Василий Валерьевич Кораблев "Воин с улицы Суворова"

Снова по классу пополз зловещий неясный шепот. Лёха закрыл уши руками, но не тут-то было. Его начали закидывать бумажками. Он развернул одну, потом вторую – одно и то же. Домик.

– Дети! Посмотрите, какой прекрасный рисунок нарисовал Петя! – звонко воскликнула Валентина Леонидовна— посмотрите, какие он использовал яркие краски! А кто у тебя там, в окне, Петенька?

Лёха бросил косой взгляд на рисунок тупого Непы, Петьки Зелинского, и горестно скривился. Петя приволок большой альбомный лист, на таком впору было целый чертёж нарисовать, и сейчас гордый стоял рядом с учительницей, сияя, как начищенный пятак.

“Эх, я бы тебе харю кирпичом-то почистил, гадский Петя”!

Лёха еле сдерживался от негодования. Петя нарисовал очень большой дом и оттуда, сейчас, сквозь лист бумаги, пытался прорваться в класс страшный чёрный человек. Ну, конечно. Смотрите на него. Зовите.Пусть он запомнит каждого из вас. Он ждёт вас на пир. Он накормит вами своих детей леса. Что же это за дети такие? С какой вы улицы?

Умом Лёха понимал, что пока он не выяснит причину появления этих загадочных явлений, пырять складным ножом чёрного человека бесполезно. Нож вообще не вариант. Сюда бы рыцарей из детского сада. Орден манной каши, в своё время, мог разобраться с любой страхолюдиной или чудовищем. Всё пошло бы в дело: кубики, игрушки, даже обыкновенный карандаш, а если бы враг проник в спальню…Ого-го бы что с ним тогда сделали. А тут какая-то гадина приползла в класс и ничего с ней нельзя поделать. Наводит морок на всех, даже на одарённых. Скорее бы урок кончился.

Валентина Леонидовна, тем временем, при помощи всё того же Пети, прикрепила на классную доску его рисунок, чтобы все могли им полюбоваться.

Лёха увидел, как ему предупреждающе машет Олег. До этого его друг вёл себя очень спокойно, но как только рисунок начали разворачивать, занервничал не на шутку.

“Диверсия, – знаками показывал Олег, – уничтожь рисунок, пока не поздно”.

Чем? – молча развёл руками Лёха.

“Рогаткой! Пустая ты голова! Рогаткой”! – жесты Олега были весьма красноречивы.

Лёху два раза просить не надо. Он прищурился и, мстительно улыбнувшись, запустил руку в карман портфеля. Когда сидишь один на последней парте, да ещё в третьем ряду, никто не помешает совершить возмездие. Тем более сейчас, когда весь класс пребывал в трансе и дети смотрели только на учительницу, заканчивающую возиться с картиной. В качестве снаряда он выбрал самую жирную масляную краску. Красную. А уж запустить её из рогатки так, чтобы она никого не забрызгала по дороге, Лёха умел, как никто другой. Злые языки, правда, хвалили Батона из 4В. Якобы Батон считался самым остроглазым и ловким на улице Чкалова. Но то Чкалова – она улица большая. А на Суворова – Лёха лучший стрелок. Если надо, кто угодно даже на Спортивной подтвердить может.

Он выждал момент. Тут главное, не подставить под удар любимую учительницу, а вот Петей пожертвовать можно. Давно у Лёхи на Петю кулаки чесались, а в открытую наказывать было нельзя. Ещё не дай бог пионеры узнают. Начнётся преследование. Среди улиц, бить и унижать НЕПов считалось плохим поступком, но сейчас-то, чего? Дело благородное. Он детей защищает. Вот он – момент! И Лёха выстрелил.

Валентина Леонидовна отступила от рисунка в сторону, взмахнула рукой, собираясь ещё раз при всех похвалить рисунок, и тут в самом центре, на месте, где у домика было окошко, появилось сочное красное пятно.

