Лилия Хисамова "Соперник"

Не выдержала и на эмоциях влепила ему звонкую пощёчину. Всё эти бабушкины сериалы виноваты. Не учат они ничему хорошему.

– Ой, извини. У тебя на лице комар сидел! – сделала жалкую попытку оправдаться.

Наблюдая, как краснеет его щека, я от страха вжалась в сиденье.

Каждая секунда тянулась вечность. Я отвернулась к окну, смотреть на жертву своего нападения не хватило отваги. Зря я подумала, что между нами возможны переговоры. Такие, как Макс, не меняются. Каким был высокомерным козлом, таким и остался.

Всё ждала беспощадного наказания, но ничего не происходило. Набралась отваги и взглянула ему в глаза. В голубых омутах разразился настоящий десятибалльный ураган. Да, Макс разозлился. Но я готова поклясться, ему это ещё и понравилось.

– Дай знать, куколка, когда другой комар сядет к тебе на задницу: я тоже с удовольствием избавлю тебя от него хорошим шлепком, – опять эта хитрющая улыбка на его губах.

Молча натянула на себя ремень безопасности, но руки так тряслись, что я никак не могла попасть в щель замка. Макс, не обращая внимания на мои тщетные попытки, повернул руль и начал выезжать из паркинга.

– Если не назовёшь свой адрес, отвезу тебя к себе!

На автомате протороторила название улицы, номер дома и квартиры.

– Снимаешь там жильё? – с недоверием, сощурив глаза, поинтересовался он.

– Нет, это мой дом.

Бабушкина семья была очень состоятельной. После смерти мужа она унаследовала две квартиры в центре Москвы. В одной из них жили мы с ней, в другой – мой отец.

– Значит, мы из богатеньких, – повернул голову и встретился со мной взглядом.

– Ты это о себе?

– И о себе тоже. Решила сама пробиваться в бизнес и сделать карьеру с нуля?

– У меня нет других вариантов.

– Вынужден тебя огорчить. Ты теряешь здесь время. Знаешь, какие у тебя шансы пройти конкурс?

– Удиви меня!

– Круглые.

– Можешь перевести с мудацкого на человеческий язык?

– Какое число у нас круглое? Правильно, ноль!

– Ошибаешься, гений. Я абсолютно уверена в своих способностях и в том, что отбор будет справедливым. Поэтому, говоря твоим языком, мои шансы пройти равны двум кругам и одной палочке.

– Два круга и палочка посередине – это член! Здесь ты права, со стопроцентной гарантией выиграет только обладатель фаллоса, к коему ты, к сожалению, не относишься.

– Намекаешь, что твой член победит?

– Хочешь поговорить о моём члене?

– Нет! – вскрикнула излишне громко. – Я вообще с тобой разговаривать не хочу.

– Ну вот, дошла до самого интересного и сразу затыкаешь рот.

– Это твой член… затыкает рот… – не сдержала вырывающийся смех, а потом уже мы оба заливисто рассмеялись.

– Ладно, рыжая, живи. Тебе только не повезло, что ты не в моем вкусе. Так что о повторном сексе даже не мечтай. Между нами ничего не будет.

– Однозначно! А чисто из любопытства: в твоём вкусе я перестала быть, как только ты стянул последний презерватив той ночью?

– Частично. Я не люблю рыжих. Да и брюнетки меня не заводят. А вот блондиночки – моя слабость.

– То есть ты настолько самовлюблённый кобель, что трахаешь исключительно баб, похожих на тебя внешне?

– Какая глубокая мысль. Никогда об этом не задумывался.

– Думать, вообще, бывает очень полезно.

– И это мне говорит человек, который додумался по пьяни лишиться девственности с незнакомцем из бара.

– Я об этом очень жалею. К сожалению, время нельзя повернуть вспять.

– У меня, между прочим, после тебя никого больше не было.

– Серьёзно?

– Я имею в виду девственниц. Они до сих пор, как шуганые, при виде меня дорогу переходят. А ты что успела надумать?

– Ничего,– скрестила руки на груди.

– А как твой сексуальный опыт? Что уже успела попробовать? Иррумация? Свингерство? БДСМ? Групповушка? Пуби-секс? Сплошинг? Фистинг?

Почувствовав, как краска приливает к лицу, я отвернулась к окну.

– Что, совсем ничего? Ясно! Значит, все эти годы ждала меня. Ну, если сильно припрёт, звони. Я проверю время в своем расписании.

– Спасибо, как-нибудь обойдусь без твоих пары минут.

Открыла телефон, сделав вид, что занята проверкой сообщений. Конструктивный разговор у нас явно не клеился. Макс так и норовил при каждой моей фразе поддеть меня и вызвать на спор.

– Дверью не хлопай! – водитель оживился, когда мы заехали на мою улицу. – Тачка не моя. Друг дал попользоваться.

– На свою кругляшков на банковском счёте не хватило?

– Папаша запрещает возить мою красавицу на работу. Боится, что не так поймут.

