Мстислава Чёрная "Попаданка и дракон"

Попаданка и дракон
Мстислава Чёрная

Предал и убил любимый, а душу поймал иномирный некромант? Справлюсь!Меня отправляют на отбор невест с приказом провалиться. Я бы и рада, но выполнить приказ не получается, а история грозит повториться – новый жених меня казнит, стоит ему узнать, что я самозванка.

Мстислава Чёрная

Попаданка и дракон

Глава 1

Не думать о пропасти под ногами.

Я судорожно вцепилась в подлокотник кресла, словно это могло бы помочь, начни самолёт падать.

Лечу пятый раз, и впервые со мной такое. Предчувствие катастрофы появилось ещё по дороге в аэропорт. Иррациональный, глупый страх, но как я себя ни уговаривала, справиться с удушающим ужасом не получалось. Лучше бы я осталась дома, честное слово! Но Глеб…

Красавец-парень, богатырь с медно-рыжими кудрями, умный, замечтаельный, самый лучший… Мой. Пока что просто парень, но думаю, предложение ждать не долго. Возможно, оно прозвучит даже сегодня. Глеб невероятно романтичный. Не удивлюсь, если он хочет, чтобы главным подарком на его день рождения стало моё согласие выйти за него замуж. Я улыбнулась. Даже старх отступил и пропасть ненадолго забылась.

Праздновать Глеб почему-то решил в Петербурге, точнее в загородном малоизвестном доме отдыха "Эмпираль". На мой взгляд странный выбор, но праздник у Глеба, так что я кивнула и забронировала себе самые дешёвые авиабилеты. Вместе лететь я отказалась: последний курс в интституте, на носу зимняя сессия – лучше не прогуливать. Глеб принял мои доводы и обещал ждать. Мда… Прогуливать действительно не следовало, но истинная причина моего нежелания лететь вместе заключалась в том, что мне было дико стыдно признаваться, кто я на самом деле, стыдно, что лечу не бизнесс, а эконом классом. Глеб сын состоятельных родителей и экономить не привык, а я дочь пропойцы, зубами выдравшая своё место в жизни. Ещё в старшей школе я начала подрабатывать, сумела поступить на бюджет, совмещала учёбу и работу. В институте я создала насквозь фальшивый образ благополучной умницы, никто не знал, что живу я в загаженной двухкомнатной квартирке, напоминающей филиал городской свалки, что отец допился до того, что перестал меня узнавать и, встречая меня на кухне, каждый раз удивляется, кто я такая, и грозится вызвать полицию. Мда… Портить праздник откровениями я не буду, но завтра надо рассказать. Одно дело – приятелям пускать пыль в глаза, а Глеб имеет право знать правду.

Настроение окончательно испортилось, зато самолёт вопреки предчувствиям благополучно приземлился.

– Добро пожаловать в Питер, – подбодрила я себя вслух, с трудом разжимая пальцы.

На твёрдой земле мне стало чуточку легче, а дальше было не до предчувствий, потому что я опаздывала.

Такси я заказала себе заранее, тратить время на поиски машины не пришлось. Я поздоровалась с водителем, усатым дядькой в засаленной куртке, плюхнулась на заднее сидение, выдохнула.

Наверное, меня так потряхивает, потому что сегодня особенный день. Самый лучший в моей жизни!

Скорее бы поздравить любимого, стать не просто девушкой, а невестой, будущей женой.

На дорогу ушло чуть больше часа, я то и дело поглядывала на часы, и, наконец, заветное:

– Прибыли, барышня, – прозвучало.

– Вижу.

"Эмпираль" выглядел точь-в-точь как на фотографиях в интернете. Неузнать невозможно. Двухэтажный кремово-бежевый особняк, белоснежные, я бы сказала сахарные, колонны по всему периметру, на широкой террасе копии античных статуй. К зданию примыкал парк, окружённый высокой кованой оградой. Карсиво, солидно и… дорого. Страшно представить, сколько Глеб выложил за неделю аренды.

Я расплатилась с водилетем и выбралась из машины. Ну-с…

Сообщение, что я скоро буду, я Глебу сбросила, но встретить он меня не вышел. Обидно, конечно, но ведь он должен гостей развлекать. На террасе куталась в шубу Аннет, шикарная голубоглазая шатенка, признанная красавица, убеждённая, что простое "Аня" ей категорически не идёт и требовавшая называть её исключительно на западный манер.

– Ди, только тебя все и ждём, – поприветствовала она меня, слащаво растягивая гласные.

Ни грамма неудовольствия, лишь лёгкая насмешка.

С чего такое благодушие? Аннет меня, мягко говоря, не любила. Не могла простить, что Глеб предпочёл ей меня.

– Так-таки и все? – хмыкнула я, поднимаясь по лестнице.

– Уж точно Глеб. У него для тебя… сюрприз. Глеб в парке, у фонтана.

Предложение?! Конечно, оно!

Усталости с дороги как не бывало. Я бросила рюкзак в холле, выбежала на боковое крыльцо.

– По аллее прямо и налево, – напутствовала Аннет с прежней усмешкой.

– Спасибо!

Главное – не бежать. Запыхаюсь, и буду похожа на паровоз, а, когда Глеб будет произносить заветные слова, хочется выглядеть красиво.

Прямо, первый поврот налево. Да!

– Привет, – улыбнулась я.

Фонтан зимой не работал, Глеб стоял у бортика пустой каменной чаши и рассматривал сеть донных трещинок. Пальто распахнуто, шарфа нет, голова опущена, руки заложены за спину, поза какая-то напряжённая. Хм…

– Глеб, что случилось? – я подошла вплотную.

И заметила, что карман брюк топорщится. Коробочка с обручальным кольцом? Я угадала? Но откуда такое пасмурное настроение?

Глеб посмотрел на меня с непонятной злостью.

– Привет, – растерянно повторила я.

– Диана, это правда?

Он схватил с бортика кожаную папку. Я и не заметила, что она там лежала. Раскрыл, развернул ко мне.

О, боги! Мне одного взгляда хватило, чтобы понять и запоздало взмолиться: только не так! Я сглотнула, увидев содержимое. В папке были фотографии. Мои, отца, батареи бутылок у двери, квартиры изнутри. Вот я в форме макдональдса тру тряпкой заплёванный стол, вот я в растянутой дырявой майке выношу мусорное ведро, вот я…

Из папки выпала открытка. "Вся правад о Ди в подарок ко Дню рождения. С любовью от Аннет".

– Глеб, я…

Я же хотела рассказать завтра!

– Значит, правда.

– Глеб…

– Заткнись, лживая мерзкая тварь.

А? Как?

У меня вдруг с глаз словно розовую пелену сдёрнули, и я увидела Глеба таким, каким он был на самом деле, отнюдь не милым добрым и понимающим. Вот я дура-то, оказывается.

Щёку обожгла пощёчина. Голова мотнулась в сторону. Я не удержала равновесие, завалилась на спину.

Глеб даже не попытался предотвратить падение, а я летела в ту самую пропасть, предчувствие которой мучило меня с самого утра. Перед глазами на фоне голубого неба промелькнули верхушки парковых елей, силуэт распахнувшей крылья чёрной птицы. Я ударилась виском о бортик. Мгновение острой боли сменилось ощущением воздушной лёгкости, а сила удара о землю будто подкинула меня наверх.

Сказать ничего не получилось, голос внезапно пропал. Я барахталась в воздухе, как в воде, а Глеб на моё барахтанье внимание не обращал, брезгливо кривя губы он смотрел куда-то вниз. Ничего, сейчас встану, заберу рюкзак и как можно скорее уеду. Надеюсь, усачу-водителю хватит минут пятнадцать, чтобы за мной вернуться. С трудом у меня получилось принять вертикальное положение, только необъяснимая лёгкость никуда не деласть. Наверное, мне стоит наведаться в травмопункт.

Глеб на меня никак не реагировал. Отступив на шаг, я развернулась и зашагала прочь. Хотелось бежать, но улепётывать гордость не позволяла. Я взбежала на крыльцо, проскочила в дверь.

– Так и будешь тут сидеть? – из зала выглянула подружка Аннет. Меня она демонстративно не заметила.

– Угу. А ты сгинь, – Аннет самодовольно улыбнулась. – Прямо сейчас наша выскочка Ди получает отставку, и кто-то должен будет утешить Глеба. Почему бы не я?

Я скрипнула зубами. Аннет добилась-таки своего. Впрочем, не жаль. Пусть забирает. Я даже ей признательна: если мужчина способен поднять руку на женщину, то это не мой мужчина.

Обидно, что мою поднаготную переиначат и вывернут перед всем институтом, ну да переживу. Чуть больше полугода потерпеть и забыть как страшный сон.

Я подхватила рюкзак. Попыталась подхватить. Рука прошла сквозь лямку. Что за?! Ещё раз. Не встречая препятствия, кисть раз за разом пропадала в рюкзаке.

Бред!

Я обернулась и обнаружила, что дверь на крыльцо закрыта. Уверена, что её не захлопывали… Не может быть! Я отказываюсь верить. И проверить проще простого. Я подскочила к Аннет и бесцеремонно помахала у неё перед самым носом, но королева красоты не только не возмутилась, но даже не моргнула. Нет-нет-нет, пожалуйста! Сечас я… В глазах потемнело: цвета окружающего мира поблёкли, словно мне на нос нацепили заляпанные жиром очки. Не обращая внимание на ухудшающееся зрение, я опрометью бросилась обратно к фонтану, проскочила прямо сквозь стену. Быстрее! Мозг может жить без кислорода до шести минут, кажется. А сколько протянет тело без души?

– Очнись, чтоб тебя демоны пожрали!

Глеб сидел над моим телом на корточках и безуспешно пытался привести в чувства. На миг я застопорилась. Делать-то что? Влезть в тело как в комбинезон ни с первой, ни со второй попытки не вышло. Лечь сверху и плавно просочиться? Тоже безрезультатно.

Мир угрожающе выцвел до чёрно-белых тонов, на переферии зрения появился серый туман.

– Дрянь! – вдруг взбеленился Глеб. – Ты нарочно сдохла, чтоб мне напоследок нагадить!

Глеб, ты совсем псих? Голос опять подвёл, и из горла не вылетело ни звука.

Между тем контуры сглаживались, черный цвет светлел, а белый, напротив, темнел. Скоро мир станет однотонным беспросветно серым. Я балансировала на границе. Уходить было до одури страшно, до слёз обидно. Что мне стоило прислушиться к интуиции? Ду-ра. Вернуться к жизни не получалось, хоть убейся.

Я ещё боролась, когда в дело вмешалась третья сила. Из тумана возникла чёрная сеть, похожая на рыболовную. Лоснящиеся, будто нефтью вымазанные толстые гладкие верёвки соединялись замысловатыми узлами. Сеть раскрылась, нависла надо мной куполом. Я не успела отскочить, сеть упала точно на голову, скользнула по плечам, пришпилила руки к телу, обернулась вокруг лодыжек и дёрнула меня в туман.

– Гори в аду! – напутствовал меня крик Глеба.

А затем не осталось не только цветов, но и звуков.

Глава 2

Голова гудела, словно на неё металлическую кастрюлю нахлобучили, а затем долго и упорно долбили по стенкам поварёшкой. Комната немилосердно вращалась. Во рту стояла горечь. Это мне так о бортик фонтана прилетело? Глеб, ты урод. И почему в круговерти цветных пятен угадывается спальня, а не больничная палата?

Чья-то тёплая ладонь легла на лоб, но вместо приятных ощущений пришла боль. Я не знаю, потеряла я сосзнание, или забытьё так и не пришло. Прямиком в мозг ввинтился хриплый незнакомый голос:

– Вы меня понимаете? Можете ответить?

– Д-да.

Только тише, пожалуйста.

– Замечательно.

Рука убралась, и я попробовала открыть глаза. Моргнув пару раз, я поняла что головокружение прошло. Наверное, если сяду, оно вернётся, но пока терпимо, и я могу осмотреться.

Малиновый потолок – новое слово в дизайне больничных интерьеров? Стены фиолетовые. Тяжёлая портьера вновь малиновая. Взгляд наткнулся на говорившего. Мужчина… А мужчина ли? Самым примечательным и одновременно самым странным в его облике был чёрный чулок, натянутый на голову. Иначе назвать эту маску-шапочку не получалось. Было скрыто не только лицо, но и глаза, и волосы. На вид человек был довольно крупный, но под чёрной мешковатой одеждой не разобрать. Руки и те скрыты траурными перчатками.

– Вы…?

Ответа я не получила. Мужчина поднялся и куда-то вышел. А я… я вспомнила, как моя рука проходила сквозь рюкзак, вспомнила крик Глеба, вспомнила своё мёртвое тело, вспомнила серое нечто и упавшую на меня сеть.

Я не верила в магию, но и скептиком не была, ведь в мире столько непознанного. Скорее, тонкие материи были мне безразличны – выжить бы, выбиться в люди. Не выжила, не выбилась. Я как наяву увидела себя, лежащую в снегу у фонтана. Из-за одной ошибки всё кончено. Я не закончу институт, не получу диплом, не устроюсь на работу, не куплю себе квартиру-студию в новостройке, так и не попробую мидий, не побываю в Африке, не… Слёзы полились сами собой, пока беззвучные. Я всхлипнула.