ГЛАВА 3.
– Вот козёл! Лу, а я говорила тебе, давно пора завязывать с этими отношениями, они уже ни к чему хорошему не приведут, подруга. Сколько можно позволять вытирать об себя ноги? – разорялась Дора по телефону, – Я люблю тебя Лу, правда, пора задуматься.
Я ходила по комнате взад-вперед, еще не до конца отойдя от ситуации утром и если честно, таких ситуаций было уже немереное количество за последний год, а то и больше. Заканчивались они все примерно одинаково: Коул приходил с раскаяньем в щенячьих карих глазах, с душевным терзанием о чрезвычайно вспыльчивой натуре, рассыпался тирадами о том, как ему жаль и что нет на свете человека любимее и дороже чем я, но резко съезжавшие в русло под названием «Сама виновата», либо «Ты же знаешь, что лучше меня не злить, и всё равно испытываешь судьбу».
– Дора, ты же знаешь, я с ним с восемнадцати лет, он – моя первая любовь. Мой первый мужчина… Рвать отношения только из-за его несдержанности глупо. Я люблю его и ни чего с собой сделать не могу. Да, я тряпка… – остановившись возле зеркала, я взглянула в свои глаза.
Большие, с темными густыми ресницами, чуть покрасневшие от усталости, что еще сильнее выделяло их небесно-голубой цвет, и такие грустные… Да уж, жалости к себе еще не хватало!
– Если ты с ним порвешь, я напьюсь до потери пульса! И это от радости. Просто знай это, что есть человек, который поддержит любой твой выбор. Так, хватит о грустном, что на счет дня рождения? Надеюсь, у тебя даже в мыслях нет его переносить! Стол откуплен, мои ляшки бритые, а трусы наглажены. Я намерена обмыть твоё «очко» основательно! – сказала подруга в динамик телефона.
Мне стало смешно, ведь мои ляшки тоже были депилированы буквально вчера, куплен шикарный черный комплект белья и чулки, но после сегодняшнего утра настроение скатилось в ноль.
– Очко? – недоумевала я, расплываясь в улыбке.
– Алё-ё-ё, подруга, не тупи. Тебе ведь двадцать один исполняется? Так вот, есть карточная игра, в которой надо набрать двадцать один балл, его называют "Очко". Наверное, даже не знаешь, что двадцать два года называют "Гуси-лебеди"?
Отсмеявшись, я вытирала выступившие слёзы радости, первые за сегодня, а те, что были, до сих пор жгли душу, мне снова стало погано.
– Я еще не звонила ему, уже 17:00, но его так и нет дома, думала он приедет, и мы поговорим… Дора, столик откуплен в 20:00 ресторан «Фелиция», меню уже составлено, гостей будет не много, только самые близкие. Прошу, развлекай всех, скажи, что мы скоро будем. Я сейчас позвоню ему, и всё решим, – словно уговаривая саму себя в этом, проговорила я Доре.
В трубке я услышала длинный шумный выдох.
– Знай Лу, ты святая, ей Богу, он не заслуживает тебя. Я…
Пи, пи, пи пропел мой телефон в ухо. «Что за? Связь оборвалась что ли?» – первое, о чем я подумала. Но как банально, села батарейка. «Это ж сколько я с ней проболтала?»
Пошла в спальню, поставила на зарядку телефон, не став дожидаться включения, побрела принимать душ. Надо будет не только успеть поговорить с Коулом, но и собраться, как ни как я всё же сегодня буду в центре внимания.
Стоя под струями прохладной воды, прогоняла предстоящий разговор. Сейчас я выйду и сразу позвоню ему первая, скажу, что была неправа, останется лишь выслушать гневную речь приправленную мужским превосходством. Главное держать язык за зубами и не провоцировать его на конфликт.
А вообще, я надеюсь, что он уже перебесился и стоит где-то в цветочном, выбирает букет моих любимых красных роз, извинится, мы помиримся и поедем на ужин праздновать.
Выйдя из душа, замоталась в полотенце, с твёрдой уверенностью позвонить. Войдя в спальню, я подпрыгнула вместе со своим сердцем, на кровати сидел Коул.
– Куда-то собираешься? – протянул он, крутя мой телефон в руках, и неотрывно глядя на меня.
