– Ноги в порядке, спасибо зарядке.
– Мне, конечно, понравились цветы с утра, но приятней бы было получать их не от курьера, а от тебя из рук в руки. И непременно с поцелуем в щёчку. Поэтому я подумала у тебя либо ноги больны, либо одолел цистит.
– Ничего похожего у меня нет, – смутился он, – просто я родителей на курорт провожал, поэтому так и поступил, – схитрил он. – Да и неудобно вроде проявлять назойливость перед девушкой с которой был знаком всего две минуты.
– А ты бы хотел увеличить минуты знакомства с этой девушкой? – спросила она.
– Да, конечно, – застучало его сердце от возбуждения.
– Хорошо, жди меня, я сейчас к тебе приеду, – напирала она, – ты же один сейчас дома?
– Да и ещё двенадцать дней буду жить без родителей.
– Тогда произнеси сейчас мне такую фразу: «Сивка – бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой» – продиктовала она – и не забудь адрес назвать – напомнила она ему. – Я мигом примчусь к тебе.
– Я, конечно, не Иванушка дурачок и ты больше похожа не на сказочную лошадку, а на царевну – лебедь. Поэтому жду тебя по адресу, который у тебя на открытке написан. От вокзала садишься в маршрутку под номером один и едешь до остановки дом спорта «Лидер». Ну а там сориентируешься. А ты пока добираешься до меня, я тебе завтрак приготовлю.
Он послал ей поцелуй в трубку и засуетился по квартире, не зная с чего начать, чтобы ошеломить гостью своим гостеприимством. Побежал на кухню и открыл холодильник, который был забит разной снедью. А затем вспомнив, что сам еще не завтракал, решил поджарить сыр с яйцами, надеясь, что это блюдо она не отвергнет, даже в холодном виде. А готовить его он научился с пятого класса. За считанные минуты блюдо было готово. Затем он водрузил трёхэтажную вазу на стол, где лежали фрукты, конфеты и печенье. «Чтобы ещё придумать, чтобы увидеть её удивлённые глаза?» – размышлял он. И вспомнил про мороженое, которым мать заполонила один отсек морозилки, достал его, нарезав по кусочкам в глубокие розетки. Когда раздался дверной звонок, он не стал к ней бежать, сломя голову, а вначале сделал небольшую выдержку и через дверь спросил:
– Извольте назвать пароль?
За дверью раздалось:
– Иванушка дурачок, – это «Сивка – Бурка вещая каурка». Впусти меня, я пришла тебе службу добрую сослужить.
От такого пароля, его начал разбирать смех прямо в прихожей. А когда распахнул перед ней дверь, то увидел перед собой, улыбающуюся Юлю, одетую в чёрные шорты и белую майку топлес. В руках у неё был пластиковый небольшой пакетик, откуда выглядывали два длинных огурца и коробка пастилы. Переступив порог, она поддержала его звонким смехом. И отсмеявшись, протянула ему пакет:
– А вот этого не надо, – укоризненно посмотрел он на неё, и положил пакет на трельяж. – У нас провиантом забиты и холодильник, и морозильная камера. И зачем ты представилась Сивкой – Буркой, я же обозначил тебя Царевной – лебедем!
– Хорошо хоть, не царевной лягушкой, – вновь засмеялась она, – а то бы ты меня вместо пароля квакать заставил.
– Я, не понимаю ничего ни в тональностях, ни в тембрах, – сказал он, – но могу заверить тебя, что твой голос далеко не болотный. А сейчас проходи за мной, – взял он её за руку, – а то заблудишься. Обычно при первом визите у нас все гости теряются.
– Да квартирка у вас солидная, – восхищалась она, пока они проделывали путь по паркету от прихожей до кухни. – Я впервые такую вижу.
– Соединили две квартиры, – объяснил он, – вот и получились роскошные апартаменты.
