Она по жизни стерва или… Или у нее что-то есть с олигархом, и мое появление ее чем-то насторожило? Вообще, мне показалось, что Славинов не тот человек – дома не гадит, и со служащими отношения не заводит. Хотя с чего ему сдерживаться – он холост, а она красивая женщина…
Я вздохнула – да и Славинов… недурен, чего уж себе-то врать. Он и в своих костюмах стоимостью в пару тысяч долларов смотрится потрясающе. А уж вчера, когда, уложив Даньку в кровать, снял с себя толстовку, оставшись в простой черной футболке и джинсах, я вообще обалдела.
Беспокойно заворочалась, вспомнив, как ночью в спальне Даньки заставляла себя не пялиться так откровенно на Славинова. Заставляла, и все равно глаза никак не могли перестать исподтишка рассматривать его. Рослого, плечистого, с неожиданными татуировками на предплечьях и у основания шеи, с подтянутой задницей. И главное, никакого живота! Не то, что у Димы с его мягкой округлостью в районе пресса.
***
– Ч-черт! – выругалась сквозь зубы, чувствуя, как загорелось волнение внизу собственного живота, а во рту внезапно пересохло. – Похоже, ты тайная эротоманка, Мирослава Юрьевна!
Я еще поглазела в потолок, решив не думать о Славинове, лучше поразмышлять, чем может мне навредить ненависть старшей горничной.
Поразмышляла и поняла, что думать об этом не хочу, а хочу о Славинове и его плечах, и татуировках. Вздохнула печально и поднялась с кровати – заснуть, похоже, больше не удастся. Пойду, приму душ и приготовлюсь к началу рабочего дня.
Перед походом в ванную решила внимательно рассмотреть, куда олигарх меня поселил, чтобы понять, почему это так возмутило хамоватую старшую горничную.
Рассмотрела и поняла!
Комната была вообще не комната, а отдельные апартаменты с прихожей, спальней и гостиной. Плюс гардеробная размером с баскетбольную площадку, нынче абсолютно пустая. Также в наличии имелся огромный балкон, скорее терраса, выход на которую был и из спальни, и из гостиной. И обстановка, конечно…
Изысканная классика: дорогущая деревянная мебель, пышные ткани, сложные драпировки штор. Отделка стен и пола соответствовала этим просторным комнатам с высокими потолками. Вдогонку к ним, изящная лепнина на потолке и хорошие картины в узких рамах на стенах. Явно не для простой няни комнатки.
Ну что же, красиво жить не запретишь. И это все мое на целых три дня! Если, конечно, милашка Василина не выселит меня отсюда. Но если что, я буду сопротивляться! Мне здесь уже нравится.
В ванной комнате, тоже очень большой, богато оснащенной всем необходимым для моего временного счастья, я провела целый час.
С наслаждением постояла под душем, без конца меняя его режимы. Перенюхала батарею стоявших там флаконов, пока не нашла, что мне понравилось.
Потом долго намыливала волосы и тело, смывала и снова неспешно намыливала. Все пыталась почувствовать себя богатой дамой, постоянно живущей в такой вот роскоши.
Получалось так себе – видимо, такие ощущения приходят только со временем. Или передаются по наследству вместе с фамильными драгоценностями и миллионами на счетах. Да и ладно, обойдусь как-нибудь.
В общем, время в ванной я провела с удовольствием и пользой для своего душевного состояния. А когда, наконец, я выползла, облаченная в пушистый белый халат, на моей кровати, подтянув худые колени к груди, сидел рыжий.
– Данька! – покосилась на входную дверь. – Как ты здесь очутился? Я что, замок не закрыла?
– Закрыла. Я по балкону перелез, – «успокоил» меня рыжий и шмыгнул носом.
– Так, что случилось? И как это «по балкону»?! – я присела на кровать и заглянула в лицо мальчишке.
Оно было смущенным и несчастным. Рыжие ресницы часто-часто хлопали, явно пытаясь сморгнуть слезы. И еще, в зеленых, обведенных темным радужках застыл страх.
– Ну, Дань, – позвала я, – я же здесь, поэтому ничего не бойся.
Приобняла его и потянула к себе. Погладила по мягким рыжим вихрам и попросила:
– Давай, ты пойдешь в ванную и умоешь лицо. Я в это время сменю халат на нормальную одежду, и мы поговорим. Пока не скажу, что можно, из ванной не выходи! – предупредила строго.
– Конечно, я же понимаю, что женсчинам нужно долго наряжаться, а мужчинам на это лучше не смотреть, – пробубнил мальчишка и сполз с кровати. Побрел к дверям ванной, ссутулив плечи и шаркая по светлому паркету босыми пятками. Что же такого произошло, что он разве что не рыдает?
Едва дверь за Данькой закрылась, я подхватила свою сумку и вихрем кинулась к гардеробной. Скинула халат, торопливо достала чистое белье и свежую футболку. Подумала и на всякий случай надела джинсы и кроссовки – вдруг убегать придется или от врагов отбиваться. Забрала волосы в хвост и вылетела обратно в комнату.
– Ну, рассказывай, – велела, когда Данька вышел из ванной и сел со мной рядом на диван в гостиной.
– Там крокодилиха к ведьме приехала. Они придумывают, как тебя выгнать из дома, Мирослава, – сообщил печально и опять шмыгнул носом. – А я им сказал, что сам их выгоню. И ведьма начала на меня орать, а крокодилиха дернула за ухо и обозвала шпионом.
– Кто у нас ведьма и кто крокодилиха? – поинтересовалась я, чувствуя, как к голове подкатывает волна ярости. Приобняла мальчишку за плечи, подтянула к себе и поцеловала в золотистую макушку. – И что твой папа говорит о том, что кто-то дергает тебя за уши и орет?
– Папа ничего не говорит, потому что я не жалуюсь. Мужчины не плачут и не ябедничают, так папа меня учит, – рыжий опять шмыгнул носом.
– Ведьма – это наша экономка, Инга. Она злая, просто ужасно. Но с папой всегда милая и улыбается, – добавил после паузы, кажется, начиная успокаиваться в моих объятиях. – А крокодилиха – это ее подруга Ритка. Папина любовница.
Глава 14
Янис Славинов
Ну, слава яйцам, сваливаю из этой душной азиатской парилки. Небоскребно-бетонной, одуряюще жаркой и липкой, расцвеченной вкраплениями местной диковинной зелени.
Час назад подписали контракт. И прошло все, на диво без их вечных хитрожопых подходов «а давайте мы вас поимеем, и вы нам за это заплатите столько, сколько мы скажем». Удивительно – всего день переговоров и все, я свободен. Непривычно и как-то даже неуютно.
Или это сосущее чувство в груди связано с Данькой и его любимой Мирославой? Ведь не прекращал о них думать ни минуты с того момента, как сел в самолет.
Даже в самый пик переговоров, когда китаезы попытались протолкнуть условия, о которых изначально и речи не было, и то эта парочка маячила на периферии сознания.
– Жень, – окликнул личного помощника. – Ты своей жене, что обычно привозишь в подарок из Сингапура?
Тот было выкатил на меня изумленно глаза, но быстро привел лицо в норму. Мудро, не хватало еще, чтобы мои сотрудники оценивали мои вопросы или дела.
– Ну… сладости из дуриана, конечно, – загрузился Женька. – Шелк какой-нибудь. Платок там или платье. Что еще… В прошлый раз орхидею в золоте Лерке привозил, украшение такое местное.
– Жемчуг? – это уже я сам придумал, вроде все азиатские страны его производят.
– Ну да, всякие побрякушки ювелирные тут недорогие. Бриллиантов много. Но… – Женька вдруг оживился, – лучше фиолетовое золото. Вот его точно нигде больше не купишь, это местная фишка. Или айфон последней модели, они здесь одновременно с США в продаже появляются.
Помолчал, колеблясь, и выпалил:
– В общем, смотря для кого покупаете. Так-то можно просто чай местный и конфеты купить. А для… особой дамы лучше вот то, что я сказал.
Для особой, значит… Ну, тут уж не поспоришь, особости в ежике Мирославе на пятерых хватит. Только что-то подсказывает мне, что айфон она мне обратно в рожу кинет. И за попытку подарить ей брюлик пошлет подальше. А вот фиолетовое золото – это интересная идея…
– Давай, показывай, где это твое необычное золотишко продают, – скомандовал помощнику и натянул на лицо темные очки, солнце слепило так, что аж затылок ломило.
Звонок от начальника службы безопасности поступил, когда я оплачивал в ювелирном бутике выбранный для психологини комплект – витой браслет и кулон в виде цветка на тонкой цепочке. И все из золота густого сиреневого оттенка. Реально красиво.