– Коул, ты меня испугал! Где ты был? Неужели я так сильно обидела тебя утром? – голос дрожал, но постепенно успокоившись, взяв себя в руки, двинулась к зеркальному шкафу с одеждой, – Дорогой, давай поговорим, я так переживала сегодня из-за нашего утреннего пустяка. Давай не будем сориться, не порти мне, пожалуйста, остаток дня рождения.
Я лишь краем глаза заметила, как что-то пролетело прямиком перед моим носом и врезалось в стену. Брызнули осколки стекла и на пол свалились остатки моей былой роскоши: красный чехол и то, что осталось от телефона.
Резко встав с кровати, Коул словно вихрь подлетел ко мне, схватил за предплечье и больно дёрнул на себя, грубо хватая свободной рукой за подбородок, заглядывая в мои глаза.
– Как же ты меня заебала. Все твои упрёки, с вечно недовольной рожей, ни грамма меня не уважаешь, думаешь я не вижу? Неблагодарная сучка. Сколько можно терпеть твоё поведение? Сколько можно просить не провоцировать меня? Ты же знаешь, как легко я завожусь. – он буд-то рычал, в придачу обдавая крепким запахом перегара.
Коул брезгливо отпустил моё лицо, отступил на шаг назад, продолжая неотрывно смотреть как я нервно пытаюсь затянуть развязавшееся вокруг меня полотенце.
– Просишь не портить тебе праздник? Хорошо. – улыбнулся он, ожидая моей реакции.
– Значит так, слушай меня внимательно Коул, не знаю, что на тебя нашло, но это уже всё слишком. Я тоже долго терпела твои выходки, но ты превзошел сам себя! – гнев бурлил, все мои внутренние установки смелись в мгновенье вместе с разумом. – Ты вечно выставляешь меня виноватой в своих грехах, итог один, не пора ли задуматься что что-то не так и это что-то – ты. Я устала от твоих эмоциональных качель, ну сколько можно?
Слёзы водопадом лились из голубых глаз, сердце птицей билось в груди, ярость накрывала горячей волной, а он стоял и улыбался. Подойдя всё-таки к шкафу с одеждой, стянула с вешалки новое синее платье, взяла белье, чулки и черные туфли на шпильке. Попыталась пройти мимо него, но он не дал, сделав шаг наперекор моему направлению.
– Ты никуда не пойдешь, – сказал Коул, прижав меня к себе, зарываясь в мои мокрые волосы своим носом. – Лу, я так люблю тебя, неужели ты меня не любишь?
Я задыхалась в его амбре, недоумевая, когда он так успел надраться? Осторожно отступив на шаг назад, взглянула на него. Опять этот щенячий взгляд, слегка пошатывающегося двухметрового брюнета.
– Тебе надо поспать и мы поговорим. И предлагаю хорошо подумать на тему – семейного психолога.
– Хорошо, как скажешь, – согласно кивал Коул.
Я осторожно потащила его к кровати, благо идти было недалеко. Шлепнувшись поперек, он моментально отрубился, а я с облегчением выдохнула и пошла собираться в ресторан, зная его уже три года, могу сказать проспит он до утра.
Уже ближе к вечеру накрасившись и одевшись, выпрямляла от природы кудрявые светло-русые волосы, неисправимая бабская природа… А в голове всё прокручивался наш скандал, настроение неумолимо ползло вниз.
Вспомнился летящий телефон в стену, ТЕЛЕФОН! Черт! Мне, наверное, уже позвонили тысячу и пятьсот раз! Что делать, сотовый Коула остался у него в штанах, заходить в комнату сейчас не стоит и мой ноутбук тоже в спальне…
Вроде я видела его планшет на кухне, но не помню пароль. Вот же засада! Вообще у нас табу на проверки телефонов, установленные же мной, но вариантов нет, мне срочно надо выйти на связь.
Надевая серьгу в правое ухо, я пошла искать планшет. Зайдя в сверкающую кухню, подошла к стеклянному столику. Под внешним прозрачным покрытием стола был второй, где я увидела нужную мне вещь в коричневом кожаном переплете. Достав планшет, сев на стул и как ожидалось для победителя по жизни, невидимая преграда из пароля в четыре цифры сломала все мои надежды.
