Выбор пути. Роман
Елена Фёдорова
Она ничего о нём не знала много-много лет. Целую жизнь они прожили порознь. Он вынырнул из небытия, когда она думала о соединении миров, об исчезновении невидимой грани между иллюзией и реальностью, о колесе Сансары и злом роке, сломавшем судьбы миллионов людей, строивших в 1932—1937 годах канал Москва-Волга…Он шагнул ей навстречу из небытия, чтобы передать ключ к познанию и провести её через лабиринт вечности…
Выбор пути
Роман
Елена Фёдорова
Корректор Галина Залогина
© Елена Фёдорова, 2024
ISBN 978-5-0062-2187-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Книга посвящается людям, построившим уникальное гидротехническое сооружение – Канал Москва-Волга, который требовался не столько для судоходного соединения Москвы-реки с Волгой, сколько для обеспечения Москвы питьевой водой.
Благодарю за идею создания этой книги научных сотрудников Долгопрудненского историко-художественного музея Ирину Николаевну Калашникову и Игоря Владимировича Кувыркова
ВЫБОР ПУТИ
Вода протекает по руслу канала.
Вода знает тайн и секретов немало.
Но нам не откроет тайны вода
Пока не нырнём с головою туда,
Где жизней и судеб стремится поток.
Где Истина – Светом Любви между строк!
Время – поток смыслов
Анна стояла на берегу канала, любовалась игрой света и тени, смотрела на воду, в которой отражались облака, целующие небо, размышляла о случайных неслучайностях, происходящих с ней в последнее время, и о том, что грань между иллюзией и реальностью очень тонкая. Эта грань может исчезнуть в любой миг, а мы ничего не заметим и будем жить в иллюзорном мире, считая его настоящим.
– Дитя моё, о чём мечтаешь, стоя у воды? – крепкая рука опустилась Ане на плечо. Она повернула голову.
– Пашка??? – радость, изумление. Не обозналась ли? – Пашка, ты какими судьбами?
Высокий, крепкий, загорелый красавец обнял её, скользнул губами по щеке. Они взрослые, имеют право делать всё, что захочется. Аня почувствовала, как краска смущения заливает лицо. Рассердилась на себя.
– Да, дитя моё, я твой Пашка. Между нами пролегла бездна по имени Время, – Пашка изобразил воображаемую бездну. Аня усмехнулась, вспомнив Пашкины театральные этюды. Отметила, что в актёрском мастерстве он преуспел.
– Ты совершенно не изменилась, Аннушка. Совершенно, – новая театральная гримаса. – Глаза блестят, на щёчках нежный румянец… Школьница моя милая. Я счастлив… – ещё один скользящий поцелуй. – А я повзрослел, заматерел, но помню всё до мельчайших подробностей. До мельчайших…
– Болтун, – Аня отстранилась. – Где ты так долго был, бродяга?
– Бродяжничал, – он улыбнулся. – Об этом в двух словах не расскажешь, дитя моё. Об этом собрание сочинений в пятидесяти томах можно написать. Но я пока не имею права тратить время на себя любимого. Занимаюсь краеведением. Именно оно привело меня сюда, в эту точку на берегу канала. Я был уверен, что увижу тебя здесь сегодня. Сегодня особенный день – день летнего солнцестояния. День исполнения желаний и тайных замыслов.
– Реализация намерений, – добавила она.
– Да, дитя моё. Мы с тобой находимся сейчас в потоке смыслов. Удивлена?
– Да… Хотя, не совсем. Ты всегда выделялся своим особенным взглядом на жизнь. Ты отличался ото всех нас.
– Я был особистом и остаюсь им по сей день, – он рассмеялся.
Аня поёжилась. Пашкин смех её напугал. Что-то недоброе прозвучало в нём.
– Озябла? Давай согрею, – не дожидаясь ответа, он прижал её к себе, уткнулся в макушку, заговорил скороговоркой. – Помнишь, как нам было хорошо вдвоём? Мы верили, что беззаботная жизнь будет длиться вечно. А потом кто-то сказал, что жизнью правит суровый греческий бог Хронос. Он последовательно и сурово отсчитывает часы и события для землян. Каждая секунда у него имеет свою цену, своё значение. Секунды похожи друг на друга. Поэтому во всём, что нас окружает, присутствует рав-но-мер-ность. Все мы движемся по прямой из пункта А в пункт Я от рождения к смерти через расцвет, старение и увядание…
– «Как порох сгорает короткое лето, как долго, как долго дымится зима…»[1 - Владимир Харитонов] – проговорила Аня, высвободившись из его объятий.
– Не грусти, дитя моё. Знай, что наш мир находится под контролем Вечного Времени и движется по его орбите. Время – связующий фактор. Оно, как двадцать пятый кадр, присутствует во всём и в нас самих. У нас с тобой всё будет хорошо, – он взял её за руку. – Хочу открыть тебе одну важную тайну… – выдержал паузу. – Люди назувают время Хроносом и забывают о его собрате Кайросе – покровителе счастливых случаев, успехов, благоприятных шансов и мига удачи. Древние греки знали, что именно Кайрос и есть самое настоящее время, наполненное смыслом. Оно нелинейное и неизмеримое. Проще говоря, это – качественная сторона времени. А нам всем важнее качество нашей собственной жизни. Согласна? – Аня кивнула. – И вот что ещё мне показалось любопытным: Хроноса всегда изображают стариком, а Кайроса – юнцом с бритым затылком и длинным чубом. Большой удачей считается схватить парня за чуб, когда он мчится тебе навстречу. Промедлишь, замрёшь в нерешительности или раздумьях, и… пропустишь свою удачу. Поэтому, дитя моё, хватай меня скорей и не отпускай…
– И не подумаю, – Аня убрала руки за спину.
– Упрямица моя, – он привлёк её к себе. – Не сердись. Запиши плохое на воде, пусть утекает прочь. А хорошее сохрани в сердце капелькой рубина или маленькой жемчужиной счастья… нашего с тобой счастья…
– Я замужем, Пашка.
– А я женат, – он улыбнулся. – Я тебя замуж не зову, дитя моё. И в страну безумной страсти не приглашаю. Я предлагаю тебе открыть дверь в духовный мир, над которым не властно время. В духовном мире нет прошлого, настоящего и будущего, потому что оно циклично. В нём ничто не уничтожается и не разрушается. Наша бессмертная душа в этом мире Любви живёт вечно… Она говорит нам:
Я не служанка. Я не госпожа.
Я – вечная, бессмертная Душа!
Дитя моё, я зову тебя пробудиться от всеобщего летаргического сна, избавиться от ненужных привычек, которые мы приобрели с годами. Мы не задумываемся о том, что привычки ограничивают нас во всём, ухудшают качество нашей жизни.
Давай станем людьми понимающими жизнь. Вернёмся к своим истокам, к осознанию того, что загадочность русской души состоит в поиске истины, поиске Бога. Давай вспомним о том, что наши предки заложили в родной русский язык азбучные истины, о которых они знали, ведали. У нас есть отчество, читай – отечество. Мы всегда всех спасаем. Это наше естество. Ведь мы душу ценим выше богатств земных. Потому что душа – это добро, изначально посланное и умножаемое Творцом!
– Пашка, ты увлёкся философией? – Аня искренне удивилась.
– И да и нет. Я – краевед по профессии. Знание исторических фактов помогает мне искать и находить ответы на разные вопросы. Например: что такое вечность? Как взаимодействуют информационный и энергетический миры? Почему время течёт везде по-разному? Что такое жизненная сила? Как расшифровать аббревиатуру слов? Почему убрали буквы из русской буквицы? Зачем нас лишили образного мышления, сделали наш язык без-образным вернее безОбразным и продолжают губить его? Почему мы стали невежами и пешками в чужой игре? Кто и как построил канал Москва-Волга?
– Последний вопрос ты задал мне? – Аня посмотрела на Павла.
– Да, – он кивнул, как прилежный ученик, хорошо знающий урок. – Но, пожалуйста, не отвечай мне на него, как знаток истории, как научный сотрудник. Расскажи мне то, о чём никто, кроме тебя, не знает… Не трусь, Аннушка. Ты ведь вежа – человек, знающий, ведающий жизнь.
– Павел Львов, я не знаю ничего такого о канале, что могло бы тебя заинтересовать, – сказала она резко. Рассердилась на себя за то, что сентиментальничает, как глупая школьница, безумно влюблённая в красавца Пашку.
