Дарья Белова "Развод. После…"

В двух словах я рассказала о встрече с бывшим мужем и последующим разговором в ресторане. Без деталей. Для Аньки с Яной сказала, что Макс попросил о встрече, на которую я согласилась. Кречетов в очередной раз извращенно поиздевался там надо мной и морально уничтожил.

– Не буду.

Зря надела тесное платье, ведь оно сейчас перекрывает поток воздуха к легким. Сидеть становится сложно, хочется выпрямиться, а я будто в крошечной клетке с толстыми прочными прутьями.

– Давай, ты песню выбирай. После того столика наш выход.

Беру в руки планшет и бездумно скроллю бегунком вниз. Перед глазами буквы расплываются в череду бессмысленных названий.

Все вокруг подпевают классной песни. Кто-то танцует, кто-то постоянно проходит рядом туда и обратно. Помещение кажется неимоверно маленьким для такого количества людей.

– Вот эту, – тыкаю пальцем в небо. Я ведь и не прочитала ни названия, ни исполнителя. Все равно…

– Ты уверена? Ничего не хочешь еще поискать?

– Уверена.

Выдавливаю скудную улыбку, мышцы лица сводит от этой наигранности.

Чувствую себя куклой, которая при нажатии кнопки должна что-то произносить.

В бокале пусто, я подзываю официанта и прошу повторить заказ. Все это время между нами повисает тишина.

Опять эта гребаная тишина, которая душит. Иногда мне начинает казаться, что я оглохла. Либо мне силой прикрыли уши, только гул сердца бьет по венам и этот странный шум я и слышу.

Нам передают два микрофона одновременно со свежим бокалом игристого.

Первые ноты, и у меня уносит в прошлое по щелчку.

С жадностью хватаю бокал, делаю несколько глотков, пока язык и горло жжет противный алкоголь. В глазах стоят слезы.

– Я тебя спрашивала, уверена ли ты, – оправдывается Яна.

– Ты не видела, что выбираешь? – с некой претензией спрашивает Аня.

Уставилась на подруг, не нахожу в себе силы взять микрофон и спеть. А я ведь люблю петь. Мы же часто ходили с подругами в караоке.

В горле необъятный ком, который разрывает стенки гортани и вырывает язык. Тело сковал липкое ощущение, что надо мной сверху точно кто-то издевается. Или кто-то специально меня испытывает на прочность.

Мелодия, что играла у нас на свадьбе, бьет противными маленькими молоточками по мозгам.

Раз – и последние семь лет сматываются как старая пленка.

Два – вот мы с Максом танцуем наш танец молодых.

Три – целуемся, когда звучит припев.

– Все в порядке, это просто песня, – безжизненным голосом говорю.

Украдкой на часы посматриваю. Сколько еще времени продержусь? Мечтаю уехать отсюда подальше.

– По тебе и не скажешь, – Яна отворачивается, забирает микрофоны и, так и не спев, передает их за другой столик.

Песня закончена. Я выдыхаю.

И где были мои глаза, когда тыкала в эту песню?

Телефон вибрирует, а на экране зажигается имя моего жениха.

Жениха…

Беру себя в руки и, схватив телефон, выхожу из зала, чтобы ответить на звонок. В спину бросаются жалостливые взгляды подруг. Ну конечно, мое подавленное состояние сложно не заметить. А если сложить все составляющие, можно понять причину.

Бывший муж, который вновь ворвался в мою жизнь.

– Слушаю, – устало отвечаю.

– Привет, – вдруг ласково говорит.

Он был обижен. Его игнор – очередное наказание, из которого я должна была вынести какой-то урок.

– Привет, – отвечаю.

Оскар все-таки набрал мой номер первым. Значит, готов к примирению. У нас свадьба через месяц. Платье уже куплено, ресторан заказан. Приглашения высланы.

– Ты как? – спрашивает спустя несколько секунд.

Стараюсь найти место потише, но везде шум. Голова раскалывается от него. А после выпитого бокала на голодный желудок картинка начинает плыть.

– Хорошо. Ждала, когда ты мне позвонишь.

– Я думал, позвонишь мне ты… – снова с претензией отвечает, – а … ты где? Не дома? В такой час?

Быстро отнимаю телефон от уха. Время – одиннадцать. Не прям уж так и поздно, учитывая, что мне не шестнадцать лет.

– Мы с подругами в караоке решили сходить. Сегодня пятница, захотелось передохнуть после рабочей недели.

– Ты мне не говорила, что хочешь отдохнуть так.

Оскар не одобряет все эти походы в клуб. Не знаю, какая история у него за этим скрыта, но мои посещения всегда воспринимались им если не в штыки, то крайне неодобрительно.