Почему-то показалось, что от этого она не откажется. А нет, так Даньку привлеку уговаривать ежика взять подарок.
– Да, Миш, – ответил в трубку, забирая пакет с покупками у улыбчивой китаянки-кассирши.
– Янис Альбертович, – откашлялся тот. – Тут такое дело… Мирослава Юрьевна…
– Что? – рыкнул, чувствуя, что под ложечкой засосало еще активнее. Да что за черт?!
– Вчера днем она взяла Даниила и уехала с ним из дома. Сейчас они на даче Мирославы Юрьевны в Балашихе. Вы велели не препятствовать ей ни в чем, поэтому я их отпустил. Парней с ними послал и все. Ну и машину, конечно, выделил с сопровождением.
Я помолчал, переваривая новость. Это что могло случиться, что ежик вот так прихватила моего сына и свалила из дома на какую-то дачу? Бля, и я телефон на сутки почти отключил, чтобы не отвлекаться от дел. Вот тебе и не отвлекся…
– Миш, ты мне о чем не договариваешь? – уточнил ласково-ласково, отчего безопасник ощутимо занервничал.
– Да вот как раз хотел сообщить… Мирослава Юрьевна Инге фингал поставила. И Маргарите Савельевне… хм, часть волос с головы сняла. А потом вызвала меня и сообщила, что уезжает.
– Миша, какой Инге фингал и какой Маргарите Савельевне волосы? – переспросил, чувствуя себя идиотом. Ежик кого-то побила?
– Инга, экономка наша. А Маргарита – ваша… подруга, – Михаил вдруг довольно хрюкнул в трубку и тут же поправился. – Извините, поперхнулся.
– Миша, ты часом головой не поехал? У вас там, вообще, что происходит?! – зарычал так, что стоявший на выходе из бутика охранник схватился за висевшую на поясе рацию и что-то забормотал в нее. Наверное, уже подмогу вызывает. Или сразу полицию, они тут не церемонятся.
Я повернулся к нему спиной и, стараясь сдерживаться, скомандовал в телефон:
– Давай еще раз медленно и подробно, чтобы я понял, что за мудня у вас творится в мое отсутствие.
Миша снова откашлялся, делая вид, что прочищает горло. Но мне показалось, что он просто пытается сдержаться и не заржать.
– Сообщать суть конфликта дамы наотрез отказались. Но судя по записям с камер, у них состоялся бурный разговор, в результате которого Мирослава Юрьевна… хм, врезала Инге. А когда Маргарита Савельевна попыталась вмешаться, Мирослава намотала на руку ее волосы и принялась таскать туда-сюда, что-то приговаривая при этом.
– А потом еще за ухо схватила, начала крутить и что-то втолковывать, – совсем довольным голосом добавил Миша.
В трубке наступила тишина, а в моей голове тупая пустота – у меня слуховые галлюцинации?
Или ежик, и правда, в моем доме отмудохала двух баб, одна из которых выше ее на полголовы, а вторая тяжелее килограммов на двадцать?
– Так, Миша. Обеспечить Мирославе и Даньке на этой даче охрану, чтобы муха к ним не проскочила. Ингу за территорию не выпускать. Маргарита где сейчас? Да неважно, найти и привезти. Запри обеих, и пусть ждут моего возвращения. Все, я через час вылетаю. И, блядь, в твоих интересах, чтобы к моему приезду эти две раскололись, что там у них произошло.
Отбил звонок и, чувствуя, как меня ведет от злости, размахнулся и врезал кулаком в стену, оставляя на светлой краске кровь из стесанных костяшек.
– Sir, sir, – залопотала на английском подбежавшая ко мне продавщица. Охранник еще активнее забормотал в рацию, сверкая на меня глазами.
– Sorry, – я поднял ладони, показывая, что все в порядке. Вынул кошелек и, вытащив несколько банкнот, сунул их девушке. – Damage compensation.
Вышел из бутика, запрокинул голову и, глядя в слепящее солнце, длинно выдохнул – надо успокоиться. Успокоиться, купить подарок Даньке и лететь домой на разборки с ежиком. Не знаю почему, но чувствую, что по возвращении меня ждет солидная порция ее гнева.
