Татьяна Мещёрская "Профессия: маг. Наследники стихий"

Профессия: маг. Наследники стихий
Татьяна Мещёрская

Трагично потерять возлюбленного, находясь при этом в другом мире. Один плюс: я теперь не беззащитна и освоила профессию мага. У меня верные друзья, один из которых играет роль жениха, а второй обещал придумать лекарство для самого близкого мне дракона. Осталась малость – не дать этому дракону сойти с ума.Книга 2 (книга 1 – "Магическая таверна").

Татьяна Мещёрская

Профессия: маг. Наследники стихий

Глава 1. Цель – принц. Не больше не меньше

O, tempora! O, mores! (лат)

(О, времена! О, нравы!)

Изумрудная гостиная, малый дворец на каскадной площадке, гостевое крыло.

– Доброе утро, дорогая. Прости, что опоздал, – Лэйд В'аольенн стремительным шагом подошёл к нашей компании, восседающей за накрытым столом, легко перегнулся через спинку стула и поцеловал меня в щёку. – Дела задержали.

Я кивнула. Губы блондина нежны и приятны. Вот умеет этот ехидный дракон целоваться! Зато глаза Даэля, сидящего напротив, наполнились мрачной чернотой.

– Что? – В'аольенн сделал вид, будто понял суровость друга по-своему. – Главное правило семейной жизни: если вы правы, поскорее извинитесь! И вообще, лучше получить прощение сейчас, потому что через пять минут я уже не буду чувствовать себя виноватым.

Невольно смеюсь: эти шуточки Лэйда! То, что когда-то так раздражало меня, стало поднимать настроение и держало на плаву каждый день. Каждый божий день, когда в рутине будней ничего не менялось и события удручающе шли по однажды установившемуся порядку, словно не могли выпрыгнуть из проторённой колеи. А мне невыносимо было наблюдать, что состояние Даэля не меняется и он по-прежнему ничего не помнит. Мне нужно держаться от него на расстоянии, и делать вид, будто мы никто друг другу. Мазнув взглядом по губам Даэля, я с увлечением нанизываю на вилку кусочек воздушного омлета и с таким же увлечением жую. У меня завтрак! У нас у всех. А Лэйд, отчаянная голова, подливает масла в огонь, шутит ещё что-то про семью. В руках Даэля сгибается вилка. Он сверлит друга нечитаемым взглядом, на скулах вздулись желваки, а пальцы, удерживающие чашку, побелели.

– Вы ещё не женаты. Не рано ли так себя вести? – цедит он.

– Почему? – наивно интересуется самоубийца-блондин. – Всего лишь формальность. Градус погружения в отношения легко исправить. В смысле заверить.

Я пнула его под столом ногой, чтобы не забывался. К этому моменту наглец уже уселся и тоже принялся за еду.

– Ой! – от пинка уронив с вилки кусок омлета, Лэйд развернулся в мою сторону. – Не знал, что ты так соскучилась! Приглашение к флирту пишут глазами, малыш, но никак не ногами.

Нет, всё-таки шуточки у него плоские. Я изловчилась пнуть ещё раз, но блондин ловко убрал конечности. Зато Даэль наградил друга взглядом, будто уже сворачивал ему шею. Причём многократно.

– Действительно, – сухо выдал он. – Вот только скоропалительность никому на пользу не идёт.

– Какая скоропалительность, друг? Мы с Никой очень давно знакомы. Верно, красотка? Ты просто забыл.

Моё зверское выражение лица сравнялось с убийственным выражением лица Даэля, однако Лэйду всё было нипочём и он с энтузиазмом продолжил завтрак.

Танар'ри действительно почти ничего не помнил из своей прежней жизни. Поэтому он мог сколько угодно мысленно распинать Сэмиона, чем, судя по всему, и занимался, сказать в противовес ему было нечего. После того, как он закрыл меня в пентаграмме собой и принял на себя удар алого пламени, его память оказалась стёрта. Заклинание, рассчитанное на людей – так говорил Гирш Фан, которому не повезло испытать на себе тяжесть драконьей лапы – наверняка не повредило бы дракону хоть в человеческой, хоть в звериной форме (это существа почти неуязвимые, на лекциях нам говорили, что часть магии отскакивает от их чешуйчатой шкуры, она их попросту экранирует), но то заклинание было многократно усилено взрывом накачанной силой нескольких артефактов бомбы в руках Гэллаиса. Как говорится, кто ж знал! Эльф швырнул её в удивительно неубиваемого шарсу, и магия двух заклинаний сложилась. Но даже тогда у Даэля достало сил сначала разделаться с противниками, и только потом впасть в своеобразное безумие.