В памяти возникли картинки прошлого. Пашку Львова в классе называли профессором, ходячей энциклопедией. Он знал всё или почти всё. Мог поддержать беседу на любую тему. Он хорошо пел, занимался в драмкружке. Аня тоже записалась на занятия по актёрскому мастерству, чтобы быть поближе к Пашке. Она строила планы, мечтала сыграть Джульетту или Снегурочку. Но руководитель кружка особых талантов в ней тогда не замечал и давал ей проходные роли. Её такое отношение огорчало, но из кружка она не уходила. Ради Пашки она готова была играть роль деревца, под которым уснул принц…
Пашка поначалу свои чувства от неё скрывал. Он был охотником, подманивающим свою добычу, выжидал… А потом неожиданно поменял тактику, превратился в весёлого балагура, не дающего ей прохода. Они учились вместе до восьмого класса. Их называли: «голуби неразлучники ПашАна». Им прочили долгую счастливую семейную жизнь, ждали свадебного пира, но… Жизнь преподнесла неожиданный сюрприз: Пашка Львов исчез…
Он исчез из Аниной жизни не просто так. Его отца отправили в длительную командировку в Сибирь. Известие о переезде оглушило Аню. Она была так потрясена, что потеряла голос. Пашка поил её молоком с мёдом, утешал, обещал писать ей письма каждый день. Сказал, что вернётся через месяц. Аня обрадовалась, успокоилась, отпустила его, решив, что месяц – это совсем немного, совсем…
Пашка через месяц не приехал. Мало того, он не написал ей ни одного письма. НИ ОДНОГО! Она ничего о нём не знала много-много-много лет. Целую жизнь прожили они порознь. У неё дети, внуки, заботы…
Пашка Львов выныривает из небытия именно в тот момент, когда она думает о соединении миров, об исчезновении невидимой грани между иллюзией и реальностью… Он появляется перед ней и требует выдать ему информацию, которой она ни с кем не собирается делиться. А тем более, с ним… Ничего она ему не расскажет. Пусть думает, что у неё нет никакой тайны…
– Дитя моё, – его голос вкрадчиво-нежный. – Не упрямься. Я уверен, что ты владеешь важной информацией и знаешь то, чего не знают другие… Знаешь, потому что твой дед был «врагом народа».
– Его реабилитировали, – сказала Аня резко, развернулась, чтобы уйти. Пашка её задержал.
– Прости. Я не хотел тебя обидеть. Мне важно узнать историю твоего деда. Он ведь этот канал строил, – Пашка молитвенно сложил руки. – Анечка, не сердись, умоляю.
– Лиса-Патрикеевна, – подумала Аня, а вслух сказала. – Мой дед работал на строительстве канала, как вольнонаёмный, а не как заключённый.
– Прекрасно. Дед был инженером или…?
– Пашка, скажи прямо, что тебе нужно? Не юли, пожалуйста.
– Мне сказали, что у тебя есть документы из следственного фонда государственного архива по делу деда…
– Есть. Но я тебе их не дам, – заявила Аня. – Ты исчез из моей жизни на миллион лет и хочешь, чтобы я верила тебе, как прежде?
– Дитя моё, я не прошу у тебя дело по обвинению деда. Я хочу, чтобы ты мне рассказала о нём, как о человеке. Мне важно знать о том, как жили твои родные в те далёкие годы, – он взял её под руку. – Анечка, милая, пойми, поднимая исторические пласты, мы с тобой найдём ответы на многие вопросы. Моё многовековое молчание тебе станет понятным, объяснимым, уверяю. А когда ты убедишься в том, что весь мир пронизан жизненной энергией и неисчезающей информацией, то увидишь, что я никуда не исчезал, а всегда был рядом с тобой… Всегда.
– Сказочник…
– Пусть так… Главное, дойти до сути, отыскать исток или истоки…
– Или… – Аня взяла его под руку. – Идём. Мне домой пора.
Павел проводил её до дома, записал номер телефона. В гости не просился. Поцеловал ей руку и ушёл. Аня поднялась к себе. Долго стояла у окна, смотрела на розовеющее закатное небо. Внутри дрожала струна сожаления. Этот назойливый звук вылился слезами из глаз. Аня почти забыла состояние унижения, когда все, кому не лень, шушукались за её спиной, называя её деда «врагом-народа».
– У тебя всё хорошо? – спросила мама.
– Да, – Аня вытерла слёзы, повернулась к матери. – Представляешь, я сегодня Пашку Львова встретила.
– Пашка Львов – это тот красавчик профессор, который тебе в школе нравился?
– Да. Ты его помнишь?
– Помню, как не помнить? – мама улыбнулась. – Его отец за мной ухаживал, цветы дарил… Очень ему было интересно знать, почему нашего деда Мишу «врагом-народа» называют. Я на него рассердилась тогда помню очень сильно, сказала, чтобы он ко мне не подходил больше с такими вопросами… А он… – она надолго замолчала, словно решала, стоит дочери знать продолжение истории или нет.
– Мама, ты здесь? – не выдержала затянувшейся паузы Аня.
– Да, Нюрочка, да. Просто вспомнила, как он у меня потом прощения просил, руки целовал, на коленях стоял… Мне ведь никто рук не целовал прежде… да и потом, никто…
