Илья Фриз "Могильные ягоды"

Могильные ягоды
Илья Фриз

Ухаживая за могилой отца, юноша совершает роковую ошибку. Лишённые покоя духи кладбища вмешиваются в жизнь подростка. Парень теряет контроль, но призраки обещают оставить его в покое – им нужно лишь завершить пару дел.

Илья Фриз

Могильные ягоды

1. Планы меняются

Разбитый асфальт под слоями пыли, толстые голуби нагло оккупируют всё дворовое пространство – эту картину Никита устал смотреть ежегодно все сезоны подряд. Здесь ничего не меняется, только гниль и ржавчина проступают всё больше на грустной детской площадке.

"Когда глупые бабки перестанут кормить этих птиц?" – часто думал парень, но это вопрос без ответа, ведь бабки будут всегда, а вот прелестная соседка с четвёртого этажа, которая плавно возвращается домой – картина очень даже проходящая, поэтому Никита сосредоточился на ней.

Девушка определённо ему нравилась, но не то что подойти, даже взгляда прямого выдержать с ней он не мог. Хотя ведь будет даже постарше… Но не время сейчас думать о девушках, как твердит мать еще с сентября, уже май – скоро период экзаменов, которыми учителя стращают последние несколько лет. Именно на них сейчас надо сосредоточиться, но Никита просто глядит в окно и не хочет думать о чем-либо мало-мальски серьёзном. И только скрежет замочной скважины в перерывах между глухими ударами в дверь заставили школьника покинуть свой смотровой пост: надо отпереть матери неисчислимо старую дверь в их скромную двушку на окраине пыльного провинциального города.

Их только двое осталось теперь: отец никогда не вернётся. Он здесь, в этом городе, только теперь отдыхает в могиле. Бригада первоклассных пожарных выехала на очередной вызов. Нелегалы, обосновавшиеся в бараке, перегрузили проводку и дом вспыхнул, как спичка. Множество перепуганных людей было заперто в том горящем сарае. Спасли почти всех, но останки двух жителей и одного пожарного смешались вместе со сгоревшей постройкой, став одним большим пепелищем.

Карьера Светланы закончилась, не начавшись. У медсестер её как таковой и не существует. Но после смерти мужа неблагодарная работа стала адовой каторгой: пришлось брать дополнительные рабочие смены, вызовы на дом, практиковать замещение отсутствующих коллег по рабовладельческой ставке.

Никита быстро, как он однажды сказал матери, "врубился в ситуацию" и пообещал не усложнять ей жизнь, попытаться нормально учиться. Необдуманных поступков в жизни подростка действительно стало меньше, но последний учебный год в школе стал для него собственным персональным мучением. Сам учебный процесс нельзя назвать сложным, все-таки десять лет варишься в одном контексте… Но нынче сверстники строят отношения и думают о дальнейшей учебе, первой работе. Никита же думал о другом: как резко оборвалась жизнь отца, как тяжело приходится матери. Вместо подготовки к выпускным экзаменам парень искал подработку хотя бы на лето. И ещё эта недосягаемая соседка…

– Ты мог еще дольше с дверью тянуть, тяжело же мне! – крикнула с порога уставшая мать.

Сын молча взял пакеты и пошел разгружать. Теперь назвать их питание разнообразным никак нельзя, но и на крупах с овощами можно прожить. Так ли люди в худших временах выживали?

– Как день, мам? – спросил Никита, закончив с продуктами.

– У нас опять одна женщина уволилась! Видите ли очень напряжённый график, тьфу! Мягкотелые молодые бабы ничего не могут, гнуться под нагрузкой, как пластилиновые! Поэтому завтра мне ОПЯТЬ на работу и на полный день… В дежурный кабинет, в выходной, да еще и по обычной ставке! Ха! Так все с этой проклятой работы разбегутся!

– Значит завтра с утра опять уходишь? – робко вклинился сын в гневный поток матери.

– И еду сам себе будешь готовить, – кивнула мать, – и мне на вечер оставь.

– Хорошо.

– Вообще-то у нас завтра были совсем другие планы, – помолчав, добавила Светлана.

– Кладбище?