– Так ты и не спрашивал, как мне хочется отдохнуть.

Алкоголь придает смелость, перестаю видеть границы.

– Где именно ты? Я подъеду и заберу. Все равно только из офиса выезжаю.

– Так поздно?

Мой вопрос отчего-то без ответа.

Кладем трубку. Вроде и примирительный разговор, но вот послевкусие у него поганое. Как тухлая рыба, которую нам подсунули на той самой дегустации. Макс говорил, что мне показалось, а во рту отчетливо ощущался вкус мерзкой, вонючей рыбы.

Как и сейчас.

Прощаюсь с девочками, оставляю их одних и, забрав верхнюю одежду из гардероба, сразу выхожу на улицу.

Можно и на такси уехать домой, избежать встречи с Оскаром.

Я бы так поступила раньше. Макс называл это “проявить скверный характер”. И из какой-то вредности к своему прошлому, я остаюсь ждать Оскара.

Потому что изменилась. Я стала другой.

Отчаянно хочется в это верить.

Машина Брандта подъезжает спустя несколько минут. Он действительно был где-то рядом. Его офис находится в двух станциях метро от этого клуба.

Не врал, выходит.

Черный “Майбах” останавливается около меня. Хватаюсь за ручку, чтобы уже открыть дверь.

– Оля, подожди. Там занято, – Оскар быстро вскакивает с водительского места и обегает машину.

Меня обдает арктическим холодом от всей этой ситуации. За спиной стягивается липучее предчувствие, но я не могу понять, откуда оно исходит, где его источник.

Будущий муж останавливается близко ко мне, аромат туалетной воды смешивается с воздухом, и я непроизвольно вдыхаю его.

Стискиваю пальцами ручки маленькой сумочки и жду его объяснений. Они же будут?

– Садись на заднее, пожалуйста, – просит как бы вежливо.

Но взгляд строгий.

Ослушаться? Закатить скандал? Накричать? Потребовать объяснений?

Прошлая Ольга бы поступила так.

Я же делала так с Максом.

Но сейчас я коротко киваю, позволяя Брандту открыть передо мной заднюю дверь, и присаживаюсь.

В салоне тепло, пахнет горьким свежемолотым кофе и… женскими духами.

Ключица ломается от тяжести этих запахов, а вдоль ребер расползается гнетущее чувство.

– Привет, Ольга.

Я падаю. Моя душа замирает в этом мгновении и кидается на обломки из стекла, которые вонзаются, нисколько не щадя.

Боже, как все путается. Я маленькая мошка, которая угодила в липкую паутину.

– Ксения? Ты… ты…

Водительская дверь открывается, Оскар присаживается за руль и плавно стартует с места.

– Ольга, познакомься, это Ксения, руководитель PR-службы моей компании.

– Мы знакомы.

Брандт если и догадывался, то не подает виду. Уж не знаю, как можно было взять на работу человека с фамилией Кречетова, когда у его будущей жены такая же, и не задаться вопросами. Оскар же не идиот, мог сообразить что к чему.

Но сейчас он молчит, погружая тихий салон в могильную и вязкую тишину, которая вплетается в вены словно так и задумано природой.

Меня Оскар не представляет.

А больше ни одно слово из нас никто не проронил.

Получается, тот, кто работает на моего будущего мужа, знает много того, что хотелось бы скрыть. Я сама дала ей козыри прямо в открытые ладони.

Ох, Оля, куда ты себя втянула?

Глава 11. Макс

– Совсем похудел. Не ешь, наверное, ничего. В этих ресторанах разве нормальную еду дают? – голос мамы, привычный с детства, чуть раздражает.

Но как взрослый человек, я не могу ей этого сказать, чтобы не обидеть. Моя реакция на ее тон и слова никак не связаны с самим человеком.

– Жену ему нормальную надо. Чтобы готовила.

– Ага, была тут одна.

Нервно вздыхаю, намереваясь закончить уже этот спор между матерью и отцом. Мы, вообще-то, на ужин собрались.

Так как родители не любят рестораны, вот такие вот семейные вечера раз в месяц проходят либо у меня дома, либо у родителей, либо у сестры.

Этот вечер я полностью посвящаю семье. Мы спрашиваем о делах, рассказываем накопившиеся новости, делимся планами. А как за ними закрывается дверь, я плюхаюсь на диван, врубаю телек и залипаю на каком-нибудь фильме.

Их опека одно время была удушающая.

– Ксения сказала, что ты ее видел? – ловко забрасывает свою удочку мама.

Перевожу полный гнева взгляд на сестру, сидящую напротив меня. Мгновенная усталость наваливается на плечи, голова обливается чугуном, вилка, уверенно находящаяся в руке, со звоном ударяется о тарелку и падает на стол.