Александра Гусарова "Как удачно выйти замуж? Инструкция для попаданки"

– А они никак не хотят открываться! – фыркнула в ответ медсестра. – Я их и крутила, и вертела, и магией плавила! Но тогда лекарство высыхает быстрее, чем я успеваю его в шприц набрать.

Вначале я попыталась объяснить, что нужно стекло ломать в том месте, где есть специальная точка. Но на третьей ампуле плюнула на все и взяла уколы в свои руки.

Со знанием дела поставить десять уколов это же раз плюнуть! Мы почти управились и дошли до последнего пациента. Кстати, не видеть лица человека, а видеть только его ягодицы, оказалось занимательной штукой. Они же у всех разные. У кого-то белые и дряблые, у кого-то такие кругленькие и жирненькие, были сухие, квадратной формы и холодцеобразные шары. И, наверное, за каждой мышцей проглядывал характер человека.

Поэтому последний образец покорил меня с первого взгляда. Это была упругая задница, состоящая из одних мышц. Как ни странно, она была загорелой, словно ее обладатель был приверженцем нудистских пляжей. Кожа на ней была гладкой и упругой. Мне даже показалось, что она спружинила, когда я всадила в нее иглу.

Самым же примечательным была татуировка маленького дракончика в том месте, где заканчивается ложбинка и начинается спина. Татуировка была сделана настолько искусно, что казалось, зверь сейчас откроет глаз и подмигнет. Я вытащила шприц и еще пару секунд полюбовалась на крылатую ящерку. Когда же развернулась, то увидела Зои, дрожащую от страха. Ее лоб был покрыт мелкими бисеринками пота, а руки мелко тряслись.

–Зои, ты чего? – негромко спросила я у напарницы.

– Это шарин! Он очень не любит уколы. И если ему не понравится, может приказать в темницу бросить. Если совсем не понравиться, может чего и похуже прикажет сделать, – прошептала девушка мертвенно бледными губами, прижимая трясущиеся руки в молящем жесте к груди.

– Он мужик или кто? – нахмурилась я. – У нас даже малые дети могут уколы терпеть и не плачут.

– Мужик, еще какой мужик! – бледные щеки напарницы порозовели, а глаза мечтательно затуманились.

Я вспомнила вчерашнее бледное лицо со сжатыми губами. Еще тогда оно мне понравилось своей скульптурной выразительностью Сегодня мне была представлена его, хм … пятая точка. И тоже была хороша. Да, странная какая-то вырисовывается последовательность моего с ним знакомства. Ладно, хоть, не наоборот.

– Не волнуйся, я хорошо уколы делаю! – успокоила я девушку. Та лишь кивнула в ответ, а белые крылышки на ее головном уборе снова мелко задрожали.

Тела пока так и лежали без движения. Через пару секунд в процедурную широким шагом влетел шин Гримли. Он цепким взглядом осмотрел «выставку» и, нахмурив брови, спросил:

– Вы чего прохлаждаетесь! А ну марш уколы делать!

Зои снова болезненно дернулась и прошептала:

– Шин доктор, мы их уже сделали!

– Как сделали? – мужчина удивленно округлил глаза. – А почему они все смирно лежат, никто не дергается и не орет? И обезболивающая магия практически не растрачена?

– Потому что, Пелагея умеет отлично делать уколы. Даже лучше вас! – Зои прошептала это признание и вжала голову в плечи, словно сделала что-то непозволительное.

– Да? – лохматая бровь начальника удивленно поползла вверх. – Зои, ты же знаешь, что бывает за передачу полномочий без согласования с руководством?

– Знаю, ваше лекарство, – кивнула девушка, – но мы же никому хуже не сделали. Даже его могущество спокойно лежит и ничего не понял!

– Вы и шарину укол уже поставили? – кадык на тощей шее нервно дернулся.

– Ага, – ответила девушка зачем-то шепотом.

– Долго мне здесь еще лежать? – почти сразу за ее словами раздался гневный окрик от последнего пациента. – Меня дела ждут.

– Ваше могущество, процедура закончена. Вы можете быть свободны! – шин Гримли подобострастно склонился в поклоне, хотя пациент априори его видеть не мог.

Ноги вместе с пятой точкой как-то быстро исчезли за ширмой. Судя по звукам, было понятно, что шарин встал:

– Вы, наверное, меня обманули! Я ничего не почувствовал. Если так, всех казню!

Я посмотрела на Гримли и Зои. Бедных лекарей мелко трясло. А лбы снова покрылись бисеринками пота. Пришлось брать дело в свои руки:

– Ваше могущество, а вы потрогайте рукой левую верхнюю четверть левой ягодичной мышцы. Почувствуете легкую болезненность. Это и есть место укола.

Там что-то засопело и завозилось. Похоже, наследник искал место повреждения.

– Завтра вы же мне будете укол делать! – приказал он. – И да, Гримли, без магии.

– Конечно, конечно! – заверил его шин. – Как скажете!

Тут с той стороны подошли, видимо, санитары ловко завезли остальные кушетки внутрь. А мы, слава богу, с пациентами так и не встретились.

– Полина, срочно набирай лекарство в шприц! – скомандовал неожиданно мне начальник. – Сейчас будешь укол делать!

– Кому? – растерялась я.

– Мне, – рявкнул мужчина в ответ. – Я же должен проверить твои умения. Знаешь, мне голова на плечах еще дорога.

И я поняла, что не так уж и плохо было то, что меня назначили санитаркой. По крайней мере, жизни это не угрожало. А тут завтра неизвестно что ждать. Как говорила моя бабуля, назвался груздем, полезай в кузов. Я ловко наполнила еще один шприц лекарством и замерла на изготове.

– Ничего, если я за ширму не полезу? – уточнил, краснея Гримли. – Не люблю я там лежать.

– Без проблем, – кивнула я. – Я прямо здесь могу стоя.

– Как стоя? – не понял он.

– Вы повернетесь ко мне спиной, обнажая нижнюю часть спины.

– А если я в обморок упаду от боли?

– У меня пока никто не падал, – рассмеялась я в ответ. Не стала уточнять, что бывают обмороки от внутривенного введения. Но чтобы от внутримышечного, да в ягодицу…

Шин глубоко вздохнул, поморщился и развернулся своим тылом, путаясь в завязках на штанах. Я, не дав ему опомниться, быстро протерла место укола чем-то пахучим и всадила иглу. Секрет введения витаминов заключается в том, что чем медленнее вводишь лекарство, тем менее болезненно получается. Лишь когда я все закончила, мужчина дернулся и спросил:

– Начинается, да?

– Нет, это уже все, – успокоила я его.

– Правда, не больно! – обрадованно констатировал начальник, а затем резко побелел и начал заваливаться на бок. Мы лишь успели его подхватить, чтобы смягчить падение.

– Только бы аллергии на лекарство не было! – мелькнуло в моей голове. Чем выводить пациентов из анафилактического шока в этом мире, я не представляла.

Зои стояла, застыв как соляной столб.

– Нашатырку неси! – прикрикнула я на нее.

– Чего? – округлила она глаза.

Я поняла, что возможно, нашатырки в этом мире нет и в помине. Немного прокрутила в голове и переформулировала:

– Нюхательную соль!

– Ага! – крылышки дернулись, и чрез секунду под нос начальству был сунут пузырек с отвратительны запахом, который распространился по процедурной сразу, как пузырек открыли. От него не только упавший в обморок встанет, но, кажется, и покойника можно поднять.

Глазные яблоки Гримли тут же забегали под веками, он дернулся и открыл глаза:

– Зои, убери от меня эту дрянь! Не видишь, что все в порядке! – с этими словами мужчина сел прямо на пол потряс головой. – Что-то перенервничал я с вами сегодня!

Это было скорее сказано для меня. Перенервничал так перенервничал. Я лишь пожала плечами и виновато улыбнулась. Кто же знал, что он до такой степени уколов боится?

– Если вы можете лечить все магией, зачем делаете наши земные процедуры? – решила перевести разговор в нейтральное русло.

– Они имеют более длительный накопительный эффект. Да и расхода лечебной магии при этом не наблюдается, – тут же ухватился за предложенную тему шин. Мы обсудили с ним технику поведения уколов.

– Я думаю, завтра его могущество останется доволен! – успокоил он меня. – Жить будешь!

С этими словами, меня отпустили домой, так как план дня мы выполнили за час. В итоге я практически после обеда оказалась свободна. Зашла в столовую для низшего медперсонала. Там тоже кормили тем, что осталось. Но это были не откровенные объедки, а остатки неиспользованной еды. Мне досталась очень даже приличная порция, похожая на наш земной плов с лепешками с приятным острым вкусом. Все это богатство запила компотом с кисло-сладкими ягодами и, прихватив пару булочек для рынкарона, пошла в свой чулан думать о том, как жить дальше.

Глава 6

Серый пушистый комок уже ждал меня там. Показалось, что за то время, которое я рынкарона не видела, он стал больше. И когда он потянулся, широко открывая пасть с мелкими, но острыми и многочисленными зубами, лапки существа оказались не тонкими и черными, а были опушены редкой серой шерсткой.

– Поесть принесла? – деловито уточнил он, а затем ловко почесал задней лапой там, где должно быть ухо.

– А была должна? – поинтересовалась я, растягивая губы. Все-таки выглядел он очень забавным и вызывал улыбку на лице.

– Я же твой любимец! – существо откинулось на спинку кровати и заложило ногу на ногу. Честное слово, ему только сигары в зубы не хватало для какой-нибудь картинки, популярной в интернете.

– А с чего ты так решил? – не сдавалась в ответ я.

– А потому, что я пока твой единственный источник информации! – с победным видом шарик вытянулся и стал похож на мохнатую колбаску.

