Антиматерия земли. Путешествие в глубину веков
Виталина Александровна Беляева
Главная героиня книги – русская учёная-геолог Вета Александрова – выполняет задание Межпространственного Научного Центра по поиску причины нарушения телепатических связей между пространствами.Её цель – проникновение к ядру нашей планеты для поиска проблемы. Она берёт в напарники американского учёного Ника, которого знает из воспоминаний своей прошлой жизни. Случайная встреча с великаном из древней цивилизации, учёным-химиком по имени Агор, определяет цепь событий: в череде невероятных приключений трое молодых учёных разгадывают тайну ядра Земли и определяют путь к устранению проблемы.
Виталина Беляева
Антиматерия земли. Путешествие в глубину веков
Предисловие
События, описанные в данной книге, происходят на нашей планете Земля как в наши дни, так и много веков назад. Книга написана в виде научно-фантастического романа, героями которого являются и наши современники, и люди из далёкого Прошлого. У главной героини, Веты Александровой, имеется задание от Меж-пространственного Центра Земли проникнуть вглубь земли и попытаться выяснить может ли её ядро влиять на события в нашей жизни.
А ядро залегает очень глубоко. Расстояние от поверхности Земли до его центра составляет шесть тысяч триста семьдесят один километр. Есть в этом ядре особенность: оно имеет внешнюю оболочку, которая предназначена охранять его внутреннее спокойствие. Температура внутри Земли тоже сильно впечатляющая: изменяется от одной тысячи шестисот градусов Цельсия в её верхней части до пяти тысяч градусов Цельсия во внутреннем ядре.
Внешней оболочкой самой Земли является так называемая земная кора. Земная кора не монолитна. Она разделена океанами на несколько материков, количество, размер и форма которых менялись несколько раз за всю историю её развития. Временами все материки сливались в один континент, потом расходились по тектоническим разломам, затем снова сливались и опять расходились. Последним монолитным континентом был континент Пангея, который в последствие снова начал распадаться по новым тектоническим разломам, а вновь образовывавшиеся континенты – раздвигаться, и двигались до тех пор, пока не сформировался тот облик Земли, который мы имеем в наши дни.
Формирование Земли, как планеты, насчитывает четыре с половиной миллиардов лет. За всё это время на её поверхности с периодичностью примерно двести пятьдесят миллионов лет происходили процессы тотального вымирания как животного, так и растительного мира. Последнее вымирание было около шестидесяти семи миллионов лет назад. Герои этой истории действовали в промежутке времени от наших дней до двухсот девяностого миллиона лет назад в такие периоды как Четвертичный, Меловой, Юрский, Триасовый и Пермский, пройдя и через разрушительные катаклизмы. Но, конечно, они не ползали внутри древних пород, а с помощью телепатии оказывались в различных мирах и действовали на поверхности земли.
Глава 1
1984 год. В небольшой аудитории геологического факультета Московского Государственного Университета за партами сидели тридцать студентов-выпускников в ожидании своего декана, который должен был войти с минуты на минуту со списками по распределению на места их будущей работы. Первыми в списках должны были быть фамилии наиболее успешных студентов, которые имели право выбора. В ожидании декана студенты перешёптывались друг с другом, пытаясь угадать кто же будет самым первым. Наконец, декан вошёл. Дождавшись, когда шёпот стих, он безо всякой преамбулы начал называть фамилии. Как и предполагалось большинством студентов, первой он назвал фамилию Веты Александровой, что означало, что она имела привилегию выбора: ехать ей по распределению на работу или оставаться для дальнейшего обучения в аспирантуре. Вета напряглась в ожидании вопроса. «Я останусь в аспирантуре» – повторяла она в уме снова и снова, как бы пытаясь убедить себя в чём-то, в чём не была уверена. – «Или поеду работать в ту ужасную производственную организацию,» – неожиданно промелькнуло в её голове, а потом и вовсе стало навязчиво крутиться в мыслях, отвлекая её внимание от того, что говорил декан. – «Что за идея?» – болезненно думала она. – «Откуда она появилась?»
