– Где находится аптечка? – прочитав его мысли, спросила я.
Лиам кинул на меня взгляд, отвлекшись от поисков.
– Внизу. На кухне.
Я молча встала с кровати и направилась на выход. Хартман проводил меня взглядом, просверливающим в спине дыру.
+++
«Прошло уже много времени. Где ее носит?»
Я лежал на кровати в потемках. Солнце уже давно село за горизонт, оставив меня без освещения. Сил не хватало, чтобы встать с постели и снова зажечь потухшую лампу. Стены комнаты сужались, голову сильно сдавливало. Помещение казалось очень маленьким, стало трудно дышать. Я закрыл кистью глаза. Лоб горит, как будто на него льют кипяток. Паршивое состояние. Веки налились свинцом, усталость накатила мгновенно. И я прикрыл глаза всего на пару минут…
+++
Я зашла в комнату. В моих руках небольшой ящик, полный разных лекарств. Я хотела сказать ему, что в аптечке нет градусника, но осеклась на полуслове. Лиам лежал на кровати. Его глаза закрыты, брови нахмурены.
«Уснул, что ли?»
Я подошла к его кровати и зажгла свечку в лампе. Тонкие языки пламени тут же бросили тени на его сонное лицо, играя теплым светом на его скулах. Он крепко уснул, хоть и не казалось, что его сон спокойный.
– Спишь, как младенец, Лиам, – тихо ухмыльнулась я.
Я накинула на спящего Хартмана теплое одеяло. Обычно людям очень холодно, когда поднимается температура.
Я села на край кровати у его ног и задумалась о своем. Лиам тихо сопел, тяжело вдыхая воздух. Его бледные губы слегка приоткрыты, длинные ресницы изредка подрагивают. Свет от пламени убаюкивал своим теплом. Что было бы, если бы меня здесь не было? Он был бы совсем один. Мать занята своими делами, сестра живет своей жизнью, а брат еще слишком мал, чтобы позаботиться о нем. Не мое право их осуждать, но сколько бы они не говорили, что любят его, в их приоритетах всегда будут лишь их собственные проблемы. А он до конца своей недолгой жизни будет страдать в этой темной, холодной комнате. Один.
Но тогда что здесь делаю я? Почему сейчас с ним сидит чужой человек, а не его семья? Почему они не хотят хоть как-то поддержать его, разделить оставшееся ему время? Может, тогда Лиам был прав, что Ракель готова нанять кого угодно, лишь бы самой не проводить время с сыном. Но даже если и так, то она это делает не из-за того, что не любит Лиама, а потому что не может смотреть на его страдания и боль. Вот только он никогда не сможет понять этого.
Лиам сильнее нахмурил брови, задышал чаще. Его лицо вдруг стало еще серьезнее и болезненнее. Я испугалась, думая, что ему становится хуже, и уже готовилась вызывать скорую, но тут вспомнила, что Лили говорила, если Лиам мучается от температуры, она дает ему обычные таблетки. Но только если температура достаточно высокая.
Он все еще спал, а градусника в доме я так и не нашла. Я в панике обернулась по сторонам, словно пыталась глазами отыскать градусник в этой темной комнате. В голове кружилась лишь одна идея, которую я всеми силами пыталась отогнать. Делать нечего, пришлось мерить температуру крайними методами. Я приподнялась и нависла над лицом Лиама. Его щеки пылают. Я прикоснулась губами к его лбу и в этот момент думала, что получу ожог.
«Температура явно есть. Примерно под 40!»
От прикосновения Лиам проснулся и медленно открыл глаза. Он удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я отстранилась и потянулась за таблетками, которые лежали в аптечке. Лиам обвел меня внимательным взглядом, будто увидел в первый раз.
– Что… что ты? – он заикался, спросонья не в силах сформулировать предложение.
– У тебя сильный жар, Лиам. – Я протянула ему жаропонижающее. – Пей.
Он приподнялся и странно посмотрел на меня. Затем взял таблетки и в одну секунду проглотил их.
– Градусник показал бы температуру точнее, чем… – Лиам осекся на полуслове.
– Я его не нашла! Куда вы его спрятали?
Хартман тяжело вздохнул и потянулся к тумбочке. В ту же секунду он отпер шкафчик, и в его руке очутился ртутный градусник. Лиам с издевкой посмотрел на меня.
– Откуда я могла знать, что он будет там? – начала оправдываться я.
– Ниоткуда, но могла спросить у меня.
Мои ноздри раздувались от злости и обиды. Я и так ради него бегала по всему дому, а он надо мной издевается.
Лиам взял край одеяла и, укрывшись им по уши, повернулся ко мне спиной. Прежде чем я вышла из комнаты и оставила его одного отдыхать, он кинул мне напоследок:
– Все равно спасибо.
+++
– Как и договаривались. Вот ваша доля. Теперь пришло время для вашей части договора.
Я протянул людям в черных куртках чемодан. Они не стали проверять его и считать деньги. За столько лет бизнеса они точно уверены, что там столько, на сколько мы договаривались. Самый грозный из них наклонился к парнишке, стоящему слева, и что-то сказал ему шепотом. Тот улыбнулся, показывая кривые зубы, и кивнул.
Пока они переговаривались, я мялся с ноги на ногу от холода. Тихий район, где нас никто не увидит, заливало дождем. Солнце давно село, хорошие парни не ходят в такие поздние часы по таким районам.
Не только мне было холодно. Один из их компании сильнее натянул капюшон своей куртки, прячась от ветра и дождя.
– Молодец. На тебя и правда можно положиться, – сказал их главарь, обращаясь ко мне, – но нам нужна еще одна услуга. Без тебя никак.
– На сколько? – ровно спросил я, доставая свой потрепанный блокнот.
– Неделя. Тогда мы сможем рассчитаться.
Я замер, обдумывая их предложение. Нужно будет как-то объясниться перед друзьями. Я разблокировал телефон и начал печатать сообщение.
«Извини, Одри. У меня не получится пойти с вами, нужно срочно уехать. Увидимся через неделю.
Райан.»
Глава 9
Дружелюбный голос вырвал меня из мрачных мыслей.
– Подруга, чего сидишь, будто кто-то умер? – сказал Эд, присаживаясь на стул рядом.
– Что? А… нет, ничего.
Он слегка навалился на меня и посмотрел через плечо на только начатую работу.
– А-а-а, я понимаю. – Он откинулся на спинку стула и скрестил ладони на затылке. – Помнится мне, я и сам страдал от большого количества домашней работы. Славные были времена в универе.
– Я-то думала, ты просто один из богатеньких приятелей Лиама, которого в жизни ничего, кроме денег, не интересует.
– Эй, ты серьезно так думала? Да, у меня есть деньги, но это не значит, что я буду ими на каждом шагу хвастаться, – обиделся Эдвард, – а вообще, у меня юридическое образование.
– Ого, а кем работаешь? – с неподдельным интересом спросила я. Начатая домашняя работа напрочь вышла из головы. Все внимание вмиг переключилось на разговор.
Эд слегка замялся, словно продумывая мою дальнейшую реакцию.
– У меня свой бизнес. Я – владелец паба. Очень хорошего, между прочим. Будет время, обязательно заглядывай.
Я скептически посмотрела на его довольное лицо.
– А где же твое образование? Почему не стал юристом?
Эд тяжело выдохнул. Его выражение лица вдруг стало задумчивым.
– Мой отец так хотел, но у меня была другая мечта. Родители хотят для меня лучшего. С детства они учили меня иностранным языкам, читать классику, играть на пианино. В общем, чем-то мы с Лиамом очень похожи.
Я оглянулась на дверь, гадая, не подслушивают ли нас. Эдвард, заметив мою реакцию, поспешил успокоить.
– Он сейчас не дома, ты ведь сама знаешь…
Я косо посмотрела на парня.
– Раз знаешь, что он не дома, что тогда тут делаешь?
Эдвард напряженно рассмеялся и закусил губу.
– По правде говоря, мы с ним немного не поладили. Я виноват, вот и приехал просить прощения. Этот обиженный мальчик на звонки не отвечает.
– И как давно вы поссорились?
– Позавчера вроде.
Я нахмурила брови, но Эдвард поспешил положить руку мне на плечо и перевести тему.
– А пока его нет, это наш шанс посплетничать, подруга.
Я задумалась, представляя, какое лицо было бы у Лиама, если бы он узнал, что мы разговариваем о нем за спиной.
– О чем это ты тут сплетничать решил, придурок? – яростно прошипела Лили, появившись над нами. Я даже не услышала, как она подошла к нам.
Эдвард взвился, как кошка. Он испуганно посмотрел на Лили.
– Да так, пустяки, – поспешил оправдаться он, – просто хотел рассказать о нашем волке-одиночке побольше. Нельзя?
Лили сузила глаза, смотря прямо Эду в душу.
– Мы с Одри планировали делать проект…
– Мы недолго. Правда, Одри? Если хочешь, Лили, ты можешь присоединиться к нам.
Но она уже вышла из комнаты. Наверняка Лили и сама знает, о чем сейчас будет говорить Эд, так что, потеряв интерес, решила заняться другими делами.
– Тогда в следующий раз позанимаемся, Одри.
Эд отправил ей воздушный поцелуй и продолжил начатый разговор со мной.
– Лиам скромный парень…
– По нему и не скажешь.
– Я его всю жизнь знаю, уж поверь. Просто в нем что-то изменилось. Год назад я бы даже подумать не мог, что Лиам может с кем-то подружиться.
Эд снова поймал мой скептический взгляд.
– Да, именно. То, что между вами, самая близкая дружба, которая у него была. Я ведь поглядываю за ним иногда и могу с уверенностью сказать, ты понемногу меняешь его, Одри. И продолжаешь на него влиять. Так что, как и Ракель, я никогда не усомнюсь в том, что ты сможешь спасти нашего черного ворона из клетки, которую он сам для себя выстроил. Ты идеально для него подходишь.
Я ткнула его локтем в бок, но Эдвард все так же уверенно смотрел мне в глаза.
– Хочешь, не верь, но на тебя вся надежда. – Он взял мои руки в свои, в его глазах бушевало пламя эмоций. – Помоги Лиаму. Не бросай его. Ты ему нужна.
– Ты меня пугаешь, Эд. Почему ты все это говоришь мне?
Эдвард расслабился и отпустил мои руки. Он встал и подошел к пианино, повернувшись ко мне спиной.
– Я же говорю, Лиам скромный. Сам тебе это никогда не скажет. Как и то, почему бросил играть на пианино.
Я фыркнула и снова уставилась в свой компьютер.
– Это я и сама знаю. Слишком больная тема. Ты на своем примере показал, что Лиам чувствует, когда слышит пианино. Вот потому и не играет.
Эдвард усмехнулся и сел за инструмент.
– А ты хотела бы сыграть? – как бы ненароком бросил он.
Я оторвала взгляд от компьютера и посмотрела на Эда.
– Представь его лицо, когда ты сыграешь его любимую мелодию. – Он поманил меня к себе и развернулся к пианино. – Это несложно, сейчас покажу.
Голые белые и черные клавиши поманили меня, но я всеми силами сдерживалась.
«Бред, это плохая идея. Я только-только смогла с ним подружиться, а сейчас снова хочу разрушить все, к чему так долго шла…»
Эдвард, словно дразня, забегал по клавишам. Я завороженно смотрела на его пальцы и наконец сдалась. Ноги сами привели меня к инструменту. Взгляд встретился с насмешливой ухмылкой Эда. Он подвинулся в сторону, освобождая для меня место на небольшом стуле. Я плюхнулась рядом, и Эд начал меня учить.
– Смотри, эти пальцы ставишь сюда. Вот так. Играешь сначала указательным, потом средним. Вот!
Под моими неуверенными подушечками пальцев утопали белые и черные клавиши. Получилось что-то отдаленно похожее на мелодию. Я обрадовалась полученному результату и заулыбалась. Эдвард захлопал в ладоши и продолжил показывать ноты. Он вел моими пальцами по инструменту, словно дирижер, руководящий собственным оркестром.
– Ты молодец! Быстро учишься. А ведь сначала сомневалась.
Я завороженно нажимала одни и те же клавиши, пытаясь запомнить их каждой клеточкой пальцев. Так несмело, так медленно. Некоторые ноты не попадали, но меня это не останавливало. В груди расцвело новое чувство. Чувство надежды. Я словно видела перед собой Лиама. Его лицо, не расстроенное, оскорбленное, как думала раньше, а счастливое, довольное. Мне во чтобы то ни стало захотелось, чтобы он услышал мою игру. Мне захотелось его впечатлить.
