Загубив сто тысяч рабов, сто тысяч веков.
И, лёжа в саркофаге, слушал и слушал себе» Аиду»,
В грядку вечности вросши, как репа или морковь.
И предавался не воспоминаниям- размышлениям.
Не о жизни и смерти, что всё – суета сует-
О том, что готику женских ног венчает свод вожделения.
Но позднюю готику придумал уже не поэт.
Попытка тоста
Когда умрём- обмен веществ-
Любых и разных – прекратится.
Пока среди живых существ-
Давайте пить и веселиться.
«Всё менее ретиво ретивое…»
Всё менее ретиво ретивое.
Кровь красная не так уже красна
Лишь одного: оставили б в покое
Хотел, хочу и, к счастью для меня,
Всё ж оставляют. Выхожу в дорогу,
Всё в тот же путь, что блещет и кремнист.
Дорога в никуда? Дорога к богу?
Кто скажет мне, какой криминалист?
«Капелька вечности на твоей ладони…»
Капелька вечности на твоей ладони:
Не то снежинка, не то звезда.
«Как амфоры афинской горло…»
Как амфоры афинской горло,
Струяся к неба синеве,
В себя сжимая тело моря
И человеческой траве
Чернофигурную доверив
Борьбу титанов и богов,
Дном моря Леты дно измерив,
Как смертью- нежную любовь.
Музейным мраморным палатам
Соседство мидий предпочтя-
Эллады сон, певучий атом
Того, ахейского дождя.
«Открыты шлюзы сна…»
Открыты шлюзы сна,
Сознание уносит
В тот заповедник тьмы,
Запретного,
Соблазна,
Цветут где ярко – красные кувшинки
На изумрудной, как огонь, воде.
«Любитель книг…»
Любитель книг
Я завещаю тысячу томов.
Чем хуже это тысячи домов?
«Королевы твои постарели давно…»
Королевы твои постарели давно,
В винный камень твоё превратилось вино.
Уши ватой застлала тебе тишина
И небывшая снится ночами вина.
И тоскуя, тоскуя о чём-то своём,
Среди ночи во сне льёшь ты слёзы ручьём.
Жизнь прошла, как проходит гремящий состав,
Полустанок врасплох среди ночи застав.
И опять тишина, тишина, тишина…
Жить – не страшно, тем более- смерть не страшна.
«Время тает в часах электронных, в часах песочных…»
Время тает в часах электронных, в часах песочных.
Чем отличается время Ксеркса от времени Тамерлана?
Лишь шелестит на ветру пожелтевший жизни подстрочник,
Читанный теми уже и совсем не читанный нами.
«Допустим: влюбился, допустим, женился…»
Допустим: влюбился, допустим, женился
И годом позже ребёнок родился.
Дали общагу, потом квартиру:
Кухня, две спальни, ванна с сортиром.
Купил машину, построил дачу,
Завёл любовницу- родился мальчик.
На две семьи стал крутиться, как белка,
Встретил потом из провинции Элку.
Любовь до неба! – а лет уже- сорок,
Но, видно, еще какой-то был порох.
Тут все запутал, с женой развёлся,
Ещё ребёнок внебрачный нашёлся.
Было чудесно – стало прекрасно!
И в петлю голову сунул несчастный.
Судачили долго об этом коллеги:
«Я с ним согласился бы, будь он калекой
Или была бы серьёзной причина.
А жаль. Такой был видный мужчина!»
« Когда улитка выползает…»
Когда улитка выползает
Из звона дня-
Куда улитка пропадает?
Вот для меня
Вопрос первее всех вопросов,
Но есть ответ:
Звон дня и день- улитки тоже,
Улитка- нет.
Она- абстракция, скорее,
Верней, макет,
Что нам воображенье греет,
А душу – нет.
Она как сущность тех предметов
«Внутри- извне»,
Как отрицание, как вето
Тех, что вполне
Есть примитив, согретый солнцем,
Зимы огнем
И рожками во тьмы оконце,
Влача свой дом,
Стучит скиталица из сути
В иную суть
Мы усмехаемся, как судьи-
Не обессудь,
Лукавое созданье божье
Верша побег,
От нас ты убегаешь тоже,
Но свой ночлег
Мы тоже охраняем свято
От суеты.