Вообще-то Вета догадывалась откуда взялась эта странная идея. Несмотря на свой молодой возраст, она знала уже довольно много из своего прошлого. В семье существовала легенда, согласно которой Вета родилась в Америке в каком-то маленьком университетском городке на северном погружении Аппалачского Хребта, где её родители были в командировке в то время. Правда, тот мир был не тем, где она жила сейчас. По словам её родителей, это было другое временное пространство вокруг Земли. Родители говорили, что на тот момент были известны четыре альтернативные мира, или четыре временные пространства, между которыми осуществлялась телепатическая связь. Их собственный мир рассматривался как пространство номер один, наиболее сильно подверженное разрушительным воздействиям как изнутри, так и извне, из-за чего оно было наименее развитым в плане технологий, так как его людям было не до развития: они едва успевали восстанавливать свой мир между катастрофами, в том числе и телепатическую связь. Связь осуществлялась под руководством Меж-пространственного Научного Центра, который располагался на космической станции «Галактика» в пространстве номер четыре, рассматриваемом как наиболее передовое. С течением времени установленные контакты между их пространством и другими мирами начали разрушаться и однажды, не так давно, и вовсе обнулились. Никакие попытки дистанционно решить проблему к положительному результату не привели. Руководство Научного Меж-пространственного Центра Земли решило послать в их пространство двух учёных, россиянина и американца, вместе с их семьями, поместив их в две отдельные капсулы, в составе которых были их дети: шестимесячная Вета в русской семье и полуторагодовалый Ник в американской семье. Для подстраховки на случай катастрофы в мозг Веты был вставлен прибор, усиливавший её телепатические способности, а в сердце – навигатор для облегчения перемещения между пространствами. В момент появления в пространстве номер один катастрофа таки случилась: капсулы развалились и исчезли, а вся аппаратура вышла из строя. Связь, теперь уже на локальном уровне, снова прервалась. Отец Веты, Александр Александров, был руководителем одного из экипажей и вместе с семьёй возвращался в своё пространство. Семья его состояла из трёх человек, где кроме него самого и жены, была ещё дочь, Вета. Его корабль должен был приземлиться на его родине, на Российском побережье Японского моря, что и произошло. Однако, после приземления корабль как-то само-собой растворился в воздухе, а все приборы и коммуникационные устройства, которыми Александр был снабжён, так и не начали работать. Все, кроме навигатора и усилителя телепатии, что были установлены в теле его дочери, Веты. Но ей в то время было только шесть месяцев от роду и, естественно, её способностями Александр воспользоваться не мог. Поэтому семья вынуждена была прекратить всякие меж-пространственные не только перелёты, но и переговоры, и остаться там навсегда.
Когда Вета подросла и приблизилась к окончанию средней школы, отец посвятил её в секреты семейной миссии и предложил план по возвращению в покинутый мир, для чего ей предстояло окончить Московский Государственный Университет и уехать в Америку, чтобы отыскать членов второго экипажа, который должен был приземлиться там и о судьбе которого они также ничего не знали.
Вета окончила школу и собралась в путешествие. Но по пути из их небольшого посёлка, расположенного на берегу Японского моря, во Владивосток, откуда она должна была лететь в Москву, с грузовиком, в кабине которого ехала, случилось нечто непредвиденное. День и ночь по тайге грузовик спокойно ехал мимо берёз и кедров и вдруг почти в самом конце пути провалился в неведомо откуда взявшуюся глубокую пропасть. Вета выжила, но впала в кому. Находясь несколько недель в коматозном состоянии, она виртуально успела пройти через какую-то незнакомую ей жизнь и даже посетить их потерянный мир. Однако, после того как её сознание вернулось, все сказочные миры исчезли без следа и в памяти не осталось ничего. Лишь ощущения того, что она когда-то в прошлом жила в абсолютно другом мире, стали иногда посещать её, да некоторые яркие картины из какого-то сказочного мира периодически будоражить память. Сегодня в такой важный для неё день одна назойливая мысль начала беспокоить её с самого утра, как бы намекая, что она должна начать свою научную карьеру с того самого места где начинала её тогда, в те далёкие годы. Вета гнала прочь эту мысль, зная заранее, что останется в Университете и продолжит работу над своей кандидатской диссертацией, которую начала раньше, ещё будучи студенткой третьего курса, увлёкшись идеей использования космических снимков для поисков месторождений нефти и газа. Но эта мысль возвращалась снова и снова. «Если принять её,» – думала она, – «то придётся принять всё, что воскрешается в памяти, то есть согласиться с тем, что я уже один раз прожила какую-то жизнь в далёком прошлом, где происходили какие-то странные события, которые меня действительно пугают.» Особенно её пугало присутствие во всех картинах одного красивого мужчины, то молодого, то взрослого, но явно одного и того же. И было в нём что-то тревожное. Этот мужчина в её видениях иногда раздваивался, и его двойник всегда пытался убить её, как ей казалось, за её научные достижения. Эти раздвоения временами возбуждали в ней порывы такой дикой энергии, что, казалось, она была в состоянии перенестись в тот мир для проверки их правдоподобности. А с дугой стороны, некоторые картины из прошлого показывали, как много трудностей и несправедливых упрёков ей, ещё не имевшей учёной степени, пришлось перенести при выполнении невероятно сложных и утончённых научных исследований. «Лучше, наверное, остаться в Университете,» – подумала она. – «Я найду его в любом случае. Пусть немного попозже, но я найду его. С дипломом кандидата аэро-космо-геологических наук мне будет легче это сделать в нашем мире… Кажется его звали Ник.»
