Карина Финкель "Тропа"

***

Сначала, в раннем детстве, я думала, что у всех так же. Что родители – некая награда, недостижимая радость, которую надо дождаться и заслужить. Но вхождение в детский социум навеяло подозрения. Другие дети в саду и школе жили с родителями. С бабушкой жил только странный и замкнутый Антон. Еще несколько детей – прилежная отличница Алина и долговязый веснушчатый двоечник Гриша – жили только с одним из родителей, а с другим встречались реже, но все же встречались. Но у большинства были мама и папа, и они жили вместе.

От этого мне начало казаться, что со мной что-то не в порядке. С другими детьми родители живут просто так, и им даже не надо ничего делать для этого. Эти дети могли капризничать, обижаться, скандалить, требовать – их все равно любили. Я же прикладывала массу усилий, чтобы понравиться родителям, получала хорошие оценки, мастерила подарки, отлично себя вела, но ничего не получалось. Я была не нужна даже идеальная.

Каждый раз, когда родители уезжали, я думала, что теперь-то уж точно они уехали ненадолго, скоро вернутся и в этот раз либо останутся со мной, либо заберут меня туда, где полно приключений и чудес – например, в Африку. Я буду прятаться от жары в прохладном доме, смотреть на полное звезд африканское небо, ходить в грубых ботинках, чтобы не укусила змея, ездить на верблюде в пустыне. Или мы поселимся в уютном американском городке, и у нас, как в фильмах, будет домик с лужайкой, и, может, мы даже заведем собаку. Я всегда была готова сорваться и уехать с ними.

Только они не звали.

Бабушка говорила, до двух лет я жила с родителями. Я этого не помнила. Как это было? В памяти на месте этих воспоминаний была пустота.

Я не помнила, что было до бесконечного ожидания родителей. Как будто я родилась и сразу начала ждать.

***

А потом родители завели еще одного ребенка. Мою сестру Свету.

Мне тогда как раз исполнилось 10 лет.

У них не было времени на первого ребенка, но вдруг появилось на второго. Интересная ситуация.

Когда мама забеременела, родители остались в Москве. Папа перевелся на должность в московской редакции. Это меня обрадовало: теперь-то они меня заберут. Никто не говорил о переезде, никто не звал меня, но я, как всегда, находила им оправдания: сложный период, беременность, роды, младенец, нужно подготовиться, все это непросто. Потом, когда станет полегче, меня обязательно заберут.

Перед родами они уехали в отпуск, чтобы отдохнуть до начала сложного периода. Меня с собой не звали.

Сестра родилась. Впервые я увидела ее спустя несколько недель после рождения. Сестра – ужасно маленькая и пухлощекая – постоянно орала. Не плакала, а именно гневно орала, требуя от родителей и всего мира свое. Я никогда так не умела, а она родилась с таким навыком. Мне казалось, что на ее фоне я выгляжу выигрышно. Не ору, не доставляю неудобств. Еще и помогать могу.

Меня не забрали.

Прошло несколько лет. Сестра росла. Я по-прежнему жила с бабушкой. Иногда – редко, раз в несколько месяцев – мы ездили к родителям в гости. В их светлой уютной трешке у сестры была отдельная комната (мы-то с бабушкой ютились в однушке). Я помогала с ребенком во время своих приездов, даже поменяла как-то раз памперс (видимо, чтобы продемонстрировать все свои преимущества).

Меня не забрали.

Третья комната родительской квартиры, которая теоретически могла бы стать моей, после ремонта превратилась в гостиную. То есть либо меня планировали поселить с сестрой (хотя кровать там была одна и места под вторую не наблюдалось)… либо мой переезд и не планировался.

Но я ждала.

Я ждала, что, раз уж не забирают меня, то рано или поздно сестру тоже привезут к нам. Мне казалось, это скрасит мои дни и мучительное ожидание. По крайней мере, мы будем вдвоем.

Этого не случилось.

