Мария Власова "Монстр в отражении"

Они замолчали, монстр отошел, налил себе их странного вина и принялся его пить в кресле перед камином. Мне даже показалось, что Маратик ушел, но он остался.

– Так что делать с девушкой? – уже почти у двери подал голос он.

– Следи за ней, узнаешь, что ей нужно, тогда и решим ее судьбу.

– Как пожелаете, главнокомандующий, – перешел на официальный язык Маратик, сделал поклон и вышел за дверь.

Я замерла в ожидании, что видение закончится, но оно не закончилось. Монстр нагнулся и взял со стола свой клинок, покрутил его в руках, не вынимая из ножен. О чем он думает, я знать не знаю, но в груди какое-то вязкое и неприятное ощущение. Он коснулся рукояти и нажал на нее сбоку, так что она открылась, показывая маленький тайник. В нем не было ничего кроме засохшей крови и маленькой подвески, похожей на кинжал, той самой, которую мне не стоило трогать. Чувства монстра как-то вдруг нахлынули с головой, он затаил дыхание, смотря на эту проклятую штуку, а затем резко захлопнул тайник и прикрыл глаза.

– Да я, наверное, свихнулся, – проговорил он еле слышно и отбросил оружие.

***

Меня выдернуло из воспоминания куда резче, чем раньше, голова даже закружилась. Хотя нет, показалось, оказывается, что это кто-то очень наглый и самоуверенный подмял меня под себя, повернув на спину. Прохладные губы крепко прижались к моим чем-то отдалённо напоминающим поцелуй, хотя у меня возникло стойкое ощущение, что меня буквально пытаются сожрать. Силы как-то неожиданно начали уходить, а когда я попыталась оттолкнуть его, у меня не получилось. Вслед за этим накатила такая слабость, что я по-настоящему испугалась, и тут же все прекратилось. Точнее прекратился поцелуй, ибо монстр стремительно выпрямил руки и посмотрел на меня так, словно впервые видит.

Его неумышленно укороченные волосы щекочут лицо, а сердце внезапно перешло с очень медленного ритма на бешеный. Хочу что-то сказать, наорать на него, но слабость такая, что даже губами шевелить тяжело. Зато монстр цветет и пахнет, темные круги под глазами пропали, мне даже показалось, что парочка шрамов тоже исчезли. Он смотрит на меня невидящим взглядом несколько мгновений, затем касается рукой места, куда попала игла и снова раздирает ее рукой.

Снова у него припадок что ли? Мне казалось, что слабость ужасная, но я все же как-то умудряюсь поднять руку, чтобы остановить, и он сразу ее ловит своей окровавленной рукой. Разворачивает мою ладонь и смотрит на нее непонятным для меня взглядом. Его что злит, что моя ладонь зажила? Вот же садист! Сжимает мою руку, переплетая наши пальцы, и я снова ощущаю от этого жеста себя лучше. Мне как будто вернули силы, которые на мгновение пропали после нашего очень странного «поцелуя».

Он отпускает мою руку, когда зло поджимаю губы, все ещё не зная, что сначала хочу с ним сделать: задушить, выцарапать глаза или отравить?

– Му Ре, – произносит он с ненавистью, все ещё нависая надо мной и одним взглядом пытаясь убить.

– Артал, – ничуть не уступаю ему в злости, при этом пытаюсь смотреть на него так же, как он смотрел на Маратика в видении.

Видимо мне ещё надо учиться этому жуткому взгляду, совсем на него не подействовал. Между бровей у него появилась морщинка, что с его шрамами смотрится, мягко говоря, смешно. Он мне чем-то напомнил снова нашу собаку, такой же забавный, когда злится. Что-то меня не туда клонит, сжала губы и челюсть, стараясь не смотреть на него, но это трудно, когда его лицо так близко. Может из-за этого у меня и не получился его злобный пугающий взгляд?

– Что ты опять натворила? – спросил он с таким нажимом, словно я тут враг народа номер один.

От такой наглости у меня даже рот открылся и закрылся.

– Я натворила?! – визгнула, ударив его по рукам, чтобы убрался от меня. – Это все ты виноват!

