Клуб ликвидаторов ошибок: международная драматическая повесть
Сергей Диев
Ах, как же иногда хочется ликвидировать ошибку, совершенную часто впопыхах, или по недомыслию, или из-за каких-то политических соображений! А ошибки наших предков, висящие порою над нашими головами Дамокловым мечом и отравляющие не только наше прошлое, но и настоящее, а зачастую и будущее!
Молодая героиня повести создает гуманитарный международный проект по ликвидации таких ошибок – КЛОШ. Что из этого получилось, описано на этих страницах в самых неожиданных и драматических подробностях. И все эти перипетии пронизывает своей величайшей и всепобеждающей силой – главное чувство в нашей жизни – Любовь!
Во многом основано на реальных международных событиях и научных гипотезах.
Сергей Диев
Клуб ликвидаторов ошибок: международная драматическая повесть
© Диев С., 2024
© Оформление ООО «Юстицинформ», 2024
* * *
Единственная настоящая ошибка – не исправлять своих прошлых ошибок.
Конфуций
Пролог
Участники этих событий и сами события в силу их уникальности для начала заслуживают специального перечисления! Это, в первую очередь, – великая наша река Волга; несколько исторических международных событий, происшедших фактически на наших глазах и с нашим участием; а среди людей – яркие представители европейских стран – Англии, Германии, Финляндии, а также США. Все события совершаются неожиданно, почти одновременно и сворачиваются в удивительный клубок, который главная русская молодая героиня назвала по музыкальной аналогии «фугой». Прежде чем им соединиться, их нужно разложить в определённой последовательности согласно необычной оригинальной, почти научной, логике…
Очень симпатичная девушка по имени Ольга (её местный пожилой мастер-чеканщик называет «учёная милота»), живущая с родителями в старинном русском приволжском городе Кинешма, выпускница Кинешемского филиала Российского гуманитарного университета Синергия, вдруг обратила пристальное внимание на повесть Андрея Платонова «Епифанские шлюзы», где описана большая научно-техническая ошибка английского инженера Бертрана Перри в России трехсотлетней давности. Он, известный тогда в кругах архитекторов и строителей гидроинженер, был приглашён Петром Первым построить на истоке Дона в районе рязанского городка Епифани шлюз для расширения реки до судоходной полноводности. По проекту англичанина шлюз с привлечением очень больших денежных средств и огромного количества рабочих был построен, но… вода туда не пошла. О чём, между прочим, его предупреждали местные жители! Бертран Перри за свою ошибку – так в повести – поплатился жизнью, по приговору Петра Первого его казнили в Рязанском кремле. Времена были суровые.
Ольга очень увлекалась всякого рода гуманитарными исследованиями, почему и поступила в гуманитарный университет. У неё в части всяких гуманитарных тонкостей было очень развито шестое чувство. Видимо, сказалось воспитание. Ещё в пятом классе учительница химии приучила Олю к микроскопу. В то время, когда другие смотрели в телескоп на звёзды, девочка смотрела в микроскоп на микромир, который, на её взгляд, был живее и интереснее глухого космического («Этим звёздам к лицу б хохотать, ан, Вселенная – место глухое!» Борис Пастернак). А в микроскопе всё шевелилось, двигалось, перемещалось. Так Оля и росла, глядя вовнутрь природы вещей. Будучи уже взрослой, когда она задумывалась над чем-то гуманитарным, срабатывала догадка. К примеру, недавно она размышляла над причиной популярности у нас в стране Наполеона Бонапарта. Казалось бы, он по всем параметрам никак не может в России снискать популярность. Впрочем, к поверженным нами врагам у нас остаётся трепетное чувство. Свойство милосердной русской души! Когда по старой Смоленской дороге морозной зимой в конце 1812 года разгромленная замёрзшая в лохмотьях оставшаяся армия Наполеона отступала, французские жалкого вида солдаты стучались в крестьянские дома и, обращаясь по-французски «Шер Ами! (Дорогой друг!)», просили подаяния. Русские люди, сострадая, подавали разбитому врагу хлеб и одежду, прозвав их «шерамыгами»! Это прозвище вошло в русский обиход синонимом «бродяги, попрошайки».
Читая огромную книгу советского академика Евгения Тарле о Наполеоне, Ольга обнаружила один из последних эпизодов его жизни перед смертью на острове Святой Елены, который её заинтересовал. Поверженный французский император был пленником англичан. Общение с ним со стороны было категорически запрещено британскими властями. А на острове, между тем, Бонапарт активно общался с юной дочерью английского коменданта крепости, которая в нём души не чаяла. Впрочем, это к делу отношения не имеет.
Однажды к нему на остров с большими трудностями инкогнито проник на английском корабле французский журналист (как он попал на корабль – загадка!) и задал отравленному, медленно умирающему императору один вопрос:
– Ваш самый счастливый день, сир?
Наполеон из последних сил ответил странно:
– Тильзит! И без объяснения!
Автор книги, академик, со знанием предмета объясняя, что Тильзитский мир между Наполеоном и русским императором Александром Первым в 1807 году – мелковато для самого счастливого дня великого Бонапарта, ничтоже сумняшеся, назвал этот факт «Тайна Тильзита»! Видно, академик не захотел дальше копать, поленился! И Ольга придумала свою разгадку этой «тайны» масштаба Наполеона! До 1807 года у него были прозвища узурпатор, дьявол, убийца и злодей! (Кстати, с этих прозвищ Бонапарта начинается роман Л.Н.Толстого «Война и мир», беседа в салоне Анны Шерер в 1805 году.) А после заключения в 1807 году в Тильзите мира с Россией о нём заговорили как о благодетеле и светлом ангеле! И это отношение к нему, несмотря на его дальнейшие завоевательские действия, в том числе коварные и в России, сохранилось до конца его жизни и дольше. До сегодняшнего дня его популярность не иссякает: всем известны торт и коньяк «Наполеон», не говоря уже о его юридических нововведениях, живущих до сих пор… Кроме этого, в России, с 1814 года, сразу после победы над Наполеоном, в дворянских и купеческих домах было модно держать на видном месте белоснежный гипсовый бюстик поверженного узурпатора Наполеона Бонапарта! Обычно ведь держат портреты победителей, а не побеждённых! Такой парадокс! Объяснимый исключительно с гуманитарной точки зрения – по мнению Ольги! Она иногда писала, как она выражалась, «культурологические» стихи. Например, как бы от имени Наполеона:
Пускай я проиграл России
Её бескрайние поля,
Она обрадуется силе,
Которой обладаю я:
Я ухвачу её за душу
Духами, модой, коньяком.
Границ при этом не нарушу
Ни пулею, ни сапогом!
(И далее у неё Наполеон как бы прозревает будущее!)
Шарман парижского Шанеля –
Сильнее острого штыка!
Россия просто ошалеет,
И не на годы – на века!
То есть та самая «мягкая сила», как сейчас говорят политологи, во многом благодаря которой Франция стала законодательницей моды в парфюме и одежде и вообще стала популярной страной!
Словом, как думала Ольга, Наполеон всё это предвидел. И умирал на острове Святой Елены в 1821 году поэтому… счастливым!
Ольга работала в Кинешемском краеведческом музее научным сотрудником. Размышляя над повестью Платонова «Епифанские шлюзы», она вдруг подумала, её, можно сказать, осенило… Следует отметить, что девушка давно уже мечтала о собственном гуманитарном проекте, желательно – международном. И вдруг – идея: а что если создать в Интернете сайт «Международный клуб ликвидаторов ошибок» (сокращённо – «КЛОШ»)! А может быть, и не только в Интернете, но и в реальности, на земле. Ведь таких серьёзных ошибок, как у английского инженера Бертрана Перри, повлекших за собой трагические последствия, в разных странах за историю человечества, хотя бы за пару-тройку веков, совершено немало! А у людей, совершивших эти ошибки, есть нынешние потомки, которые, как думалось Ольге, наверняка захотят исправить ошибки своих предков. Ведь ещё китайский мудрец Конфуций в пятом веке до нашей эры писал: «Единственная настоящая ошибка – не исправлять свои прошлые ошибки!»
Да, прошлые неисправленные ошибки отравляют, вслед за прошлым, настоящее и будущее!
От красоты и мощи этого проекта у девушки даже поднялась температура. Целый день ходила сама не своя! Она решила начать с того самого инженера Бертрана Перри, англичанина, которого 300 лет назад за ошибку казнил Петр Первый. Ольге справедливо казалось, что Андрей Платонов, будучи журналистом, эту историю не выдумал, и инженер Перри – персонаж реальный! В рассказе есть даже место проживания Бертрана – Ньюкасл. Ольга довольно прилично знала английский язык, и она решила написать в Ньюкасл, в мэрию, с просьбой поиска родственников того самого Бертрана Перри.
Глава первая. Шведский след
Как иногда бывает во время серьёзных исследований, на пути у Ольги произошли некоторые случайные исторические совпадения. Девушка в такие совпадения немного верила, но больше верила в судьбу, которая как бы ведёт любого человека «по звёздам». А может быть, это – промысел Божий. Впрочем, настоящие совпадения начались позже. А пока, можно сказать, по аналогии с музыкой, игралась прелюдия к совпадениям.
Город Кинешма ещё с советских времён был побратимом с предместьем финского Хельсинки – городом Вантаа. Изначальной причиной этого побратимства, как казалось Ольге, было финно-угорское происхождение Кинешмы, точнее – от составной его части – культуры дославянской народности Меря. У них был свой язык. Само слово «Кинешма» с языка меря переводилось как «глубокая вода». В связи со всем этим местное турагентство организовывало с помощью мэрии Кинешмы льготные поездки в Вантаа, буквально за полцены! И Ольга как раз собиралась в такую поездку с культурологической целью. Зарплата в музее была небольшая, так что деньжат всё равно пришлось подкопить с помощью родителей. Они были отзывчивы на дочкины гуманитарные проекты, особенно мама – учитель русского языка и литературы. Отец, офицер-десантник в отставке, тоже всячески поддерживал дочку, он в ней души не чаял всю жизнь. Жила семья в небольшом собственном доме почти на берегу Волги, в котором у двадцатичетырехлетней учёной девушки с некоторых пор был свой маленький кабинет с настольным компьютером и диваном. Отец собственноручно соорудил для этого специальную пристройку, даже с отдельным входом.
Собиралась ехать в Финляндию Оля в компании с ближайшей подругой Таней, тоже выпускницей Гуманитарного университета Синергия, и Василием, местным бизнесменом, довольно успешным, который к тому же писал неплохие стихи и был влюблён в Олю, правда, без особой взаимности. Материально он тоже помог девушкам оплатить поездку. Он ещё как предприниматель рассчитывал организовать с финнами какой-нибудь совместный проект, с учётом пустующей в Кинешме старинной красивой, из красного кирпича, текстильной фабрики, а также великой реки Волги, на берегу которой эта фабрика располагалась. По реке можно относительно недорого возить сырьё для какого-нибудь современного производства. К примеру, из города Волжский, где производят промышленный кремний, до Кинешмы на барже 113 километров по Волге (трое-четверо суток) можно возить карбид кремния. Из него производятся очень ценные кремниевые пластины для чипов. Производство должно быть абсолютно стерильное. Это может стать и делом, и доходом, и рабочими местами для многих кинешемцев, у которых они были в дефиците. Василий в свои тридцать лет был хорошим бизнесменом. Он владел типографией и, будучи довольно известным не только в Кинешме, но и в соседних Костроме и Шуе юристом, – нотариальной конторой. Для такого небольшого города это – очень прилично!
Тем временем в финском городе Вантаа ребят ждали. Поездке молодых кинешемцев там предшествовали некоторые события, явившиеся первым судьбоносным совпадением для Ольги.
Тридцатилетний барон Ольмер фон Тессин, живущий в собственном наследном старинном доме в Вантаа, пребывал в душевном состоянии, обычном для него последние несколько лет, полном брезгливого равнодушия к окружающему миру. Ни женщины, ни алкоголь его тоже не развлекали. Сейчас он шёл к своему другу Урхо Ярвинену, пригласившему барона к себе в мэрию, в которой он возглавлял отдел международных связей. А по совместительству Урхо отвечал за канализацию в городе Вантаа. Барон тоже был трудящимся человеком – инженером управления каналов и мостов после окончания технического университета. Это занятие чуть-чуть отвлекало Ольмера от скуки повседневной жизни. Ещё несколько лет назад барон интересовался своим русско-шведским происхождением, даже погружался в свою родословную лет на триста, но потом ему и это наскучило. Его дальний шведский предок триста с лишним лет назад служил в войсках Карла Двенадцатого, разбитых Петром Первым под Полтавой. Далее – плен, поселение в России, русская жена, дети…
Впрочем, русский язык Ольмер успел выучить до наступления своей хандры и довольно прилично говорил на нём.
Сейчас, идя в мэрию, Ольмер недоумевал, зачем Урхо его туда пригласил после его, Ольмера, рабочего дня. Барон подумал, что на пиво, которое у них, в мэрии, всегда было превосходное с прекрасной рыбной закуской.
Ольмер получил пропуск и поднялся на третий этаж в кабинет Урхо. Тот встретил его на пороге кабинета, элегантный, как всегда. Барон после работы, на которую он ходил как гидроинженер в форменном синем кителе с золотыми якорями и шевронами, переоделся в светский костюм с белой рубашкой и ярким галстуком, маскируясь таким образом от скуки повседневности. С Урхо они не виделись недели две, поэтому дружески обнялись.
– Зачем ты меня сюда позвал? – ворчливо спросил барон по-фински. – Могли бы встретиться сразу в пивной.
– Ольмер, – ответил Урхо на своём ломаном русском, – у меня к тебе сразу просьба: говорим только по-русски! Считай, это мой тренинг. А ты – мой коуч. Ты всё-таки по происхождению русский. Почти!
– А в чём дело? Это для меня ещё хуже, чем скука! – сказал по-русски Ольмер. – Напоминает о русском плене моего шведского предка 300 с лишним лет назад, после поражения Карла Двенадцатого. Насколько я знаю, жизнь в России для моих пленных предков была тяжёлой.
– Однако, – возразил Урхо, – они благополучно обзаводились там семьями, в результате чего примерно через 270 лет появился на свет ты – шведский барон! И оказался потом по судьбе здесь, в Финляндии. Сколько лет твоему дому?
– Примерно 190. – ответил сухо Ольмер. – Ну и что? Ты это к чему?.. У меня канализация работает хорошо!
Урхо расхохотался.
– Я вспомнил, – проговорил он сквозь смех, – как твой, считай, земляк, великий русский поэт, лауреат Нобелевской премии Борис Пастернак писал:
«И всего живитель и виновник Пахнет свежим воздухом навоз!» Ты забыл, что я в мэрии, помимо канализации, занимаюсь ещё и международными делами.
– Если ты хочешь меня куда-то послать, не трудись! Я везде был, там скука ещё большая. К тому же везде глупость страшная под названием «санкции», при этом бузят и бунтуют, фашисты какие-то новые, просто страшно!.. – Не волнуйся, барон, всё наоборот! Ехать никуда не надо. Оно само едет сюда!
– Кто это среднего рода чудище? Ты решил меня тоже попугать? – Пока не знаю. Но думаю, наоборот, порадовать. Средний род – случайно получилось. К нам едет маленькая молодая русская группа из нашего побратима – Кинешмы. Судя по фото, весьма симпатичная! Две девушки и молодой мужчина. Хочу тебя попросить о гостеприимстве на неделю.
– Урхо, ты же знаешь, я в своём доме не терплю посторонних! – брезгливо сморщился барон. – Прошу тебя, попробуй. А вдруг… – умоляюще проговорил чиновник.
По селектору раздался голос секретарши:
– Господин Ярвинен, к вам – русская группа!
– Просите, Уна!
Распахнулась дверь, и в кабинет первой энергично вошла очень милая изящная девушка. И следом ещё одна и молодой человек.
– Гуд дей, джентльмены! – весело воскликнула по-английски первая гостья.
– Здравствуйте, господа! – с сильным, но приятным акцентом ответил по-русски Урхо.
– Добро пожаловать в Вантаа!
Барон аристократически слегка наклонил голову:
– Добрый день, девушки и молодой человек! Оля восхищённо воскликнула:
– О, вы говорите по-русски?! Как приятно! Я Ольга, это Татьяна, а это Василий плюс!
Ольмер вдруг рассмеялся, чем вызвал удивление Урхо. Тот давно такого не слышал от своего угрюмого друга!
– «Василий плюс» – это чудесно! – воскликнул барон. – Если бы меня кто-нибудь так назвал «Оль-мер плюс», у меня долго было бы хорошее настроение! Вы кто по профессии, молодые люди?
Ольга сразу ответила:
– Мы с Таней – работники культуры, а Вася – бизнесмен, наш спонсор.
– Еще неизвестно, кто «плюс!» – со снисходительной улыбкой проговорил Василий. – Без меня ничего бы не было!
– Всё-таки, культура – первична! «Сначала было слово!» – резюмировала Ольга.
Тут Ольмер ещё больше поразил своего друга. Со словами «Оля, вы чудо!» он подошёл к девушке и галантно поцеловал ей руку. Ольга в ответ сделала книксен….
Надо сказать, что ужасная брезгливая скука навалилась на барона пару лет назад, когда США стали накладывать на Россию какие-то нелепые санкции. До этого Ольмер относился к Америке как к благословенному месту, где жили его родители и сёстры. Он там бывал иногда, и они обласкивали его всей родственной любовью. А теперь США погрузились в политическую глупость, давя на Россию экономическими санкциями, от которых сами же и страдают! Так же, как и вся Европа. Тут ещё новый газопровод, по которому должен идти из России в Европу дешёвый газ… взорвали! Газ в Европе сразу сильно подорожал. И в этом участвовала родная Скандинавия! В народе говорят: «выстрелили себе в ногу!» Сумасшедший дом!..
Урхо представился:
– Меня зовут Урхо Ярвинен. Я сотрудник мэрии Вантаа, а это барон Ольмер фон Тессин, почётный житель нашего города.
И вдруг снова, неожиданно для друга, сам заговорил Ольмер:
– Дорогие гости из России, Оля, Таня, Василий-плюс! Я имею честь предложить вам быть моими личными гостями на всё время вашего пребывания в Вантаа!
– Спасибо, Ольмер! – воскликнула Ольга. – Скажите, а вы что, настоящий барон?
– Да, – смущённо ответил Ольмер, – потомственный. Я вам потом всё расскажу…
В это время раздался голос секретарши:
