– Дно полное, – Олег в сердцах швырнул скатанную в шарик салфетку в раковину мойки.– Зальёт мозги и ревнует ко всем подряд. Не остановится – буду кодировать.
Нина, проводив глазами блондинку, спросила:
– Теперь можем поговорить? – обсуждать подругу за глаза она не желала. Пусть мальчики шепчутся без неё.
Бероев кратко пересказал последние новости.
Борец за счастье матери оказался проплаченным, но не смог назвать имя заказчика. С ним общались письмами через почту. Настолько неожиданный способ связи. Ответ на предложение щедрого неизвестного он так же опустил в свой ящик. Даже деньги получил наличными в конверте в оговоренное время.
– А если проверить почерк?– Нина надеялась, что Тося сможет раздобыть какую-нибудь записку Аиши. – Ты поверил в его правдивость? Раз, и всё выложил?
– Не сразу. Мой человек хорошо с ним поработал. Блондин, похожий на Стаса, должен был всего-то запугать тебя и этим закончить преследование. Никаких выкупов и прочего.
Фомой неверующей в семье Жуковых была Нина, поэтому продолжала допытываться.
– То есть, банально напугать до усрачки, и всё?– Жуков усмехнулся.– Врёт, сука! Тут что-то не сходится.
Нина отставила тарелку Олега в сторону, объявив:
– Сейчас кое-что поясню. Мы внезапно сорвались из Рязани не просто так. Машину моей свекрови с детьми внутри, пытались столкнуть в кювет.
– Что? – глаза эфэсбэшника полезли на лоб. Он громыхнул по столу кулаком, ровно в то место, что освободила Нина, отлично знающая привычки друга.– Почему сразу не набрала меня? – смуглое лицо перекосилось от злости. – Трошка сильно перепугался?
Пришлось успокаивать:
– Дети ничего не поняли. Позвонила, как только узнала, но Илье. Он прислал сопровождение. Хотелось как можно быстрее убраться из города. Теперь нас охраняют.
Олег драл подбородок, выдав первую версию.
– Заказчиков может быть двое. Один хотел лишь припугнуть, а второй точно пытается убить.
Нина кивнула, добавив интриги:
– И его лицо мне знакомо.
Бероев запустил пальцы в волосы.
– Прости, Нинок, я посчитал, что всё не так страшно, не напрягся как должно, – он вышел в холл, к оставленным на широкой тумбе вещам, и вернулся с ноутом, обратившись к Стасу: – Сможешь показать на карте, где вы были в момент, когда резанули колесо?
– Примерно, – Стас вздохнул.– О другом в это время думал, дурак. Завернул при первой возможности, почти не глядя куда.
Олег обратился к Нине.
– Ты сказала, что вы находитесь в кармане у стоматологии.
Она кивнула.
– Название не запомнила?
Закрыла глаза, проматывая тот момент. Невысокое кирпичное здание. Парадный подъезд с вывеской. Голубой на белом логотип и надпись.
– «Эстет»!
– Точно?– Бероев, не поднимая голову, бил по клавишам.
Нина кивнула.
– Абсолютно, ты мою память знаешь.
– Отлично! – он повернул экран к Стасу.– Тут три пункта зуборемонта с таким названием. Посмотри, который из них ваш?
Жуков уверенно ткнул пальцем.
– Здесь, в этом районе были.
Олег отправил кому-то письмо, пообещав:
– Завтра пришлю фото гондона. Будем искать его по лицу. Не может быть, что нигде не засвечен, – засомневался он и угрожающе рыкнул: – Придушу, пидо…са.
Бероев без перехода кивнул на кофемашину. То, что для всех было вызовом, для него рутиной каждого дня, не отвлечёшься – можешь перегореть.
– Налей мне без сахара и дай что-нибудь сладенькое. Не уйду, не слопав выпечку Натальи Егоровны.
Он с удовольствием ел пирог с вишнёвым джемом, запивая обжигающим ароматным напитком, подначивая Стаса:
– Не обломай Фёдорова когда-то мою любовь, сейчас я бы жил в уютном гнёздышке под крылышком тёщи-повара.
Блондин улыбался, привыкнув к подколам друга.
– К моему счастью, она Жукова, а ты сейчас пойдёшь тискать наших с ней пацанов и отправишься в свой дом.
– Могли быть моими! – не отступал брюнет.– А ты жил бы с какой-нибудь гимнасточкой с отличной растяжкой и в ус не дул, – он кивнул на шрам, – без приключений с риском для жизни.
Слово «гимнастка» действовало на Нину, как на быка красная тряпка, она ответила вместо мужа:
– Ему моей растяжки хватает, – взгляд серых глаз сверлил ухмыляющееся лицо увлечения далёкой юности.– Не надо вешать на меня всех собак подряд. Нашёл катастрофу на ножках. Это его родня эмигрировала в Мексику. Я ни при чём!
Бероев кивнул, одной фразой соглашаясь с обоими доводами.
– Кто бы мог сомневаться!
Нина начинала закипать.
– Что-то в последнее время все разговоры у тебя крутятся возле одной темы, – она вскинула бровь.– Ты не загулял случайно от Юльки? Может поэтому она хлещет?
Он поперхнулся, закашлявшись.
Нина с удовольствием постучала по мускулистой спине, обтянутой синей рубашкой.
Олег прижался к столу, спасаясь от сильных ударов.
– С ума сошла! Ей не вздумай ляпнуть, – Проворчал он, сверкая глазами сквозь капающие с ресниц слёзы.
– Тогда не отвлекайся на пошлости, а скажи прямо, что думаешь. Один ли человек заказал за нами слежку? И насколько это опасно?
– Завтра скажу, что выдумывать. Врать не стану, Илья правильно сделал с охраной. Я ещё своих людей незаметно приглядывать добавлю.
За препирательствами они не заметили, как затих Стас. Он, сведя брови к переносице, разглядывал что-то в смартфоне.
Нина оглянулась на мужа и замерла. По позвоночнику прополз подвальный холод, оставив липуче-грязное ощущение.
Она поняла по взгляду голубых глаз, растерянно скользнувшему по лицу, что присланная информация имела отношение к ней.
Глава 4.1
– Что случилось?– Нина протянула руку к смартфону мужа.
Он остановил её ладонью.
– Подожди, дай мне немного времени.
По мёртвому голосу спортсмена она поняла, что тот потрясён.
Олегу хватило взгляда на друга, чтобы заторопиться домой.
– Ладно, всё остальное обговорим завтра. Я наберу днём.
Он буквально вынес из квартиры Юльку, не собирающуюся возвращаться домой без бутылки.
Стас закрыл дверь на замок, зашёл в спальню и обернулся к следующей за ним тенью жене.
– Ты покажешь, наконец, что пришло? – она успела нарисовать в голове сотни картинок и видео.
Бероев предупреждал, что есть запись их с Ильёй секса, а он был бурным.
– Конечно. Если ты скажешь правду о том, что увидишь, – процедил он сквозь зубы.
– Разумеется, – она пожала плечами.– Я никогда тебе не врала.
Стас отвёл взгляд. Словно ножом в сердце ударив наотмашь словами.
– Что-то теперь не очень верится.
Нина захолодела, застыв с открытым ртом с застрявшими в глотке словами. Он как флагом махнул перед лицом айфоном, купленным ею в подарок и сунул в нос первый снимок: она в распахнутом халатике стоит перед Светличным. Его жадный взгляд на голой груди. Пошлый штамп слетел с языка.
– Это не то, что ты думаешь…
– Фотомонтаж? – поднятая вверх бровь блондина с надеждой в светлых глазах услышать так нужное ему слово лжи из двух букв.
– Нет, – из трёх.
Она проклинала в этот момент свою правдивость, припёртая к стенке честностью.
Он побледнел. Шрам резко выделился, деля лицо на прежнего Стаса, до похищения во всём доверяющего, и нового, с гневом в глазах, спустя всего несколько часов после очередного объяснения в любви.
– Это так ты защищалась от изнасилования? Грудью шла на амбразуру? – горькая усмешка скривила губы.– С голой конечно удобнее. Представляю, как он испугался.
– Ты не так понял!
Стас усмехался, а глаза кричали от боли.
– Перепутал до «изнасилования» и после? Поставлю вопрос по-другому: это проводы, или встреча? – и тут же, не дожидаясь объяснений: – Вот почему так отговаривала от выяснения отношений со Светличным. Сразу становятся понятными его предложения жить в новом доме и работать в одном офисе.
Она сдержала слёзы, с вызовом заявив:
– Тебя какая из версий устроит?
– От любой станет тошно. Но спасибо, что не позволила выставить себя перед ним дураком, – ноздри тонкого носа раздуты. По скулам гуляют желваки.
Таким разъяренным она видела мужа впервые. Слова как гвозди забивались в душу:
– Я понял бы, расскажи ты правду. Считала меня мёртвым и пустилась во все тяжкие.
– Это не то, что ты думаешь! – она отвечала с железными нотками в голосе.
Оправдываться не в её привычке.
Он усмехнулся, выплюнув в бледное: как простыня лицо:
– Когда поймаешь меня в постели с любовницей, не жди других фраз. Эта отшлифована на миллионах рогоносцев!
Она с трудом удерживала спину. Хотелось сложиться пополам и взвыть в голос. Хватило сил лишь, чтоб обвинить в ответ.
– Ты там уже был с Марианной. Оставив меня одну с тремя детьми, на растерзание бывшему мужу.
Он усмехнулся.
– Вижу на снимке, насколько быть растерзанной тебе нравилось…
Нина закрыла глаза. Она опять терпит боль от самого родного, как казалось человека. Снова должна оправдываться, объяснять, раскладывая всё по полочкам. Где взять сил?
Он продолжал бить словами:
– Я не уйду. Понимаю насколько сейчас всё опасно и сложно. Детей не оставлю! – Он кивнул на дверь комнаты: – Устроюсь в гостевой спальне.
– Хорошо! – унижаться она не станет. Она проводила его пустым взглядом.