На кухне, где свету было в избытке, он обратил внимание, что топлес её был одет на голое тело, что его моментально смутило. Она заметила его состояние и растянула двумя пальцами майку в ширь:
– Прости, – сказала она, – я не учла маленькой детали, которая тебя смущает. Ты же некоторое время будешь иметь статус пуританина, пока полностью не привыкнешь к свободе. Будь добр, накинь мне на плечи любую из своих рубашек?
Он немедленно снял с себя домашнюю длинную рубашку, и накинул на неё. Эта рубашка сидела на ней великовато, к тому же она прикрывала ей не только тело, но и спрятала под своим покровом шорты.
– У меня такое впечатление, будто я в кокон влезла, – сказала она. – Теперь я буду делать вид, что стесняюсь тебя.
– А зачем? – перебил её Вова, – давай будем настоящими, такими какими мы есть. Ты мне сразу понравилась, когда я тебя увидел в первый раз. А сегодня ты меня своим визитом похоже околдовала. Но это я думаю от непривычки общения с дамским полом и вскоре это пройдёт.
После его признания она приблизилась к нему вплотную, глубоко заглянув в глаза:
– Верю! И мне приятно, что ты всю вину за свою скованность возложил на меня – улыбнулась Юля. – А ведь, по сути, смотря в твои глаза я вижу, что ты не целованный мальчик. В них хорошо отражается воспламенение к неизвестному, которое я не собираюсь гасить, так как ты мне тоже с первой встречи понравился. И я с тобой полностью согласна. Надо быть настоящими, поэтому я хочу показать тебе какая я есть в оригинале. Первое, что я сейчас сделаю: скину с себя твою рубашку, хотя не скрою, у меня такое ощущение приятное, что я будто прижалась к твоему телу. После твоих слов ужасно захотелось быть собой, чтобы в старости ты мне не выговаривал, что я лицедейкой была в день нашего первого свидания. А то получается ты оголил себя ради меня, а я так не могу. Чувствую себя как атаманша Маруся из войска батьки Махно, – и она смело скинула с себя рубашку, положив её на уголок, куда и сама присела. – Всё равно день сегодня будет жарким, гидрометцентр обещает 36 с плюсом. И не смотри на меня, как на чудный экспонат из кунсткамеры. Принимай меня такую, какая я есть: красивая, умная, оригинальная и преданная.
Они смотрели друг другу глаза в глаза, не моргая. Он заметно упивался её красотой и не критиковал её за смелость. Считая, что все девушки должны так себя вести, к тому же она в скором времени станет врачом. А скромный врач – это нонсенс, и он это хорошо понимал. Так как сам вырос в семье медиков. И её монолог Вову ничуть не смутил, но улыбаться он не прекращал.
– Ты тоже выросла в семье медиков, – заметил он.
– Ну допустим папа мой был не медик, только работал в мед части, – внесла ясность Юля, – вообще-то он кадровый военным был, пока его не комиссовали в тридцать пять лет. И вообще, почему мы разболтались? – обвела она придирчиво приготовленный завтрак на столе. – Не пора ли нам испробовать мороженое, а то оно сейчас в молоко превратится, – сказав это, Юля улыбнулась и кивнула ему на рядом стоящий стул:
– Не стесняйся Вова, садись?
Он покорно исполнил её просьбу и принялся молча есть мороженое, при этом не отрывая взгляд от обворожительной гостьи.
– Да аппетит у тебя зверский, – уколола она его, – мороженое вкушаешь и меня одновременно пожираешь. Глядя на тебя, я вспомнила почему-то одну детскую сказку про мальчика из глины.
– Я любил их читать в детстве, – не отрываясь от своих «блюд «произнёс он. – А буквы знал с пяти лет. Но вот такой убей не помню.
– Её Алексей Толстой сочинил, про деда с бабкой, как они мальчика из глины слепили, а он съел их, – напомнила ему Юля.
– Нет не припоминаю, – отставил он от себя пустую розетку после мороженого.
– А я её почти наизусть знаю, – похвасталась она, – особенно конец, когда этот парень встретил козла, – хочешь послушать конец?
Вова сморщил нос:
– Про рогатого типажа не хотелось бы.
– Да это не двуногий козёл, про которого мне братик рассказывал, а настоящий из отряда парнокопытных, спасший людей и ставший героем, – убеждала она его.
– Тогда декламируй, если рогатый герой, – согласился он, – ведь это же сказка.
– Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок, – начала она с пословицы, которая обычно считалась эпилогом многих сказок и продолжила дальше: – Встретились на горе два персонажа, глиняный парень и бородатый. Вот парень и начал угрожать козлу: «Съел я хлеба пять горбушек, молока пять кадушек, бабку с прялкой, дедку с клюшкой, быка с рогами, лесорубов с топорами, мужиков с косами, баб с граблями – и тебя козёл съем!» А козерог разбежался и рогами распорол живот парню. И сразу все жертвы глиняного идола вышли на белый свет.
Вова, догадался, что Юля хотела рассмешить его, но он после сказки, не проявил ложного веселья. Понимая, что эта умная девушка фальшь сразу почувствует. И его искренняя фраза, «быть настоящими» накроется медным тазом. Заметив, что она тоже управилась с мороженным, он подвинул ей тарелку с сыром и яйцами.
– А это что? – спросила она.
– Это – адыгейское блюдо, приготовленное на сковороде из сыра и яиц, – пояснил он, – тебе должно понравится. Это кушанье и полезное и вкусное.
Она взяла тарелку в руку и понюхав её заулыбалась:
– Запах аппетитный, сейчас бы для полного счастья бокал вина не помешал, – неожиданно изъявила она желание, – у тебя случайно нет такой радости?
– У отца должно быть, – встал он из-за стола, – пошли со мной выберешь себе по вкусу.
– Даже так, – удивилась она и последовала за ним.
В богатой гостиной он открыл перед ней бар, где стояло несколько импортных бутылок. Юля склонилась над ассортиментом напитков, и пока она знакомилась с коллекцией бара, он увидел в зеркале её оголённые словно сдобные булочки груди. Долго на эту прелесть он не мог смотреть. У него от такого натюрморта без вина закружилась голова и он закрыл глаза.
– Вова ты почему такой слабый, – услышал он её голос, – неужели в своей жизни ни разу не видел женской витрины?
Он открыл глаза и с трудом выдавил:
– Нет, но ты же сразу определила, что я не целованный мальчик. И это правда, так как моё детство и юность были заполнены книгами и спортом. – Он облизнул свои пересохшие губы, и добавил: – Практика в амурных делах отсутствует, а теория я познавал в камере, а там ничего путного не услышишь одно хвастовство, да сексуальные каламбуры.
– Да ты золотой самородок по нынешним временам, – воскликнула она. – Это до того здорово, что у тебя опыта нет в амурной науке. Значит ты мальчик не искушённый, и с сегодняшнего дня ты поступаешь под мою опеку. Я тебе буду преподавать теорию любви.
– А практику? – осмелел он.
– Сама таковой не имею, – потрясла она перед его лицом бутылкой Пино-Нуар.
– Так что мы оба непорочных в практике индивида и обязательно будем счастливы. – Она одной рукой обвила его поясницу и продолжила: – Ты понял из-за чего получил минуту назад синкопе?
– Я и не знаю, что это такое, – откровенно признался он.
– Всё очень просто, но неприятно, – сказала она, – синкопе, – это временная потеря сознания, обусловленная сужением головного мозга. Я тебе ликвидирую этот диагноз прямо сейчас на всю жизнь. Пошли за стол?
