– В цветущем саду с женщиной! – сказал я и посмотрел в небо.
Орлы парой кружили в горделивом танце прямо над нами.
– Её не Ева зовут? – рассмеялся Басир.
– Ася.
– Рад за тебя. Молодец!
– У тебя как, Басир?
– Да у меня… ты же знаешь…
– Опять черти одолевают?
– Да, пытаются… постоянно мутят что-то.
– Крепись, братан, сочувствую.
– Я их гоняю. Они никак не угомонятся. Соберутся гурьбой, рога и хвосты прятать пытаются. Интриг наплетут, кровь начинают сворачивать. Но сколько не прячь, всё равно видно. Я их быстро на место ставлю, – посмеялся он.
– Знаю, братан…
– А что за девочка с тобой?
– На, поговори, – передал я трубку Асе.
– Ал-ло, – протянула Ася улыбаясь. – Спасибо, взаимно.
Они поговорили, и Ася вернула трубку.
– Ладно, братан… Береги себя! Поправляйся! – пожелал Басир.
Я понимал, как там тяжело и мысленно пожелал ему скорейшего освобождения. Но этот человек не привык падать духом ни при каких обстоятельствах.
Солнце клонилось к горам, приближался вечер. Надо было возвращаться. Мы невольно завели разговор о больнице. Ася, между прочим, сказала:
– В первую палату положили девочку. Ты к ней не подходи, она больная.
– Мы все больные, – не придав значение её словам, ответил я.
– Но она очень больная, к ней нельзя подходить… даже здороваться с ней нельзя, – сказала Ася серьёзно.
– И чем же она болеет?
– Не знаю.
– ВИЧ, РАК?.. Почему нельзя к ней подходить? Не проказа же у неё?
– Не знаю… Мне один пацан сказал, который её знает.
– Откуда знает?
– Они с одного района.
– Ладно, хорошо, – сказал я, а сам подумал: «Неспроста Ася это говорит, так переживает, что предупреждает об опасности? Смешно. Что-то неубедительно это звучит. Больше похоже на бабские интриги. Соперницу почуяла? Я даже не знаю, о ком речь».
Мы вернулись в больницу.
Это была последняя близость с Асей. Было что-то знаковое в том, что наши отношения закончились после такого красивого свидания. Только разрыв произошёл не сразу.
Вернувшись как-то вечером из дома, я застал такую картину в палате. Ася разговаривала по мобильнику, Кала и дед, недоумевая, смотрели на неё. Она была пьяна и раздражённо ругалась матом. Увидев меня, Ася улыбнулась захмелевшей улыбкой и продолжила пьяную брань. Кала и дед удивлённо пожимали плечами. Я подождал, пока она не закончила, и выпроводил из палаты.
Честно говоря, меня нервировало такое поведение.
– Я говорил, пьяная ко мне не подходи?
Ася протянула ко мне руки, – ну-у…
– Иди к себе, – сказал я категорично.
– Ну… что ты?
– Уходи и ложись спать! – сказал я, чуть ли не срываясь на крик.
Ася обиженно вышла из палаты.
– Что она тут делала? – спросил я у сопалатников.
Кала, округляя глаза от удивления в свойственной ему манере, проговорил:
– Зашла, как себе домой, и сидит тебя дожидается. Если б я знал, что так… сам бы погнал её.
– И надо было погнать. Нормально относишься – на шею садится.
Позже я вышел в коридор. Там, сидя на табурете, курил Альба. За ним что-то виднелось. Я подошёл, поздоровался. Он, затягиваясь, покосился, показывая на… это была Ася. Она сидела на корточках, облокотившись о стену и тоже неумело курила. За ухом у неё торчала ещё одна сигарета. Она что-то бубнила себе под нос.
– Ты, обидел её чем? – спросил Альба с иронией.
Ася что-то промямлила…
Я посмотрел на неё внимательно и подчеркнуто фамильярно проговорил:
– Женщина, вы пьяны, пройдите в свою палату и ложитесь спать!
Ася обиженно разговаривала сама с собой.
Альба похихикал этой сцене. А я пошёл восвояси.
12
Знакомство с особой, о которой предостерегала Ася, произошло совершенно обыденно. Ничто не предвещало бурного романа, да и романа вообще. Как бывает в подобных случаях: «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь».