Насчёт безумия. Тот же Гирш Фан, чтоб его в оборотническом аду век блохи кусали, говорил, что я стану как дитя. Забуду всё-всё и добровольно отдам магию до последней капли, а вот с Даэлем то же самое заклинание сработало с нюансами. То ли из-за его драконьей сущности, то ли магия видоизменилась – целители до сих пор гадали, что могло вызвать такой странный эффект – но, забыв прежнюю жизнь, Танар'ри никому ничего отдавать не собирался. Он стал как истинный дракон: чертовски упрямым и неуступчивым. А из-за потери ряда воспоминаний ещё более дерзким. Охранял своё с яростным рвением. Собирал прошлое по крупицам. Сопротивлялся любому вмешательству. Тео полагал, что это потому, что он Танар'ри. Магия демонов заговорила в его крови в момент удара пентаграммы, отсюда такой результат. И я с Тео была совершенно согласна. Так что не отдаст никому ничего Даэль. Ни магию, ни… меня.

Я задумчиво покосилась на вернувшегося к завтраку Дана. Может, сказать ему правду? Прямо сейчас. Вывалить весь объём. Мол, я твоя избранная, не зря тебя ко мне тянет, а с Сэмионом мы вовсе не жених и невеста. Притворяемся. Как так вышло? Да братец твой рыжий внезапно активизировался. Со всей убеждённостью в собственной неотразимости явился ко мне на следующий после схватки с шарсу день и развязно заявил, что согласен принять меня в спутницы вместо вышедшего в тираж старшего брата. Так и сказал: согласен облагодетельствовать. Мол, старший или сводный младший брат – какая разница. К тому же старшенький Танар'ри всего лишь страж, блистательность его будущего большой вопрос, а теперь, когда он повредился в уме, особенно, а тут передо мной стоит готовый официальный принц с прямой дорожкой на престол. Цени щедрость!

Пока я, обалдев, переваривала предложение, сиятельный наглец добавил: «Безумно люблю отбирать всё, что принадлежит брату! Стань моей!»

Выкрутится тактично не получилось. Да и не хотелось. Хотя сначала я попыталась. Но рыжий отмёл все аргументы про нелюбовь («Стерпится слюбится, глупости какие!»), про возраст («Я не моложе, время в Эсшаоре исчисляется иначе»), про то, что мне неважен статус («Конечно же важен. Кокетка!») и пришлось перейти к конкретике. Заявить, что дорогих сердцу людей я не бросаю. Если они потеряли память – это не важно, вылечим! В моём мире даже Альцгеймер лечится, не говоря уже о временной амнезии. И потом, если так называемый принц продолжит вести себя подобным образом, то его недолго будет радовать престол. Он рубит сук, на котором сидит и народ не захочет видеть в императорах мелкого засранца. Возможно потому старший Танар'ри и незабываем среди обычных существ, что не выпячивает наружу свою важность. Да и их собственный отец прекрасно себя чувствует. Жив-здоров, от управления страной бежать не собирается.

Принц сначала краснел, потом красиво бледнел, а под конец моей речи пошёл царственными пятнами. Сверлил меня бешенным взглядом. От имени Альцгеймера впечатлился и я порадовалась, что наврала: данная болезнь хоть пока и не лечится, зато вон какой эффект производит. А от засранца императорский отпрыск яростно оскалил зубы, заострившиеся по драконьи. Пожалуй, в своей второй ипостаси он красив, м-да. Если сохраняет рыженький цвет чешуи, то он как солнышко. Или румяный пирожок, что и от бабушки ушёл и от дедушки ушёл. Не знаю, почему в голову пришла такая аналогия. Наверно потому, что румяный, без должного уважения к окружающим.

«У тебя какой цвет дракона, колобок?» – бестактно под финал эпично поинтересовалась я, думая, что Даэль во всех случаях лучше.

Пока Ва?ртис ошарашенно переваривал мою наглость, пытаясь сообразить насколько неприличным словом его послали, пришёл Лэйд. И сразу по-мужски въехал в ситуацию. И экстремально её разрулил.

«Занято, Ваше Императорское Высочество!» – со всем уважением заявил он, дерзко приобнимая меня за талию. И держал крепко, когда от удивления я чуть не шарахнулась. «Ника уже обещала мне свою руку. О сердце пока речь не идёт, но я над этим работаю». И неизвестно как извлёк из-за спины лохматый, эстетичный в своей лёгкой небрежности букет. Цветы подозрительно походили на розы, растущие на роскошных дворцовых клумбах. Ва?ртис тоже уставился.