На этот раз не он повёл её на кухню, а она. Не убирая свою руку с его поясницы, Юля усадила его на стул, а сама присела напротив его на уголок. Он пришёл в себя, когда она защёлкала у него перед глазами пальцами:
– Курсант очнитесь, у нас уроки начались, – игриво смотрела она на него. – Мы же договорились быть настоящими. Я уже начинаю сомневаться, что ты побывал в обмороке увидав в зеркале отражение моей витрины. Ты преднамеренно избрал себе роль не целованного мальчика. Тебе хочется поиграть со мной в школу для взрослых. И поставленный диагноз синкопе, был моим экспромтом. Хотя я и допускаю, что с любым новичком входящую во взрослую жизнь, может случиться такой коллапс. И наша задача сегодня будет заключаться в проверке моих медицинских знаний и твоего внутреннего состояния. Иначе мы начнём переигрывать. Люди разные бывают по своему внутреннему духу: одними управляют – чувства, другими – разум. Хотя я склонна ставить на первое место чувства. Потому что бесчувственный человек – это кукла. А что нами управляет, мы с тобой наглядно и узнаем сегодня с тобой. Только ты должен доверится мне со всеми потрохами.
Ему нравилось всё в ней и лицо и фигура и голос, к которому он с жадностью прислушивался. Ведь за весь срок, он не только не слышал женской речи, но и вообще женщин не видел.
– А сейчас налей нам вина? – кивнула она на бутылку.
Он словно загипнотизированный достал из горки два бокала и заполнил один дорогим вином. Заметив, что он только один бокал заполнил вином, Юля немного надула губы:
– И что ты думаешь я одна буду пить этот нектар?
– Я не знаю вкуса вина, – отказывался он пить.
– Ты думаешь мы много будем пить, – кокетливо заиграла она своими глазками, – пригубим для снятия напряжения и начну тебе преподавать теорию.
И всё-таки она его уговорила и собственноручно влила ему в бокал вина. Он сделал несколько глотков и произнёс:
– Оценить не могу вино, а вот твою лекцию о любви послушаю.
– Начнём не с лекции, а с твоего излечения, – предупредила она его, – так как надо твой мозговой диагноз уничтожить напрочь. И так коллапс у тебя Вова получился, когда ты увидел мои груди. А известно ли тебе что польза от лицезрения красивых наливных яблочек, приравнивается к спорту. Так как при виде такой натуральной красоты, мужчина чувствует возбуждение, которое ускоряет кровообращение и заставляет активней работать сердце, разнося кислород по всему мужскому организму. А это говорит о том, риск заработать инфаркт или инсульт минимален. И не забывай ценное утверждение мировых светил: когда мужчина часто любуется женскими грудями и ласкает их, этим они продлевает на семь лет жизни, как себе, так и женщине.
Она вручила ему его бокал и призвала сделать еще пару глотков. Но Вова не послушал её и осушил бокал до дна. Юля, видя, что он осмелел быстрым движением сняла с себя топлес и схватив его за запястье, затем бесцеремонно положила его ладонь на свою грудь, спросив при этом:
– Чувствуешь, как моё сердце стучит?
– Да, конечно, – ответил он.
– Я тоже хорошо слышу работу своего сердца и твой пульс, – сообщила она, – и у них одинаковый ритм. А это говорит о том, что мы оба здоровые с тобой люди и чувства наши не только схожи, но и чисты.
Так они сидели минут пять и молчали оба. Он первый не выдержал и начал пальчиками продавливать её грудь, а затем спросил её:
– И что дальше, весь день так будем сидеть? Не забывай у тебя две груди, а не одна. Той тоже хочется поласкать мою руку.
– Тебе нравятся мои груди? – рассмеялась она от его остроумия. —
– Разве ты не видишь, как пылает моё лицо, – иронически улыбнулся он.
– Конечно вижу и это здорово! – выдала она радостные эмоции, – теперь мы знаем, что с чувствами у нас с тобой всё прекрасно! Так как моё лицо тоже горит как русская печка, – она убрала его руку со своей груди, – следующий урок у нас с тобой будет техника поцелуя. А для этого нам нужно пройти в комнату твоего папы и включить компьютер. Там мы найдём всё что нам нужно. Ты только не смейся, но я тоже целоваться не могу, хотя пробовала учиться на румяном яблочке.