Однажды будним днём я собирался на прогулку, когда ко мне подошёл Альба и попросил принести сигарет.
– Ты на лёгкие перешёл? – спросил я.
– Это не мне, попросили.
Я принёс сигареты и положил на стол. Мы стояли на балконе, когда в палату вошла девушка в бордовом халате. Альба сказал, чтобы взяла сигареты. Девушка поблагодарила. На что Альба заметил:
– Его благодари… такие люди ходят тебе за сигаретами, ты даже не представляешь.
– Ладно тебе, – сказал я, – ты сейчас наговоришь.
Девушка не решилась заговорить со мной. Перекинулась парой фраз с Альбой и вышла из палаты.
– Кто это? – поинтересовался я.
– С первой палаты. Недавно положили. Только вставать стала.
– Да, я заметил – по стеночке ходила. Её и сейчас пошатывает. Откуда она?
– Терская, – сказал Альба многозначительно.
– Понятно, вы по-землячески спелись, – пошутил я.
– Я ни с кем не спелся, – язвительно произнес он. – Куда мне до тебя? Она просто попросила принести сигареты.
– Что тут такого?.. Курить только плохо.
– Не пройдёт и десяти дней, как ты с ней споёшься. Вот увидишь… Отвечаю, – сказал Альба и прилёг на койку.
– Глупости не говори, – сказал я и вышел из палаты.
Я припомнил, что встречал эту девушку возле процедурного кабинета. Она была в этом же бардовом халате, великоватом, висевшем на ней, как на вешалке. Из-за чего понять фигуру было нельзя. Привлекали лишь большие светлые глаза. В остальном же ничего замечательного в ней не было.
Второе наше знакомство произошло так же в палате у Альбы, куда я частенько захаживал.
– Перекусить не хочешь? – спросил он. – Сейчас принесут.
Я присел, мы разговорились. Дверь палаты открылась, зашла наша знакомая. В руках у неё была тарелка, на которой был сервирован сыр, редиска, свежая зелень. Она хотела преподнести Альбе, но он показал на стол. Тогда она поднесла тарелку мне. Я взял кусок сыра, немного зелени и принялся жевать, раскачиваясь на сетке койки.
– Может быть, варенье будете? – спросила она, как бы желая нам угодить, – домашнее, принести?
Альба промолчал, а я спросил:
– Как тебя зовут?
– Ира.
– Благодарю, Ира, не надо. Посиди с нами.
А Альбе сказал:
– Сейчас женская забота такая редкость. Оцени!
Ира посмотрела на меня заинтересованно, изучающим взглядом.
В разговоре Ира приврала, что училась в мединституте… запуталась и созналась, что училась в медучилище. Но заверила, что уколы может делать легко.
Я подумал: «Хотела приукрасить, набить себе цену, или?..» А оценивая, как женщину: «Какая она страшненькая, нос широкий с высокой горбинкой, лоб узкий, густые русые волосы растут чуть ли не от бровей, когда улыбается рот большой, клыки немного выступают из ряда передних зубов».
Я не удержался и пошутил:
– Девушка, вы с графом Дракулой не знакомы?
Но Ира не поняла шутку и призадумалась.
Когда она ушла, я сказал Альбе:
– Девушка оказывает тебе знаки внимания. Не теряйся.
Он пробубнил что-то неопределенное.
Позже Ира сама сделала шаг навстречу.
Как-то в солнечный день, когда коридор стихает после обхода и процедур, в дверь постучали. В палату зашла Ира. Неловко улыбаясь и приглядываясь к незнакомой обстановке, она спросила, может ли со мной поговорить? Я попросил её присесть.
Ира неуверенно начала говорить, что якобы одной девушке нравится парень, то есть я, но она стесняется и, вообще, как ей быть?
Зная эту игру, я не торопился с ответами, давал ей выговориться и наблюдал.
Ира была одета не по больничному – в бардовый халат, а в короткие джинсы – бриджи и салатного цвета кофту. Впервые я увидел на ней макияж. Говорила она, склонив голову набок, и лишь поглядывала на меня.
Я смотрел на неё и думал: «Зачем мне это?»
Ира не нравилась мне нисколько. Это был не мой тип женщины. В ней не было ничего привлекательного. Ничего кроме глаз. Большие серо-голубые глаза были настолько ясные и живые, что таких красивых, притягательных глаз я никогда не видел.