«Ты что, клумбу ободрал?» – прищурился он.

«Ну да», – В'аольенн фирменно улыбнулся. «Ваше Высочество не в претензии? Нельзя к даме без цветов».

Удивительно, но способ сработал. Очевидно с мужчинами, даже с драконами, только такое и прокатывает: занято. Девушка или с кем-то, или сразу объект для охоты. В смысле ухаживания. Принц вылетел из комнаты с шипением, что этого он так не оставит. И теперь ходит кругами в отдалении, плотоядно косится, однако попыток домогаться больше не предпринимает. Да и Сэмион в своей неподражаемой манере на страже. Держит принца на расстоянии.

«Прости, красотка. Ничего другого в голову не пришло», – белозубо улыбнулся он, когда наследник престола удалился. «Услышал из-за двери что он к тебе подкатывает, ну и сымпровизировал».

Я вяло поковыряла вилкой омлет, утратив аппетит и вспоминая прошлое. На Даэля старалась не пялиться, хоть это было невыразимо трудно, взгляд притягивало к нему. Принятое решении остаться во дворце аукалось каждый день. Тут столько неудобств, косых взглядов, шепотков за спиной, наверняка и интриги плетутся, но сердце болезненно замирало каждый раз, когда я смотрела на Даэля и напоминала себе, что только здесь ему качественно помогут. Такая армия лекарей в распоряжении простого стража – это возможно исключительно во дворце. И Тео выделили здесь огромную лабораторию для экспериментов. Даже с помощниками, которыми он лихо командует. Юный исследователь рьяно ищет лекарство. Тео обещал, что обязательно поможет Даэлю. Однажды Дан вытащил его из передряги, а теперь его очередь выручать. В Тео я не сомневалась. Кстати, младший Ирр находил время и для меня и помог выучить мне драконий. Говорила я на рычащем наречии не так чтобы хорошо, многие модуляции в силу специфики расы и строения горла выходили очень смешными (Тео старательно сохранял в невозмутимость, сдерживаясь от улыбок), но зато понимала я теперь всё. Правда демонстрировать своё умение не торопилась.

Что же касается отца Даэля, то император был единственный драконом, который в сложившейся ситуации был полностью и безоговорочно счастлив. Столько лет он мечтал затащить сына во дворец, а тот сопротивлялся, что теперь просто наслаждался моментом и, кажется, не очень-то желал, чтобы старший отпрыск излечился. Лекарям он не препятствовал, но и не торопил, приказав работать вдумчиво и тщательно. За любой риск снимет шкуру. И он не шутил. Между нами также на следующий день состоялся приватный разговор, в котором самый главный дракон просил меня так же не торопиться и не рассказывать… какое-то время. «Замаливаю грехи», – расплывчато пояснил он. «Возможность общаться с упрямым старшим сыном слишком заманчива, чтобы от неё отказываться». Оставив меня гадать о подоплёке замаливания, он заговорил другим тоном и выделил всей нашей компании целый гостевой дворец, в котором мы сейчас и проживали.

В общем, кружащий в отдалении Ва?ртис, не спускающий с меня бдительного ока, «жених» Сэмион, поиски лекарства, опасение, что Даэль узнает всё сам от кого-нибудь со стороны и будет зол, что ему не рассказали и продолжают скрывать – понять бы как мне теперь со всем этим клубком жить.

Вздохнув ещё раз, я подняла взгляд от тарелки и увидела, что Даэль не ест. Он пристально смотрит на меня и его ноздри трепещут, словно он принюхивается. Так, это плохой знак! Память, как известно, не только словами стимулируется, а ещё и ароматами, и зрительными образами. Чтобы избежать обнюхивания резко отпрянула, увеличивая дистанцию и серые глаза внимательно сузились.

– Что будем делать с каплей амриты и поисками сокровищницы? – спешно проговорила я, переводя тему.

Надо было срочно занять ум Даэля чем-нибудь другим и переключить внимание. Пусть не сегодня он догадается! Моя цель – лекарство. И принц. В смысле почти принц и его здоровье. Чтобы Танар'ри вспомнил всё разом, голосом крови, а не слухами и недомолвками. Что-то как-то их слишком много и быстро накрутилось.

– Искать, конечно, – сразу поддержал меня Сэмион.

Тео угукнул, поглощённый едой.

– Как там было? «Ищи нас южнее долины Капптона, за равнинами Арогласского плоскогорья. Звенящие луга в день Танца Нимфы. Капля Амриты укажет путь». Знать бы ещё что такое капля Амриты.