Увы, я добилась обратного эффекта: вместо того, чтобы оставить меня, он буквально на меня свалился. Главное свалился В БРОНЕ! На мне же просто платье, даже не броня, вот я и заорала, как резаная. Правда дело до порезов не дошло, он сразу поднялся и поднял меня на ноги, как куклу.

– Мы в тюрьме Ри Да Ри, – оглянулся он недовольно, будто и не замечая, какой он помятый. – Так что я спрашиваю: что ты опять натворила?!

Последнее он прокричал, явно ещё рассержен.

– Почему это я?! – кричу на него в ответ. – Это все ты виноват!

Он тяжело вздыхает ртом, на мгновение отводит взгляд, вроде пытается сдержаться.

– Виноват в чём? – говорит он нарочито спокойно. – В том, что не умер?

Его взгляд полон ненависти, он словно бьет меня по лицу, но я держу удар. Вот ещё, переживать из-за такого гада, как он! Пользоваться он мной будет! Только через мой труп, а точнее его!

– Да! – кричу на него из-за обиды, ненависти, из-за всего, что на меня свалилось в последние очень тяжелые дни, недели, годы…

Монстр резко делает ко мне шаг, поднимает руку, так что я зажмуриваюсь, решив, что ударит. Он толкнул меня на стену, его прохладная рука сжала мою шею, но не в попытке задушить.Да жизнь вообще никогда меня не баловала, но я старалась. Не унывала и двигалась дальше, доказывая себе каждый день, что не все потерянно, что обязательно все будет хорошо. И сейчас не стану унывать и плакать не буду, не достоин он моих слёз, никто не достоин! Сжимаю со всей силы губы и раскрываю широко глаза, останавливая такие глупые слёзы. Чего мне вообще расплакаться захотелось? Потому что он – придурок? Да сколько их таких, как он: тысячи, миллионы? По каждому, что ранит тебя, плакать глупо.

– Скажи это ещё раз, – требует монстр голосом, от которого у меня идут мурашки по спине.

Испуганно моргаю, и предательская слезинка стекает по щеке ему прямо на руку. Дергаюсь в попытке освободиться, но он прижимает к стене своим телом. Его голова где-то над моей, я же смотрю вниз, жмурюсь, стараясь справиться с эмоциями.

– Отпусти! – требую почти истерично, хватая его за запястья обеих рук руки на моей шее.

– Ты хочешь, чтобы я умер? – задает монстр вопрос таким уверенным голосом, будто точно знает на него ответ.

Да ещё этот взгляд, от которого то и дело выступают мурашки на спине. Я была права: все очень плохо заканчивается, когда мы остаемся наедине.

– Да! – отвечаю после запинки, смотря на него испуганно, чувствуя, как предательски громко стучит сердце в груди.

Он тут же отпустил мою шею, отступил на несколько шагов и улыбнулся, смотря куда-то в сторону. Эта улыбка вызвала какое-то странное щемящее чувство в груди, так что даже невольно схватилась за сердце. Какая-то она грустная и обреченная, куда хуже его ироничной и насмешливой улыбки, что я видела раньше. Можно подумать, этого было мало, он вдруг насупился и схватил себя за волосы. Все свои волосы ощупал и как глянет на меня, что я икать начала от страха.

– Это ик… случайно ик… получилось! – пискнула, в испуге прижимаясь к стенке.

Глава 4. Побег

Он смотрит на меня тяжелым взглядом, а затем отпускает свои волосы и со вздохом стирает грязь с лица. В этом жесте легко читается обреченность и то, что он почему-то смирился с фактом своей стрижки. Странно, я думала, что будет рвать и метать, я бы именно так и сделала, если бы мои волосы кто-то обрезал. Хотя он же мужик, они обычно о волосах не волнуются. Но все же, если подумать, у всех сереньких, которых я видела, были длинные и ухоженные волосы. Может у них там какой-то фетиш на этот счёт? Ладно, ставим монстру плюсик, пережил потерю довольно спокойно.

– Где мой клинок? – спрашивает, оглядевшись вокруг.

– Они его забрали, – сообщаю очевидное, с подозрением поглядывая на монстра из-под ресниц.

А чего это он меня убить не пытается? Нас же и поймали, когда он решил свести со мной счёты. Теперь же он успокоился, даже не угрожает. Что-то здесь не так, но пока не пойму, что конкретно. Монстр повернулся в мою сторону, проходится по мне взглядом, от которого чешется лицо.

– Кто приказал тебе убить меня? – спрашивает спокойно, с мастерством скрывая свой интерес.

– Приказал? – делаю большие глаза. – О чем это ты?

Невинно хлопаю глазами, пока он сверлит меня взглядом, но безуспешно: в дурочку я играю очень хорошо.

– Ты сказала, что у тебя не было выбора, – слегка наклоняет голову, словно изучает меня.

– Ну да, не было, – не отрицаю с глупым видом, равнодушно пожимая плечами.

Монстр прищурился, совсем скоро ему надоест вытаскивать у меня информацию по крупицам, и вот тогда явно в ход пойдет запугивание.

Помнится, он грозился пальцы отрезать, но здесь-то этого не сможет сделать.

– Я теряю терпение, – делает ко мне шаг, будто гипнотизируя своими черными глазами.

Улыбаюсь и совсем по-свойски хлопаю его по плечу.

– Да ты расслабься и наберись этого самого терпения, – нагло ухмыляюсь, пока он сбрасывает мою руку с плеча. – Нам здесь ещё непонятно сколько сидеть.

Он закрывает глаза на мгновение и расправляет плечи, что, учитывая, как он близко, можно расценивать как угрозу. Бочком двигаюсь в угол, чтобы обойти его, но он не дает, просто опёрся ладонью о стену возле моей головы.

– Кто приказал тебе убить меня, Му Ре? – он с нажимом выговаривает то имя, что дал мне.

Молчу, упрямо вздернув подбородок. Между прочим, я устала! Таскала девчонку на спине полдня, а попытка его убийства ещё вытрепала кучу нервов. Мне бы отлежаться и поесть, а он не дает ни одного, ни второго. Чего тебе, черт бы тебя побрал, без сознания и дальше не полежать?

– Сама бы до такого не додумалась, – добавляет он со снисходительной улыбочкой, и у меня от возмущения открывается рот.

Он словно этого ждал, ухватил меня за подбородок и большим пальцем прошелся по моей нижней губе. Я бы могла солгать, что мне было больно, все-таки губы пересохли, и очень хочется пить, но это не так. Какой-то развратный подтекст в этом его движении, так что у меня вырывается нервный вздох, когда он повторяет. Это он так меня соблазняет что ли? Новый вид угроз? Что-то он меня не пугает, хотя… Подношу свою руку ко рту, смачно плюю на нее и вытираю ею грязь с лица монстра. Ну как вытираю? Размазываю ту, что есть, так чтобы она больше была заметна.

– Вы что-то замарались, господин главнокомандующий, – не скрываю издевательскую улыбку. – У вас там грязно.

Стерла грязь на его лице, раз уж мне это позволили, и мило улыбнулась, скинув его руку со своего лица. Проскальзываю под его рукой, пользуясь тем, что он ни с того ни с сего застыл. Жаль мы в таком узком пространстве, уклоняться вечно и отмалчиваться у меня долго не получится. Нахожу себе опору у противоположной стенки и пристально смотрю, как монстр убирает руку от стены, оборачивается ко мне лицом и пристально смотрит на меня в ответ.

Возможно у меня паранойя, но когда у него такой вид, возникает такое чувство, что он что-то задумал.

– Может, ты бы лучше подумал, как нам отсюда выбраться? – предлагаю, разводя руками. – Тюрьмы, в которые я попадаю из-за тебя, все хуже и хуже по качеству.

– Тюрьма и не должна быть удобной, – равнодушно выдает он, чем ещё больше меня бесит.

– Вспомни об этом, когда мне или тебе захочется в туалет, – мрачно смотрю себе под ноги, говорить об этом обстоятельстве стыдно.

– Ты бы не попадала в тюрьмы, если бы все время не создавала себе проблемы, – поучительно заявляет он, так что не удерживаюсь от закатывания глаз и обреченного вздоха.

