Олеся Дмитриева "Просто история о любви"

– Это ты по своему опыту говоришь?– съязвил младший брат.

– И по своему тоже,– ответил Влад.

– Ладно, все. Закрыли тему,– Денис вышел в подъезд.– Не закрывайтесь на верхний замок, у меня ключ только от нижнего.

– Хорошо,– Влад закрыл за братом дверь и пошел в спальню, где мирно сопела Наташа.

В ту ночь Влад почти не спал. Он то и дело ходил курить на балкон, откуда был так хорошо виден дом Агнии. В ее окнах горел тусклый свет ночника. Она тоже не спала, или ему просто хотелось, чтобы она не спала и думала о нем.

Что-то было не так… что-то в том, как она вела себя с ним, как разговаривала. И дело было не только в том, что они когда-то расстались с обидами, и встреча через столько лет естественным образом напомнила им все, что было когда-то. Что-то еще не давало покоя Агнии, злило, расстраивало ее, и это что-то лежало совсем на поверхности.

7

Вецаки, сентябрь 2000 года.

Облокотившись на подоконник в дальней комнате, Агния смотрела в окно на золотистые лучи солнца, которые с присущим только им упорством пробивались сквозь осеннюю листву. Как хорошо, когда лес так близко и можно наслаждаться его чарующей красотой и безмолвием.

Девушке нравилось гостить у бабушки в Вецаках. Особенно осенью и зимой, когда можно было прижать пятки и спину к горячей протопленной печке, смотреть в окно и пить вкусный черный час с маленькими баранками или сухарями.

В этом доме с печным отоплением и удобствами на улице они с родителями прожили с самого ее рождения и переехали в новостройку в Риге только, когда Агнии исполнилось четырнадцать лет, а ее младшей сестре восемь. Девушка привыкла и к отсутствию горячей воды, и к холодному туалету на улице, и к мерному постукиванию колес электричек, проходящих в двадцати метрах от их вецаковского дома. Она очень любила и этот дом, и все те неудобства, с которыми он был связан, потому что было много такого, что мог дать только он – махровый лес, пенящееся синее море, свежие овощи и ягоды с грядок, тихое, убаюкивающее потрескивание печки, любимые друзья, зимние сугробы по колено и бабушкины вкусные яйца всмятку и горячий грибной суп.

Вдруг, свистя и громыхая, мимо их дома пролетела электричка, и, погруженная в свои мысли и чувства, Агния вздрогнула. В ту пятницу, 1 сентября 2000 года, после последнего первосентябрьского праздничного мероприятия в ее школьной жизни, она приехала к бабушке в гости по одной единственной причине. Ей было необходимо увидеть Влада и поговорить с ним.

Они не виделись с той ночи на Лиго. Сначала Агния всячески избегала его, потом он уехал на шесть недель на сборы в Лиепаю, а потом они с родителями на месяц уезжали в Анапу, и провели там половину июля и большую часть августа. Да, собственно, Влад не очень-то пытался с ней связаться. Бабушка говорила, что он звонил пару раз, и однажды спросил, почему она так давно не приезжала в Вецаки.

Сейчас же девушка сама искала встречи.

О том, что она беременна, Агния поняла не сразу, а точнее спустя почти два месяца после той лиговской ночи. Задержки для ее организма были не в диковинку, и поэтому поначалу она не удивилась и не переживала. Потом ей казалось, что вот-вот все начнется и надо просто еще подождать, а потом она сделала тест и долго плакала в туалете.

У нее не было ощущения, что жизнь на этом закончилась, просто было стыдно за то, что все произошло так рано, и ей придется заканчивать школу уже с грудным ребенком на руках. Наверняка на нее станут показывать пальцем, осуждать… а учителя… захотят ли они делать хоть какие-то поблажки, принимая во внимание ее положение, или ей придется оставаться на второй год? Почему-то больше всего она волновалась и переживала именно из-за учебы, ей очень не хотелось отставать от своих одноклассников и упускать целый год. Словно, все остальное утрясется в любом случае, а вот именно учеба может серьезно пострадать.

Решение о том говорить или нет Владу, пришло довольно просто – кому же сказать, как ни ему? От родителей девушка все скрывала, мучилась от этого, но очень боялась суровости отца и слез мамы. Назойливая Юлиана все время спрашивала, почему Агнию так часто тошнит, и девушка понимала, что дольше скрывать от родных свою беременность она не может. Но сначала надо было сказать об этом Владу.

– Агния, иди на кухню, чай готов!– крикнула ей бабушка, и Агния услышала звон ложек и чашек.

– Иду,– ответила она и нехотя отошла от окна.

Ее немного подташнивало, но сладкий черный чай с солеными крекерами, тем не менее, ее привлекал. Она пошла на кухню и, немного ослабив ремень и расстегнув пуговицу на брюках, села за стол.

– Так устала сегодня со всей этой линейкой праздничной, речами…– Агния отхлебнула горячий чай и откусила крекер, позволяя ему приятно размокать во рту.

– Ну, так последний раз же, потом все – университет,– Анна Михайловна положила себе три ложки сахара и размешала его, смачно постукивая по кружке.

– Угу…– отозвалась Агния и откусила новую порцию крекера.

– Ты уже решила куда пойдешь?– вдруг поинтересовалась бабушка.

– Нет. Точнее решила, но пока не точно,– совсем запутала ее внучка.– Я хочу на фотографа учиться, а мама с папой говорят, что это не профессия, и на медицинский меня толкают.

– Фотограф…– задумчиво произнесла бабушка.– Это ты хочешь свою жизнь потратить, снимая чужие на пленку?

– Нууу… да,– Агния никогда не думала об этой профессии в таком ключе.

– А свою-то, когда проживать будешь, если все время за чужой следить?– немного скрипя голосом, поинтересовалась женщина.

– Бааааб,– протянула Агния, явно не желая продолжать разговор,– ну и ты туда же! Не пойду я на медицинский, не могу на себя брать такую ответственность, как человеческая жизнь, я слишком часто сомневаюсь.

– Ладно уж,– примирительно отозвалась Анна Михайловна,– твоя жизнь.

Какое-то время они пили чай молча, и каждая думала о своем. Бабушка о том, что надо было дров на зиму побольше запасти, а девушка о тошноте, которая все нарастала.

– Бабуль, а ты Влада видела сегодня?– как бы ненароком спросила Агния.

– Утром,– чуть пораздумав, ответила бабушка.– Он на электричку бежал, которая в 7.25. Думала, опоздает, но нет – успел. В свой техникум строительный, значит, направился.

– А обратно приехал?

– Ой, я не видела, деточка…– опять заскрипела Анна Михайловна и забросила в рот новый крекер.– Денис приехал из школы, а вот вернулся ли Твой не знаю…

Агния замолчала, пропустив бабушкиного «Твой» мимо ушей. Ей не хотелось звонить Владу первой. Она представляла себе, что они случайно встретятся на улице, он весело ей скажет: «Привет!», она ему ответит: «Привет!». Он обязательно спросит: «Как у тебя дела?». «Хорошо», немного подумав, ответит она, «У нас с тобой будет ребенок». А потом… Потом было страшно представить его реакцию. Обрадуется? Разозлится? Проигнорирует?

В последние недели, когда врач подтвердил беременность, ее неопытную, юношескую душу тонкими горящими спицами пронизали столько разных чувств, что, казалось, на ней не осталось ни одного живого места. Как будто ее вытолкнули в смоговую, удушливую неизвестность, где ей было безумно страшно и одиноко, и она боялась всех и вся. Только Влад почему-то казался ей неким островком спасения и спокойствия. Может быть, потому что из них двоих он был мужчиной, может быть, потому что она знала, что он не будет ее осуждать, ведь и он принимал участие в этом «преступлении». А может просто потому, что ей очень хотелось, чтобы он стал ее спасением.

Закончив пить чай, Агния набросила на плечи вязанную бежевую кофту и вышла на улицу. Потоптавшись у себя в огороде, она решила прогуляться до моря и подышать там свежим воздухом, а потом вернуться к бабушке. Так она дважды пройдет мимо дома и двора Влада и вполне вероятно, что он ее увидит и выйдет на улицу.

Чуть больше часа Агния бродила вдоль берега моря, а потом, словно услышав какую-то команду сверху, резко развернулась и поспешила обратно.

Она уже почти подошла к дому, в котором жил Влад, когда из его подъезда громко смеясь и что-то выкрикивая, выкатилась компания из пятерых человек – Влад, его старый школьный друг, Агния никак не могла вспомнить его имя, и еще какие-то три девушки. Одна из них держала Влада за руку и, хохоча, как будто невзначай утыкалась ему в плечо. Агния замерла рядом с двумя огромными березами, растущими прямо из асфальта на тротуаре и поспешила скрыться за ними.

Судя по тому, как вели себя ребята, вся компания была навеселе и нисколько этого не скрывала. Громко обсуждая варианты, куда бы направиться сейчас – на море или в центр Риги, они дошли до угла дома и решили сфотографироваться на память о первом сентября. Темноволосая симпатичная девушка, держащая Влада за руку, лихо его обняла и поцеловала не то в щеку, не то в губы. Он только довольно улыбнулся и слегка приобнял ее в ответ. Сделав несколько кривляющихся снимков, компания единогласно решила пойти на море и по возможности искупаться голышом.

Агния понимала, что еще минута и Влад вместе со своими друзьями по пути на море столкнутся с ней нос к носу, и она зажмурилась, отчаянно пытаясь просто исчезнуть, чтобы избежать всей нелепости этой ситуации. Было ужасно больно, стыдно, противно и гадко. Дура! Какая же она дура! Влад – свет в конце тоннеля, Влад – опора и надежда, Влад – ее будущее. Д-у-р-а! Влад всего-навсего обычный шестнадцатилетний подросток с играющими гормонами, ветром в голове и вереницей девушек рядом с собой! Это же так понятно, так просто и так обыкновенно. С чего она решила, что все будет, как во взрослой сказке, которую она сама сочинила? Дура! Облепила его ворохом собственных ожиданий!

Агния наконец раскрыла глаза и, изо всех сил стараясь не заплакать, уверенно и резко шагнула из-за деревьев навстречу Владу и его друзьям.

8

Вецаки, сентябрь 2000 года.

О чем-то оживленно беседуя и смеясь, Влад не сразу заметил Агнию. Только, когда они почти поравнялись, он с удивлением констатировал девушку.

– О! Привет!– как ни в чем не бывало, весело сказал он.

Агния сжала зубы и только кивнула в ответ, опасаясь, что голос выдаст ее переживания, или она чего доброго заплачет при всех. Она ускорила шаг, намереваясь поскорее скрыться за калиткой бабушкиного огорода и там уже дать волю слезам. Заветная дверь была уже совсем рядом.

– Аги!.. Подожди!..

Она услышала, быстрый топот ног Влада, но только ускорила шаг.

– Агния!..– Влад, наконец, догнал девушку и в каком-то порыве схватил ее за руку и крутанул к себе.– Да, погоди же!

Агния сморщилась от боли.

– Мне больно!– почти крикнула она с такой злостью, что Влад оторопел.

– Ты что?– ничего не понимая, улыбался он.– Что случилось? Я искал тебя все лето. Ты где пропадала?

Агния смотрела на слегка выпившего парня и не понимала, как ей вообще могла прийти в голову мысль о серьезной совместной жизни вместе, о воспитании ребенка, об обязательствах. Да, он сам еще, по сути, ребенок. Ему учиться надо, гулять, девок за выдающиеся места лапать, напиваться и с друзьями отдыхать. А она уже такое будущее для них придумала, все решила за обоих. Дура!

– Нигде,– как могла спокойно и даже холодно ответила девушка.– Не приходи ко мне больше, Влад. И не звони. Все.

Она отвернулась и, быстро распахнув калитку, скрылась за ней.

– Что значит, не звони?! Что случилось?! Аги!– кричал ей в след Влад, но она уже не слушала его. Глаза застилали слезы, и девушка едва сдерживала рыдания. Колючая, невыносимая боль, не-то печально, не-то злорадно улыбаясь, удушливо стискивала ее в своих объятиях.

Агния вбежала в дом, громко хлопнув дверью, и стремглав, пронеслась в дальнюю комнату, чтобы не разговаривать с бабушкой.

Влад раздраженно пнул ногой уже закрытую калитку и, выругавшись, пошел догонять друзей, которые были едва видны вдалеке. Он ничего не понимал. С чего Агния так взъелась на него? Что случилось? Сначала она пропала на все лето, игнорировала его, а потом еще и послала подальше!

– Тоже мне… королева нашлась…– насупившись, зло пробурчал Влад.

В тот вечер он сильно напился и плохо помнил и купание голышом, и секс с одной из его новых знакомых, с которыми они с другом познакомились на первом сентября в техникуме. Все было размыто. Все. Кроме безмерно грустных и каких-то потерянных глаз Агнии.

На следующий день он оборвал телефон Анны Михайловны, а потом пришел к ее дому и долго звонил в дверь, пока не услышал скрип калитки сзади и громкий голос бабушки Агнии:

– Ты чего мне, шельмец, тут хулиганишь?– нарочито рассержено спросила она.– Раз не открывают, значит, нет никого. Ты мне еще в окна камушки покидай.

– Здравствуйте,– смущенно пробормотал Влад и спустился с крыльца,– а Агния дома?

– Говорю же… нет никого,– Анна Михайловна закрыла калитку и подошла к двери.

Она посмотрела на Влада с желанием отругать его. Шутка ли – девчонку так обидел, что та всю ночь прорыдала в спальне, ничего не рассказывая, а в семь утра домой сбежала, чтобы с ним ненароком не встретиться. Однако, увидев, что Влад и так стоит, как побитый, потерянный щенок, не стала ничего ему говорить.

– Уехала она. Домой,– она открыла двери и повернулась к совсем поникшему парню.– Рано утром собралась и уехала.

Влад тяжело выдохнул и собирался уходить, когда женщина его окликнула.

– Что и телефон ее рижский даже не спросишь?– скрипнула она голосом.– От жеж и молодежь сейчас пошла – чуть что, лапки к верху и по течению. Бороться надо, за то, что дорого и интересно. Бороться.

Влад обескуражено улыбнулся ей в ответ.

– А у нее там есть телефон?

– А кабы и не было? Адрес же есть, съездить можно.

– Так она ж меня видеть не хочет,– насупился он,– и не объясняет почему.

Анна Михайловна осуждающе покачала головой:

– Эээээххх… мужчина. Название одно! Все бы тебе попонятнее, да на блюдечке,– она пошла в дом и вернулась через минуту с маленькой записной книжечкой и ручкой.– Агния девка хорошая и правильная. Раз обиделась, значит за дело. Просто так чудесить не станет.

Влад виновато и стыдливо опустил глаза.

– На ручку, спиши телефон их новый. Вот этот,– она указала пальцем на заветные семь цифр.

Влад записал на ладони номер телефона и помчался домой.

Трубку взяли почти сразу, и он услышал тихий уставший голос Агнии:

– Алло.

Влад молчал, потому что сердце колотилось в горле и мешало произнести хоть одно слово.

– Аллооо!– чуть громче сказала девушка.– Вас не слышно.

– Аги…– наконец хрипло выдавил Влад, и кожей почувствовал, как на другом конце провода сразу же повисло напряжение и холод.

– Я же просила тебя не звонить мне,– тихо прошептала девушка, явно не желая чтобы ее кто-то услышал, кроме него.– Как ты вообще достал этот номер?

– Твоя бабушка дала,– Влад не знал, как и что сказать ей, чтобы она выслушала.– Пожалуйста, поговори со мной. Я не понимаю, что происходит. Я виноват перед тобой… я вчера вел себя слишком… развязано и…

– Хватит,– зашипела Агния.– Я не хочу ничего слушать. Вчерашний день совершенно не при чем. Нам просто не о чем говорить. Совсем. Все. Не звони мне больше. Никогда. Не думаю, что это сложо не делать.

Агния положила трубку и, зажав рот ладонью, какое-то время силилась не заплакать, но потом с тихим воем опустилась на пол и обхватила голову руками. Из кухни тут же выскочила мама.

– Агнюш, что случилось?– испуганно глядя на дочь, спросила она и присела к дочке.

Агния ничего не ответила, только покачала головой. Она всхлипнула и несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, пытаясь унять дрожь. Потом, на секунду овладев собой, она подняла глаза и на удивление спокойно и четко сказала:

– Я беременна.

Вероника Матвеевна открыла было рот, чтобы завалить ее вопросами и высказать возмущение, но потом остановила себя и просто обняла дочь.

Агния плакала долго и сладко, сидя на полу в маминых теплых и ласковых руках. Вероника Матвеевна обнимала и гладила дочь по голове, тихонечко напевая ей мелодии детских песенок и глотая собственные слезы. В коридор по очереди выглянули Андрис Янович и Юлиана, но она отрицательно покачала головой и махнула им рукой, чтобы они не мешали.