– Вета Александрова, – вдруг услышала она голос декана, – так каким же будет Ваше решение?
Вета слегка откинулась назад и оглянулась. Все студенты смотрели в её сторону. Они всегда смотрели на неё, не в силах оторваться от её ослепительно красивого лица и словно точёной фигуры, украшенной светлыми локонами, ниспадавшими на гордо распрямлённые плечи. Она магически притягивала их взоры и не оставляла другого выбора, кроме как любоваться ею, и в то же время отпугивала своей обособленностью и загадочным молчанием. Но Вета никогда не замечала этого, озабоченная своим сказочным прошлым и неопределённым будущим. Сейчас она впервые увидела их лица с устремлёнными на неё взглядами и даже немного смутилась, осознав, что чья-то судьба зависела от её решения. Но почему решение должно быть не в её пользу? Она была отличницей и должна была воспользоваться этим. Медленно поднявшись и глядя прямо в глаза декана, сказала своим уверенным голосом:
– Я продолжу своё образование здесь. – Хотя сама была полна противоречий.
Глава 2
Ник Эсперанто, итальянец по происхождению, жил в Америке, в городе Хьюстон штата Техас. Он заканчивал школу, которая там называлась High-school, и готовился поступать на факультет физики местного университета. Цифры, формулы и какие-то сложные геометрические фигуры роились в его голове с самого раннего детства и тянули, и влекли в дальние дали, никем не открытые и не изведанные. И всё бы было хорошо, если бы ни какая-то тайна, которая нависала над ним тёмным покрывалом и отгораживала от реального мира. Под этим покрывалом в его голове происходила ему совсем непонятная виртуальная жизнь. Между цифрами, формулами и геометрическими фигурами мелькали образы незнакомых людей, которые тихо произносили обрывки фраз, скорее всего отражавших следы разговоров между ними. Он понятия не имел откуда эти образы могли взяться, хоть и предполагал, что может быть они как-то отражали его прошлую жизнь в северной части страны в горной долине на северном погружении Аппалачского Хребта. Но на память не приходила ни одна реальная личность из того времени, поэтому в его представлении Хьюстон был тем местом, где он жил всегда, в доме-ранчо вдвоём со своим отцом, и всё, что помнилось, было связано с этой жизнью и закрыто навсегда от каких-либо дальнейших расследований. Сконфуженный, разочарованный и недоумевавший, он с этим рос и надеялся, что со временем всё разрешится само собой, а цифры и формулы затмят смутные образы и освободят его от навязчивых поисков истины в его неясном прошлом. И всё больше и больше углублялся в законы физики. Но это не помогало: формулы не приносили облегчения; образы не исчезали. А он взрослел. И когда достиг шестнадцатилетнего возраста и смог более философски взглянуть на свою жизнь, то снова погрузился в глубокое раздумье и, наконец, начал осознавать, что когда-то в прошлом уже мог прожить одну жизнь и возможно даже внеземную. Бежать от навязчивых образов больше не хотелось, появилось желание присмотреться к ним повнимательней. Среди всех других, лицо одной девушки с золотистыми локонами особенно привлекало его. Он даже начал тайно рисовать её портрет на страницах своего блокнота, пытаясь вызвать в своей памяти какие-то детали и установить время и место их возможной встречи в прошлом. Это настолько поглотило всё его существо, что юноша пропустил очень важный момент жизни, когда можно было установить хорошие дружеские отношения с девушками своего возраста в своём реальном мире. Красивый стройный молодой человек ростом сто восемьдесят пять сантиметров, умеренно спортивного телосложения, с густой шевелюрой дымчатого цвета волос, выразительными губами, готовыми к улыбке при встрече с любой девушкой, он никогда не подходил близко ни к одной из них. Его сердце было замкнуто на ней, его внеземной любви. С ребятами у него тоже не очень-то складывалось, хотя среди них он выделялся своей мудростью и способностью разрешать почти все проблемы. На вопрос: Откуда ты это знаешь, – обычно отвечал: – Понятия не имею, знаю и всё. И был искренен в этом, потому что действительно не мог постичь истину своего внутреннего мира. В спортивные игры тоже не играл, просто не любил, хотя с удовольствием смотрел их. То есть, механически проживая свою реальную жизнь, он втайне готовился к тому, что когда-нибудь разгадает природу голосов и плавающих в голове образов и может быть однажды где-то встретится с той девушкой.