– Я? – от его наглости забываю о дистанции и возмущенно наступаю на него. – Эти рыжие, они ведь ваши враги, Ху Ря твоего…

– Гу Ре, – поправляет он меня на автомате.

– Да плевать! – возмущенно тычу пальцем в его грудь. – Сюда я попала из-за тебя! Хотя понятия не имею где мы, чёрт бы тебя побрал, находимся!

– Уверена? – скептически и слишком уверенно в себе приподнимает он одну бровь.

Вспоминаю, как два раза умудрилась спасти ему жизнь, о чем теперь очень жалею. Вот бы ему голову сразу отсек тот рыжий великан!

– Ещё как! – смело расправляю плечи, не сомневаясь в своей правоте ни капли.

Он улыбается, так что замираю, чувствуя что-то странное и теплое в груди. Обходит меня и берется одной рукой за каменную решетку.

– Ты не сможешь ее сдвинуть, – говорю все так же уверенно с легкой улыбкой.

Он улыбается все более иронично, а затем сдвигает решетку, выходит наружу и задвигает ее обратно, чуть ли не перед самим моим носом. У меня от шока даже не нашлось что сказать, а такое бывает весьма редко.

– Это тюрьма Ри Да Ри, но не для Гу Ре, – говорит он так, словно в этом весь смысл, хотя я ничего не понимаю.

– Ты что издеваешься? – хватаюсь за решетку. – Выпусти меня!

– Не выпущу, – спокойно отвечает он, смотря на меня как на животного в цирке. – По крайней мере, пока ты мне не расскажешь правду.

– Какую ещё правду? – кричу, толкнув ногой решетку, но та не поддалась. – Выпусти, чёрт тебя подери!

Как он вообще это сделал одной рукой? И если он на такое способен, то почему великаны бросили его сюда вместе со мной? Они что тоже не знали или что? Он улыбается, в черных глазах горят искорки, а у меня вконец сдают нервы. Между прочим, разве я спасала его для того, чтобы он так со мной поступал?! Крою его матом со всем своим богатым на это дело лексиконом. Я бы могла обносить его часами, с удовольствием и отдачей, но он заткнул мой рот своими губами, схватив через решетку за шею и прижав лицом к ней. Кажется, я забыла, как дышать, по всему телу прошлись мурашки, а затем он отпустил меня так же неожиданно, как и схватил.

– У тебя там грязно, – комментирует он свое поведение с довольной ухмылкой.

У меня от негодования открылся и закрылся рот, а затем я снова заботливо укрыла его матом, но забыла перед этим отойти от решетки. Снова схватил и поцеловал. На третий раз я с предательски дрожащими коленками отпрыгнула назад к стенке, откуда он точно не достанет. В его глазах как будто горят искорки, но только мгновение после второго поцелуя.

– Пожалуй, я пойду, захочешь сказать правду и выйти отсюда – зови.

Он все так же иронично улыбнулся, а затем повернулся и пошёл. Он, правда, собрался просто уйти и бросить меня здесь одну?!

– Эй, стой! – кричу в панике и от злости. – Выпусти меня!

– Кто тебе приказал убить меня, скажешь? – останавливается, но даже не оборачивается.

Молчу, ибо не могу ему сказать. Если я скажу про Фереру, то монстр попытается до него добраться, а у того все ещё мои сестры. Возможно, он даже думает, что мы оба умерли, и не тронул их.

– Я так и думал, посиди тогда, подумай, – равнодушно реагирует на моё молчание. – Тюрьма идет тебе на пользу.

– Чего?! – вырывается у меня возмущенное восклицание.

Он ведь и на самом деле уходит, бросает меня у великанов. Делает то, что я пыталась сделать сама, но куда с большим успехом.

– МОНСТР!!! – кричу с отчаяньем и негодованием, когда он выходит за дверь.

***

«Монстр, монстр, монстр…» – зло шепчу охрипшим голосом.

Горло болит, спина болит, все тело болит! Сижу на земле, поджав к себе колени и уткнувшись в них лбом. Вот же совести у него нет, я же звала его так, что охрипла. Не сказать, что я это делала, для того чтобы выполнить его условие, но нестерпимо хочется хотя бы в морду его наглую плюнуть. Как же обидно, что я попала сюда из-за него, а он даже не захотел меня выпустить отсюда! Чем мотивировались великаны, засовывая нас сюда вместе? Рассчитывали, что мы сбежим? Или же они надеялись, что от иглы монстр умрет здесь? Так он вот какой живучий! Ничего его не берет, словно заколдованный какой.

