Татьяна Волчяк "42-й градус. Проклятая"

Поглощаем мясо в тишине и в начинающихся сумерках. Я решаю, что злоупотреблять едой не стоит. Мой организм не привык к такому роскошеству. А проваляться несколько дней со спазмами в животе не хочется. Помню, мне было лет двенадцать, тогда мама принесла яблоко, и я с жадностью его съела, а потом мучилась от болей в желудке.

– Так ты расскажешь, где мы? – спросила Ивара.

– Соль, мир ведь большой, очень большой. И этот лес, он не единственный, – начал объяснять парень. – Вот смотри. – Он взял длинную палку и стал чертить на земле. – Этот маленький круг – то место, где ты жила, а это весь мир, – обвел его еще одним, очень большим.

Я недоуменно смотрела на него, не понимая, о чем он. Нам всегда говорили, что существует всего сорок два градуса, а за ними пустота и нет жизни. Вроде как наша земля умирает, и мы вместе с ней. С каждым годом все хуже и хуже. А кудрявый утверждает обратное: что мы всего лишь крохотная точка на всей земле.

– Проклятые земли, так у нас называют то место, откуда ты пришла. Не спрашивай почему. И…

– Хватит болтать, – вернулся Ацур, и мне сразу стало не по себе. – Завтра с утра отправляемся. И так задержались здесь.

Расспрашивать Ивара дальше перехотелось. Я, может, порой бываю несдержанна и лезу напролом, но всегда понимаю, когда от моего напора будет только хуже. И это тот самый момент. Не глядя на меня своими жуткими глазами, Ацур лег на землю спиной к костру. Отвернулся, чему я была очень рада. Не желает общаться – мне только лучше. Ивар последовал его примеру, зашелестел листьями под собой и прикрыл глаза.

Стемнело быстро. Я все так же сидела, поджав ноги, и смотрела на пламя костра. Завораживающие блики от него поднимались ввысь, временами разбрасывая яркие искры. Поленья трещали, гневались на огонь, словно боролись за свою жизнь. Не хотели просто так сдаваться, рассыпаться на черные угли. Пламя обнимало их все сильнее, стремясь поглотить добычу. Свежее, сладкое, хрустящее, недавно срубленное лакомство.

Видел бы Мазник, наверно, как и я, набросился бы на гиганта. Но для них это обычное дело – рубить, сжигать. Они не знают, каково это – не видеть зеленые листья, не чувствовать дурманящий запах мяса, не купаться в чистой реке, когда тебе захочется. Для них это обыденность, а не чудеса, в отличие от всех тех, кого они называют проклятыми. Да, проклятые, но каким образом мы ими стали? Разве Шайка сделала что-то плохое, кого-то обидела, убила? Она борется за свою жизнь, как может. Скрывает припасы, ну а кто так не делает? Разве что Киду можно назвать убийцей, жадной старой черепахой, да Клока, зажравшегося на харчах от Северного придворья. Так, может, все дело в них, в главах поселений? Им все мало, не делятся.

Столько в голове вопросов, на которые нет ответов.

Ивар шевельнулся, перевернулся на другой бок и громко засопел. Я улыбнулась расслабленному лицу молодого мужчины. Симпатичный, веселый, а что самое важное – я не чувствую от него угрозы. Украдкой взглянула за костер. Туда, где лежал этот, другой, – и наткнулась на пронзительный взгляд. За золотым огнем в его прозрачных глазах угрожающе взметнулось пламя. Жуткий вид меня покоробил. Я моргнула, а когда вновь взглянула, мужчина крепко спал. Мне почудилось, показалось? Он сейчас не смотрел, не прожигал меня взглядом? «Все, Солька, ты от впечатлений за день видишь то, чего нет», – буркнула я себе и улеглась на мягкую траву.

Кажется, прикрыла глаза на мгновенье, как вдруг послышались неясные шепотки и шорох. Приоткрыла один глаз, стараясь не выдать, что проснулась, и увидела, как спина Ивара мелькнула за стволами деревьев. Они что, решили оставить меня одну и уйти? Костер потух, лишь мигали раскрасневшиеся угольки, давая мало света. Нет, я не трусиха, одна не боюсь оставаться, не в этом дело. А вот уйти и не попрощаться, это меня задело. Стараясь не шуметь, поднялась. Я многого не знаю, может, у них в порядке вещей ночные прогулки. Любопытство разыгралось, подстегивая меня к слежке. Ясное небо без единой тучи и яркая луна стала бледнеть, указывая на скорый рассвет.

Я притаилась за большим стволом могучего дерева, поглядывая на остановившихся в нескольких метрах от меня мужчин.

– Ацур, ты уверен? – шепнул Ивар.

– Да, – точно выплюнул тот сухим хрипом.

– Я ничего не слышу, может, ты ошибся?

– Нет, – снова без подробностей.

Оба стояли спиной ко мне и вглядывались в темноту леса. Прислушивались, порой озирались, и тогда я пряталась. У меня от напряжения ноги сводило, а они все молчали и чего-то ждали.

– Слышу, – шепнул Ивар.

Что он слышит? Я – ничего, только шелест листвы, жужжание насекомого, мне неизвестного, и, кажется, тяжелое дыхание Ацура.

И тут справа между деревьями мелькнули люди. Они двигались тихо, но чем ближе подходили, тем громче становились их приглушенные голоса:

– Так, действуем быстро. Всем ясно? Берем столько, сколько сможем унести, и возвращаемся в лагерь. Завтра продолжим.

Толпа из десяти человек, не меньше, стала копошиться и примеряться к деревьям. Меня и двух мужчин они не замечали, поглощенные странными действиями. Странными до той поры, пока не раздался стук и треск древесины. Быстрые, четкие удары топором по ветвям. Тоже хотят развести костер? Не успела я додумать мысль, как Ацур в бешенстве сжал кулаки. Не пойму, он злится на этих людей, но сам ведь недавно делал то же самое. Его поведение меня настораживало. Стараясь не выдать себя, я переместилась и спряталась за раскидистым кустом для лучшего обзора.

Пришедшие продолжали рубить небольшие деревья, а некоторые из них принялись выкапывать с корнями мелкие кусты, травы… Для чего они это делают и почему Ивар с Ацуром за ними наблюдают? Возможно, эти люди забрались на чужую землю. У нас как-то прошел слух, что в шестом градусе началась бойня за власть. Глава седьмого хотел взять на себя ответственность и за шестой градус. Шептались, что тогда многим несогласным пришлось поплатиться жизнью. Стихло все разом, как только вмешался глава Северного придворья и разогнали бунтующих. Может, и эти власть делят?

– Ивар, отойди, – проскрежетал Ацур, и тот сдвинулся на несколько шагов.

В следующий миг гигант резко взмахнул рукой с растопыренными пальцами, напрягся всем телом, а его ногти стали превращаться в настоящие когти – удлинились, заостряясь, а вниз по ладони и ниже по руке заструилась черная шерсть. Я зашлась в немом крике от этого зрелища. Пискнула от ужаса, закрыла рот ладонью. Происходило нечто, что я могла объяснить лишь одним словом. Магия. Она на самом деле существует! И колдовство, которым нас пугали все время, чтобы держать в узде, – не выдумка. Оно настоящее! Страшное, выламывающее кости, покрывающееся жесткой щетиной, с когтями и клыками.

Не отрывая взгляда от преображения Ацура, я содрогнулась. Его черты лица стали грубее, массивнее, он раздался в плечах и зарычал. Оглушительная тишина воцарилась в лесу. Звук топора прекратился в одно мгновение. Притихли все, даже насекомые возле меня перестали жужжать.

– Уходим! – заорал один из пришедших. – Они близко! Эти твари здесь!

В спешке люди побросали все, что успели собрать. Убегали, спотыкаясь, запинаясь о кочки, и вскоре исчезли из вида.

– Ну ты даешь, – присвистнул Ивар. – Одним рыком разогнал проклятых.

Ему весело, смешно?

– Пошли, болтун, – хмыкнул Ацур.

Меня колотило и бросало в липкий пот. Бывают такие дни, когда мир переворачивается с ног на голову. Вырывает тебя из привычного процесса выживания, выталкивает на поверхность все самые страшные мысли, преображает твое существование в еще более скверную жизнь. Такой день настал после похорон мамы. Тогда я справилась с потерей. Отвлекала себя поиском причин гибели мира. Наблюдала, делала выводы, пыталась разобраться. А сейчас, видя своими глазами чудовище, которое одним рыком ввергло меня в оцепенение, замешкалась. Хватаю ртом воздух, будто вновь все перевернулось. Байки и страшилки градусов не такие уж и выдумки. Я не вернусь к этим двоим, я убегу, мне… А что мне делать?

– Что ты здесь забыла?! – грозно прогремело за моей спиной.

Глава 6

Я не стала оборачиваться на окрик, рванула с места и пустилась наутек. Мне не надо смотреть, кто там, я знаю. Мне не хочется смотреть в прозрачные глаза и сообщать, что мне здесь понадобилось, потому что мне жутко страшно. Реакция моя молниеносна, но куда бегу, я не вижу. Пелена из мелькающих веток, зеленых листьев, и я падаю, ударяюсь коленями об острые камни.

– Эй, Солька, ты чего? Мы тебя потеряли, – подходит ко мне и ставит на ноги Ивар.

Я отшатываюсь от него, разворачиваюсь и врезаюсь в грудь чудовища. Утыкаюсь носом и замираю.

– Да что с тобой? – спрашивает кудрявый блондин.

Чувствую себя загнанной добычей. Вот сейчас они превратятся в монстров и растерзают меня своими когтями. Насадят на вертел и зажарят, как зайца. Встречаюсь взглядом с жуткими глазами, и дрожь начинает бить с новой силой.

– Я… – Язык прилип к нёбу. – Мне надо уходить…

Четко очерченные губы Ацура сжимаются в тонкую линию, брови хмурятся.

– Она права, – выплевывает, словно горькую еду, монстр. – Пусть идет к своим и возвращается туда, откуда пришла. Там ее место, – смотрит на меня, но говорит не мне, что только раздражает.

Они не поняли, что я за ними подглядывала и все видела? Это просто прекрасно!

– К своим? Мое место?! Я не вернусь в градусы! – дал о себе знать мой дрянной характер.

Выпроваживает меня обратно, какой умный нашелся!

– Так, стойте, – прервал наши гляделки Ивар. – Ты собралась уйти?

– Да, то есть я останусь здесь.

– Ацур, она… – продолжает Ивар, игнорируя мои слова.

– Ты слышал ее! – обрывает парня зверь. – Она такая же, как они. Пусть делает что хочет. Нам не по пути. Я все сказал!

– Но она здесь не выживет. Надо отвести ее в деревню и дать возможность…

– Нет! – одновременно вырывается у нас с чудовищем.

Ни в какую деревню я с ними не собираюсь. Мне от одного его вида плохо становится, и быть рядом дольше нет желания. Я прекрасно сама справлюсь, не впервые мне быть одной. И на самом деле так спокойнее. Сделаю вид, что ничего не видела и не слышала, и заживу расчудесно. Уж в таком-то месте, полном зайцев и, скорее всего, ягод, не пропаду.

– Отлично, решено! – выдавливает, скрипя зубами, Ацур, разворачивается и уходит.

Ивар качает головой и смотрит ему в след.

– Соль, ты уверена? Здесь одной небезопасно. А переубедить его мне не по силам. Может, ты действительно вернешься к своим?

Не в первый раз они говорят про «своих», но я не улавливаю сути.

– Ты говоришь, свои? Если бы я и захотела вернуться, я не знаю дороги, и через сорок второй градус мне не перейти. Тебе, конечно, спасибо, что помог, не оставил тогда умирать, но, поверь, у меня дома не найдется человека, кто поступит так же, как ты.

Да меня если найдут, голову с плеч снесут за колдовство, которым я никогда не занималась. Возвращаться я точно не собираюсь.

– За тем холмом лагерь людей из проклятых земель, откуда ты и пришла, – протягивает руку Ивар, указывая на невысокую гору. – Они пришли за добычей…

– Ива-ар! – громоподобный окрик, и я неосознанно сжимаюсь всем телом.

– Прости, Соль, мне пора. Береги себя, – подмигивает мне парень и скрывается за деревьями.

«Пришли за добычей… Свои…» – звенят в ушах его слова.

Выходит, наши люди спокойно ходят за сорок второй градус? Вздрагиваю от этой догадки и осматриваюсь. Я осталась одна. Все ушли, чему я определенно рада.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70395766&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.