– Поверить не могу, что ты можешь быть прилежным сынком у строгих родителей.

– А я не могу поверить, что ты больше ни с кем, кроме меня, не трахалась.

– Пошёл ты в задницу!

– С удовольствием! Только звякни.

Макс притормозил возле моего подъезда. Я пулей вылетела из автомобиля и со всей дури хлопнула дверцей.

– Сволочь, – прошипела сквозь стиснутые зубы. Обида затопила меня с головой.

Макс приоткрыл окно и, высунув голову, крикнул мне вслед.

– За дверь ответишь, куколка!

Я ускорила шаг, чтобы побыстрей скрыться.

Как же он меня раздражает.

Макс – это худшее зло, которое могло произойти со мной. Ничего хуже просто быть не может.

Адреналин гулял в крови, хотелось разогнаться и куда-нибудь побежать, сломя голову. Прошла мимо лифта, сняла туфли и босиком помчалась по лестнице на седьмой этаж.

Затормозила уже у двери, восстанавливая дыхание.

Вдох-выдох.

Я справлюсь. Ничего страшного не произошло. Пока…

Чёрт тебя дери, соберись!

Положила ладонь на грудь, где до сих пор бешено колотилось сердце. С этим парнем мне точно не будет покоя.

Дрожащими руками вытащила из сумки ключи, едва их не уронив. Только вставила ключ в замочную скважину, как дверь вдруг резко распахнулась. Зажмурилась со всей силы и вновь открыла глаза, потому что не могла поверить увиденному.

Передо мной стоял папа!

– Здравствуй, Наталья, – нацепил фирменную улыбку, которую я часто лицезрела на театральных афишах. – Совсем взрослая уже стала.

Молча кивнула, потому что от шока забыла, как складывать звуки в слова.

– Наташа уже здесь? – из квартиры послышался голос мамы.

Я окончательно потеряла связь с реальностью. То, что сейчас происходило, не укладывалось у меня в голове.

На пороге показалась Лара, а к её ноге прижимался маленький рыжий мальчик, похожий на меня как две капли воды.

3.2

Мне вдруг срочно понадобилась группа поддержки.

– А где бабушка? – с трудом проглотив комок в горле, спросила я родителей.

– Сбежала! – фыркнула Лара, рухнув в любимое кресло бабули.

Она вела себя так расслабленно, словно попала к себе домой. Живя с бабушкой всю свою жизнь, я никогда не позволяла себе садиться на её любимое кресло даже в отсутствие хозяйки. Это что-то вроде её личной зоны комфорта. У нас с бабушкой есть неписаные бытовые правила: я не трогаю ее вещи, а она мои. У каждого есть своё личное пространство.

– Может мне кто-то объяснить, что здесь происходит? – я всё ещё пребывала в полном недоумении. И мне вдруг стало до жути неприятно находиться в собственном доме.

– Наталья, ты присаживайся. Разговор будет долгий, – предложил отец и я охотно последовала его совету. Сердце колотилось как бешеное. Мне нужно было хоть как-то расслабиться и прийти в себя.

Я настороженно огляделась. Мой взгляд вновь упал на мальчишку. Ребёнок тихо сидел в центре зала и играл своими машинками. Солнечный свет, проникающий из окна, подчёркивал яркую рыжину его медных волос. Миловидное личико, выразительные серые глазки. Мальчик выглядел таким серьёзным, что, казалось, улыбка на его лице – редкая гостья. Вспыхнуло странное чувство, будто я смотрю на свою ожившую детскую фотографию. Только в этом возрасте у меня были длинные волосы, собранные в аккуратные косички.

– А чей это ребенок? – спросила я Лару.

– Наш!

Её короткий ответ стал мощным ударом мне в грудь, разом выбившим кислород из легких.

– Чей “наш”? – встревоженно переспросила.

– Как выяснилось, мы с твоим отцом его родители, а ты, соответственно, сестра.

– А почему вы решили только сейчас мне о нём рассказать?

– Не только тебе. Я сам узнал лишь вчера утром! – Евгений театрально поднял руки и с усталым видом устроился возле меня на диване.

Мы словно разделились на две команды: Лара, как обвиняемый на допросе, на бабушкином кресле с одной стороны комнаты, а мы с отцом на диване с другой. А объект нашего обсуждения сидел как раз по середине на мягком ковре и, не обращая на нас внимания, играл с игрушками.

– А сколько ему лет? – вновь поинтересовалась я у Лары.

– Зимой будет четыре!

Сделала в уме быстрые подсчёты, сопоставив с событиями в прошлом.

– Если он ваш общий ребенок, то получается, что вы…

Отец приложил палец к своему рту, жестом прося меня остановиться.

– Будь аккуратна с выражениями. Павел нас тоже слушает.

– Патрик! – поправила его Лара.

– Теперь он будет зваться Павел.

– Его зовут Патрик? – мой голос от удивления прозвучал излишне громко.

– Павел, – поправил меня Евгений. – И да, мы были с твоей матерью вместе после твоего выпускного.