Когда однажды родители попытались навязать бабушке второго ребенка – только один раз, на время трехнедельного путешествия в Марокко, – бабушка взбунтовалась. Она сказала им, что не собирается брать на себя всех их детей. Меня – так уж и быть, но один ребенок – это один, а двое – это уже чересчур. Бабушка сказала, что скидывать ребенка на другого человека безответственно (а как же я?). Она сказала, что для ребенка находиться вдали от родителей – психологическая травма, которая отразится на всей его жизни (эм?).

И родители просто поехали в Марокко с сестрой.

Но не со мной. Меня они не взяли.

Больше родители не пытались оставить сестру у нас. Во все поездки они брали сестру. Меня не звали.

Во мне начала зарождаться глупая и стыдная ненависть к сестре. И наконец-то обида на родителей – но это чувство было слабее.

Сестра, как я считала, росла капризной: требовала игрушек, сладостей, платьиц и всего на свете. Родители с готовностью покупали ей все это, баловали, исполняли ее капризы, а я так и оставалась ни с чем. Оказалось, нужно быть не хорошей и правильной, а любимой.

Когда мы с бабушкой приходили в гости, становилось очевидно, что я лишняя. Сестра могла без спросу взять и залезть на колени к маме или взять что-то из папиной тарелки. Я не могла так себя вести. Невозможно залезать на колени или в тарелку к малознакомому человеку. Невозможно открывать ему душу.

Впервые я осознала, что мы с родителями совсем не близки. Мы были чужими друг другу людьми, которые годами жили не вместе. Потом я стала осознавать и то, что все это время дело было не во временных трудностях. Я не «временно не жила» с родителями. Я вообще не жила с родителями.

Сидя с ними, я чувствовала себя ужасно неловко. Они смеялись над общими, понятными только им шутками, у них были общие вещи. Сестра знала, что и где лежит, а я нет. Сестра знала, что нельзя забираться на одну из табуреток, потому что у нее подломана ножка, а я нет. Я упала и свалилась вместе с табуреткой. Родители извинялись передо мной – не как перед частью семьи, а как перед посторонним человеком. «Чужая», – крутилось у меня в голове.

Чужая. Ненужная.

На холодильнике висели рисунки сестры, пришпиленные магнитами из родительских поездок. Их семья – мама, папа и сестра. Без меня. Моих рисунков никто на холодильник не вешал. Подозреваю, что они их выбросили.

На комоде у родительской кровати стояли поделки сестры. Небрежные, созданные неловкими детскими ручонками, посреди дорогих маминых духов, изящных статуэток из поездок – поделки сестры пустили в этот мир, потому что они важнее, чем другие предметы. Толстый ежик из пластилина с иголками-зубочистками. Странное фиолетовое создание с глазами-пуговицами.

А где мои? Те, которые я лепила в ожидании родителей, старалась, делала по книгам и инструкциям? Где глиняная ваза, которую я слепила на мастер-классе, который нам организовали в школе? Я еле довезла ее, такую хрупкую. Она получилась действительно красивой. Я думала оставить ее себе, но отдала маме. Ведь я хорошая девочка.

Где закладка с узором из елочек и коричневыми бусинами, которую я сделала для папы? Я столько выбирала эти бусины. Не могла решить, какие ему больше понравятся.

Где все это?

Я не стала спрашивать. Но догадывалась, что все это отправилось в мусорку.

***

Родители так и не взяли меня к себе, в свою семью. Сначала маленький ребенок, потом… Потом как-то все забылось. Затем они снова уехали из России – на этот раз в Бангкок. Конечно, с сестрой. Конечно, без меня. Потом и вовсе переехали, на этот раз насовсем. Уже 10 лет они с сестрой жили в Австралии.

Во взрослом возрасте, после трех лет мучительных раскопок у психотерапевта, я наконец поговорила с родителями. Почему меня бросили на бабушку? Почему не забрали? И, главное, почему с сестрой они могли жить, а со мной нет?

– Ты же не говорила, что хочешь жить с нами, – сказала мама. – Мы думали, тебе лучше с бабушкой.

Я спросила, почему сестре дарили подарки и исполняли все ее желания, а мне только изредка привозили сувениры из поездок? Почему ее возили на Мальдивы и в Аргентину, а меня нет? Мама сказала:

– Но ведь ты никогда не просила. Мы думали, тебе это неинтересно и не нужно. Откуда же мы знали?

Последний раз мы встретились пару лет назад – абсолютно чужие люди. Дальние родственники.

Отношения с сестрой у меня тоже не сложились. Мешала не только разница в возрасте и то и дело прорывающаяся обида, которую мне с трудом удавалось загонять обратно в себя. Я для нее была непонятной серой теткой, наподобие пятиюродной тетушки, которая изредка выделяется из серой толпы, а потом растворяется обратно. Сестре исполнилось 18. Она активно вела блог с кучей подписчиков, постоянно путешествовала – то с друзьями, то с родителями, планировала стать режиссером или актрисой. Ну и я со своей пустой бессмысленной жизнью…

В блоге сестра рассказывала о своей жизни и зарабатывала рекламой. Даже продавала какие-то курсы. Я следила за ней с фейкового аккаунта. Она транслировала свои дни: утром кофе и растяжка, днем учеба, вечером встречи с друзьями, свидания, походы в спортзал. Ее посты «как построить отношения мечты» или «стоит ли получать высшее образование» казались до смешного наивными: что она вообще могла знать о жизни? Но людям нравилось: подписчиков становилось все больше, они лайкали ее глупую писанину и комментировали, ввязываясь в ожесточенные споры. В общем, чего-то я не понимаю в этой жизни.

Я купила и ее курс, надеясь, что меня не вычислить по данным банковской карты. Курс состоял из шести лекций для девушек про то, как достичь жизни мечты: отношения с мужчинами, карьера (хотя кроме блога работы у нее не было), предназначение, ресурсность, «проявленность» (как быть яркой и заметной миру) и деньги (послания в духе «деньги есть для всех, только разреши себе взять их»).

Судя по чату участников курса, его купили 3 тысячи человек. Курс стоил 2000 рублей. Получается, она заработала 6 миллионов рублей?.. Ну и кто тут занимается глупостью, она или все же я? Если человек зарабатывает на каком-то идиотизме такие деньги, очевидно, она все делает правильно.

Некоторое время я следила за блогом сестры, чувствуя себя сталкером-маньяком. Мне было необходимо понять: чем она лучше? Почему у нее все получается с детства? В том ли дело, что у сестры были родители, которые вселили в нее уверенность в себе? Или же удача была ей выдана при рождении? Или она умела нравиться, а я нет? Или она просто лучше и интереснее, чем я?

Со временем я настолько подсела на ее блог, что стала от него зависима. Мне казалось, в нем скрыт ответ на главный вопрос моей жизни: почему мне ничего не дается, а другие даже не подозревают, что в жизни могут быть такие проблемы? Кто эти люди, которые росли в обычных семьях, лет в 20 женились, завели детей, работают на неплохой работе, ездят в Таиланд и на Мальдивы – как им это удается? Как, черт возьми, им удается эта обычная человеческая жизнь? И что не так со мной? Почему мой путь никак не начнется?

В какой-то момент стало ясно: судя по всему, это и есть мой путь. Вспоминается мем из интернета: «Учитель, в моей жизни сплошная херня, как мне выйти на свой путь?» – «Херня и есть твой путь». Вот такой скучный и бестолковый у меня путь, да. Я не смогла с этим смириться. Не иметь не то что жизни мечты, но даже и хотя бы просто нормальной жизни. Довольствоваться крохами, хотя вроде бы у большинства получается сделать со своей судьбой хоть что-то.

Детская история – ожидание счастья и то, что оно так и не случается, – врезалась в меня насмерть, и я никак не могла от нее отвязаться. Вся моя жизнь – серая обыденность и бесконечное ожидание праздника, который никогда не придет.

Всю жизнь я ждала родителей, но они так и не пришли. Всю жизнь ждала карьеры, любви и так далее – и ничего не получила. Кажется, больше всего на свете я ненавидела ждать. И, по злой иронии, ожидание составляло большую часть моего существования.

Невольно наводило на мысли, что так все обычно и происходит. Ты годами ждешь чего-то, навешиваешь на это ярлык самого важного на свете, но либо не получаешь, либо мечта оказывается совсем не такой радужной.

В своем ежедневнике я зачем-то продолжаю вычеркивать дни. Один вопрос: дни до чего?

Что бы я ни делала, ожидание возвращалось. Прошли годы, я изменилась, но ожидание снова и снова терзало меня.

Постепенно у меня развилась аллергия на ожидание. Очереди, ожидание звонка и все подобное выводило меня из себя.

Со временем мне стало казаться, что жизнь – просто череда ожиданий. Сначала ждешь одного, потом другого, потом приходит смерть. Мертвые не ждут. Они уже всего дождались.

Говорят, у каждого человека на лице отпечатывается одна главная эмоция, которая ему ближе всего. У кого-то страх, у кого-то ожидание, что сейчас обидят или ударят. Проклятое ожидание наверняка насмерть впечаталось в мое лицо.

Массажиста я так и не дождалась. Просто ушла, забив на предоплату.

Глава 3. Стеклянные стены

Следующие дни я посвятила двум занятиям: бесцельным прогулкам по живописным горным тропам и бесконечному отмоканию в спа.

В отеле регулярно проводились мастер-классы для гостей, часто с эзотерическим уклоном. Можно было прийти на встречу с нумерологом, на тренировку по цигуну или урок макраме. Специалист по Таро, полная, расплывающаяся женщина в черном балахоне, сказала мне, что на текущий год у меня выпадает аркан Смерть.

– Это плохо? – невинно спросила я.

– Не обязательно, – она принялась утешать меня. – Смерть – это чаще всего про обновление, трансформацию…

После встречи с тарологом я отправилась в ресторан. Самочувствие было не очень: жуткий недосып. Одним из симптомов моего хронического ожидания была бессонница. Всю жизнь, с раннего детства, она меня мучает. Видимо, последствие моей проблемы с ожиданием: организм использовал любую возможность лишний раз помучиться своей главной болью. Когда уснуть все же удавалось, сон был поверхностный, будто я всегда начеку.

Я соблюдала все традиционные требования: в комнате темно, прохладно, тихо. Мне не помогали даже лекарства: проблема была не в теле. Я слышала, что если человек не может уснуть, то его терзает нечто, что важнее сна и что нужно обдумать прямо сейчас. Я была занята ожиданием. Маленькая девочка внутри меня не могла позволить себе расслабиться и пустить свой дозор на самотек. Что, если родители наконец придут, а она в этот момент будет спать и все пропустит – и они снова уйдут?

Царапины паутиной оплетали окно ресторана, изрядно покоцанное за годы службы. Пустое блюдо со скелетами рыбок-барабулек – самое популярное здесь блюдо – уже унесли. Я потягивала травяной чай, наслаждаясь видом на горы и все глубже погружаясь в мысли.

Что же в моей жизни пошло не так? Итак, рассказываю.

Дело не только в грустном детстве, конечно.

Дело в стеклянных стенах. Почти таких же, как окно, разделяющее сейчас меня и горы.

Стеклянные стены окружают меня со всех сторон. Куда бы я ни ткнулась, в какую бы сторону ни пошла, пройдя лишь несколько шагов, всюду я натыкаюсь на них. Семья, работа, любовь… Во всех сферах жизни.

Я шла в сторону карьеры.

Работать в достойном издании, писать книги, ездить в командировки в Санкт-Петербург и Париж и, самое главное, чтобы мои тексты читались и были нужны. Пусть не меняли чьи-то жизни, но хотя бы кому-то были нужны. Общаться с интересными людьми, посещать разные места.

Меня встречала стена.

Единственная работа, куда мне удалось устроиться, – копирайтер в компании, которая производит торты. Меня тошнит буквально от всего: от самих тортов, от уродливых текстов, от своего хромого стола. Но куда деваться? В одной конторе мне предложили писать продающие тексты про мебель, в другом – про сумки. Для большего я миру была неинтересна.