#
Было лето 1979 года. Ник Эсперанто закончил школу, где отучился двенадцать лет, и собирался следующим утром идти в местный университет подавать документы для поступления на физический факультет. Вдохновлённый этой идеей, он лёг в постель пораньше, чтобы помечтать о том, что наступит время, когда окажется в одном ряду с кем-то большим, великим, с кем точно не знал, но определённо с кем-то очень знаменитым. Мысли будоражили его мозг полночи пока не запутали его вконец и не погрузили в сон. Утром ровно в тот момент, когда он переступил порог своего дома, держа в правой руке портфель с приготовленными документами, и прошёл метров сто к остановке автобуса, откуда ни возьмись перед ним выросла долговязая фигура какого-то чужака, который как бы по рассеянности наткнулся на него. От неожиданности Ник и сам затоптался на месте и остановился. Мужчина молча обогнул его, похлопал по правому плечу, и побежал дальше. Ник немного постоял и вдруг увидел небрежно скрученную газету, торчавшую из-под крышки портфеля, будто бы случайно зацепившуюся.
– Сэр! – крикнул он. – Вы потеряли газету.
– Не бери в голову, – не останавливаясь, крикнул в ответ незнакомец.
Ник выдернул газету и с раздражением встряхнул её. Она раскрылась и уставилась на него своей первой страницей. Всё ещё отсутствующим взглядом Ник взглянул на неё. Он мог бы снова скрутить её и выкинуть, если бы ни обилие крупных заголовков, разбросанных по всей странице и прямо кричавших о себе. Глаза автоматически заскользили по строчкам. «Вся нефтяная промышленность Соединённых Штатов вдруг рухнула. Арабское эмбарго 1973 года. Сегодняшняя Иранская революция. Поставки прекратились. Все нефтяные компании расследуются правительством. Народ негодует в очередях у заправок…» – гласили заголовки. Одним словом, пресса поливала всё и вся. Ник перестал читать, потерявшись в мыслях, выпрямился, оглянулся, вздохнул и снова вернулся к газете. В самом низу страницы выделялась яркая линия из мелких, но чётких чёрных букв, как бы говорившая ему: «Обрати внимание». Он уставился на жирную строчку и, наконец, прочитал её. «Приходи к нам вместо Университета. Госдепартамент». Это возмущало и злило. «Мало того, что нас лишили нефти, так я ещё должен идти куда-то». Раздражение нарастало. И вдруг загадочная строчка исчезла. Вся страница превратилась в белый лист с лёгким бежевым оттенком. Ник зажмурился, тряхнул головой и снова открыл глаза. На этот раз газета выглядела очень даже обычно, только заголовки всё ещё кричали о нефти. «Причём тут нефть»? Он не имел к ней никакого отношения и не собирался вчитываться в детали. Но жирная линия в основании страницы появилась вновь и закричала во всю мощь: «Приходи в Госдепартамент»! Что-то пошатнуло его решимость. Сомнение вкралось в душу. Кто-то определённо обращался к нему. Но кто? Кому он нужен? И зачем? Госдепартамент никогда не шутил. City Post тоже была серьёзной газетой и не приняла бы такое объявление от кого попало. Возможно это – реальность, закамуфлированная под чудо. Хотя зачем это? Если кто-то в Госдепартаменте хотел видеть его, то почему этот кто-то не написал ему письмо? Почему это сообщение поступило наиболее извращённым путем из всех какие только можно выдумать? Ответа не было. Ник взглянул на часы. Его ноги были прикованы к земле уже полчаса, а решения не было. «Рискнуть»? У него было ещё несколько дней для подачи документов в университет. «Может стоит вначале съездить в Вашингтон и узнать, что там происходит»? Он вздохнул и ведомый неведомой силой побрёл к дому. Наткнувшись на входную дверь, пнул её правой ногой и вошёл. Посреди комнаты стоял огромный толстый диван. Ник остановился. Что ему делать? Почему это случилось с ним? Ведь он не искал приключений, просто хотел стать физиком и может быть когда-нибудь разобраться в своём прошлом. Тело обмякло. Диван манил. Сил сопротивляться не было, и он погрузился в диванную мягкость. Потом позвал отца и пожаловался ему на всё, что с ним произошло в самом начале его пути к университету. Неизвестно по какой причине, только отец не стал задавать вопросов. Он просто снял трубку телефона и заказал Нику билет для вылета в Вашингтон следующим утром.
День кое-как прошёл. Ночью Ник долго не мог уснуть: какие-то странные картины проплывали перед его глазами и уводили в неведомые дали, неизвестные края, напрягая мозг. Только где-то около четырёх часов утра удалось ненадолго забыться. А через два часа зазвенел будильник. Ник с трудом поднялся и прошёл в туалетную комнату. Включил душ. Холодная вода обожгла тело. Он повернул ручку крана сильнее в сторону горячей воды. Но вода была холодная.
– Пап! – крикнул он, высунувшись из душевой. – Ты не знаешь почему у нас нет горячей воды?
– Они уже отключили газ, подогрева воды нет, – ответил отец.
Наскоро покончив с холодным душем, Ник одел чистую рубашку, светлые хлопчатобумажные брюки и повернул на включение ручку газа на плите. Газ не пошёл. Разочарованный, он откусил кусок холодной пиццы и пошёл в гараж за отцовской машиной, на которой собирался ехать в аэропорт. Воздух в гараже был прохладный. «Слава Богу, это ещё работает,» – с облегчением выдохнул он, – «Папино изобретение.» Когда в 1973 году после Арабского эмбарго на нефть случился кризис, отец установил на крыше гаража мощный кондиционер, работавший от солнечных батарей. С тех пор воздух в гараже всегда был в меру прохладный. «Надо бы на крыше дома установить солнечные батареи для нагрева воды», – мелькнула мысль. В глубине гаража поблёскивала белая Toyota Corolla. После того кризиса отец предусмотрительно заменил старый Ford на растущую в популярности более экономичную в плане расхода бензина японскую машину. Ник подошёл к машине и потрогал её капот, затем с нежностью провёл рукой по верхнему обрамлению передней двери, как бы продолжая любование, и только потом открыл её. Температура внутри тоже была терпимой. Двигатель легко поддался включению и мягко зажурчал. Указатель бензина показывал половину бака. «Двадцать семь миль до аэропорта. Должно хватить.» Сдав назад, он выехал из гаража, сделал к-разворот и начал свой путь к загадочной встрече. Сразу же за углом при повороте на более широкую улицу пришлось встраиваться в сплошной поток едва ползших машин. «Снова паника,» – отметил он. – «Они готовы стоять по два-три часа в очереди лишь бы добавить в бак пару галлонов с утра, потому что через несколько часов бензина в городе не будет вообще». Его компактная машина потихоньку продвигалась вперёд по вдруг сузившейся улице, пытаясь выбраться на следующий перекрёсток. У самого перекрёстка по правой стороне улицы оказалась ещё одна заправка. Машины здесь стояли прямо на тротуаре в ожидании своих хозяев, которые выстроились в очередь перед дверью автозаправочного офиса и что-то кричали, тряся какими-то бумажками. В соседней сбоку машине водитель пытался сдать назад и никак не мог найти проход. Ник воспользовался заминкой и спросил, что там происходило.
– Они додумались выдавать бензин только тем, кто живёт на этой стороне улицы, – пояснил водитель с укоризной в голосе.
– Полное безобразие, – согласился Ник и продвинулся слегка вперёд, раздвинув проход для соседней машины.
Наконец, он достиг окружной дороги и поехал к трассе, ведшей на север, к аэропорту. Даже на этой высокоскоростной трассе движение было замедленным. Мелкие машины и огромные грузовики стояли с пустыми баками у обочин, безнадёжно мигая сигнальными фарами. В итоге, вместо тридцати минут езды до аэропорта он потратил час, а потом ещё полчаса искал место для парковки в аэропорту. Кое-как припарковавшись, он бросился бежать на внутреннюю электричку, чтобы доехать до терминала. Но не тут-то было. Электрички замерли в недоумении. Ник бросился бежать обратно через парковку, лавируя между машинами. Выбежав, побежал через трассу прямо перед ползшими машинами, пробивая себе путь локтями между пешеходами. И, наконец, ворвался через вращающуюся дверь внутрь терминала. И прирос к полу: думал, что терминал был пустой, и он был последним из бежавших на посадку и может быть даже опоздал, но оказалось, что ворвался в зал, набитый народом. Постояв немного и слегка отдышавшись, стал продвигаться к доске расписаний. Большинство рейсов было отменено или отложено. Слава Богу, его рейс не был отменён, вылет просто задерживался на два часа. «Молодец отец, знал что покупать». Несколько месяцев назад компания Continental Airways открыла новую прямую линию на Вашингтон. Авиалиния была уникальная тем, что удерживала свою марку при любых обстоятельствах. «Два часа можно подождать, тем более что я опаздывал и уже осталось совсем не два часа, а гораздо меньше». А время встречи катастрофически приближалось, и это вызывало нервозность. Быстро пройдя регистрацию и таможенный досмотр, он помчался в зал ожидания в надежде найти там место присесть. Но не смог найти ни одного свободного стула. Сильно уставший от бессонной ночи, жары, голода и быстрого бега, он всё-таки искал где бы сесть. Наконец, небольшой кусок пространства замаячил впереди. Ник пробрался туда, опустился на пол между спящими людьми и прильнул спиной к мраморной колонне. До сих пор он никогда на летал из этого аэропорта, по крайней мере в последние шесть месяцев, прошедшие после его реставрации, хотя и много читал о нём. Но одно дело знать что-то из публикаций, и другое – пройти самому через это. Сегодняшнее путешествие превратилось для него в настоящее испытание. Он чувствовал страшную усталость. Его мысли разбегались в разные стороны, отказывались сосредотачиваться, никак не собирались в один узел. Мозг не хотел думать, а страх опоздать не давал уснуть и заставлял тупо смотреть на пёструю толпу, мельтешившую перед самыми глазами и закрывавшую хоть какой-нибудь маломальский обзор. И он смотрел в никуда пока не объявили посадку. А когда ступил в салон самолёта, упал в кресло и моментально провалился в глубокий сон.
Сквозь сон Ник почувствовал, что кто-то дотронулся до его плеча. Он открыл глаза. Стюардесса, склонившись над ним, что-то говорила. Через мгновение он окончательно проснулся и понял, что самолёт приземлился и надо выходить. Салон был уже пуст. Он молча поднялся и пошёл к выходу. Три часа сна взбодрили его. Бесчисленные эскалаторы и бегущие пешеходные дорожки привели его, наконец, к выходу на остановку автобусов и такси. Человек в чёрном подошёл к нему и спросил:
– Ты Ник Эсперанто?
– Да, – ответил Ник смущённо.
– Покажи своё водительское удостоверение.
– Но кто вы такой?
Мужчина достал из бокового кармана брюк небольшой кожаный кошелёк, похожий на футляр для очков, и показал ему удостоверение. «Госдепартамент, Боб,» – только и успел прочитать Ник, так как тот быстро всунул своё удостоверение снова в кошелёк, а кошелёк с той же скоростью спрятал в карман.
– У нас нет времени, – произнёс Боб и зашагал вдоль застеклённой стены терминала, в конце которой повернул за угол.
Ник едва успевал за ним. Боб остановился у какой-то, по-видимому, служебной машины, открыл дверцу и усадил Ника на заднее сиденье, затем сел за руль и рванул с места. Через полчаса он резко остановил машину и снова произнёс:
– Приехали, – после чего вышел из машины.
Ник тоже вышел. Они молча подошли к зданию, которое лишь отдалённо напоминало Госдепартамент, и так же молча вошли. Не успев как следует закрыть за собой дверь, тут же повернули направо и прошли в самый конец длинного коридора, где Боб открыл ключом одну из массивных дверей и жестом пригласил Ника войти. Это оказалась небольшая комната с большим зашторенным тяжёлого шёлка шторой окном, от чего она казалась погруженной во мрак. Сродни этому мраку посреди комнаты стоял массивный тёмного дерева письменный стол с двумя такими же массивными стульями по соседству. Так же жестом Боб предложил Нику сесть на один из них и сказав: – Ждите, – вышел.
Через некоторое время он вернулся с тарелкой горячей пиццы и огромным бумажным стаканом соды.
– Ешьте, – произнёс он всё тем же безучастным голосом и, поставив еду на стол, снова удалился.
Ник был так голоден, что безо всяких церемоний стал жадно откусывать огромные куски пиццы, провожая их в желудок такими же огромными глотками соды. Едва он успел доесть, как в комнату вошёл другой мужчина необычайно высокого роста, одетый в плотно облегавший его тело костюм серебристого цвета, прямо как инопланетянин. «Но наш, земной,» – подумал Ник, так как заметил у него в руке вполне себе земную газету. И на самом деле, этот «инопланетянин» заговорил на нашем земном языке.
– Ты уже знаешь новость, – произнёс он уверенным голосом.
– Какую новость? – спросил Ник насторожённо.
– Новость о нефти, – ответил незнакомец и сунул ему в руки газету.
Это была копия пресловутой вчерашней газеты с той лишь разницей, что в основании первой страницы не было жирной строки, кричавшей о необходимости явиться в Госдепартамент. Ник вздохнул.
– Читай это, – сказал великан безапелляционно.
Ник взглянул на заголовки. Он уже читал их вчера.
– Что мне делать со всем этим? – спросил он угрюмо.
– Ты, по-видимому, думаешь, что мы ничего не знаем, – напирал мужчина в не очень вежливой манере.
– Я даже не знаю кто вы такой и почему я здесь, – продолжал показывать свою непричастность Ник.
– Хорошо. Для улучшения твоего самочувствия я скажу тебе кое-что. Меня зовут Глодус, и я являюсь руководителем Меж-пространственной Лаборатории.
«Международная разведка,» – подумал Ник.
– Мы знаем, что в своей прошлой жизни, – продолжал незнакомец, – ты работал с некой женщиной над проблемой пересечения пространственно-временных границ. Мы также знаем, что эта женщина занималась прогнозом залежей нефти по космическим снимкам. Ты должен найти её. Ты читал газету? Нам нужна нефть! Это ответ на все твои вопросы.
– У меня нет вопросов, – возразил Ник безразличным тоном. – Я собираюсь стать физиком. Я хочу изучать точные науки. Нефть тут ни при чём.
– Ты найдёшь эту женщину, и ты будешь работать с ней. Она является геологом и занимается поисками месторождений нефти по космическим снимкам. Ты должен научиться трансформировать снимки.
– Трансформировать снимки во что? – упирался Ник.
– Она скажет тебе во что. Поступай на Геологический Факультет, но не твоего местного университета, а Университета Космического Центра NASA. С твоими мозгами ты изучишь космическую науку, геологию и физику одновременно. Это всё точные науки. Там нет неточностей.
Ник не сказал ничего, только нахмурил брови, как бы производя объёмный анализ знаний, который он должен будет приобрести, при этом даже и не думая ни о какой гипотетической прошлой жизни, в существовании которой был так уверен этот странный человек.
– Возражений нет? – спросил вызывающе Глодус и, не дожидаясь ответа, продолжил, – Возьми этот билет и дай мне свой. Тебе будет комфортней лететь первым классом. Мы найдём тебя, когда время настанет.
С этими словами он вышел. Некоторое время Ник сидел в нерешительности, затем взял билет и положил его в нагрудный карман своей рубашки, а свой билет оставил на столе. Оглядев ещё раз комнату, как бы в поисках разгадки на всё происходившее, и, не найдя её, медленно поднялся и направился к выходу. Только подошёл к двери, как та распахнулась, и в комнату вошёл человек в чёрном, то есть Боб.
– Я повезу тебя, – сообщил он голосом, в котором послышались какие-то знакомые нотки. Ник слегла отпрянул. – Не бери в голову, – заметил Боб теперь уже точно голосом незнакомца, всучившего ему вчера ту газету, и повёл его из здания.
«Мерещится,» – подумал Ник. – «Всё от усталости».
Сидя в мягком кресле кабины первого класса, Ник вдруг начал осознавать, что ощущение реальности покидает его. Он не мог поверить, что всё это происходило с ним. Всё казалось сном средь бела дня, сном, который должен был с момента на момент закончиться. Но момент пробуждения не наступал. И всё-таки он надеялся. Встряхнул головой и попытался прийти в себя через воспоминание деталей всего увиденного в той тёмной комнате. «Глодус, какое необычное имя. Он выглядит не так, как все мы,» – думал Ник. – «И примерно на двадцать пять сантиметров выше, чем наши самые высокие мужчины. Рост как минимум два метра сорок сантиметров.» Он почти физически увидел его снова с его огромной головой; с квадратной формы короткой стрижкой его густых волос, от чего вся голова казалась квадратной тоже; в этом необычном костюме из ткани цвета серебристого металлика, плотно облегавшем его огромную фигуру. – «Этот человек точно не из нашего пространства,» – крутилась навязчивая мысль. Но мозг был неспособен удерживать курс рассуждений, и мысли снова перескочили на его собственную ситуацию. – «Как это могло случиться?» – Вполне возможно, что его город, где он прожил всю свою сознательную жизнь, превратился в огромный котёл, бурливший делами большой важности для каждого. Но это же не значило, что надо было забыть о физике. Хотя никто и не предлагал ничего забывать. Этот странный человек предлагал освоить комбинацию наук. – «Хорошо ему говорить о комбинации. Но что мне делать со всем этим?» – Неужели у него действительно была прошлая жизнь? Он ничего не помнил об этом. Его мозг напрягся до боли; боль нарастала и, наконец, вылилась в гнев, охвативший всё его существо. Ник откинулся на спинку кресла. В правой лопатке что-то щёлкнуло. Глаза закрылись. Наступила темнота. – «Я проваливаюсь в чёрную дыру. Сейчас меня разнесёт на мелкие частицы».
– Подожди! – произнёс кто-то вслух его собственным голосом. – Никакой паники! Заставь свой мозг работать!
Голова закружилась, и чёрная дыра начала рассеиваться. В затылке начали проплывать какие-то картины, вначале в тумане, затем яснее и яснее и, наконец, обозначились в виде ярко освещённой лаборатории, оснащенной стереоскопами, компьютерами, длинными письменными столами, заваленными космическими снимками и топографическими картами. И вдруг ракета, в которой он сидел, фотографируя поверхность Земли. И женщина, учёная, с золотистыми локонами. «Это она!» – Пронеслось в голове. – «Да, это была она. Но где, когда, почему?» – И снова всё исчезло. Через некоторое время появилось опять и снова исчезло. – «Что за игра?» – негодовал он и напрягался сильнее. Но вот видения стали дольше задерживаться перед взором, а интервалы с провалами сокращаться. Пустая память наполнялась, оживала, втягивала всё глубже и глубже в события неизвестной ему жизни. Ощущение причастности к чему-то тайному, скрытому, запечатанному глубоко в лабиринтах мозга возбуждало, заставляло действовать. Он напрягался, пытался вытянуть всё возможное и, наконец, увидеть, что же это такое было. – «Это была другая жизнь. Жизнь где-то далеко в прошлом». – Образ красивой молодой женщины с золотистыми локонами манил и напоминал о чём-то очень сокровенном. – «Что? Что? Что это было? Как попасть туда снова»?