– Напиток бессмертия, – подал голос Даэль, по-прежнему внимательно глядя на меня. Кажется, мой манёвр с отстранением лишь насторожил его. – И заодно лекарство от многих болезней.

Мы переглянулись.

– Прочёл в записях деда, – пояснил он в ответ на установившееся молчание. – Он тоже искал сокровищницу. Не нашёл.

– А почему я об этом не знаю? – возмутился Гэллаис.

Эльф в наших посиделках участвовал редко, но сегодня утром присутствовал.

– И я! – поддержал Тео. – В смысле, что это лекарство.

Танар'ри пожал плечами.

– Записи завалялись в библиотеке.

– Тогда нам нужно найти его! Это лекарство. Достаточно сидеть во дворце. Отправляемся в долину Капптона и там уже посмотрим на месте. Разберёмся, что за звенящие луга, – порывистый Тео мгновенно принял решение.

– Уже разобрался. Название – дословный перевод с языка кадфов, прежде обитавших в тех краях. «Звенящие луга» прижилось сравнительно недавно. Почему именно так, никто уже не вспомнит. До этого были проезжие пустоши, красные пустоши. Полагаю, название связано с событиями старого военного похода, когда армия зверо-людей вышла против армии юголотов. Они все впервые были в латах и их было целое море. Звенели и бряцали. Но это моё предположение. Первоначальный смысл всё-таки утерян.

– Красные нагорья! В летописях трехвековой давности то место называется так. Едем!

Это Гэллаис. Для эльфа чем побольше загадок и возможности соприкоснуться с древней историей, тем лучше. Он сразу готов.

Мы снова переглянулись. Даэль удивил. Пока мы топтались на месте, он вызнал решение с новой стороны. Просто и по-лидерски конкретно.

– Красотка? – спросил Сэмион. – Без тебя в походе никак. Что скажешь?

– Ладно, – я откашлялась, ловя на себе долгий, загадочный взгляд Даэля. Мне почудилось или по его губам скользнула едва заметная улыбка? – Мы окажемся там и что потом? Как выглядит капля амриты? Как она укажет путь? Как вообще капля может что-то показать.

– Как всегда, с конструктивной критикой, – хохотнул Лэйд.

Пару долгих секунд Даэль раздумывает, утрясая услышанное, а затем резко дёрнул ворот камзола и встал с места.

– Поищем в кабинете отца, – заявил он. – И в библиотеке. Если имеются такие записи, то есть и другие. Идём!

И решительно протягивает мне руку.

Глава 2. Если обманываешь, делай это убедительно

Без тебя не то, чтобы никак. Без тебя незачем!

– Идём! – Даэль решительно протягивает мне руку.

Стоя в коридоре, пытаюсь отдышаться от захлестнувших эмоций. Сама не помню, как вскочила из-за стола и рванула на выход. Успела пробормотать, что завтрак великолепен и мне нужно завершить некое дело. Меня провожала тишина и, кажется, ошарашенный взгляд Танар'ри. Даже предполагать не буду, что он подумал.

«Я провожу!» – поймала уже в дверях возглас Тео, но Дан вроде бы тихо рыкнул, не дав ему подняться с места. Или это он от досады рыкнул. Ничего не помнит, но стремление не подпускать ко мне Тео по-прежнему сохранилось.

От вида пронизанного солнцем коридора сердце тоскливо сжимается, и я вскрикиваю, когда на плечо ложится чья-то рука. Стремительно поворачиваюсь и… это Танар'ри. Он пошёл за мной. Он теперь выглядит иначе, одевается соответственно статусу, на нём строгий богато вышитый камзол с воротником стоечкой, по рукавам и обшлагам змеятся геральдические узоры, белоснежная рубашка, обтягивающие бёдра штаны, тёмные вьющиеся волосы забраны в высокий хвост, и такая причёска ему очень идёт. С большим удовольствием оглядываю его, любуясь статной фигурой. От того что Даэль в столовой рванул ворот камзола белоснежная рубашка выбилась наружу, расстегнулась на несколько пуговичек и Дан выглядит… провокационно. Как удар под дых. Я ещё за завтраком старалась не смотреть, а теперь отвести глаза вовсе невозможно. Он так близко, что я улавливаю его запах. Хорошо, что в коридоре в этот момент совершенно безлюдно – слуги, доставив подносы с завтраком удалились по другим делам, и мы одни.