– Не надо к отцу, – отверг её предложение Вова, – у меня в комнате стоит такой же и находится в рабочем состоянии. Мне его купили, когда я в девятый класс перешёл.
– И это замечательно! – обвила она его шею и прижалась к нему своим обнажённым телом. – Тогда иди показывай свою каморку?
Но, когда она вошла в его восемнадцатиметровую комнату, сразу пошла на попятную:
– Извини, но твоя комната, далеко не каморка. И если бы около двери стояли стражники с алебардами, то я бы её назвала царской опочивальней со всеми удобствами и техническими прибамбасами. – После чего она развалилась на огромной кровати и задрав ноги, произнесла: «мне здесь всё нравится, будем на этой лежанке практикум проводить.
В этот день Юля к себе домой не попала, как и последующие двенадцать дней. Но не забывала оповещать брата, что у неё всё хорошо и она счастлива. За один день до приезда его родителей у неё состоялся весёлый диалог с Вовой:
– Ну и прохиндей ты дорогой! Влюбил в себя в недавнем прошлом невинность и скромность, а теперь интеллигентно вытуриваешь. Да я без тебя умру от скуки.
Он рассмеялся от её слов и сразу парировал её укор:
– Ты несколько ночей без меня здесь была, пока я работал, не умерла же?
– Я знала, что ты утром придёшь и страстно поцелуешь меня в своей кровати, промолвила она.
– Я приложу все силы, чтобы мы с тобой никогда не расставались, потерпи немного. Завтра родители приедут в десять утра, надо подготовиться к их встрече. А сейчас ты пока спи, а я к твоему братику на работу сгоняю туда и обратно.
– Зачем? – приятно улыбаясь поднялась она с постели. Он каждый день со мной созванивается. Ничего оперативного у него в ближайших планах нет. А ты не успел прийти с работы сразу засуетился.
– Передать мне что-то хочет для будущей фирмы.
– Тогда поезжай, а я займусь потихонечку уборкой, – сказала она, – а рано утром надо будет им что – то приготовить вкусненького. Изголодаются поди в дороге.
В том же привокзальном ресторане Юра передал ему пять тысяч долларов:
– Держи это контрибуция от твоих налётчиков. Тебе фирму надо открывать, деньги пригодятся. А те Триоды будут отныне тебя обходить стороной. Деньги чистые не беспокойся. Они гаражи свои продали, которые до этого в аренду сдавали. У этой кучки оказывается раньше была риэлтерская контора, которую они прошляпили и пошли потом в разнос. Корчили из себя королей чужих кварталов.
В день приезда родителей Вова проснулся от аппетитного запаха, который витал по всей квартире. Он, не одеваясь дошёл до кухни и увидав приготовленное тушёное блюдо, только произнёс:
– Ничего себе вот это ты за кашеварила кушанье. Они не осилят столько.
– Ты поможешь, – улыбнулась она. – И вообще все достижения по хозяйству квартиры, смело приписывай себе. Они тебе поверят, всё-таки ты сыр с яйцами обалденно готовишь. А я поеду домой, – сняла он с себя фартук и сунула ему в руки.
Глава 9
Родители Вовы вернулись в одну из пятниц июля. Они были поражены сохранённым порядком в доме. Всё кругом блестело и сверкало, посуда вымыта, осевшей пыли на мебели нет. А в ванной невооружённым глазом было видно, что кафель тоже прошёл санитарную обработку. Но больше всех папу с мамой поразил приготовленный обед: Сборная солянка и язык, запечённый с шампиньонами и орехами, привёл их в восторг. Так как приготовлено было кушанье со знанием кулинарного искусства. С дороги они всё смели под чистую и поблагодарив сына, мама обратилась к нему.
– Вова, ты дай мне телефон этой компании, которая тебе блюда готовила и марафет в квартире наводила. Хочу у них спросить рецепт языка. Он мне очень понравился!
– Мам да не было никакой компании, – приготовился он соврать родителям. – Всё готовил я лично, а рецепт я тебе сейчас покажу.