Учительница ахнула. Дети ожили и засмеялись. Басом заревел Петя, лицо которого забрызгало красной краской.

– Абстракционизм! – закричал кто-то. – Лови Пикассо!

– Кто это сделал? Хулиганы! Я требую, чтобы тот, кто совершил этот хулиганский поступок, немедленно признался! – пылала праведным гневом учительница.

“Вот сейчас меня и сдадут. Или что портфель заставят выворачивать”, – обречённо подумал Лёха. Все в классе знали, что у него есть рогатка. Да и сама Валентина Леонидовна… Знала. Вон как зыркает. Указку в руку взяла…

– Я в последний раз спрашиваю! Иначе пеняйте на себя! Я…

– Это Пыня…То есть…Валентина Леонидовна – это Ванька Пантелеев из рогатки стрелял. Проверьте сами, у него в портфеле рогатка! – неожиданно для всех, и даже Лёхи, выкрикнул со своего места Олежек.

В классе повисла гробовая тишина. Все ученики повернулись к побледневшему от такой клеветы и ужаса Пыне. Все знали, какой он был тихий и добрый мальчик.

– Ванечка, это правда? Это действительно ты испортил рисунок? – не поверила своим ушам Валентина Леонидовна.

– Он. Я сама видела! – крикнула, подняв руку, Чекушина – Да все видели, ведь правильно?

Класс загудел. Школьники спорили и ссорились между собой, выясняя, кто же из них видел, а кто не видел.

– Тихо! Тихо! Тишина!!! – потребовала Валентина Леонидовна и, когда класс успокоился, она обратилась к Пантелееву —

– Ваня, встань пожалуйста!

Пыня поднялся со своего места. Бледный, оскорблённый до глубины души предательством своих товарищей. Он не знал, как ему поступить и что дальше делать. Он хотел было открыть рот и вставить слово в свою защиту, но Лёха и Олег показали ему кулаки, а Анька демонстративно провела пальцем по шее. Пыня испугался ещё сильнее и только выдавил из себя тихое: “извините”.

– Нет, так не пойдёт. Ты сейчас же извинишься перед Петей, перед всем классом за свой поступок, а потом возьмёшь тряпку и смоешь всю краску, – потребовала суровая Валентина Леонидовна.

– Изв…Петя. Изв… – пробормотал Пыня. – Я больше так не…

– Молодец какой! Дневник на стол! Останешься после уроков! Да, и рогатку неси.

Пыня покачнулся от горя. Ему не жаль было рогатки, которой он и пользоваться толком-то не умел, но сам факт того, что скоро в дневнике появится жуткая, леденящая кровь, надпись о вызове родителей в школу…Первая за год. На его глазах сами собой появились слёзы.

Он нёс рогатку и дневник, словно на казнь под ободряющие выкрики одноклассников и злобное шипение Петьки Зелинского, обещающего скорую месть после школы.

Лёха призадумался. Петька Ваньке не соперник, хотя от этого тупого НЕПа можно любой каверзы ждать: подножки или плевка на спину, но драться с Ванькой… Петька просто разобьёт кулаки и вывихнет себе кисти рук, плюс вмешаются пионеры. Сотрут Петьке лишнюю память и возьмут на заметку всех свидетелей. Ну это, если Петя совсем будет дурак и заявит о драке официально. Хотя, тоже неплохо. Если Петька месяц проваляется в больнице, Ваньке за такое только спасибо скажут.

Тут прозвенел звонок. На сегодня уроки закончились. Школьники зашумели, начали собираться, относили к Валентине Леонидовне альбомы, и она всем ставила только хорошие оценки. Кроме Пыни,стоявшего, опустив голову, у доски, которому мстительный Петя уже успел дать тычка, но великий защитник этого даже не заметил. Больно было только самому Пете, убежавшему в школьный туалет умываться.

Олег отстоял очередь к учительнице, попутно заглядывая в альбомы одноклассников. Лёха замыкал очередь.

“Чего он там высматривает? – думал он, стараясь при этом не смотреть на Пыню, – и так понятно, что всё это был морок. Стоило мороку пасть и рисунки у всех стали другие. Цветочки, ёлочки, зайчики всякие. Мама на фоне радуги. Нету там больше страшного домика”.

Олег получил свою пятёрку в альбом и встал за спиной у Лёхи. Тот досадливо показал ему свой рисунок. Космическую ракету на фоне Марса. Олег одобрительно кивнул.

– Молодец Лёша, я ведь признаться, на тебя сначала подумала, – вздохнула грустная Валентина Леонидовна – Спасибо. Честная пятёрка.

От этих её слов Лёхе стало невыносимо стыдно. Он слышал, как сопит носом его бесчестно опозоренный товарищ, но ничего не мог с этим поделать. Улица решила – Пыня прости. Сознаться сейчас в преступлении было ещё опаснее.

– Лёха! Олег! Не стойте столбом! Новенький – дёру дал! – закричала от дверей Чекушина.

Олег первым бросился на её крик. Лёха замешкался, запихивая непослушный альбом в портфель, и случайно выронил свою рогатку прямо под ноги Пыне. Лёха замер, поднял глаза на своего товарища, ища поддержки, но натолкнулся лишь на ледяное презрение. Все же Пыня был воином, а воины своих не сдают, и он ногой подтолкнул рогатку обратно к хозяину.

Лёха судорожно затолкал рогатку обратно. Ф-фу. Никто не заметил и припустил догонять Олега. Разогнавшись в коридоре, он случайно толкнул Зелинского, выходившего из туалета, и тот кубарем полетел обратно.

– А ну, стой! – закричал ему вслед, случившийся рядом, бдительный пионер Славка, но воина, преследующего свою цель, было не остановить. Славке достался только ветер.

Лёха выскочил из дверей школы. Анька и Олег стояли возле забора и крутили головами, выискивая новичка.

– Убежал? – крикнул им, подбегая, Лёха, – может он домой чешет?

– Нет, растворился на ровном месте. Представляешь? – задумчиво ответил Олег.

– Да ну?

– Эх, мальчишки. Обдурил он вас, а вы и рты пораскрывали. Ну, щас я его найду. От меня не спрячешься, – хихикнула Анька, доставая из карманчика черного фартука маленькую пластмассовую пудреницу с зеркальцем.

Олег с Лёхой только переглянулись и согласно вздохнули. Если чего или кого искать, то тут девчёнки всегда первые. Только их редко просят, за их не хочу да не буду. Фанты за помощь требуют вечно, услуги всякие. Хорошо, что Анька на их стороне. Безвозмездная помощь от девочки дорогого стоит.

Анька поколдовала с зеркальцем и решительно указала пальцем на угол Пионерской улицы.

– Не знаю, как он так быстро бегает, но там он. Вниз по улице, у гаражей.

– Гаражи на Осипенко? – уточнил Олег.

– Ага.

И они побежали. Добежали до гаражей, обыскали их и нашли только кучу строительного мусора, старую автомобильную шину и ящик пустых бутылок.

– М-да, – изрёк своё мнение Олег, косясь при этом на Аньку.

Она заметила его взгляд и вспыхнула.

– Вы что думаете, я вру? Зырьте!

Она подошла к гаражу, находившемуся в середине, и постучала в дверь.

– Коляя. Выходи. Мы знаем, ты в гараже сидишь.

Из гаража донёсся отчётливый шум. Там что-то упало и звякнуло.

– Да ладно? Он что из Скользящих? – удивился Лёха.

– Нееее. Не Скользящий. Но я вам так скажу: нашей улице счастье привалило, – ответила Анька. Она приложила ухо к двери и прислушалась. – Он затих. Ждёт, пока мы уйдём.

– Так мы же ему не враги? – удивился Лёха. – На улице все дружат. Чего он нас боится -то?

– Вот выманим его и узнаем: почему? Меня этот очкарик, уже порядочно раздражать начал, – пробурчал недовольный Олег.

