Наталья Жуковская "Счастье из копилки"

– О`кей. Всё будет хорошо. Для тех, кто ещё не знает.

– Видишь, Аннушка, какая сообразительная у тебя дочка, – сказала, смеясь тётя Надя. – Так что выходи на работу, не раздумывай. Вот такой мой совет.

Затем мамина подруга снова обратилась к ребёнку:

– Маруська, возьми-ка, что ли, моего котёнка Мурзика. – Тётя Надя поймала котёнка и передала девочке. – С ним ты точно не соскучишься.

– Ладно, – наконец согласилась мама. – Всё равно ничего другого, видимо, и не придумаешь.

Сестра милосердия

Начало сентября. По утрам земля покрывалась инеем. Холодало. Дома топилась печка. Сегодня Маруся впервые останется дома одна.

Вставать ей совсем не хотелось, и она лежала под одеялом, свернувшись в комочек. В ногах пристроился котёнок Мурзик. Входная дверь хлопала не переставая. Это родители старались успеть до работы переделать все домашние дела. Отцу надо протопить печку, чтобы до вечера дома было тепло, подчистить стайки, задать корм скотине. Мама торопилась приготовить завтрак, подоить корову. Ещё и самим им нужно успеть поесть и собраться на работу.

Сестра Лена сегодня первый день идёт учиться в школу. Она уже позавтракала, умылась, надела школьную форму, фартук, рядом положила портфель и ждала маму. Они вместе пойдут в школу, потому что мама теперь работает там техничкой, моет полы.

Вот наконец наступила тишина. Домашние, последний раз хлопнув дверью, ушли, забрав с собой всю утреннюю суету. Сначала Маруся испугалась этой тишины. И даже решила, что вот так и будет лежать в кровати, пока не придёт из школы Лена. Но потом ей захотелось поесть, а для этого надо было всё-таки встать.

Сбросив с себя одеяло, Маруся натянула шерстяные носки, которые всегда лежали рядом с её кроватью. Одеваться не стала, а в маечке и трусиках прошла на кухню. За ней следом отправился котёнок.

«Сейчас немножко поем – и обратно под тёплое одеяло», – подумала она.

Было ещё темно. Маруся взобралась на табуретку и, дотянувшись до выключателя, нажала на него. Стало светло. Вот только слезать с табуретки она ещё не умела. Ей всегда помогали мама или папа. Теперь Марусе это предстояло сделать самой.

Котёнок Мурзик подошёл и внимательно посмотрел на неё.

– Что, Мурзик, думаешь, я здесь так и буду стоять до вечера? – спросила Маруся его. – Ну уж нетушки.

Сначала она решила спрыгнуть с табуретки, но та закачалась под девочкой, и Маруся чуть не упала. Тогда она сначала опустилась на крышку табурета на коленочки, а потом, спустив поочередно обе ноги, всё-таки слезла с неё.

– Вот так, Мурзик, учись, – гордо заявила Маруся и подумала: «Как всё-таки трудно быть маленькой! Скорее бы уж подрасти».

Она подошла к кухонному столу, на котором прямо посередине под белым полотенцем должен был её дожидаться завтрак, о чём накануне вечером предупредила мама. Но оказалось, что Маруся никак не может дотянуться до середины очень широкого стола.

– Что же я теперь, без завтрака останусь? А кушать очень уж хочется.

Мурзик, наклонив голову, внимательно смотрел на маленькую хозяйку.

Оглядевшись, она увидела на краю буфета небольшую банку с молоком.

– Ты, Мурзик, пьёшь молоко, и я тоже буду сейчас его пить.

Маруся подтащила табуретку к буфету и залезла на неё. Постояла и поняла, что до банки всё равно далеко. Слезла, придвинула табуретку поближе. Теперь она достала банку и стала пить молоко прямо из неё, стоя на табуретке. Маленькими ручками держать банку было очень неудобно, и молоко текло мимо рта Маруси – по маечке, трусикам, по табуретке и на пол.

Напившись, Маруся снова слезла с табуретки уже теперь ей одной известным способом и очень удивилась, увидев на полу молочную лужицу: «Откуда она взялась?» И тут девочка почувствовала, что бельё на ней мокрое. Залита молоком была и табуретка. Маруся сбегала к комоду, где в нижнем ящике лежало её чистое бельё, и переоделась. Мокрые вещи она сложила в корзину возле стиральной машинки – так всегда делала мама.

Вернувшись на кухню, Маруся увидела, что кот Мурзик лакает из лужицы молоко.

– Ага, ты тоже решил позавтракать!

Маруся не прогнала его, а терпеливо дождалась, когда он напьётся и отойдёт. Потом взяла тряпку, которая лежала у порога и предназначалась для мытья пола, и вытерла остатки молока с табуретки и с пола.

Затем маленькая хозяйка принялась мыть с мылом руки. Мыла до тех пор, пока умывальник не опустел, а внизу, из ведра, которое стояло под ним, не стала выливаться вода и не замочила Марусе носки.

И опять ей пришлось бежать за тряпкой для пола. Она была очень тяжёлая. Маруся поняла, что не сможет её отжать, поэтому просто накинула тряпку на лужу возле умывальника, а потом сменила носки.

– И что это я, теперь так и буду целый день с тряпкой ходить и переодеваться? – вслух спросила себя Маруся.

Есть теперь не хотелось, Мурзик был тоже сыт и тёрся у ног Маруси. Она отошла на середину кухни и стала думать, чем бы заняться.

«Надо бы сходить в больницу. (Так называла Маруся поселковый фельдшерский пункт.) Вчера мама говорила, что у неё голова от всех нас болит. Может быть, там мне дадут какую-нибудь таблетку для неё».

Маруся быстро собралась. Обрадовалась, что хоть пальто и шапочку не надо доставать, карабкаясь на табуретку. Они висели внизу, на детской вешалке, а сапожки стояли под скамеечкой тут же. Хотела уже закрыть дверь, но увидела, что включён свет. Вздохнула. Пододвинула табуретку, уже быстро забралась на неё и нажала на выключатель. Свет погас. Затем она так же быстро слезла. Огляделась: «Вроде бы ничего не забыла».

– Ты, Мурзик, пока меня не будет, смотри за домом. Я быстренько, – наказала Маруся коту и погладила его по голове.

Увидела возле порога маленькую скамеечку, присела на неё (она много раз видела, что так поступают взрослые).

– На дорожку, – сказала сама себе Маруся и отправилась в фельдшерский пункт за лекарством для мамы.

В их посёлке на двери никогда не вешали замков. А чтобы было понятно, что дома никого нет, вместо замка в металлическую петельку вставляли палочку. Маруся знала об этом. Палочка, которой обычно закрывали дверь, лежала очень высоко над дверью, и Маруся решила найти другую – на поленнице в ограде. Но никак не могла угадать с размером. Одна палочка была слишком большая и не входила в отверстие, другая – слишком маленькая, поэтому сразу же проскальзывала в петлю и падала на крыльцо. Маруся бегала к поленнице несколько раз, пока у неё наконец не получилось сложить вместе две маленькие палочки. И она, уж очень довольная собой, вышла за калитку.

Где находился фельдшерский пункт, девочка примерно знала и пошла в этом направлении. Ещё издалека она увидела белый флаг с красным крестом. «Ага, значит, я правильно иду», – подумала Маруся и прибавила шагу.

Она поднялась на крыльцо фельдшерского пункта и открыла двери. За первыми дверями оказались ещё одни, и неожиданно Маруся застряла между ними. Выручила её санитарка тётя Клава.

– Кто это тут такой шараборится? – спросила она, открывая двери. Увидев Марусю, удивлённо спросила: – Ты что, заболела?

– Нет, я совсем не заболела. Мне нужна таблетка для мамы. У неё вчера от нас всех разболелась голова.

Все, кто сидели в очереди, понимающе заулыбались.

Маруся бывала в городе в поликлинике и знала порядок, поэтому громко спросила:

– Кто последний?

– Ну я, – поперхнувшись, ответил мужчина в рабочей спецовке.

– Тогда я буду за вами.

– Да иди уже без очереди, – сказала ей тётя Клава.

– Разве так можно?

– Тебе, Маруся, можно. Снимай пальтишко и платок, положи их вот сюда, на скамейку, и пойдём на приём.

Тётя Клава открыла большую дверь, выкрашенную белой краской, и подтолкнула вперёд Марусю.

– Посмотрите-ка, Галина Ивановна, – сказала она, обращаясь к фельдшеру, – кого это я вам привела! Совершенно необычную пациентку.

– Тебя как зовут, девочка? – строго спросила женщина в белом халате.