Глава 15
– Мамуль, у меня все хорошо, не волнуйся. Вечером мы в магазин поселковый сходили, купили продукты кое-какие. А сегодня утром на Пехорку сгоняли, искупались и позагорали немного. Вода уже те-еплая така-ая!
– Мирчонок, – в мамином голосе все равно звучала обеспокоенность. – Может мне приехать и помочь тебе с мальчиком? Все-таки чужой ребенок. У тебя же опыта совсем нет. А вдруг он поранится или крапивой ошпарится… Что его родители скажут? Еще не заплатят тебе за работу.
– Заплатят, мамуль, даже не переживай, – уверила я.
Злобно подумала, что Славинов еще и компенсацию должен выплатить. За бои без правил, которые мне пришлось в его доме устраивать…
Честно говоря, вчера я и сама не ожидала, что вмажу этой Инге, а потом оттаскаю за волосы тупую любовницу Славинова.
Просто завтрак нам с Данькой не принесли. Ни в девять тридцать, ни в десять. И горничная, которую я выловила в коридоре, потупив глазки, сообщила, что никаких распоряжений не слышала.
Поэтому велев рыжему сидеть в комнате и не высовываться, я отправилась на поиски экономки. Надо было, конечно, сразу на кухню идти за едой. Но мне не давал покоя рассказ мальчишки про двух взрослых теток, не постеснявшихся унизить ребенка, зная, что он не пойдет никому жаловаться.
В комнате, на которую мне указала одна из горничных, в креслах возле круглого столика сидели две дамочки. Весело болтали и преспокойно пили кофе с пирожными и конфетами.
Одна из них, крепко сбитая пышногрудая брюнетка лет сорока с ярко подведенными глазами, увидев меня, недовольно рявкнула:
– Ты что здесь потеряла?
Вторая, высокая, модельной внешности блондинка с коровьими ресницами, повернулась и оценивающе оглядела меня от стареньких кроссовок до хвоста на макушке. Оценила явно на три с минусом.
– Ищу экономку, – сообщила я, рассматривая их лица, судя по всему, блондинка и есть крокодилиха, олигархова любовница. Ну а крепышка – это ведьма-экономка.
– Я Инга Андреевна, – процедила брюнетка. – Ты кто такая, и почему вошла без стука?
– Меня зовут Мирослава Юрьевна, и я жду объяснений, почему Даниил остался без завтрака, – в упор уставилась на ее сытую рожу. – Похоже, вы совсем не справляетесь со своими обязанностями, Инга Андреевна. Кофеек распиваете с посторонними в рабочее время, вместо того, чтобы делами заниматься. А сын хозяина по вашей вине остался голодным…
– Что-о? – протянула женщина. Уперлась крепкими ладонями в поручни кресла и начала подниматься.
Поднявшись на ноги, взвизгнула:
– Еда ждет его в столовой! Пусть идет и ест.
– Понятно-понятно. Я думала, это старшая горничная не передала вам мое распоряжение. А оказывается, это ваша личная инициатива оставить Даниила Янисовича без завтрака, – брезгливо оглядела бабу, размышляя о том, как хочется врезать ей за то, что довела Даньку до слез.
Поэтому сладко улыбнулась и пропела:
– Обязательно передам его отцу, что вы совершенно некомпетентны. Уверена, после моего рассказа о ваших делишках, Янис Альбертович с удовольствием выпнет вас отсюда под ваш толстый, ленивый зад.
Вот тут эта мымра и кинулась на меня. Ну а я вспомнила боевое детство и с удовольствием заехала ей в глаз. Потом решившую вмешаться крокодилиху от души за волосы оттаскала. И ухо ей накрутила, вспомнив, что она Даньку дергала…
– Мирослава! Ты меня не слушаешь?! – обиженный мамин голос выдернул меня из вчерашнего дня.
– Прости, задумалась, – повинилась я и, привстав на цыпочки, выглянула в окно кухни, где-то там, в кустах жимолости засел младший Славинов. – Что ты говорила, мамуль?
Перешла к другому окну, из которого обзор на заросший сад был получше, и вновь принялась выглядывать Даньку. Наконец, успокоено выдохнула, рыжая макушка торчала уже из кустов малины. Что он там-то делает? До спелой малины еще целый месяц, не ест же он ее зеленую? Бедный, замученный роскошной жизнью ребенок, похоже, он первый раз увидел ягоды, не в упаковке из супермаркета.
Попрощавшись с мамой, открыла окно и позвала:
