Игорь Иванович Бахтин "Маранафа"

– О, я не сомневаюсь в том, что мы не раз ещё будем беседовать на больные для тебя темы. А убеждать тебя я вовсе не собирался, – ответил Анвар.

На экране монитора опять появился Марк Свенсон. Он ничего не говорил в этот раз, просто молчал со скорбным выражением лица.

– Правильно мыслишь, Анвар, правильно, – как то, потускнев, прибавил Липман, бегая глазами. Видно было, что он недоволен и раздражён отповедью Анвара. Задумчиво потерев подбородок, он увёл разговор в сторону:

– Чёртова жара. Прогнозируют дальнейшее повышение температуры. Да иду я, иду, Марк, козёл лысый.

II

Телеканал TLTV-2 принадлежащий Липману, находился на семьдесят четвёртом этаже новенького недавно отстроенного 150-этажного небоскрёба. Громадина из металла, бетона и стекла уходила высоко в небо, верхушку здания с земли не было видно из-за плотного смога, висевшего над мегаполисом грязным, горячим одеялом. По утрам солнце, с трудом пробившись сквозь плотную завесу дымного воздуха, едва освещало небоскрёб с восточной стороны. Его зеркальные стёкла загорались и гасли, как грани стеклянного шара, склеенного из кусочков зеркал. Другая сторона небоскрёба оставалась в тени до тех пор, пока светило не проходило зенит. По мере продвижения солнца по своему извечному пути ситуация менялась. Когда солнце было в зените, здание тускнело, силуэт его становился расплывчатым, неясным. Солнце не справлялось со смогом, который после полудня становился плотнее из-за немыслимого количества машин на дорогах многомиллионного мегаполиса. Вечера прохлады не приносили, только после полуночи становилось прохладней.

Люди, впервые увидевшие это творение человеческих мозгов и рук в виде восьмигранного обелиска, частенько пугались: из-за постоянной жары и марева казалось, что здание в каких-то местах преломляется и становится похожим на огромнейшую стопку тарелок, которые слегка двигаются относительно друг друга. Но это, конечно же, был мираж. Здание было построено с огромным запасом прочности, по самым передовым технологиям, спроектировано выдающимися архитекторами, под присмотром армады инженеров, контролирующих органов, руками покорных гастарбайтеров, работающих за кусок хлеба и миску похлёбки.

В здании было всё или почти все, что нужно человеку для комфортной жизнедеятельности, хотя система кондиционирования воздуха с некоторых пор перестала справляться с жарой. Попадая в здание с улицы, посетители попадали в шлюзы, в которых их одежда бесшумно очищалась от уличной грязи и пыли, она дезинфицировалась, дезактивировалась. Людей имеющих вирусные заболевания на выходе из шлюза встречали врачи, – для выяснения степени их опасности для здоровья окружающих. Таких людей отводили в карантинное отделение. Выявить больных среди посетителей было нетрудно: сканеры, натыканные здесь повсюду, быстро считывали информацию с чипов, вшитых под кожу людей. Нечипованые задерживались охраной.

В небоскрёбе практически помещался целый город с банками, офисами крупнейших финансовых и политических групп, крупных промышленных кампаний, целой армией полицейских и охранников; супермаркетами, ресторанами, отелями, гаражами, клубами, бассейнами, спортивными залами, апартаментами для состоятельных людей.

Подозрения Липмана в отношении Анвара на самом деле имели основания: звериная интуиция его не обманывала. Анвар попал в небоскрёб через людей «Воинов Аллаха». Его устроили работать осветителем на канал TLTV-2. В его задачу входило узнать как можно больше об охране, системе оповещения. Он составлял карту проходов, изучал инфраструктуру, заводил полезные знакомства с людьми телеканала, совсем скоро он стал догадываться, что его соплеменники готовят очень большой «бум».

Людей из «Воинов Аллаха» в «обелиске», как прозвал народ небоскрёб, работало множество. Они работали официантами, барменами, уборщиками, программистами, посыльными, водителями, лифтёрами. Были среди них и владельцы пиццерий, кафе, охранники и банковские клерки. Радикалы, находящиеся в глубоком подполье, давно научились конспирироваться и хитроумно просачиваться в нужные им места. Анвар быстро втянулся в работу, ему здесь нравилось.

Вскоре, однако, ситуация для него резко изменилась. Хищный и жадный глаз Липмана упал на стройного черноволосого красавца. То, что нужно было Липману, заставило Анвара встретиться с имамом и просить перевода на какую-нибудь другую работу. Вот тут он и узнал, каким может быть имам, когда ему противоречат.

Хлёсткая оплеуха и окрик имама: «Садись и слушай, щенок, что я тебе скажу!» – обескуражили, повергли Анвара в шок. Он сел напротив имама, со злобным выражением лица перебирающего чётки.

– Это большая удача для нас, что ты сможешь приблизиться к этой мрази. Мы не можем упустить такой прекрасной возможности в решающий момент покончить с ним. Ради победы мы должны использовать любой шанс. Ты, Анвар, мужчина, а он мразь, евнух в облике мужчины – позор человечества. И когда ты будешь это с ним делать, думай о том, как эти свиньи посыпали ракетами города и сёла правоверных Ливии, Сирии, Ирака, Афганистана, как они уничтожали твою и мою страну – это придаст тебе сил. Совсем скоро мы возьмём этих свиней за горло, и перед тем, как отрезать их грязные головы, наши воины сделают это с каждым из них. Надеюсь, ты хорошо знаешь, что у нас бывает с теми, кто нарушает приказ, – закончил свой монолог имам.

При следующей встрече с имамом Анвар попросил доверить ему убийство Липмана, когда это станет необходимо. Имам улыбнулся ласково: «Это речь настоящего мужчины! Он будет твоим, иншаалла».

Так Анвар стал новым фаворитом Липмана.

Как только Липман с Анваром вышли из гримёрной, их взяла в плотное кольцо четвёрка охранников, удивительно похожих друг на друга, экипированных словно для военных действий. Они были в бронежилетах, на поясах висели наручники, баллончики с газом, дубинки и увесистые револьверы. У всех в прозрачном нагрудном кармане мигали небольшие пульты.

Пульты эти были новейшим и грозным достижением науки. Чипованому человеку бессмысленно было тягаться с человеком оснащённым таким пультом. Нажатие кнопки пульта действовало незамедлительно: человек терял ориентацию в пространстве, на некоторое время переставал видеть, и полицейскому оставалось только надеть ему на руки наручники.

Маргиналы, бандиты и нелегалы, которыми кишел город, старались не дать полицейским употребить это страшное оружие: они стреляли первыми, всегда на поражение. Впрочем, за хорошие деньги у подпольных хирургов, можно было сделать операцию по удалению чипа. Между маргиналами и полицейскими шла война не на жизнь, а на смерть, в ходу была поговорка: лучший полицейский – мёртвый полицейский.

Подмигнув Анвару, Липман спросил у охранников:

– И не жарко вам, близняшки?

–Нет, сэр, – дружно гаркнули они в ответ с серьёзными минами.

Они довели Липмана с Анваром до лифта, где их встретили новые охранники, а на выходе из лифта их взяли под свою охрану двое мордоворотов в костюмах. Эти довели их до дверей студии. В коридоре-туннеле, по которому они быстро, чуть ли не бегом, шли в студию, их сопровождало множество людей. Они суетились вокруг босса: кто-то цеплял за ухом Липмана наушник, кто-то воткнул в лацкан его пиджака микрофон булавку, кто-то сбрызнул Липмана дезодорантом, кто-то щёткой убирал с его костюма несуществующие пылинки.

У входа в студию Липман отстранил всех, положил руку на сердце и, ёрничая, издевательски пропев фразу из гимна страны: «Непобедимы сильнейшие, им покоряется мир…», – шагнул в темноту. Потрясывая брюшком, он резво побежал к центру студии. Ярко вспыхнули прожектора и софиты, и под овации переполненного зала голос из динамиков с пафосом произнёс:

– Дамы и господа! В эфире шоу «Лестница истории» и её ведущий бесподобный Тим Липман!

Анвар пригнувшись, пробирался к последнему ряду кресел злобно шепча: «Точная характеристика: подобен бесу, рога осталось приделать».

Под несмолкаемые овации зала Липман добежал до овального пятачка из стекла в центре студии, подсвеченного снизу разноцветными лампами. В центре этого пятачка стоял пульт с монитором для участника шоу, а напротив такой же пульт для ведущего. Улыбаясь, Липман поднял руки, останавливая овации, и заговорил. Свои речи он всегда готовил сам, не доверяя спичрайтерам.

Говорил он с серьёзным лицом, без лишних жестов, с многозначительными паузами:

– Лестница истории, господа, крута. На ней нет площадок для отдыха. Остановиться – значит отстать. Тебя обгонят другие или столкнут вниз отважные храбрецы, стремящиеся одолеть эту лестницу. Это, господа, не эскалатор! Лестница эта полна опасностей, она неумолима и жестока, но она благосклонна к отважным, храбрым и сильным. Успешно берут её крутые подъёмы только непреклонные и упрямые люди всегда стремящиеся вперёд и вверх, сметающие всё и вся на своём тернистом пути. Коллективная воля таких людей творит чудеса. Они добираются до ступеней лестницы не доступных для людей несвободных, невежественных, отягощённых предрассудками и догмами, пугающихся всего нового и неизведанного. Отважные и бесстрашные всегда побеждают фанатизм идиотов, верящих в фантастические бредни. Они реально творят и строят новый прекрасный мир, в котором вы сейчас живёте. Мы верим в науку, прогресс, разум и нашу волю! Слабым не место на лестнице истории. Мы победители, мы самые свободные люди на земле и это та правда, которую вы все знаете! Великий музыкант Джон Леннон пел, что религия не нужна, что просто нужно представить себе, что нет ни рая, ни ада и жить одним днём. Каждый день нашей жизни и есть сама история!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70368289&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.