Когда я писала текст для очередного торта, в голове стоял туман. Из него я вылавливала очередные унылые слова. Мне было противно от самой себя и своей судьбы.

Разве я многого хотела – классную любимую работу?

Но стеклянная стена не пускала меня. Собеседования из раза в раз заканчивались ничем. Попытка начать блог не зашла, несмотря на рекламу и курсы по блогингу. Мои книги не нравились издательствам, да и мне самой, если честно. В них не было огня, и я бросила их писать.

Я шла в сторону отношений и семьи.

Я хотела любимого мужчину – не рок-звезду или олигарха, а просто своего родного мужчину. Детей от него. Совместные отпуска, поездки на выходные в соседний город, прогулки в осеннем лесу.

Разве я многого хотела?

Но и тут меня встретила стеклянная стена.

Никто так и не полюбил мои веснушки на плечах и зеленые глаза. Для всех они остались обычными. Ни для кого не выделялись. Бессмысленные отношения с мужчинами, которые не хотели со мной съезжаться, ездить в отпуска, не говоря уже о женитьбе и детях. Все эти мужчины – всего их было трое – сразу после наших отношений женились. У них все хорошо. Еще среди моих поклонников были женатые и просто какие-то придурки.

Я ждала того самого человека, потом уже хоть какого. Потом ждать я перестала.

Я шла в сторону денег.

Я хотела хотя бы денег, раз уж столького лишена, и была готова для этого впахивать. Но – стеклянный потолок: деньги не приходили, сгорали, утекали сквозь пальцы. Их количество не поднималось выше определенного уровня. Инвестиции, вклады – все это не помогало: магическим образом деньги держались на одном, очень невысоком, уровне. Остальное утекало.

Как видите, я полная неудачница.

Я сидела в маленьком стеклянном кубе, билась о стены и не могла выбраться. За стеклянными стенами цвели сады и происходили чудеса. За стеклянными стенами люди веселились, встречали любимых, писали картины, достигали целей.

В самолете я видела женщину с мужем и ребенком. Мне показалось, что она их ненавидит. Весь полет она пилила мужа (он выбрал курицу, а не более полезную рыбу, а также не той стороной поставил рюкзак на багажную полку), орала на ребенка (не давала ему играть в телефон и не придумала альтернативного времяпрепровождения, хотя играла весь полет сама). Она выглядела ужасной женой и матерью. Так почему у нее есть, а у меня нет?

Я и раньше задавалась этим вопросом при виде людей, у которых получилось. Сотрудники, которые выполняют работу кое-как, но сохраняют должность и получают деньги. Люди, которым плевать на деньги и на которых они буквально сыплются отовсюду. Жены, которые оскорбляют мужей и изменяют, но их все равно любят. Чем я-то хуже?

По правде говоря, большинство людей живет кое-как. Я много где работала и могу сказать: даже на самых крутых постах встречаются случайные люди, которые делают свое дело плохо и ни на что не способны. Некоторые из них работают так годами и растут по службе. Это не значит, что если вы такой же, то все будет хорошо. Это значит, что бывает по-разному. К сожалению, пахота и трудолюбие не обязательно приведут к успеху и счастью. Так устроена жизнь. Возможно, получится как раз у того, кто ничего не делает и лежит на диване. Почему? Может, просто так, может, есть причины: например, его прародители наработали хорошую карму, или он просто везунчик, или звезды так встали, или еще что-то.

Хотя бы час в день уделять чему-то – и будешь двигаться вперед. Терпение и труд все перетрут…

Какая же все это херня.

Много лет я верила и ждала, но ничего так и не случилось. Просто не случилось. Вот вам страшная правда жизни: иногда мечты не сбываются. Даже если вы сделали все, что могли (и чуть больше). Даже если вы много трудились и искали способы. Даже если вы все сделали правильно. Даже если вы проработали все на свете с психотерапевтом. Даже если вы визуализировали и составляли карты желаний.

Только попробуйте сказать мне, что, вероятно, надо что-то с этим делать или что я сделала недостаточно. Только попробуйте.

Давайте я перечислю, что сделала.