Убрав руку с моего плеча Даэль быстро шагает вперёд. Молниеносный подход, он резко движется и в несколько слаженных шагов мы оказываемся у стены, к которой он меня прижимает. Упирает ладони в стену, и я слышу, как скрипят по каменной поверхности отросшие когти.

«Моё безумие…» – шепчет Даэль на драконьем.

Поймав мой взгляд, Дан его уже не отпускает и наклоняется. Я жду. Остро, с замиранием сердца жду! Понимаю, что мне уже не уйти, меня попросту не отпустят. Невольно касаюсь Даэля, провожу рукой по груди, добираясь до разгорающейся в распахнутом вороте кожи. Мои тайные желания кричат в полный голос. Чувствую в ответ пальцы Даэля на своих плечах, уже обычные, человеческие пальцы, без когтей и тону в прямом, жадном, почти безумном взгляде. Дымка осеннего неба, серые омуты – глаза моего Танар'ри полны кричащего молчания, дикого желания и предельной решимости. Рывок, и губы прижимаются к губам.

Короткий хриплый мужской стон в губы и голову сносит. Одного касания хватает чтобы сойти с ума. В воздухе расцветают огненные завитки или это мне так мерещится, в голове взрываются чувственные салюты. Даэль целует сладко, нежно и одновременно властно. Обхватил ладонями моё лицо, захватил себе. Внезапность его нападения и лёгкий шок от действий сменились огнём в крови. Лава потекла по венам, сжигая меня, я потерялась в блаженстве, дурея от горячей близости Даэля, от его терпкой мужской требовательности. Наслаждаться можно бесконечно, но Дан слегка отстраняется, нежно прикусывает мою нижнюю губу, и тут же «заглаживает» – касается мелкими поцелуями ласково-ласково, едва дотрагиваясь, хрипло дышит. Горячее дыхание согревает лицо.

– Отпусти, – неизвестно зачем требую я, хотя на самом деле жажду продолжения.

– Твой приказ звучит как просьба. Причём не убедительная, – хрипловато просвещает меня Даэль.

Он снова в миллиметре от губ и всё кружится от его вибрирующего голоса. На этот раз Дан не торопится, пристально рассматривает моё лицо, поглаживает щёки, волосы. А мне хочется уже снова… скорей… Я требовательно впиваюсь в его плечи пальцами. Дан ловит горящим взглядом каждое моё движение, а я почти не дышу, ожидая продолжения.

Твёрдые ладони чуть царапнули, пускаясь в дерзкое путешествие по моему телу, согрели теплом. Большие мужские руки, ничего изнеженного – а то видела я тут некоторых во дворце – ладони стража, привыкшего к труду. Настоящий мужчина, каким он и должен быть. Подумалось, что Даэль наверняка приводит себя в чувство ещё и нагрузками в человеческом виде.

Насладившись блаженством на моём лице, Танар'ри снова меня поцеловал. Несдержанно, тихо рыча и у меня просто унесло крышу. Вцепилась в него, как только могла. Даэль притиснул меня к себе, прижал так крепко, что искры из глаз. Мои руки тоже скользнули по его телу, дерзко напоминая о бывших наших моментах, воскрешая жаркие страсти в памяти. Не смогла оттолкнуть, как собиралась, скорее прилипла к нему. Моё тело впитало сладость поцелуев Даэля – он уже урчал, перейдя на шею, плечи, награждая жалящими острыми ласками, и собственные порывы трогать было не удержать. Я тосковала по нему безумно! Неистовый поцелуй смёл все внутренние преграды, выбросил меня в другую реальность. Вернувшись к губам, Дан вжимает меня в стену. Крылья вырываются у него из спины, трепещут. Драконий экстаз…

– Давно мечтал поцеловать тебя, – прошептал он, с большой неохотой оторвавшись от моих губ.

Из объятий не отпускает, даже крыльями обхватил, изогнув их так, что со стороны меня наверняка не видно. Положив голову ему на грудь, дышу. Млею, прихожу в себя, глажу его по груди, ощущая грохочущее там сердце. Смотрю на распахнутые крылья. Заметив, что я любуюсь, Даэль развёл крылья шире и шумно взмахнул ими.

– Я нравлюсь тебе таким? – интимно шепнул он.

Не то слово. Молча киваю. Снова глажу его по груди. А вот что сказать не знаю. И голос пропал, и мысли, как птахи, мечутся по разным сторонам. Не похоже, что Даэль что-то вспомнил! Скорее всего он просто поцеловал, не выдержал напора инстинктов. Надо проверить.

– Дан, – тихо кашлянув, шепчу я.

– Во дворце будет правильнее Кэнстин, – поправляет он.