– Космический Центр NASA, – послышался чей-то голос.
«Да, Космический Центр NASA. Это там, в городе. Я поеду туда и поступлю в их Университет. Я изучу и аэрокосмическую науку, и космические снимки, и геологию, и физику, и много других наук – только бы попасть туда, только бы снова увидеть её.» – Ник не мог остановиться. – «Лаборатория, та женщина.» – Он вдруг осознал, что это всё действительно было. Это было в реальной жизни когда-то в прошлом. – «А в чьём теле? Был ли это действительно я? Но если я вспомнил, значит это был я. По-видимому, что-то случилось со мной в детстве, из-за чего моя душа могла выйти из моего тела и побывать в том времени, пройти через все те события. Может быть поэтому отец забрал меня из того Аппалачского Хребта.» – Ник никак не мог увязать всё в единую цепь событий. Он не мог понять где это с ним происходило и когда. И главное, что его настораживало, – он был тогда в том же возрасте что и сейчас. – «Это символично». – заметил он.
– Просыпаемся, – послышался голос стюардессы.
Его однодневное путешествие в Вашингтон завершилось. Он нашёл свою машину на парковке и помчался домой. Ничего не изменилось в реальной жизни: те же самые пробки на дорогах, те же очереди у заправок, те же кричавшие толпы. Но ничто это больше не волновало его. Он был полон надежд и был готов бежать в своё манящее будущее.
Ник поступил на Геологический Факультет Университета при Космическом Центре NASA, который через четыре года закончил с дипломом бакалавра наук. Это дало ему возможность получить хорошую должность в одной из нефтяных компаний и погрузиться в действительно кипящий котёл. А компания эта как раз и была мотивирована на освоение инновационных проектов и технологий. Наряду с бурением за пределами страны, она начала осуществлять глубоководное бурение с плавучих платформ на своей территории, что впервые давало существенную экономию затрат по сравнению с бурением с традиционных жестких платформ. Ник Эсперанто был назначен ответственным за использование материалов дистанционного зондирования Земли при нефтяных работах в Мексиканском Заливе.
Глава 3
В разгар весны, когда Сибирь на планете Земля наполнилась ароматами пробуждения, Вета Александрова, двадцатисемилетний кандидат геологических наук, блестящий специалист в области использования космических снимков при нефтепоисковых работах, которую уже все называли Доктор Александрова, появилась в Геологическом Производственном Объединении города Сибирска. Это был большой индустриальный город, раскинувшийся по обоим берегам реки Оби, к тому времени уже вместивший в себя полтора миллиона населения. Все основные административные, культурные и образовательные учреждения, банки, магазины и главные ресторанные сервисы были сконцентрированы в центральной части города на правом берегу. В середине всего этого ансамбля красовался огромный оперный театр с высокими колоннами и внушительной статуей Владимира Ильича Ленина перед его центральным входом. Широкий и зелёный Центральный Проспект длиною в десять километров, украшенный аллеями из тополей и берёз с подсаженными к ним яблонями и сиренью, пересекал всю правобережную часть города от реки с юга на север вдоль срединного меридиана России между западом и востоком.
Четырёхэтажное здание Геологического Производственного Объединения с огромными окнами витринного типа, окружённое собственной пышной зеленью, прочно сидело прямо напротив оперного театра на противоположной стороне Центрального Проспекта и выделялось своей обособленностью и монументальностью.
Вета вошла в кабинет Генерального Директора на втором этаже и встала, как вкопанная: прямо перед ней за массивным письменным столом у далёкой задней стены сидел мужчина, постоянно присутствовавший в её видениях из прошлой жизни, но не тот красивый, желанный, о котором она всегда мечтала, хотя и казавшийся его точной копией. Слава Богу, она уже научилась различать их и не особо боялась его появления в виртуальном мире. Но сейчас она просто остолбенела от страха. Это был точно он, его двойник, её враг, которого она убила тогда, – человек по фамилии Говоров. «Он живой,» – подумала она с ужасом. Стены вокруг пошли кругом, потолок закружился, пол поплыл из-под ног. Она качнулась из стороны в сторону и, почувствовав дверной косяк за своей спиной, медленно прильнула к нему.
Генеральный Директор подождал несколько секунд, затем, убедившись, что она не собиралась направляться в его сторону, поднялся из-за своего письменного стола и, пристально глядя ей в лицо, направился к ней, величаво пересекая паркетное пространство. Вета стояла, пристыв к косяку, ожидая атаки и не в силах пошевелиться.
