«…Хотели заполонить телецентр – там по-русски только в четверг, и то – казахские фильмы, дублированные на русский язык.» (8).
К встрече с другой языковой средой москвичи оказались явно неподготовлены. Следовательно, ущемление прав по языковому признаку имело место быть даже в интернациональном государстве. Правда, ущемляемые и ущемлённые в нашем случае поменялись местами. И радио, и телевидение, и даже оперный театр были на казахском языке. Первопричина – рост благосостояния, экономический прогресс, резко усилившаяся урбанизация общества, а не внутреннее национальное противостояние между разными народами.
Что бросается в глаза, у Высоцкого нет и не могло быть какой-то ядовитой желчи, как это бывает у махровых национал-патриотов к представителям других национальностей. Из письма 13-го января:
«Здесь поют мои песни. Встретил Айманова. Это он привёз. Правда, все имена изменены на казахские. А так ничего»
(5)
.
Явно есть где разгуляться праведному гневу на ниве нарушения авторских прав, но мы видим спокойную реакцию.
Обаял на концерте Первого Секретаря Чикмента. (Так в написано в первоисточнике). Что-то мне подсказывает, что он был казахом. Может статься и не было никакого Секретаря, но дело не в этом. Если человек не болен подобной мировоззренческой болезнью, на его поведении в личном общении с представителями других национальностей это никаким образом не отражается. Если и были крайне нелицеприятные высказывания в адрес режиссёра Дормана, мы же не станем обвинять молодого Владимира в антисемитизме. Когда он через несколько месяцев приедет в Алма-Ату сниматься у Анатолия Галиева, наиболее эмоциональным высказыванием было «Он-русский!!!». Это значит весь «Казахфильм» тогда снимал фильмы преимущественно на казахском языке. Разве ни к этому стремились наши национал-патриоты в 90-х годах? «Казахфильм» снова заговорил на казахском и как фабрика для массового производства кинолент просто перестал существовать. Потому что фильмы оказались неконкурентоспособными для внешнего рынка, а внутреннее потребление было относительно не большим.
На снимке – конверт первого письма В. Высоцкого из КазССР со штемпелем от 10 января 1963 года из гостиницы «Казахстан», предоставленное Музеем Высоцкого в Чимкенте. В этом письме молодой Владимир «грыз занавески». Именно этот конверт лёг в основу оформления обложки воспоминаний Л. Абрамовой.
На фотографии обратная сторона обложки книги Людмилы Абрамовой «Факты его биографии». В книге опубликовано до двух десятков писем, но для оформления взяли именно фотокопию письма из Казахстана, и именно о казахском шовинизме. И это в СССР, в интернациональном государстве! Правда, следует уточнить что вышла книга в 1991 году, когда уже можно было писать всё, всем, обо всём. Годом раньше начался «парад суверенитетов» в Союзных Республиках. Вроде незначительная деталь, помещённая на обложку, с целью дополнительно усилить интерес и стимулировать продажи печатного издания, придав ему лёгкий скандальный душок. На самом деле, письмо просто выдрали из контекста, исказив тем самым первоначальный смысл. Сколько подобных «деталей» было в последние три года существования нашего государства? Целая лавина пошлости, чернухи, «правды-матки» лезла из разных щелей везде и во всём! И результатом такого подхода случилась величайшая геополитическая катастрофа двадцатого века – развал СССР.
Казахи для Высоцкого в Алма-Ате 1963 года, являлись не более чем яркими представителями, отражающими национальный колорит края. Как могут быть для туриста местная природа, фауна, архитектура. Может такие выводы звучат несколько уничижительно, но голова молодого отца и мужа была занята мыслями, далёкими от политкорректности. Не стоит пытаться замалчивать или излишне выпячивать какие-то неудобные моменты из биографии великого поэта и певца, который, прежде всего, был живым, а, значит, не идеальным человеком.
Всё меньше здоровья и нервов, всё больше желанье домой.
Языковой барьер мог породить лишь чувство лёгкого сарказма. Куда более сильнее доставали столичного парня бытовые неудобства и климатические особенности провинции.
10 января 1963 г
«…Погода здесь – все время солнце, но холодно. Пойти некуда и некогда. Через недели полторы поедем в горы. Там совсем тёмные казахи. Они едят бишмармак и пьют зелёный чай. Нам будет чрезвычайно весело. Ну вот!» (5).
16 января 1963
«Медео – это такое место с нерусским названием, и абсолютно по-русски лапотно и глупо оформлено. Залита водой площадка в горах. И все. Никаких трибун, гостиниц, ресторанов и даже туалетов. Где живут спортсмены – неизвестно…» (7).
«Чембулак – это тоже место и тоже с нерусским названием. Там проходят соревнования по слалому и там тоже ничего нет. Правда, там есть столовая, но она приносит государству убытки. Сегодня я лазил по горам, устал, надышался горным воздухом, напился воды из горной речки. Она очень вкусная, но радиоактивная. Барсов и джейранов не видел, никого не видел. Видел в ущелье маленькие, как мухи, машины, видел кругом горы в снегу и ужасно много ёлок. Солнце настолько тёплое, что некоторые загорают, а снег не тает, – очень разреженный воздух. А в тени холодно. Ну вот, пожалуй, всё из последних 2-х дней…». (7).
На фото из интернета вид на высокогорный каток Медео, вид с горнолыжной базы Чимбулак в начале 1960-х годов. Внизу, возможно, находиться столовая, в которой кормили на убой, и которая приносила одни убытки государству, со слов Высоцкого. Во время генеральной реконструкции все постройки снесут. Возле этого здания с 1972 года и по сегодняшний день, находиться резервуар с водой для заливки ледового покрытия, которое приходиться обновлять постоянно.
С началом февраля, грусть и тоска невезучего дебютанта советского кинематографа достигают своего апогея:
5 февраля 1963 г.
«Лапа! Любимая! Если бы ты могла себе представить, где мы живём! Я писал, что в пещере. Нет! Хуже. На высокогорной лыжной базе. Быстро ходить нельзя – задыхаешься, крепко спать нельзя – просыпаешься, много есть нельзя – объедаешься. Чёрная жуть в клетку. Я все время вижу тебя во сне, и в очертаниях гор, и вообще наяву. И если скоро я тебя не увижу, и сына не увижу, и никого не увижу – одичаю и приеду варваром» (11).
Разница между гостиницей для спортсменов и столичным «Казахстаном» была невероятная. А условия на самой базе, где тренировались спортсмены были вообще приближены к спартанским. Тесные домики. Железные кровати, привинченные к полу по две на каждое такое «помещение». Почти полное отключение от всех благ цивилизации.
Автору книги неизвестно анализировал ли кто всесторонне письма Высоцкого из Алма-Аты. Без их даже поверхностного разбора невозможно раскрыть тему «Высоцкий в Казахстане». Хочется пояснить ряд моментов.
«Сегодня у нас два концерта. Эксплуатируют как негров…» – подразумеваются некие выступления любых актёров театра и кино публикой. Подобные встречи в те годы включали демонстрации кинороликов из собственных фильмов, интересные воспоминания, отрывки из спектаклей. Владимир был на творческом старте. Юрий Никулин – первая значимая роль второго плана. По факту он был безработным. В отличии от своих коллег по цеху, не был прикреплён ни к одному театру. Работал на договорной основе.
«Рядом с гостиницей спорт базы был небольшой клуб, и мы там, помнится, выступали перед спортсменами с импровизированным концертом: говорили об актёрской жизни, показывали какие-то эпизоды, разыгрывали сценки. Ну и все в том же духе. А Володя пел несколько песен (…). Там мы познакомились и подружились со многими известными спортсменами – звёздами мирового конькобежного спорта» Б. Акимов, из интервью с В. Л. Трещаловым, актёром театра «Сфера», Москва, 1988, 26 февраля. «Эпизоды творческой судьбы» (15).
Корреспондент Н. Чудин, в своей статье «Белая спартакиада в разгаре (Артисты кино среди спортсменов)» в «Ленинской смене», от 12 февраля, писал:
«Этот вечер горнолыжникам запомнится надолго. К ним в гости пришли артисты кино, которые участвуют в съёмках новой кинокомедии «Штрафной удар», среди них М. Пуговкин; В. Дорман рассказал участникам финальных состязаний Спартакиады Казсовпрофа о новом фильме, познакомил спортсменов с артистами, участвующими в съёмках» (16).
Можно предположить следующее: концерты шли сериями в два временных отрезка. Выступления о которых пишет Высоцкий датированы серединой января и предназначались для всех участников областной олимпиады. На них выступающие рассказывали о буднях советских артистов. Показывали импровизационные номера. Второй блок серии встреч, носил более узконаправленный характер отчёта о проделанной работе. Зрители – участники республиканской спартакиады. На эти встречи, довольно растянутые по времени, были приглашены представители прессы. Отзывы о похожих мероприятиях мы находим в материале корреспондента Доровских И. «Чимбулак на экране.» – «Спорт», г. Алма-Ата, от 5 марта 1963 года. (17)
Если обратим внимание на даты, к тому времени Высоцкого и многих актёров второго плана в Алма-Ате уже не было. Вениамин Давыдович подстраховался от возможных неприятных сюрпризов, которые могли бы возникнуть на интервью со стороны неконтролируемого Высоцкого. К финалистам спартакиады профсоюзов пошёл с минимальным составом главных действующих лиц фильма. Если встречи приходились на вторую половину февраля, значит в числе присутствующих вполне могли быть только медалисты областной спартакиады. По сюжету действие картины разворачивается во время спартакиады, без привязки к городу. Разница была лишь в статусе. Спартакиада у киношников по фильму была тоже областной.
Принципиально важной в недалёком будущем окажется для карьеры киноактёра будущая встреча, описываемая в следующей неприметной строчке письма:
«И ещё: тут один сценарист обещал познакомить с каким-то Трахтенбергом Он снимает что-то ужасное из жизни современного Казахстана. Посмеёмся!» (7).
Речь как раз и идёт о многострадальном сценарии «По газонам не ходить», который молодой режиссёр Наум Трахтенберг с «Мосфильма» прилетел снимать в Казахстан, в конце 1962 года. Так как основными героями были комсомольцы, узнав, что в Алма-Ате находится съёмочная группа «Штрафного удара» режиссёр, не заморачиваясь кинопробами пришёл в гостиницу «Казахстан», рассказал о фильме и выбрал нескольких молодых, спортивного вида ребят, да ещё и своих, т.е. москвичей. Предложение поступило и Высоцкому. В дальнейшем взгляды на картину со сценаристом Анатолием Галиевым по сюжетной линии у них разошлись, и Галиев решил снимать картину самостоятельно. Из первоначальной компании, которая дала предварительное согласие, впоследствии остался только Высоцкий, по причине того, что других предложений у него просто не было. Через полгода Владимир был вызван телеграммой в майскую Алма-Ату для участия в новом кинопроекте. Анатолий с Владимиром ранее были знакомы по Москве, только это было шапочное знакомство, из серии «пару раз пересекались на каких-то дружеских, студенческих попойках.» Тем не менее, именно Галиев организовал в гостинице встречу режиссёра с труппой «Штрафного удара». Впоследствии всячески старался помочь сделать более комфортными условия для съёмок Высоцкому, которому чуть позже стало уже совсем не до смеха.
«Опят будет «713», и я тебя увижу и даже два раза…» – речь идёт о фильме «713-й просит посадку» – первый советский фильм-катастрофа. («Ленфильм», 1962г.), на съёмках которого Владимир познакомился со своей будущей женой – Людмилой Абрамовой. Видимо, молодой супруг скучая, специально ходил в кинопрокат и пересматривал фильм, где они снимались вместе, возможно, по два раза в день.
Удар, удар, ещё удар, опять удар и вот…
В кинофильме «Штрафной удар» присутствуют три эпизода с Высоцким снятыми в Алма-Ате: возле гостиницы «Казахстан», на высокогорной базе Чимбулак, на катке Медео.
Сюжет второго эпизода был следующим. Героиня Лилианы Алёшниковой – журналистка Людмила Милованова записывает время финалисток по женскому слалому. К ней на лыжах подъезжает фактурный главный герой, мастер спорта по хоккею – Игорь Королёв, которого играет покоритель женских сердец, советский киноактёр Владимир Трещалов. Подъезжает в компании ещё троих таких же авантюристов-гастролёров, проводящих выходные на скоростных спусках, просто катаясь на лыжах.
– Вот это мои друзья, – показывает он на троих подъехавших лыжников, а друзья одновременно называют свои имена так, чтобы было непонятно, кто из них кем является. Слышно, как Высоцкий в общей разноголосице представляет своего героя – Юра. Его как самого неприметного и низкорослого ставят последним с краю. Благодаря этому, при крупных планах, лицо артиста остаётся на заднем плане на протяжении всего время диалога главных героев. Неожиданно в конце беседы выясняется, что Людмила – журналистка, которую как раз и следует обходить десятой дорогой всей компании, чтобы избежать разоблачения. Когда становится понятным что ей не отвертеться, Юрий Никулин присвистывает от удивления и произносит следующую реплику: вот это ситуация!
Если герои фильма могли отвлечённо проводить свой досуг, внося разнообразие в сюжетную линию, катаясь на лыжах в выходные дни, тогда понятно почему Владимир стал заложником идей Дормана на горнолыжной базе Чимбулак. Только ни коньки, ни лыжи ему не покорились, и на этих спортивных виражах Высоцкий в кадр не вписался даже при наличии дублёров.
Интересно, что по сюжету все действующие герои картины – отрицательные персонажи, но неприятие вызывает лишь один – начальник Кукушкин, в исполнении Михаила Пуговкина.
Перед нами раритет – открытка Самарского регионального общественного фонда «Центр В. Высоцкого в Самаре», вышедшая в 2016 году и напечатанная тиражом всего 300 экземпляров. Открытка является одной из серии «В. Высоцкий в художественных фильмах» и посвящена кинокомедии «Штрафной удар». Содержит ошибку в имени сыгранного героя – вместо гимнаста Юрия указан Александр Никулин, но интересна она не только этим.
В начале января, когда съёмочная группа прибыла в Алма-Ату погода была очень хорошая, солнечная, но на натуру в горы их не пускали, потому что проходили соревнования СССР по слалому и конькобежному спорту. Как только они закончились, началась республиканская спартакиада. Здесь Вениамин Дорман свой шанс уже не упустил, используя бесплатных дублёров для почти всего основного состава. Например, сняли сцену высокогорной лыжной прогулки журналистки Людмилы Миловановой, которая боялась спускаться на лыжах, но с помощью неизвестной дублёрши сделала это великолепно. После съёмок, освободившиеся актёры приходили болеть за своих дублёров. Понятно, что на высокогорье дублёр жакею-гимнасту Никулину был не особенно и нужен, а сымпровизировать с коньками и лыжами в реальной жизни плохо получалось. Тем не менее, наш герой тоже ходил болеть на стадион, и именно там засветился в качестве болельщика.
На открытке киноактёр изображён сидящим на Медео как участник массовки. По сюжету идут соревнования по конькобежному спорту. Камера с соревнующихся в забеге спринтеров-конькобежцев скользит по трибуне и среди толпы останавливается на три секунды на молодом зрителе, которого и узнать сразу тяжело. Пытаясь выделиться, он с азартом кричит: «Давай, Птицын! Птицын пошёл!»
Так как картина была малобюджетной, режиссёр решил совместить реальные соревнования и по конькобежному спорту с сюжетом картины. На экране мы видим болельщиков и реальных спортсменов, под вымышленными именами. Есть даже легендарный советский спортсмен и комментатор Ян Спарре – голос советского спорта, который сыграл самого себя. После забега осталось несколько групповых фотографий, где Высоцкий позирует в компании неоднократных чемпионов мира в мужском и женском катании на коньках, отдельно и вместе с коллегой по съёмкам. (С чемпионами-конькобежцами Виктором Косичкиным (чемпион СССР, ЧЕ 1961, ЧМ 1962, олимпийский чемпион 1960) и Ингой Артамоновой (Абсолютная чемпионка мира 1957, 1958 и 1962, чемпионка СССР)) (14).
«Вчера (12 января Прим. автора) были соревнования по бегу на коньках. Ходил! Замёрз!», вот, пожалуй, все самые яркие впечатления от того съёмочного дня, которые Высоцкий отразил в письме Абрамовой в последующем письме.
Вспомним сцену первого дня съёмок, вошедшую в фильм, с произнесёнными диалогами киногероя Володи Высоцкого – Юрия Никулина:
«– Где ж этот автобус чёртов?
Ю.Н.: Скорей бы уехать отсюда!
– Красив. (Глядя на хромающего коллегу по авантюре, закованного в гипс.)
Ю.Н.: Очень хорошо, что жив остался. Это ж не лошадь, это – тигр!
– А я могу писать мемуары «Тридцать секунд на том свете». Вспомнить страшно.
Ю.Н.: Стоило ехать за тыщу километров, что б себе печёнку отбить!
– А Кукушкин-то где? Да, когда он с нами будет рассчитываться?
Ю.Н.: Прямо после хоккея. Заедем за Королёвым, там и рассчитается.
– Да не за Королёвым, а за Семёновым. Опять забыл про маскировку?
Ю.Н.: Забыл, забыл… Да всё помню! «Знатный комбайнёр, товарищ Семёнов…» -девичья фамилия – Королёв.
– Только бы он не попал в лапы своей журналистке, а то нам тогда всем – пламенный привет!
– Ну Королёв – Семёнов и кто там у вас ещё? – теперь держитесь! Став не вольным свидетелем разговора трёх коллег по несчастью, восклицает в сердцах та самая журналистка.
Ю.Н.: – Где же автобус? – Да что ты?!
– По осторожнее нельзя?» – кричит собеседник в след газующей с места журналистке, едва успевая убрать из-под колёс покалеченного Юрия Никулина, которого она чуть не задела крылом своего авто.
Соединим эту сцену с несколькими секундами участия в массовке и единственной репликой на горнолыжной базе. Разбавим его роль в общем времени кино съёмок – 37 календарных дней. На весь срок наложим бурный и буйный темперамент молодого Володи Высоцкого, у которого пока нет денег, работы, карьеры, жилья. За спиной ещё нет ролей и песен, зато уже есть репутация пьяницы и скандалиста. Есть молодая, безработная жена с маленьким ребёнком. Вот собственного и всё что необходимо, чтобы увидеть творческий вклад Владимира Высоцкого в ту алматинскую кинематографическую командировку и понять состояние души новоиспечённого семьянина, адресующего подобного рода личную корреспонденцию своей супруге.
Фёдор Раззаков в своих опусах пишет: за съёмки в «Штрафном ударе» ему (Высоцкому) выписали гонорар в сумме 1034 рубля 24 копейки». Верить «нашему Феде», – себя не уважать. Такие деньги за роль второго плана в 1963 году были просто нереально фантастическими. В типовом договоре значилась сумма 180 рублей за один месяц, согласно утверждённой ставке (14). Снималась картина примерно шесть месяцев, включая монтаж, а сам контракт был заключён ещё в сентябре 1962 года. Понятно, что был процесс обучения, суточные и транспортные которые оплачивало государство. Суммарно Высоцкий мог быть задействован в съёмках максимум три месяца. Отдельно с актёрами, игравшими спортсменов, был составлен специальный репетиционный договор. Он оплачивался по куда меньшей ставке. С учётом занятости в разных сценах, сумма могла составлять примерно 500 рублей. За полгода это были просто копейки, но всё же лучше, чем ничего.
Что касается кинокомедии в целом, то скорее она снята в жанре сатирического киножурнала «Фитиль», который и будет снимать В. Дорман намного позже. В ней даже титры сделаны, как мультипликационные шаржы из журнала «Крокодил». Не стоит пытаться оценивать киноленту с позиций современных искушённых кинокритиков. Она скорее милая и наивная, чем смешная. Идейную нагрузку пропаганды честного советского спорта в массы кинокартина выполнила. Премьера состоялась 4-го июля 1963 года. В год премьеры «Штрафной удар» посмотрело 25,6 млн. зрителей (двенадцатое место в общем годовом зачёте). Считайте, что это результат даже за полгода. Стоит учитывать, что фильм был закуплен для проката несколькими зарубежными странами, в частности, ГДР. В день премьеры упоминания Владимира Высоцкого ровно, как и его хулиганящих друзей на киноафишах кинотеатра «Москва» видно не было. Это была такая маленькая месть киностудии за большой балаган, в который «Высоцкий и К» превратили съёмочный процесс. Впрочем, этим месть не ограничилась. Когда после сдачи фильма состоялся официальный банкет, приглашение получили лишь актёры, занятые в главных ролях. Все остальные участники съёмочной группы – собрались в гримёрной Киностудии им. Горького, где Владимир устроил импровизированный концерт, с премьерой песни «Тот, кто раньше с нею был». Тут же родилась идея со звукооператорами телевидения в аппаратном цехе студии сделать запись на профессиональном уровне. По другой версии, запись была организована по договорённости заранее. Часовой концерт быстро распространился. Магнитофонные плёнки пошли по Москве на качественно новом уровне. Как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло».
При описании работы над фильмом «Штрафной удар», почти все обращают внимание на низкий художественный уровень кинокомедии. Пенять на сценарий, написанный на основе газетного фельетона, даже смешно. Если бы тогда снимали кинохит, молодой безработный актёр, каким являлся Володя Высоцкий, точно бы не оказался бы в картине, а значит и в наших краях. Ну разве что в крошечном эпизоде. В «Штрафном ударе» у начинающего киноактёра была вполне узнаваемая роль второго плана, в цветном фильме. Высоцкому не очень везло в кинематографе ещё по одной причине. До начала 1970-х годов почти все его серьёзные работы в кино были чёрно-белыми. Эта спортивная комедия была таким ярким, цветным исключением. Главное на что следует обратить внимание – «Штрафной удар» являлся малобюджетной картиной. Отсюда и экономия, начиная с общих планов, и привлечение неизвестного актёрского состава.
Пролистав богатую фильмографию Михаила Пуговкина, был удивлён, когда обнаружил, что в этом фильме он играл свою первую главную роль. Михаил Иванович был королём эпизода, начав свою кинокарьеру ещё в начале сороковых. Не знаком с его биографией подробно, но если он воевал и снялся в эпизодической роли солдата в фильме «Кутузов», который «Мосфильм» снимал в 1943 году, то вполне возможно, это событие могло происходить в эвакуации в Алма-Ате, куда он мог отправиться на излечение после ранения, если вообще был ранен. Владимир Трещалов исполнитель ещё одной главной роли, на тот момент был студентом ГИТИСа.
Наверное, даже для многих высоцколюбов будет большим открытием, но и правильным ответом на вопрос: В каком высокогорном, спортивном кинофильме Владимир Высоцкий и Лариса Лужина в первый раз снимались вместе? – будет кинолента «Штрафной удар», а не «Вертикаль». В комедии Лужина играет эпизодическую роль телеведущей в студии, и на съёмочных площадках они с Высоцким даже не пересекаются. Владимир Яновскис – не являлся киноактёром. Он профессиональный спортсмен и циркач. Именно поэтому он устраивал кастинги в
Алма-Ате, подбирая себе девушек для ледового кордебалета, на которые ходил посмотреть Высоцкий, неравнодушный к слабому полу. Таким образом, «Штрафной удар» картина, которая создавалась даже не вторым, а третьим актёрским составом. Благодарность режиссёру, оператору, монтажёру, спортсменам, профессионализм которых во многом сумел вытянуть слабый, не зрелищный сценарий.
Каковы же были отклики в прессе? «Московская кинонеделя» в №37 за 8 сентября отдало под анонс фильма всю первую полосу. Была статья, рисунок и два фото. Наверное, это был первый случай, когда кино-имя «В. Высоцкий» засветилось на первой полосе издания такого уровня.
В журнале «Киномеханик», за №9, сентябрь 1963 года на стр. 48, в статье «Штрафной удар» подробно рассказывается о хитросплетениях сюжета, хотя, как уже отмечалось, сама работа славится обилием качественного монтажа различных комбинируемых съёмок и даже мультипликационных элементов прямо в фильме. Высоцкий в числе актёров не упоминается, зато есть любопытный реверанс в казахстанскую сторону. «Почти вся картина снята на высокогорном катке Медео и в урочище Чимбулак», что конечно же не соответствует действительности.
Сколько раз засветилась фамилия «Высоцкий» в связи с премьерой фильма в регионах, сказать сложно. Например, газета "Киноэкран Кубани" (Краснодар) октябрь 1963. Гордо публикует нашего главного героя в числе прочих на второй странице.
Стоит учесть два беспроигрышных фактора, обеспечивающих кинокартине успех «здесь и сейчас», без путёвки в вечность. Пропаганда различных видов спорта в массы и новизна проблемы, освещённой в кинематографе, под который даже придумали специальный термин – «блуждающие спортивные звёзды». Термин, правда, в дальнейшем не прижился, но может быть во многом в этом и состояла идейная задача фильма.
И уже на следующий год, в первой и единственной сборной киноафише Высоцкого на гастролях по Сибири и Казахстану, кадр из фильма у Алматинской гостиницы «Казахстан» займёт центральное место. Потому что, если бы ни эта наивная сатирическая комедия, киноактёру, по большому счёту, и рассказывать было бы не о чём.
«По газонам не ходить».
Сохранились три письма, датированные апрелем и маем из Алма-Аты, куда артист вернулся что бы начать сниматься в новой картине. Хотя всего было отправлено четыре. Самое первое письмо было отправлено с отлетавшим в Москву киноактёром, но тот своё обещание не сдержал, и по прибытию, и в почтовый ящик его не кинул. Съёмки фильма для всей киногруппы, а особенно для Высоцкого, не заладились с самого начала. Вернее, не было ни одного компонента в создании фильма, который хоть в какой-то степени предопределил дальнейший успех или даже жизнеспособность этого проекта.
Как попадал в периферийные картины актёрский состав? Чаще всего по личным знакомствам или рекомендациям. Москва 60-х годов – огромная кузница актёрских кадров. Там учатся, общаются, живут единой коммуной, а потом растекаются по всей стране тысячи выпускников. Естественно каждый хочет, снимая фильм в провинции, взять столичного актёра. Пусть не блестящего, но своего, с которым был лично знаком. Тот актёр, в свою очередь, может подтянуть команду друзей и знакомых и общей кино артелью создавались иногда гениальные шедевры, например, такие, как «Место встречи изменить нельзя». Только такая творческая кооперация будет эффективна намного позже, когда придёт опыт и профессионализм. Высоцкий в среде своих ровесников из театрально киношной братии слыл открытым и простым парнем, в котором не было столичной спеси. Может быть он был тогда не таким ярким, талантливым и презентабельным как другие, но очень душевным, обаятельным, обязательным, трудолюбивым. Московской пропиской не кичился. Такие качества подкупали. В частности, Анатолия Галиева, который имел с Высоцким шапочное знакомство в Москве. Когда впоследствии встретил на съёмках «Штрафного удара» знакомого Володю, то очень обрадовался. Алматинец не сумел зацепиться в столице с первой попытки и был вынужден вернуться домой, начав с нуля. Устроился на «Казахфильм», где своих связей не было. Галиев был, некоторым образом, товарищ по несчастию. Владимира второй раз выставили из Театра имени Пушкина, а Анатолия из Москвы. Московской прописки у него не было. С Высоцким его роднила бескомпромиссность, обострённое чувство справедливости, которое он попытался выразить через остросоциальное сценарное творчество.
Сценарий «По газонам не ходить» Анатолия Галиева был написан на основе восстания комсомольцев в г. Темиртау, произошедшего в 1958 году. Поводом для него стали реальные факты нечеловеческих условий, созданных на промышленных стройках молодого города руководством именно для комсомольцев. Со слов Анатолия, он оказался невольным очевидцем этих событий. Забастовки вылились в открытие формы противостояния, после чего пришлось применять уже массовые карательные меры, с применением сил армии. Удивлён, что такой антисоветский сценарий был не только написан, но и пропущен цензурой, и даже запущен в производство. Причиной послужила хрущёвская оттепель. Не доглядели. Запретить сценарий ума не хватило. Сделать всё чтобы по нему не был снят фильм, соображалка, хоть и с опозданием, всё же сработала.
Умный Наум Трахтенберг понял, что ничего здесь не светит кроме креста на карьере кинорежиссёра и вовремя ретировался, сказав на прощание: «я это дерьмо снимать не буду». Тогдашний директор «Казахфильма» Г. Пястолапов отреагировал просто, заявив Анатолию примерно следующее: сам написал, сам и снимай. А быть сценаристом, не снявшим ни одного фильма, который вдруг переквалифицировался в режиссёра – работа на поражение, а не на результат.
Помреж Галиева поехала в Москву, собрала всех актёров и уже 30-го апреля Владимир в составе группы московских киноактёров оказался в Алма-Ате второй раз. По другой версии, как отмечалось выше, ему пришёл официальный вызов. Из актёрского состава, что снимались с ним в «Штрафном ударе», никто в дальнейшем своего согласия не подтвердил.
Что мне в большей степени импонирует в воспоминаниях Анатолия – в них нет желания идеализировать или очернить Высоцкого, или показать себя другом, наставником и спасателем заблудшего гения. Его интервью ни только не противоречат письмам Владимира Семёновича, но и в некоторых местах с ними напрямую перекликаются. Здесь и далее по тексту, публикую с небольшими сокращениями воспоминания Галиева, подготовленные Роговым И. (18)
«Жили актёры в гостинице «Казахстан», – она тогда недавно открылась, была новенькая. Там же тогда жили девушки из ансамбля «Берёзка», приехавшие на гастроли. Дамскую часть нашей картины представляла актриса Тамара Кокова. В общем, ребятам там было хорошо. Когда они прилетели, я, по-моему, заскакивал туда. Хочу сказать, что выглядел Володя в это время ужасно. Был какой-то совершенно измождённый, бледный, плохо выбритый – видно было, что ему плохо. Почему – я не могу сказать…» (18)