– Давно там уже не прибирались – неправильно это! – расстроенно проговорила мать.

– Давай я один схожу? – предложил Никита, ободренный возможностью отвлечься от грядущей учебной пытки.

Сначала Светлана отмахнулась от этой идеи, но ведь сын уже совсем большой. Что с ним могут сделать несколько бездомных пьяниц и цыганок на аллеях кладбища? И не с такими в центре города приходилось сталкиваться. Да поди еще и не будет никого, если он пораньше придёт…

– Ладно, пойдёшь один! Только телефон бери и выйдешь рано утром! Разбужу тебя, если буду успевать.

– Договорились! – оживлённо кивнул Никита, ведь даже приборка на кладбище лучше душегубной зубрежки экзаменационных вопросов.

После короткой беседы мать с сыном разбрелись по разным углам квартиры. Светлана пыталась отдохнуть, а Никита – представить последствия проваленных экзаменов. Ночь прошла неспокойно. Светлана провалилась в забытье от усталости, но ей виделись тревожные сны про работу и ближайшее будущее. Никита всё больше погружался в предэкзаменационный стресс, критично оценивая свой уровень знаний. Тревога всегда была сильной помехой сновидению. Но очередная пятница все же закончилась, началась такая же безликая суббота, в предрассветные часы которой молодому человеку всё-таки удалось войти в сонный поток, пока звук хлопающей двери не вытащил его в солнечную явь нового дня – мать ушла на работу, где останется её время и здоровье, но денег особо не прибавится.

На кухне Никиту встретила чистая пустота. Когда отец умер, и Светлана начала брать дополнительные смены, иждивенчество подростка резко оборвалось – теперь он полностью предоставлен сам себе на постоянной основе. Зато на завтрак можно сварить пельмени…

2. Могильная уборка

Никита вылетел из дома раньше, чем солнце подвалило к зениту. Весна ещё не обратилась в лето, но день зачастую превращался в откровенное пекло. Юноша дал себе пару часов на приборку отцовской могилы, потом по плану возвращение домой, где для приличия неплохо бы полистать какой-нибудь учебник.

Город уже проснулся, поэтому если и ловить где-то тишину поздним утром, то кладбище для этого идеальное место. Абсолютно пустые тропинки, и даже птицы здесь не поют, хотя количество деревьев не уступает парковым зонам. Возможно, пернатые тоже осознают кладбище территорий смерти и песни свои над костями не льют?

Нехитрый инвентарь для уборки уместился в старый штопанный рюкзак, висевший теперь на калитке могильной ограды. Подросток окинул взором пространство: только памятники помешали бы пролететь тут какому-нибудь перекати-полю. Этот момент одиночества Никиту устраивал. Но не тишиной же здесь наслаждаться? На памятнике грязь уже скрывает фотографию…

Странно, но рука сына дрогнула и зависла в нерешительности, прежде чем тряпка наконец коснулась холодного надмогильного камня. Юноша с заботой и уважением протер памятник отца, но отчего-то казалось ему, будто взгляд мужчины на фотографии неестественно отрешённый, невидящий, выражение лица каждой мышцей показывает печаль. Это последняя прижизненная фотография, сделанная после тушения очередного страшного пожарища.

После памятника Никита занялся травой, захватившей всё доступное пространство. Ведь кладбище – рай для флоры, омрачённый отравляющими почву гробами. Тупой нож, воткнутый в землю рядом с ножкой поминальной скамейки, решительно не справлялся с возложенной на него задачей: лезвие скорее рвало траву, нежели срезало ее – такое упражнение спина и руки даже молодого сильного организма запомнит надолго.

Лишь когда солнце взошло над сотнями старых и новых могил, все кладбищенские заросли были повержены и собраны в черный мешок. А ведь они теперь тоже трупы в каком-то смысле… Вместе с солнцем на кладбище пришли и люди – это еще можно терпеть, но первые волны жары тоже бросили свои щупальца в сторону той части планеты, где Никите приходится сражаться с природой за право на облагороженный участок памяти о своем отце.

После памятника и усмиренных зарослей остаются только оградка и огороженная ею плитка. Юноша оценил сложность оставшихся задач и решил дать себе немного передохнуть. И попить бы сейчас было за самое милое дело. Но после долгих блужданий рук в недрах старого рюкзака пришлось признать очевидное: вода была оставлена дома. Тогда Никита весь обратился в зрение, выискивая глазами любые доступные источники жидкости. На некоторых могильных участках тускловато поблескивали полупустые бутылки спиртного, но эту идею парень отбросил почти без колебаний.

Юноша побродил немного среди каменных монументов памяти и железных крестов скорби, но, вместо открытия источника воды, заметил, как пристально наблюдают за ним местные жирные вороны. Видят ли они в нём пищу? Бросив попытки, Никита решил побыстрее закончить работу и отправиться домой, ведь там и чай его ждет в необъятных количествах. Не дойдя пары метров до отцовской могилы, парень приметил богато разросшийся куст, усыпанный тёмными плодами. При ближайшем ознакомлении растение оказалось кустом черники.

3. Нетронутые ягоды кладбища

Хоть голову и посетила мысль о волчьей ягоде, которой на самом деле может быть эта "черника", как в школе рассказывали, но рука тянулась к кусту намного быстрее медленных процессов здравого смысла. После первых проб получилось распознать вкус плодов, все защитные механизмы замолчали, уступив место базовым потребностям живого существа. Лишь обобрав куст до последней ягоды, Никита вновь подумал, правильно ли он поступил? В детстве бабушка с предельной серьёзностью доказывала, мол, нельзя с кладбища ничего съестного брать, и особенно запрещено вкушать выращенные на могильной земле плоды. "Так смерть проникнет прямо в тебя!"– сердечно восклицала старушка. Но ведь это не может быть правдой, верно?

В любом случае дело уже сделано: облегчившийся куст распрямился во всю свою высоту. Бессмысленно теперь впадать в заботу по этому поводу. Авось и не случится ничего? Главное сейчас привести могилу в подобающий вид, а дома наконец усадить себя за учёбу. Но лучше бы побольше здесь повозиться, подумал юноша, вспомнив о тяготах учебного процесса.

Когда все мусорные пакеты оказались заполнены, а убранство могилы вновь стало ловить отблески солнца, юноша посчитал исполненным долг памяти перед отцом. Здесь нет подходящих слов для произнесения перед памятником. Никита безмолвно смотрел, как ветер тревожит цветы, как муравьи шагают по плитке, солнце засвечивает последнюю фотографию отца. "Мы тебя любим", – произнес подросток над землёй, скрывающей отцовские кости, и спешно зашагал в сторону проснувшегося, наполнившегося шумом провинциального города.

4. За кустами бывают таблички

Прошлые поколения неизменно повторяли древнее поверье: "всё, растущее на кладбище, только смерть живым принесёт". Ведь местные растения и животные питаются мертвым телом и духом. Так и все естество местной жизни на самом деле мертво – через него покойники наблюдают за миром живых. Некоторые из них пытаются вернуться в мир тех, чьё сердце продолжает стучать в грудной клетке и прокачивать кровь по извилистым путям вен и сосудов.

Народная мудрость обращается пылью, которую молодежь может только стереть. Но если байки не врут? Никите придется это вскоре проверить. Воспользовавшись ягодами в противостоянии с жаждой, юноша не заметил лежащую под кустом полусгнившую деревянную табличку, надписи который гласили:

"психоневрологический диспансер №8"

безродные братья, сироты, упокоенные с миром

3 человека

год смерти: …

Дальше ничего разобрать невозможно. Ровно, как и определить точное место захоронения братьев, ведь кроме тонкой дощечки на палке ничего не обозначало присутствие захоронения. Только ряд других подобных надгробий, если хорошо поискать, свидетельствует о некотором количестве похороненных здесь пациентов действовавшей когда-то неподалёку психбольницы.

В прошлом веке на место этого братского захоронения, вскоре после их смерти, прилетели две вороны. Им не о чем было разговаривать друг с другом. Вместо этого птицы дрались за скудный обед. Несколько зёрен черники упали на почву в пылу шумной птичьей схватки. На могильной земле они прижились. Спустя пару лет упорного роста, корневая система куста соприкоснулась с рукой мертвеца, рукой самого юного из похороненных братьев, закопанных совсем близко к поверхности.

Кто знает, сколько тел закопано здесь? Десятки? Это кладбище временно было заброшено. К моменту появления "свежих' могил на старые опознавательные знаки никто не обращал особого внимания. Сохранилось совсем немного оплетенных многолетними зарослями табличек, пережив смену столетий. Никто не мог их увидеть. Теперь же обобранный подростком куст обнажил свою тайну, увидеть которую сам виновник открытия не смог.

5. Что-то пошло не так

Солнце продолжало вести себя как в разгар летнего сезона, когда все календари говорили обратное. Старым уже плохо, а молодые отказывались возвращаться домой. Но Никита упрямо шёл прямо к своему подъезду: настроение, ощущение усталости и тяжелая ноша экзаменационного бремени не способствуют появлению мыслей о забавах.

Часовая стрелка уже вошла на территорию второй половины дня, когда первый учебник на пыльном, и местами липком, столе открылся под неуверенной рукой школьника. Никита честно пытался сосредоточиться и поначалу это имело скромный успех. Безнадежная неотвратимость экзаменов и смирение встретились вместе на одном перекрёстке разума, но вдруг, стремительно, словно летняя гроза, тёмная дымка начала захватывать его сознание.

Никита почувствовал, как голова пошла расширяющимися кругами. Собственные руки вдруг начали казаться чужими, случайно привинченными к телу, и непослушными. Парень упорно пытался сосредоточиться и сфокусировать своё внимание на очередном параграфе сухого учебного текста. Но второй волной в висок ударила убойная боль и горло забил комок тошноты.

"Неужели солнцем ударился на кладбище или насекомое какое-нибудь укусило?" – думал Никита, – "что ещё могло случиться со мной? … Неужели всё-таки ягоды?!"

Еще некоторое время юноша пытался усидеть на стуле, но даже так картина перед глазами заметно двоилась, и сознание продолжало скатываться в бесконечную трубочку. Затем Никите стало очевидным: единственное разумное решение сейчас – лечь и попытаться расслабиться, осмыслить происходящее и продумать возможные способы спасения. Но едва тяжесть тела продавила матрас и подушку, как юноша провалился в беспробудную тёмную бездну бесконечно отвратительных видений.

6. Чужие сны

Металлические звонки, в избытке установленные во всех углах лечебного блока, неизменно затрезвонили в шесть утра, будто это какая-то школа. Как только этот отвратительный лязг прекратился, выдав в конце угасающую трель, соседи по палате начали свои привычные утренние обряды: одни сразу начали кричать и проклинать всех вокруг, некоторые уже успели своими слезами пропитать подушки, кто-то, не жалея рук и других конечностей, колотил в стену до крови. И в это утро, как и все прочие, санитары начали бесцеремонно вламываться в палаты вместе с непристойной руганью.

Первый и Второй уже сидели на своих койках и неотрывно смотрели на дверь. Третий продолжал лежать спиной к ней и отказывался подниматься.

Недавно ребята услышали от охранника про участь Четвёртого, новорожденного, нанеся очередную неизгладимую травму. Вчера главного врача не было в корпусе, но сейчас он уже здесь – Второй видел, как его машина подъезжала к воротам больницы. Никаких сомнений, первым делом санитары расскажут ему о происшествиях за минувший день, и первым из них станет поступок трёх непослушных братьев, отважившихся пробраться в его кабинет.

Для братьев это была последняя возможность узнать, куда пропала их мать. Уже больше месяца она не заходила к детям, а весь персонал усердно делал вид, будто этой женщины никогда не существовало. Но глаза некоторых санитаров выдавали их знание – так считает Первый, самый старший из братьев.

Бросив расспросы и пристальное наблюдение за персоналом, признав неэффективным высматривание матери в окнах, дети решили проникнуть в место, которое местные пациенты считают, как выразился один шизофреник, "черной дырой отвратительных знаний". Почему именно чёрной дырой? Санитары рассказывали, как его поймали во время попытки проникнуть к космической ракете правительства. Космонавтом считает себя, видите ли!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».