– Меня тоже, – согласно кивнула Анька, – пусть он и с нашей улицы, но новенькому надо показать, чего мы стоим. Мне так-то домой надо, братишек кормить. Я не могу с ним долго возиться.

– Я могу бомбу-вонючку применить. У меня есть, – предложил Лёха.

Анька оглянулась и, убедившись, что на улице поблизости никого нет, решила:

– Нет. По-другому поступим. Обведите пока гараж мелом и оставьте на правой стене свободное место. Он к вам сам в руки выскочит.

– А ты чего задумала? – с подозрением спросил Лёха.

–Женские хитрости. Мальчишкам не понять. Я за гаражами спрячусь, а вы не вздумайте подглядывать…Если жить хотите.

– Точно! – поддержал её идею Олег. – Действуй, Аня! Лёха, мелки есть?

Лёха вспомнил, что мелок у него оставался только синий, а для ритуала нужен был обязательно белый. Неясно почему, но белый обязательно. От синего эффект был слабее. Он не помнил: взял он с собой мелки или нет и начал сосредоточенно копаться в портфеле.

Олег посмотрел на его возню, вздохнул, достал из своего целую коробочку и молча протянул свежий белый мелок.

– Ого. Богатство! – оценил мелок Иванов.

– Не облизывайся. Порисуешь и отдашь.

– Я поменяться могу.

– Фигу. Свои надо иметь.

Переругиваясь, они за пять минут обвели мелом гараж, причём лезть в росший позади репейник пришлось именно Лёхе и он выбрался оттуда весь в колючках.

– Готовы? – крикнула им Чекушина.

– Да!

Лёха и Олег заняли свой пост у пустого участка стены и принялись ждать. До них донеслось Анькино бормотание:

– Ищу…Ищу…Ищу…Найду!

– Ищу…Ищу…Ищу…Найду!

В гараже опять послышались шум и возня. Потом загремело упавшее железо.

– Фирменный приёмчик Чекушиной, – захихикал Олег, – бегай не бегай, а сам себя в ловушку загнал.

– Да. Не завидую я ему, – согласился Лёха, – помнишь, как она своих младших братьев тогда напугала? Пожарные с лестницей приезжали, чтобы их с дерева снять.

– Я всё помню. Она раскрашивает лицо помадой и корчит страшные рожи в зеркало и через любое другое зеркало проецирует на своих врагов. Не дай бог мне увидеть!

– Брр, – поёжился Лёха, после чего спросил, – а новенького, как она прихватила?

– Он же в очках. Забыл?

– Найду…Найду…Найду…Убью!!! – завыла на всю улицу Анька.

– Аааа, – догадался Лёха.

– Ааааааа!!! – закричал новичок, появляясь прямо из стены. Он ломанулся напролом, но Лёха не зевал, сшиб и повалил прямо на землю.

– Отпустите!!! Я вам ничего не сделал!!! На помощь!!! – визжал, обезумевший от страха, очкарик, пытаясь вырваться.

– Ты чего? Дурило? Ты нас испугался? Мы же соседи твои…Просто поговорить хотели…– взывал к нему Лёха.

– Да он умом тронулся. Анька нагнала страху, – качал головой Олег.

– А ну хулиганы, прекратите бить мальчика! – возмущённо закричала какая-то проходившая мимо женщина с полной сумкой продуктов.

– Да, это одноклассник наш. Мы играем. Извините нас, тётя – Анька появилась, как нельзя вовремя. Она на ходу вытирала лицо платочком.

– Не знаю я их!!! Не знаю – пустите гады!!! – продолжал вырываться Коля.

– Быстро за шкирку его и валим. Улица-то не наша! – прошипела Чекушина, не забывая улыбаться подозрительной женщине.

– Пошли, до дома тебя проводим. Да не ори ты, – Лёха и Олег подхватили очкарика под руки и потащили на Суворова. Они совсем забыли про свои портфели. Анька нагнала их через пару сотен метров и устроила выговор.