«Боже, да что ж за день такой!» Будем бить наугад, и так, год рождения Коула? Мимо. Мой год рождения? Снова мимо, и как наивно. Так, год его демобилизации? Год, когда мы познакомились? Опять наивно, но снова не то.
И почему я была так уверена, что это год, а не случайный порядок цифр? Панель планшета объявила о последней попытке взломщика. Раздосадовавшись своему уму и всему Мирозданию, я смотрела на последнюю возможность уехать и спасти минувший в дно вечер.
Что-то подтолкнуло, возможно внутреннее чутье, но я вспомнила о его татуировке на правой голени. Витая колючая проволока с датой выпуска, когда Коул набивал её вместе с друзьями – чемпионами по вольной борьбе.
Набрав «2019», ввод, уже не надеясь на успех, но боги меня услышали. Рабочий стол занимала фотография, где мы обнявшись, целуем друг друга на фоне потрясающего заката.
2020 год, наша первая встреча в Тайланде. Коул отдыхал с друзьями, кстати, теми чемпионами по вольной борьбе, праздновав очередные успешные соревнования. Я же, закончив школу с красным дипломом, была отправлена мамой на заслуженный отдых с подругами.
Это была любовь с первого взгляда, а местная природа дарила ощущение райского блаженства. Нас сжигала страсть, мы нуждались в друг друге, мы поглощали друг друга, как огонь и вода, лёд и пламя, всё никак не насытившись, как же это было давно… Казалось так будет всегда.
Я смотрела на фотографию, забыв, что привело меня сюда, плавая в воспоминаниях с глупой улыбкой на лице. Всё сделал Телеграмм, напомнив, какой беспощадной бывает жизнь.
«Коул, любимый, скажи что ты не вернулся к своей серой мышке. Знай, я всё в том же красном белье жду тебя, и ты отработаешь язычком, что так спешно покинул меня, не доведя до оргазма»
Мой Мир рухнул в ту же секунду. Как будто рядом разорвалась атомная бомба, перед глазами образовалась ослепительная пелена тумана с мерзким писком в ушах. «Проснись, проснись, наверное, это сон, это не может быть правдой», но судьба ещё та злодейка. Трясущимися руками, я надавила на заветный бумажный самолётик.
Лейла – так звали мой страшный сон наяву. Листав их переписку, все хватала ртом воздух, казалось, что я медленно умираю. Моё сердце разбивалось снова и снова на миллион осколков, разрезая душу, выворачивая на изнанку.
Я смотрела на фотографии его члена в разных ракурсах с приписками типа: «Твой дружок соскучился по тебе малышка», её сисек в бюстгальтере и без и выбритой пилотки с пальцами внутри. Ну и конечно, не обошлось без их совместного ансамбля в формате фота и видео.
Но больше всего меня убивали его сообщения типа, «Она просто привычка», «Я её не люблю», «Потерпи котенок, скоро всё кончится между нами».
Сквозь слёзы боли, разорвавшие меня, я остервеневше листала вверх всю переписку, пытаясь найти дату начала этого безумия. И словно пазл складывался в голове, вот от куда растут ноги, вот что уничтожало наши отношения.
Сообщения остановились тремя месяцами назад, значит он их удалял. Полная гнева и решимости докопаться до истины, зашла в переписку с Максом, чётко осознавая, что человек которого я любила, который сейчас храпел как конь на всю квартиру, умер в моих глазах.
«Братан, ну рассказывай, как тебе Лейла?) До сих пор не могу поверить, что она сама предложила тебе такое, я такое только в порно видел)))»
«Братан, отвал башки, в прямом и переносном смысле) У меня ни с кем ничего подобного и в помине не было»
«Лейла просто секс-богиня, завидую тебе бро, самой, что не на есть, чёрной завистью, чтоб ты сдох, ублюдок!»
«Ахахах! Пошел ты, Макс)»
«Кстати, на счет Лу, ты говорил, что расскажешь ей?»
«Не лезь не в своё дело, мудила»
«Мне просто жаль её, думаю вам нужно пойти разной дорогой, так будет лучше.»
«Тебя не должно волновать кого я имею Макс) