Тот кивнул и повел его мимо поселения, глубже в жутковатую и темную чащу. Под густым куполом леса еще царила ночь. Воздух внизу был влажным и прохладным, а между черными толстыми стволами вдоль несогретой земли стелился плотный туман.
Зловещая картина не на шутку напрягала Эмалора, но ему было стыдно показать свой страх перед настоящим воином Света. Он с детства слышал рассказы о них от своего дедушки и даже подумывал отправиться на службу в храм, представляя себя в будущем таким же величественным героем с огромным двуручным мечом, какой был у Теонара.
«Это элитные воины королевства, Эмми, – рассказывал дедушка. – Особенные. Им помогает высшая сила, разумная магия Света – воплощение Зивейта, одного из двадцати пяти первомагов, живших в Эпоху Богов до наступления Великой Чистки. Первым, кого благословил даром Зивейт, был Лонар – обычный древний эльф из рода Витмары – нашего с тобою предка. Да и не только нашего, многих эльфов. Даже тех, кто давно утратил родовое имя. Говорят, Лонар вел праведную жизнь, был добр к окружающим и всегда помогал всем вокруг, а когда на него напал некромант с ожившим драконом, ему с небес явилось яркое пламя и поселилось в груди. С тех пор он мог истреблять нечистых особой магией. Он так же основал и обучил целый орден, который теперь известен, как Орден Паладинов. Они живут по своему уставу, посвящают всю свою жизнь служению Свету и чтят память священного Лонара. Паладины – наши самые преданные герои и защитники, они не имеют никаких страхов, знают все обо всех, обладают догадливым и расчетливым умом, а также безумной отвагой. Это ярые враги всякого гада, демона или неупокоенного мертвеца. Ни один паладин не боится смерти, ведь перед Светом даже смерть способна пасть ниц».
Эмалору Теонар не казался таким уж добряком, каким описывал паладинов дед. Этот воин был хмурым и отчужденным, лишенным той теплой отзывчивости в глазах, которую он нередко наблюдал у своей мамы – добрейшей на свете женщины, что так несправедливо угодила в лапы демону. Жива ли она сейчас?
Болота в этом лесу оказывались смертельной ловушкой для многих незнающих путников – они никак не отличались от остального пейзажа, утыканные иссохшими деревьями и поросшие кустарниками да травой. Вода оставалась незаметной под толстым слоем ряски, и стоило лишь сделать шаг не туда – трясина прожорливым сторожевым псом засасывала вглубь, лишая всякого шанса уцепиться за что-нибудь в округе, ведь топь разливалась повсюду.
Такие опасные зоны были на руку эльфам, которые стремились себя оградить от любых внешних контактов с соседями.
Местные дорогу знали, как себя самих. Поэтому Эмалор остановился точно возле края, где уже начинался смертоносный всепоглощающий ковер.
– Он стоял вон там, – парнишка показал пальцем на противоположную сторону болота, где росли живые деревья. – И долетел вот до сюда. А это ого-го сколько.
Теонар молча представлял картину. Мальчик был прав: расстояние от берега до берега шагов десять-одиннадцать, простому человеку или эльфу так далеко не прыгнуть.
Кулон на правом запястье воина слегка зашатался. Мужчина поднял его и нахмурился.
– Что-то не так, паладин Теонар? – заметил это Эмалор.
– Все именно так, как нужно. Знак Лонара – это компас, ведущий к источникам скверны.
– И он показывает, где демон?
– Да. Глубоко вы с мамой зашли, малец.
– Чтобы перебраться на ту сторону, нужно найти пень. О, вот же он, – парень подбежал к старому полугнилому зубчатому пню, который, скорее всего, образовался от упавшего под своим весом мертвого дерева. – Отсюда нужно идти только прямо. Не волнуйтесь, здесь нет воды, только плотный мох и земля, – он даже попрыгал на этом месте для убедительности.
– Отлично. Можешь бежать домой.
– Что? – Эмалор вдруг почувствовал ком досады где-то в горле над ключицами. – Но я хочу с вами, паладин. Я хочу спасти маму!
Теонар строго мотнул головой, не терпя никаких возражений:
– Нет. Это опасная вылазка, а не захватывающее приключение. Ты очень поможешь и мне, и маме, если не будешь мешать.
– Но я уже могу за себя постоять. И еще я шустрый.
– Малец, – воин положил ладонь в металле ему на каштановую голову. – Дальше я иду сам. Дорогу назад помнишь?
Тот угрюмо кивнул и побрел к поселению, иногда с надеждой оглядываясь на Теонара. Но эльф упрямо шел дальше, полагаясь на кулон, который теперь шатался чуть правее. Не сбавляя шага, мужчина надел закрытый позолоченный шлем с предусмотренным подшлемником, и теперь сам напоминал чудовище за счет забрала-маски, пугающей хладнокровным металлическим лицом с суровыми глазницами, расчерченными решеткой, и широкой неприветливой линией рта. На лбу был выгравирован символ Лонара, что отличало паладинов от других воинов.
Лес густел. Чем дальше, тем тяжелее становился влажный воздух под деревьями. Первые проснувшиеся лучи пробивались между плотно сплетенными ветвями и копьями пронизывали туман, превращая лес в кусочек другого, волшебного мира.
Паладин услышал тяжелый топот, но, повернувшись, заметил лишь как мелькают рыжеватые уши косули в кустах.
Птицы заводили трель, радуясь пробуждению, и это мешало прислушаться к остальным звукам вокруг. Вскоре в этом отпала необходимость – Теонар заметил кусок белой ткани на ветке акации. Подойдя ближе, он понял, что это ничто иное, как оторванное от платья кружево.
Воин нахмурился и плавно приготовил клеймор, который нес с собой на плече. По лезвию пробежалась золотистая волна, как бы напоминая о том, что оружие зачаровано. Руки уверенно сжали рукоять. Эльф замедлился и впредь ступал барсом, осторожно вымеряя каждый шаг. Движение между темными стволами заставило его замереть.
Далее ландшафт Малахита начинал играть холмами, и среди них, в окружении густых высоких кустарников, Теонар заметил низкий деревянный дом без окон. Крыша его густо поросла мхом, как и стены, будто настоящая обитель лесной ведьмы из страшных сказок для непослушных детей.
Из черного прохода без дверей вышел высокий худой мужчина в черной рубашке. По внешности он очень походил на того, кого описывал Эмалор. Сунув руки в карманы кожаных штанов, под веселое посвистывание, он медленно зашагал к лещине, где остановился облегчиться. Тут же начал раздаваться и звонкий хруст ореховой скорлупы под зубами.
«Один, – подумал Теонар. – Если один, я закончу с ним быстро».
Паладин опустил пальцы одной руки и начертил в воздухе знак в виде вертикальной линии с двумя перпендикулярными основаниями. Тот бесшумно повторился у самых ступней почти невидимым свечением, и погас, а тело эльфа приподнялось над землей. Это заклинание позволяло воину передвигаться бесшумно, несмотря на тяжелые доспехи.
Эльф отвернул голову и глаза его вспыхнули ярче. Он что-то прошептал, похожее то ли на молитву, то ли на заклинание, обволакивая тело невидимым слоем, которым скрыл его запах от демона.
Тот еще насвистывал игривый мотив песни про неверную жену, похрустывая лещиной, и совсем не ожидал крепкой бронированной фигуры за своей спиной. Он обернулся и изумление исказило худощавое лицо мужчины, ему хотелось что-то воскликнуть, но лезвие четкой горизонталью сшибло голову с нешироких плеч. Тело демона сделало шаг назад, покачнулось, потом ступило вперед, здорово накренившись, а затем с глухим ударом свалилось на сухую листву.
«Демон. Опасный и непредсказуемый», – насмешливо произнес в своих мыслях Теонар.