– Что ж, источник, на, – протянула ему вожделенные булочки. Существо тут же их заглотило, а потом милостиво разрешило:

– Спрашивай! Думаю, вопросы у тебя сегодня появились.

– Слушай, а как тебя зовут? – я устроилась напротив, забравшись с ногами на кровать. – А то даже не знаю, как иногда обратиться.

– Ты хочешь дать мне имя? – мордочка вытянулась еще сильнее. – В нашем мире нелюди не могут носить имен.

– Это вредно для вас?

– Что ты, это почетно! – вздохнул он. – Но мы слишком редко удостаиваемся такой чести. Это круче чем булочка.

– Ты же сам сказал, что мой единственный источник информации. Поэтому могу я дать тебе почетное имя? – на секунду я задумалась, как его можно назвать. Серыш? Не слишком благозвучно. Колобок? Инфантильно. – Можно я тебя буду звать Барсиком?

– Бар-рр-сик! – прорычал рынкарон. – Мне нравится, как оно звучит. А что оно обозначает? В арбульском языке нет такого слова.

– Барс – это большой хищный зверь у нас на Земле. А так как твои размеры небольшие, ты Барсик, маленький Барс, – улыбнулась я, разглядывая довольную мордочку малыша.

– И когда я вырасту, то смогу стать Барсом?

– А ты будешь расти? – уточнила я на всякий случай. Если он размером с маленький мячик вызывал лишь умиление и легкие опасения, подобные тому, как мы боимся маленьких собак и уличных кошек, размером хотя бы со стул эта тварь могла быть опасной. Острота зубов в пасти сомнений не вызывала.

– Да, я буду такого размера, как ты меня будешь кормить. Но ты не думай, я никогда не причиню вреда хозяину, который нарек меня именем. И если нужно, всегда могу ужаться до невидимых размеров, – с этими словами он начал выпускать из себя воздух, становясь все меньше и меньше, пока не стал размером с шарик для пинг-понга. – Так подойдет?

Я смотрела на Барсика округлившимися от удивления глазами. Так менять свои размеры у нас не может ни одно животное. Даже рыба-луна, которая раздувается заглотнув не то воды, не то воздуха. Потом решила, что полной дурочкой себя показывать все же не стоит, и деловито уточнила:

– Скажи, зачем вашим людям поголовно колют комбилипен? Это все-таки лекарство. И так огульно его всем назначат нельзя.

– Это розовая жидкость в маленьких стеклянных бутылочках?

Я утвердительно кивнула.

– Я не знаю, от чего она лечит у вас на земле. Но здесь наши целители выявили, что она очень хорошо поднимает магический резерв, если он даже почти выгорел дотла.

Сразу вспомнился шарин с его бледным лицом и крепко сжатыми губами. Он явно с кем-то сражался. Но с кем дрались обладатели рыхлых белых поп?

– А-ха-ха! – неожиданно взорвался смехом малыш. – Как интересно читать твои мысли. Ты даже не представляешь!

– Почему ты делаешь это без разрешения? – нахмурилась я, вспоминая, о чем я там думала.

–Прости, – мордочка виновато скукожилась. – У меня это не произвольно получается. Я еще плохо контролирую свои возможности. Очень долго голодал. И хозяином, вернее, хозяйкой обзавелся впервые.

Зверек тяжело вздохнул, и мне даже показалось, что у него на правом глазу блеснула слеза.

– Хорошо, – покачала я головой в ответ. – Все же постарайся без разрешения в мою голову не лазить. И раз уж ты прочитал мои мысли, то объясни, что в них интересного.

– Дело в том, что все, кому ты делала уколы, не дрались на благо королевства. Это пожилые маги. Они уколами пытаются молодость вернуть.

– А шарин? – этот вопрос волновал меня больше всего. Я прекрасно понимала, что ничего общего с молодым правителем у меня быть не может. Но уж очень привлекательным и притягательным показался этот молодой мужчин.

– Он молодость не возвращает, а реально резерв восстанавливает. Вот только в какой драке он его растратил, я не знаю. Может за честь дамы воевал? А может в пьяной потасовке участвовал.

Какое разочарование постигло мою душу! Растрачивать молодость и у нас умеют. Неужели он из той же породы, что и столичные мажоры?

– А кто такие мажоры? – над верхней губой рынкарона неожиданно выросли тонкие, длинные усы и забавно ощетинились.

– Опять читаешь? – рассмеялась я в ответ.

– Я больше не буду! Честно-честно! Ты только расскажи, а?

И вот кто из нас информатор? Мы с моим новым питомцем проговорили часа три это точно. Но благодаря ему мои знания по истории и географии этого мира значительно расширились.

Барсик ушел в стенку уже ближе к ночи. Я забралась под колючее одеяло и долго не могла уснуть, переваривая полученную за день информацию и обдумывая завтрашний укол шарину. Вот уже никогда не думала, что от того, как ты воткнешь иголку в ягодицу, будет зависеть жизнь.