю, и хочу, чтобы они знали, как сильно я их люблю». Её похоронную процессию дождливой неделей посетили более двух миллионов человек, похороны длились шестнадцать дней. Двадцать восемь человек погибли в толпе на улицах и более трёхсот получили ранения.

В 1955 году военный переворот или самоназванная «Освободительная революция» освободила себя ото всех общественных работ и социальных обязательств, оставив людям только мизерные пенсии, которые могли и не выплачиваться «в связи с экономическими трудностями». Диктатура сделала «деперонизацию» ключевым лозунгом, чтобы люди забыли, как много сделал для них перонизм. 5 марта 1956 года был даже издан указ, запрещающий упоминать имя Эвиты. Был ликвидирован Фонд Евы Перон, снесена резиденция президента, располагавшаяся на территории теперешней Национальной библиотеки, где проживала чета Перонов. С началом «Освободительной революции» родные Эвиты подверглись преследованиям и отправились в изгнание в Чили, вернувшись только в 1962 году. Но имя её подхватили партизаны в своей борьбе с военной диктатурой. Один из их лозунгов гласил: «Если бы Эвита была жива, она была бы монтонерой». Партизаны называли себя «монтонерос» от слова «монтон», означающего «множество». После падения перонистского правительства в 1955 году народ стал называть Эвиту «Знаменосицей смиренных».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70328479&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.