– Да Марусей её зовут.

– Так, тётя Клава, я не вас спрашиваю, – строго глянув на неё, сказала фельдшер, и та сразу же замолчала. – Так тебя, значит, зовут Маруся?

– Ага.

– А я фельдшер, – продолжала женщина. – Меня зовут Галина Ивановна. Так на что же ты, Маруся, жалуешься?

– Я жалуюсь на мамину голову.

– Как это?

– Да она у неё от нас болит, – вздохнула Маруся.

– А что же мама сама не придёт?

– Ей некогда, она теперь на работе.

– А, кроме тебя, никто не может прийти?

– Нет. Я теперь домовая.

– Кто ты?

– Я домовая. – И, увидев изумление на лице Галины Ивановны, Маруся пояснила, а про себя удивилась её непонятливости: – Да одна я дома. Совсем одна.

Фельдшер отвернулась, чтобы Маруся не могла заметить, как она смеётся.

Успокоившись, она прошла к большому стеклянному шкафу, где лежали лекарства, достала из бутылочки с надписью «Витамины» пять жёлтеньких драже и, завернув их в бумажку, подала Марусе.

– Вот тебе, домовая Маруся, таблетки для мамы. А еще скажи ей, пусть она ко мне зайдёт сама, когда у неё будет свободное время.

– О`кей, – сказала Маруся. – Это значит, всё будет очень хорошо. Если вы не знаете, – добавила она. – Пока-пока. – И помахала всем ручкой.

Как только за Марусей закрылась дверь, все, кто находился в фельдшерском пункте, буквально попадали от смеха.

– Вот девчонка чудачка, – говорил сквозь слёзы мужчина в спецовке.

Фельдшер Галина Ивановна смеялась до слёз. Ей даже пришлось выпить стакан воды, чтобы прийти в себя.

Маруся, довольная тем, что теперь-то уж точно у мамы голова не будет болеть, мчалась домой, держа в руке заветные таблеточки.

Когда она вернулась, дома ещё никого не было. У порога её встретил Мурзик.

– Ну как, – строго спросила у него Маруся, – дома всё хорошо?

Котёнок не отвечал, а только радостно покачивал кончиком хвоста и ластился к её ножкам.

Дома было тепло. Маруся разделась, аккуратно повесила пальтишко на вешалку, сняла сапожки и поставила их под скамейку. Прошла в комнату и положила таблетки на край комода. Потом взяла стул и подвинула его к окну. Села и стала ждать, когда из школы придёт сестра Лена. Марусе так хотелось рассказать кому-нибудь о том, где она была! Но из присутствующих на роль слушателя подходил только Мурзик, которого она посадила на подоконник прямо перед собой. Гладила его по голове и рассказывала о том, как ходила в фельдшерский пункт.

Он громко урчал, и Маруся не заметила, как заснула, положив голову на руки.

Проснулась она от того, что Лена, вернувшись из школы, громко ругалась:

– Ой и непутёвая ты, Маруська! Зачем всю воду вылила из умывальника? Как вот я теперь должна руки мыть?

– Давай я тебе полью воды на руки, – с готовностью отозвалась девочка.

– Уж не надо. Сама как-нибудь.

Лена очень устала в школе, да и домашнее задание было довольно большое. А тут ещё сестра… Сидела целое утро, отдыхала. Ещё и напакостить умудрилась.

Тут на обед прибежала мама. Увидев нетронутый завтрак на столе, она спросила у Маруси, почему та не ела.

– Она у нас теперь голодает, – вместо Маруси ответила Лена.

Мама повторила вопрос:

– Так ты почему, Маруся, не ела?

– А я молоко выпила.

– Ха, умора. Молоко она выпила, – усмехнулась Лена. – А мы зато сегодня в школе ели горячие беляши.

– Маруся, доченька, а я ведь и тебе тоже принесла беляшик. Правда, он уже немного поостыл, но всё такой же вкусный. На, поешь. Как ты дома? Всё нормально?

Но Марусе некогда было отвечать – она ела беляш. А маме некогда было ждать ответа – она торопилась.

– Маруська всю воду из умывальника спустила, – пожаловалась на сестру Лена.

– Ничего, сейчас мы это дело поправим, – успокоила мама.

Мама вынесла на улицу ведро и вылила из него воду. Вернулась с пустым, поставила его под умывальник, а потом протёрла полы.