Работы с редуктором было минут на двадцать. До конца смены еще три часа. Сходить к Андрею… Викторович вышел из-за колонны. Олег как сидел, так и остался сидеть.
– Сделал работу? – строго спросил Викторович.
– Сделаю.
– Почему редуктор не вскрывал?
– А зачем? Я так масло залил.
– Я тебе сказал снять крышку, – стоял на своем Викторович.
– Зачем?! – не мог Олег говорить спокойно. – Что я, дурак, что ли? Я так заменил масло. Зачем тогда смотровое окно? Вот выйдет Петрович, я спрошу – надо было снимать крышку или нет, чтобы заменить масло.
– А если подшипник лопнул?
Олег рассмеялся:
– Ну сниму я крышку, все равно не увижу, лопнул подшипник, нет.
– Ну смотри, Олег, застучит редуктор – это будет на твоей совести.
Викторович ушел. Олег закурил.
– Ну и дурак, ну и дурак. Ни черта не понимает, а указывает. Свалился на мою голову, старый хрен.
Олег долго ругался. Тяжелой была смена. Викторович привязался… Хорошо бы расслабитьcя, взять бутылку после работы, хотя бы вина. Валя опять: «Денег нет! Напьешься! Все деньги пропиваешь!» Попробовать уговорить.
– Что ты там расселся! – закричал Андрей. – Всю смену будешь сидеть.
– А что, нельзя? Еще один начальник объявился! – демонстративно отвернулся Олег.
– За шабашку мне принесли. После работы пойдем в «Ветерок».
– В «Ветерок»? После работы? – не мог поверить Олег. – С этого сразу надо было и начинать, а то раскричался. Генку с собой возьмем? Он с похмелья. Он как-то угощал нас.
– А ну его, нахлебника, – скривился Андрей.
– Почему нахлебника?
– Ладно, возьмем, добрая ты душа.
– Викторович тут ко мне приходил: «Ты почему не вскрыл редуктор? Может, подшипник лопнул». Ну сниму я крышку, все равно не увижу трещину, – разговорился Олег. – Вот дурак!
– Две бутылки водки возьмем, – прикидывал Андрей.
«Две бутылки – это начало, – думал Олег. – Там видно будет. Там можно занять у Генки или Андрея».
4
Как пришел домой, Олег не помнил. Валя говорит, Андрей на себе принес, как мешок. Ладно не бросил. Если бы Генка не снял деньги с книжки, не взял еще водки, было бы нормально, Олег тогда еще держался на ногах. Не надо было больше пить, но как не пить, когда захорошело…
Кажется, еще 100 граммов – и будет еще лучше, но был перебор, как в картах. Если бы не эти последние 100 граммов, Олег сам пришел домой.
Сильно болела голова, тошнило, Олег не знал, как работать. И работа была тяжелая, на высоте. Работы было много: вентиляция вся проржавела, надо было менять фланцы. Вот уж тридцать минут прошло, как Лешка ушел за фланцами в ремцех. За тридцать минут можно было раз десять сходить туда и обратно. Антону, похоже было, все равно, когда Лешка придет. Олег не мог так:
– Вот дебил. Его только за смертью посылать. Прошлый раз дали мне его в помощники, я с ним помучился. Стал он запрессовывать подшипник, бьет по наружной обойме молотком. Чуть не сломал подшипник, хорошо я заметил. Ничего не может делать и не хочет учиться. Парню уже 20 лет. Где он шляется?!
Олег сам бы сходил за фланцами, если бы не болел.
Лешка принес фланцы.
– Ох, – тяжело вздохнул Олег. – Сейчас бы 100 грамм, и я бы поправился.
Но где взять? У кого занять? Сам за водкой идти Олег не мог, надо было кого-то просить. Можно было Ложкина уговорить сходить, он уже бегал. Но у кого занять? Вот вопрос. У Селедкова должны быть деньги. Человек он серьезный, не курит, не пьет. Есть машина.
– Ох, – опять тяжело вздохнул Олег.
– Мутит? – спросил Лешка.
– Деньги есть?
Лешка был один сын у родителей. Мать работала бухгалтером, отец – начальник. Должны быть деньги.
– Дай денег! – оживился Олег. – Чего молчишь?
– Нет у меня. Что пристал?
– Врешь ведь. Родители у тебя богатые.
– Богатые они, а не я.
– Зажался. Мне бы только поправиться, чтобы не болеть. Граммов 100.
Но где граммов 100, там и 200 – и понеслась… и опять похмелье.
– Давай работать, – встал Антон, открыл пропан, кислород, разжег резак. От работы Олег не отказывался, как ни было тяжело. Главное было – доработать до обеда. В обед Олег думал отлежаться. Один Олег сачканул бы, а в бригаде надо было работать, в коллективе все на виду.
– Ты, Лешка, сначала фланцы надень на трубу, – учил Олег.
– Знаю. Вот пристал.
– Знаешь ты… Ни черта ты не знаешь и не хочешь знать! – прорезались в голосе Олега начальственные нотки. – Сейчас бы 100 грамм и пирожок. Лешка, дай денег. С получки отдам.
– Нет у меня!
– Ну найди, – не отставал Олег. – Один сын у родителей – и денег нет.
– Заколебал ты меня! – Лешка смачно сплюнул. – Куда тебе еще 100 грамм, еле живой, в чем душа держится.
– Это не твоя забота. Дашь? – через силу улыбнулся Олег.
– Отстань! Как алкоголик…
Олег не каждый день пил, мог и не пить… какой алкоголик? До обеда Олег слова не проронил. В 11:30 Антон с Лешкой пошли разогревать обед в термоцех. Специального места, где можно было бы пообедать, в цехе не было. Обедали кто где, кому где удобно. Обедали по 3—4 человека. У каждого было свое место, угол. Оставшись один, Олег взял в инструментальной фуфайку, бросил на доски и лег, закрыл глаза. В горле все пересохло. Обедавшие рядом, у пресса, Громов с Евгением о чем-то спорили.
Олег задремал… была электричка, потом – лес. Места знакомые, но что за места, Олег не мог припомнить. Проснулся Олег – Андрей стоял рядом, толкал:
– Спишь, сынок. Я тебе опохмелиться принес. Лешка сказал, что ты умираешь. Чего лежишь, поднимайся! Или поднять тебя?
– Подожди, подожди… – замахал руками Олег. – Я сам встану.
Андрей достал из кармана брюк початую бутылку вина, открыл зубами пробку, сделал несколько больших глотков. Потом Олег приложился к бутылке – опорожнил.
– Хорошо. Молодец, Андрей. Ты меня спас. Я перед тобой в долгу.
Олег закурил, захорошело. Обед закончился. Андрей ушел.
– Поправился я немного, мужики, – рассказывал Олег Антону с Лешкой. – Андрей приходил, вина принес. Молодец! Так он парень ничего, только пьяный – шальной
Олег заметно прибавил в работе, но до полного выздоровления было далеко. После перекура Олег опять сник, даже стало как-то хуже, лучше бы, кажется, Андрей не приходил, не приносил вино. В три часа стало невмоготу, и Олег пошел искать деньги, занял у кладовщицы. Андрей сбегал, купил водки, пили за складом, все на скорую руку, без закуски. В 15:30 Олег рассказывал Лешке, Антон ушел за болтами, как занял деньги, как пили.
– Прет от тебя, как от винной бочки.
– Что ж ты хочешь, пили без закуски. Все нормально. Что вы тут сделали без меня? Молодцы! Только надо было сначала поднять трубу, а потом фланец приварить.
Скоро Олег совсем опьянел.
– Устал?
Олег поднял голову, долго смотрел на Викторовича, не узнавая.
– Устал, – честно признался Олег. – Работа тяжелая.
– Я вижу.
– Чего ты видишь?!
Лешка рассмеялся. Олег хотел сделать ему замечание, Викторович заговорил: – Я смотрю – Андрей пьяный ходит, значит, и Олег готов. Так оно и есть
– Как готов? – сделал Олег удивленное лицо, стараясь не дышать на мастера
– Пьяный.
– Кто пьяный? Я пьяный? Вот сказанул. И как у тебя язык повернулся такое сказать.
– Я вижу, какой ты пришел на работу и какой ты сейчас.
– Какой я сейчас?
– Пьяный!
– Кто пьяный?
– Ты пьяный.
– Вот придумал.
Викторович ушел. И тут Олег вспомнил, что, когда проводил Викторовичу свет в гараж, брал свой кабель. Кабель этот Олег достал, когда работал в депо. Правда, Викторович тогда за работу поставил бутылку, но все равно, если бы Викторович не выпендривался, Олег не стал бы брать деньги за кабель. Викторович достал из нагрудного кармана 3 тысячи.
– Хватит?! Больше нет.
– Давай, – на бутылку вина было.
В душевую Олег не пошел, мылся под краном, торопился домой!
– Жрать! Жрать! – повторял Олег, беззвучно шевеля губами.
5
С баней все было закончено, в четверг Петрович мылся, звал, Олег не пошел… Еще надо было заменить пленку в парнике, покрасить веранду… Работа была. В 10 часов хотел Андрей прийти помочь, не пришел. Петрович даже пива не купил. Так Олег и работал, без настроения, отбывал барщину. В обед Катя принесла плов, винегрет, булочки, была водка. После обеда тоже как-то не работалось, и Олег взмолился:
– Петрович, давай покурим.
Олег сел у парника на доски, закурил.
– Я, наверное, Петрович, переел, как-то нехорошо.
– Я тоже, когда переем, – тяжело. Переедать вредно, между прочим. Лучше не доесть, чем переесть.
Петрович закурил. Он был чем-то расстроен, тоже работал – не старался.
– Петрович, может, мне взять без содержания на недельку, отдохнуть? Устал я от Викторовича.
– А… – понимающе протянул Петрович. – Ты, Олег, мужик неплохой, только вот пьешь по-черному. Попадаешься. Жаль мне с тобой будет расставаться. Я к тебе привык.
– А сам-то, Петрович… Под Новый год напился.
Олег это хорошо помнил, и это был не единственный случай: Петрович выпивал, напивался.
– Олег, полегчало?
