«Нам за любовь дадут бессмертье боги…»
Нам за любовь дадут бессмертье боги
Блаженные счастливые года,
Когда душа – в гармонии с природой
И оттого прозрачна, как вода.
Когда глаза- синее небосвода
И в их тепле – уснувшая звезда.
Когда ветра о нас слагают оды
И, может быть, сонеты иногда.
«Я знаю, что неравна мена…»
Я знаю, что неравна мена
И что мой стёртый жалкий грош!
Ведь чувства первого цветенье
Ты мне с восторгом отдаешь.
«Я думаю – ах, о чём же? …»
Я думаю – ах, о чём же? —
Запамятовал ненароком.
Поэзия стала бомжем.
Изысканность слога Востока,
Живой говорливый язык
Европы- подрезана лонжа! —
Мы поздно родились старик.
Поэзия стала бомжем.
Костёр догоревшей души,
Мерцают во тьме уголечки
И все потихоньку ушли
А мы – исписались до точки.
Из горла и хрип, и нытьё:
Всё явь и не сон же, не сон же
Впадайте скорей в забытьё,
Поэзия стала бомжем.
Бичи и бичёвки пера!
Где россыпи ваших талантов,
Ведь надобность в слове ушла,
В пучину неверия каньте.
А лучшее- сбейтесь в артель,
Бродить по дорогам вселенной
И пусть заметает метель,
И плачется зверь запаленный
Ведь это – родное для нас
И счастье поэта, и солнце
Вся твердь на поэте сошлась
И стала попутчицей бомжа.
Пустились в дорогу, вослед
Природа, пространство и время,
Чтоб душу свою отогреть,
А люди- пропащее племя.
«Иду по жизни, как по полю минному…»
Иду по жизни, как по полю минному:
Один неверный шаг – и всё. Аминь.
Есть в жизни всё – от пошлого до милого
И вязь понятных слов, и снов латынь
Есть мягкость, нежность, верность, милосердие,
Пушистые на сини облака
И грудь твоя в прицела перекрестие,
И бьющая без промаха рука.
«Вот бабочка – порхающий цветок…»
Вот бабочка – порхающий цветок
Нежней, светлей, чем ангела душа
Предчувствуя малейший ветра ток,
Растает в ярком воздухе, дрожа.
«Скучен плагиат, как ворованный воздух…»
Скучен плагиат, как ворованный воздух,
Грустен плагиат, как плакальщиц слёзы,
Скуден плагиат, как на зоне пайка,
Счастлив плагиат, как чужая байка
Где-то, мол, живут – молочные реки,
Сапоги не жмут, накрашены веки.
Синева небес переходит в море.
Но чужая песнь – чужое ведь горе.
И чужая высь – чужое ведь небо.
Своему молись, хоть чёрному хлебу.
Своего ищи и крова, и слова.
Нету- не взыщи. Другого улова
На другой воде другою же сетью
Пробуй. Свет везде. Ты просто не встретил.
Ветер есть везде, где парус приметил.
На другой звезде такой же есть ветер.
На другом краю такой же вселенной,
Но в другом раю в десятом колене
Есть другой уклад и песни другие
На груди звенят мониста тугие,
Воздух знойный бьют упругие бедра.
Там тебя не ждут- но ты ведь не гордый.
«Всё тик-так…»
Всё тик-так
Потому что я – так-тик
«Порою комментарии к роману…»
«Порою комментарии к роману,
Намного интересней, чем роман» —
Ормузд с тем обратился к Ариману.
Что мог ему ответить Ариман?
«Для бедной мышки…»
Для бедной мышки
И белая кошка-
Не свет в окошке,
А чёрная кошка
Как тьма сторожка,
Острее зубы,
Когти как вилы
К тому же еще
И нечистая сила.
«Я прощаю всех женщин, прошедших…»
Я прощаю всех женщин, прошедших
Через юность и песню мою.
Благодарен им всем бесконечно-
Славословий своих не таю.
Чем бы был я без ваших любовей,
Без капризов, без женских измен?
Я желаю добра и здоровья
И любви исключительно всем.
«Они сошлись: Кирпич и камень…»
Они сошлись: Кирпич и камень
Лопух и роза. Трут и пламень
Вино и пиво, газ и воды,
Шампунь и мыло, крем – и сода,