Из чащи к дому неожиданно вышло еще трое. С плеча одного из них, русоволосого лба, размером с лося, обмякло свисало хрупкое тело юной девушки в льняном темно-зеленом сарафане. Юбка была грубо разодрана сзади и едва прикрывала маленькую гладкую ягодицу. Это, и длинные темно-золотые спутанные кудри, забитые травой, вызывало отдаленное представление картины несчастья, произошедшего с пленницей.
Мужчины не сразу заметили паладина у лещины. Они оживленно что-то обсуждали, как это делают обычные молодые ребята. Только когда один из них поймал глазом блик двуручного меча, демоны затихли и уставились на нежданного гостя. Девица небрежно полетела в колючие заросли акации.
– Ну и ну! – оскалил заостренные клыки один из парней, щетинистый и чернявый. – Служитель Света заявился. Здравствуй.
Его рот начал разрастаться, а зубы выпирать, будто лошадиную челюсть вставили в человеческий череп. Его глаза залились чернотой, кожаная безрукавка затрещала под напряжением резко растущего торса.
Такие же метаморфозы коснулись и его собратьев. Мужчины неестественно стремительно здоровели и разрастались, покрываясь бледно-серыми чешуями, напоминавшими рыбьи. Волосы их лезли клочьями, пропуская тонкие блестящие черные рога, возносящиеся полумесяцами от висков.
«Воины вторых отрядов, – узнал их Теонар, приготовившись к схватке. – Физически сильнее любого мужа. Яростные. Выносливы к магии, но сами боевой магией не обладают совсем».
Рычание прокатилось по лесу, выгоняя из крон напуганных птиц.
«Почему они сбились в стаю? Это нетипично для демонов. Что-то здесь не так».
Один рванул вперед. Быстро, резко, как кусающая змея. Теонар увернулся, но тут же заметил, как на него летит второй, раскрыв длинные шипы вдоль предплечья вместо кинжалов. Их острие приближалось к лицу паладина, которому попросту не хватало времени уклониться снова.
Он среагировал быстро, в нужный момент выставив лезвие в блок, от которого между демоном и паладином вырос полупрозрачный магический щит, горящий золотым свечением. Пики на руках демона зашипели от прикосновения к ненавистной магии Света. Он рефлекторно отдернул руку, и это был шанс Теонара провести контратаку, но приближающийся топот еще с двух сторон вынудил эльфа нырнуть в проход деревянного дома.
Один из демонов с низким воем ударился о стену избушки так, что на паладина внутри посыпалась земля с потолка. В комнате было очень темно и стоял запах трупного яда, однако эльфу некогда было рассматривать обстановку – он оборонялся, пользуясь узким пространством прохода.
Послышался еще один удар, от которого задрожали старые деревянные стены. Теонар понимал: постройка продержится недолго. Другие два демона теснили друг друга, стараясь пробить проход, но напарывались на меч, благословленный Светлым Лонаром, и отшатывались. Их прочные когти ударяли по дверной раме, вырывая крупные щепки, и в один такой момент Теонар рубанул по руке самого ближнего противника.
Тот отчаянно зарычал, разинув зубастую пасть в гримасе боли. На траву толчками полилась темная горячая кровь. Раной товарища воспользовался другой, грубо откинув того в сторону, и резко влетев в проем. Массивный лоб демона угодил в грудной панцирь и сбил паладина с ног. Мужчина заскользил по полу к стене, оставляя за собой царапины, но быстро поднялся. Настолько быстро, насколько ему позволяли доспехи.
Над Теонаром уже возвышался один из его врагов, разминая шею с предвкушающей улыбкой, пока второй пытался пролезть, а третий стоял в очереди.
Эльф приподнял меч и тот вспыхнул, ярко осветив обнаженные порубленные тела на столах вдоль комнаты. Демон был ослеплен, он хмурился, потирая черные глаза. Зато второй его товарищ остался зрячим, и, будучи уже внутри, полетел на Теонара, стараясь нанизать его на свое острие, торчащее из конечностей.
Каждый блок паладина встречал атаку уверенно и спокойно. С такими тварями он сражался и ранее, правда, в меньшем количестве.
Демон клацнул резцами и со свистом замахал перед лицом воина опасным предплечьем, норовя превратить голову противника в мясную нарезку. Эльф плотнее сжал губы и отпрянул назад, тут же ловко подцепив один из шипов крестовиной, и грубым рывком отправив демона в стену. С потолка снова посыпалась земля.
Очередной рогатый налетел на Теонара грудиной, прибив к полу. Даже сквозь прочные латы эльф ощутил, как из легких с болью вышибло воздух. Меч ударился о дерево, но паладин его не выронил. Освободившимися пальцами второй руки, мужчина твердо схватил широкое лицо демона за лоб, и комнату снова залило ярким светом. Демон заревел, забарахтался, ослепленный и испытывающий невыносимую ломящую череп боль. Тут же в его узкую переносицу последовал точный сильный удар металлического кулака. На заостренных костяшках Теонара осталась кровь, но этого было мало. Мужчина снова ударил, и снова, пока не свалил с себя тяжелую тушу со смертельно поврежденным мозгом.
Перчатка Теонара слегка светилась приятной желтой аурой, ею он и отбил внезапный выпад следующего демона. Теперь в доме был еще и третий. Он также не остался в стороне и налетел на паладина справа.
Осознание неравности сил заставляло паладина злиться. Он был загнан, но с накалом пожимал рукоять клеймора руками. При помощи очередной вспышки воин выиграл время для переката, очутившись за спинами противников. Небрежный от агрессии рубящий удар пришелся наискось по одному из рогатых. Лезвие засветилось, с шипением проходя по тканям и кровеносным сосудам твари, вызывая истошный вопль начинающейся агонии. Но меч застрял в позвоночнике и, при падении трупа, потянул Теонара за собой.
Навстречу двум длинным шипам последнего демона, стоявшего за убитым собратом. Тварь тут же юрко зашла сбоку, и угодила колющим ударом паладину прямо под плечо с наплечником, проникая глубоко под ребра. Эльф сцепил зубы и протяжно зашипел от боли, подавляя низкое рычание. Со всей силы вырвав оружие из кости, он отбил последнего демона от себя. Сдаваться воин не собирался, но чувствовал, как растекается горячая кровь под поддоспешником. Каждый вдох давался все с большей болью, а вздымать грудью становилось сложнее.
– Кольчуга у эльфов мягкая, – оскалился в язвительной ухмылке демон, и медленно провел языком по одному из окровавленных шипов.
Теонар нахмурился под шлемом. Меч сверкнул снова и первым пошел в атаку с сильнейшим замахом. Рогатый вслепую закрылся руками, от чего клинок счесал злополучные демонические пики. Яростно вереща, демон попытался ударить эльфа с кулака, но тот увел его руку, толкнув вперед, от чего тварь приложилась мордой о стену. Тут же его зубы протолкнулись в горло заостренными горящими костяшками паладина. Рогатый откинул затылок назад, вновь ударяясь о дерево.
Земля сыпалась с потолка обильнее. Стены задрожали, тужась под тяжестью замшелой крыши.
Еще один глухой удар, и из целиком черных глаз демона заструились кровавые слезы, огибая торчащие широкие скулы. Он не выдержал, и стены тоже – крыша с грохотом обрушилась на паладина, проламывая старый гнилой пол. Теонар не ожидал, что ему придется лететь глубоко в подпольные пустоты. Он прикрыл глаза, начертив перед собой в воздухе знак отталкивания – теперь уже горизонтальную черту с перпендикулярными основаниями. Это должно было смягчить приземление.
Внезапный сильный удар о торчащий в тоннеле булыжник сбил с мужчины шлем. На пепельные волосы эльфа посыпались комья грязи, а лезущие кругом корни зацепляли его туго собранный хвост, больно вытягивая из него пряди.
Теонар открыл глаза только когда коснулся камней, на которые упал. Магия сработала, и тело обдало обжигающей болью только от глубокой раны в ребрах.
Он оказался в огромной подземной пещере с высоким потолком, с которого свисали кривые коренья. Повсюду царила тьма, а воздух был густ и влажен, до тошноты насыщенный запахами органического разложения. Эльф невольно скривил нос и тихо закашлял. Соленовато-стальной привкус крови тут же лег ему на язык.
«Неслабо он меня пырнул».
Всхлипывания неподалеку заставили Теонара приподняться и выпустить из ладони небольшую золотую сферу, чтобы осветить местность и осмотреться. От увиденного его пристальные глаза стали медленно распахиваться шире. Справа от него висела целая колонна самодельных клеток, в которых находились грязные обнаженные женщины. У некоторых не хватало конечностей, кто-то был ранен и из ран выступал бело-желтый разящий гной. Внизу у стен на коленях стояли прикованные, но целые девушки помладше. Их не увечили, но и не мыли. Они стояли ровно, одинаково опустив засаленные головы вниз. Их запястья туго сжимали чугунные наручи, ведущие к стене массивной цепью. На шее красовались такие же тяжелые ошейники, до ссадин натершие нежную кожу.
– Что за… – едва слышно произнес паладин и повернул голову налево. Там все оказалось еще хуже: помимо пленниц (среди которых эльф также заметил беременных в вольерах пошире), он заметил, как навстречу ему уже летел целый поток из разнообразнейших демонов. Здесь мелькали рога чешуйчатых здоровых воинов, летали пищащие демоны-охотники, были среди них и демоны-маги с тонкими длинными пальцами, увенчанными ядовитыми когтями.
Слишком много. Как беспощадный прибой, слизывающий оставленный на песке след, твари налетели на раненного паладина. Яркий свет вспыхивал промеж тесных темных демонических тел снова и снова, пока не угас с последними брызгами крови, воспарившими в воздух.
Боль была лишь в начале. Яркая, доводящая до безумия, вырывающая истошный крик из самой души. А затем все отошло на дальний план. Рычания и плач, дикий хохот… Все это было уже не важно. Картина утратила реальность и четкость, а Теонар, как утомленный долгой дорогой путник, медленно проваливался в долгожданный сон. Затем наступила глухая темнота. И покой.
Глава 1. Комната в башне
Монотонный стук посоха о черный мрамор эхом разлетался по широкому коридору золотого дворца. Ровный и отчетливый, как приговор неумолимого судьи, он удалялся вперед, в сопровождении глухих уверенных шагов королевского советника и глашатая.
– Господин Ксериан! Подождите! – раздался запыхавшийся женский голос в начале коридора.
Медноволосая девушка в легких, но прочных красных доспехах, пыталась успеть за темной колыхающейся мантией мужчины. Боковым зрением воительница видела, как с высоких стен, украшенных золотыми панелями с вязью узоров, за ней наблюдают портреты бывших эльфийских правителей. Величественные бледные лица с гордыми и глубокими глазами будто напоминали ей о том, что стоит знать свое место. Однако, она больше не могла молчать.
Сколько еще придется терпеть этот кошмар? Режущие небеса крики младенцев, истошное рыдание женщин, искаженные подлинным ужасом лица – всё это слишком глубоко отпечаталось в ее памяти, мешая уснуть уже не один год. Она помнила каждый кровавый поход, больше подобный слету стервятников, на ослабленные поселения «глупых людей» после их междоусобиц и битв. «Глупые люди» – именно так называл их советник Ксериан.
«Нет, это слишком несправедливо», – вертелось в голове воительницы, которая уже почти настигла глашатая. Недавний пир, в котором она принимала участие, стал для девушки последней каплей. Они, вооруженные и подготовленные воины, будто саранча налетели на едва дышащий городок. Накануне его разгромили необузданные северные племена, и местные лишились почти всех мужчин. Их женщины еще не успели оплакать могилы родных и близких, как тут же нагрянули эльфы. Проклятие тех, кто остался в нужде и отчаянии.
«Как же больно все это видеть, все это делать для собственного выживания! Довольно! Настало время высказать всё, что думаю. Наш предводитель не может больше закрывать глаза на такой образ жизни». – Мысли становились все увереннее. Да, она сегодня же поговорит с Талассом. Ей хватит смелости выразить свое мнение в этот раз. И его советник никак не сможет помешать. Время пришло.
Ксериан остановился. Ткань его мантии еще раз легко колыхнулась и замерла. Это был статный эльф довольно высокого роста, с длинными вороными волосами, зачесанными назад. В руках он держал тонкий фиолетовый посох с позолоченным низом. Коридор снова заполнился холодной тишиной. Тишиной ожидания.
Мужчина не спешил разворачиваться к воительнице. Он взглянул на нее через плечо, и этого было достаточно, чтобы девушка остановилась. На нее смотрели полные решительности и спокойствия глаза, светящиеся насыщенным янтарём. Казалось, будто Ксериан заранее знал все ее вопросы и ответы на них, ничуть не сомневаясь в правильности.
Изумрудные глаза воительницы тоже светились, но совсем не так ярко, как у советника. Это говорило об уровне его магических способностей. Все же, до того, как стать правой рукой Предводителя, этот эльф состоял в кругу магистров и был одним из самых талантливых и могущественных среди них.
– Да, Стелия? – заговорил он. – Я тебя слушаю.
Та неожиданно запнулась. Аристократично островатые черты лица Ксериана напомнили девушке тех величественных правителей с портретов, которые будто строго спрашивали: ты хоть понимаешь, к кому лезешь со своими дурацкими жалобами? Весь ее пробивной настрой мигом улетучился. Сейчас она, капитан вооруженных сил Айнхириамма, стояла перед глашатаем Правителя, будто маленькая девочка, потерянная на рыночной площади.
Четко сформулированные мысли и подготовленные слова покрылись налетом неуверенности. Так влиял на нее образ приближенного к его величеству.
Стелия нахмурилась и набрала в грудь побольше воздуха, собираясь с силами. Наконец, она решилась ответить:
– Господин Ксериан. Мне необходимо… необходимо поговорить с Предводителем. Он у себя? Это насчет пути нашего… народа.
Мужчина медленно повернулся к ней, держа посох в правой руке.
– Ты всегда можешь обсудить этот вопрос со мной. Что именно тебя беспокоит?
– Простите, господин Ксериан, но мне нужен именно правитель Таласс. – Девушка перевела напряженный взгляд от лица эльфа за его спину, в конец коридора, где начиналось разветвление комнат. Она плохо, но помнила, где примерно расположены личные покои Предводителя. Когда Стелия только поступила на службу, отзывчивый и понимающий Таласс чаще давал аудиенции. Он мог наставить и успокоить свой народ. Теперь же стало сложнее с ним встретиться лично. Разумеется, присутствие его величества ощущалось повсюду: он успевал издавать указы, внимательно следил за общественной жизнью королевства, а еще смотрел на подопечных с картин и изваяний, расположенных по всему городу. Эльфы не оставались без присмотра, однако, все чаще звучали речи о том, что Таласс вынужден отлучаться на поиски решения проблемы, связанной с осквернением Озера Жизни – важнейшего источника питания. Для эльфов действительно наступили темные времена, когда каждый впредь тонет в тяжелых размышлениях над будущим, ведь решение так и не явилось. Спустя почти сотню лет…
– В таком случае, я ничем не могу тебе помочь. Его величество сейчас очень занят. Думаю, ты понимаешь, что к нему не только ты обращаешься за советом и помощью. Особенно, теперь, когда наш народ в довольно затруднительном положении. – Ксериан аккуратно по-дружески положил руку на плечо воительницы и посмотрел на нее с некоторой заботой. – Сможешь подождать несколько дней? Если дело не терпит, я действительно готов выслушать тебя и обсудить все тревожащие вопросы.
Стелия сжала пальцы в бардовых сегментированных перчатках. Она стиснула губы и мотнула головой, от чего медная прядь волос из длинной челки спала ей на глаз.
– Нет. Я бы хотела поговорить именно с ним. Понимаете, я думаю иначе о нашем пути. Совсем иначе. Мы убиваем невинных, ослабленных, нуждающихся в помощи людей, чтобы выжить самим. Мы похожи на падальщиков! Мы, представители гордого и свободного народа, стали зависимы от людей. Неужели только в этом наше спасение?
Девушка грубо дернула плечом, уходя из-под руки Ксериана, и выпрямилась.
– Вы не решите этот накипевший в моей душе вопрос, мастер Ксериан, – она пристально посмотрела в глаза советника, разгоряченная достаточно, чтобы теперь быть смелой. – Поэтому я отправлюсь к Предводителю сей час же. Как бы занят он ни был. Если не желаете меня провести, я пойду сама.
Она уверенно зашагала вперед, оставляя молчащего мужчину позади, в центре темноватого коридора, скудно освещенного пламенем кремовых свечей на хрустальных люстрах.
Девушка нырнула направо, в большой округлый приемный зал с натертыми до зеркального состояния мраморными полами цвета ночного неба. Это было поистине роскошное место для приема большого количества гостей. Позолоченные вьющиеся растения вдоль стен, куполообразный потолок с золочеными листьями, похоже, дикого винограда, создавали волшебную атмосферу. Цвета этой комнаты словно творили картину единения звезд и небес.
Затем эльфийка распахнула массивную дверь у широкого окна с черно-золотыми тяжелыми шторами. Далее предстояло немного пройти по короткому плохо освещенному коридору, ведущему к королевским покоям.
Почивальня Таласса располагалась в отдалённом крыле дворца, на самом высоком этаже. Поэтому Стелии пришлось славно побегать. И сейчас она была уже в предвкушении грядущего диалога.
Волнение? Страх? Ничего подобного. Предводитель обязан ее выслушать. Здесь и сейчас или никогда.
Воительница грубо крутанула ручку и навалилась на дверь всем телом. Та жалобно скрипнула и неохотно распахнулась, с глухим бухом ударившись о стену.
Горящая возмущением Стелия нетерпеливо влетела в покои Таласса и… опешила. Комната, казалось, пустовала давно: массивный черный стол с резными позолоченными узорами был давно освобожден от бумаг, а стул плотно заставлен; здесь не горели настольные свечи, полки с книгами стояли пустыми. Девушка хотела было повернуть голову к постели, но тут же ощутила резкое жжение на шее, словно ее с силой обвили раскаленными железными путами. Стелия хотела закричать, но изо рта не вылетело ничего, кроме захлебывающегося хрипа.
Она в ужасе начала прижимать пальцы к шее в попытке сорвать незримую цепь-удавку, однако, чем сильнее оказывалось сопротивление, тем большая слабость разрасталась по всему телу. Фиолетовые нити сдавливали горло туже, вынуждая царапать нежную кожу холодным металлом перчаток.
– Я буду скорбеть, капитан Стелия, – раздался невозмутимый голос Ксериана позади. Мужчина медленным шагом вошел в комнату, ни капли не смущенный мучениями пленницы. Наоборот, он внимательно рассматривал ее краснеющее лицо с широко раскрытыми зелеными глазами. В них застыл ужас. Неподдельная животная паника существа, осознавшего неизбежность смерти. – Мне очень жаль, что ты дошла до пика кипения, но допустить смуту среди воинов в твоем подчинении я не могу. Ты даже не представляешь, как тяжело поддерживать оптимизм в королевстве, где народ вынужден сражаться каждый раз, чтобы поесть. Сегодня ты перестала быть полезной, – эльф выдохнул и посмотрел на постель правителя.