Точно, Маратик его и заколдовал! Хотя это странно, ибо в том воспоминании они предстали настоящими врагами, что не удивительно, учитывая, что монстр пытался его задушить.

Устала я от этих всех тайн. Как же домой хочется, но дома никого нет. Все мои родные в опасности, куда большей, чем я сейчас. Мне нужно домой, но я не знаю, где я нахожусь. Далеко ли до дома? Живы ли вообще мои родные? Тот черный круг воды, он каким-то образом отнес нас сюда, но непонятно как это случилось. Их бог, этот странный Узинари, мог нас отправить сюда? Хотя я и в Спасителя не особо верю, а тут ещё и в их бога верить – увольте. Есть этому какое-то объяснение, должно быть.

В коридоре что-то скрипнуло, двери открылись. Неужели он вернулся? На моем лице появилась глупая улыбка пополам с желанием его задушить. Я даже поднялась на ноги и припала к решетке, чтобы сразу от нее отойти. Это не монстр соизволил вернуться, это великаны наконец-то после нескольких часов моих криков решили проверить, а все ли их враги на месте. Два великана, чем-то похожие на тех, что нас сюда затащили, подошли к клетке и встали как столбы.

– Ну, наконец-то вы пришли! – не скрываю сарказма, упираюсь руками в бока, смотря на них как на букашек.

Один из остолопов махнул на камеру чем-то огромным, слегка похожим на дубину с шипами. Судя по жестам, он у меня спрашивает, куда делся бессовестный монстр. Ну, все, держись Артал Устрашающий, я сейчас такой немой спектакль одного актёра покажу, что закачаешься.

Набираю воздуха в легкие и вспоминаю об одном из самых трагических событий в своей жизни – как я на деревенских танцах порвала свое самое любимое платье. Отец тогда заметил и отругал меня, потому что подумал, что я на сеновал ходила. Платье-то какое красивое было, с цветочками и вышивкой, сама вышивала, между прочим! А попа-то как болела ни за что-о-о…

Плакать начинаю медленно, так чтобы реалистично было. Руки прижала к груди в защитной позе, а потом завыла раненным зверем, хотя из-за сорванного голоса звук был, как будто хвост кошке придавили. Великаны даже уши прикрыли и зло попросили меня заткнуться или объяснить, что тут происходит. Я, разумеется, снизошла до этих индивидов не сразу. Только когда у них уши в трубочку скрутились настолько, что один из них отодвинул каменную решетку и попытался меня успокоить, размахивая передо мной дубинкой. Зря это он, я ведь уже шуганная монстром, меня сложно запугать. Резко прекращаю плакать и падаю на землю лицом низ, так что удивленные великаны даже не знают, что со мной делать, даже второй вошел в и без того маленькую камеру. Тут же поднимаюсь и указываю рукой на то место, где недавно лежала. Великаны смотрят сначала на меня, затем на дубину, прикидывают, успели ли меня ею задеть, или я просто такая пришибленная. Вздыхаю, показываю снова на то место, где недавно лежала, потом на себе показываю широкие плечи и рост монстра.

– Гу Ре, – хриплю, показывая в пол.

Потом показываю на себя, зажимаюсь в угол, показательно делаю вид, что плакала и боялась. Великаны недоверчиво переглянулись, а я продолжила свою пантомиму. Затем показываю на то место, где лежал монстр, выразительно распахиваю глаза, умудрившись состроить такую рожу, что один из великанов отшатнулся и чуть не снес решетку спиной. Подняла руки над головой, слегка нагнула их, словно чёрт, который пытается напасть на безвинную жертву. Зашипела страшно, так что у одного из великанов задёргался глаз. Затем изобразила себя, условно безвинную жертву, зажавшуюся в угол камеры. Показывать, как монстр душит меня, то есть пустоту, оказалось очень сложно. Так что недолго думая, имитируя злое шипение монстра, потянулась душить великана.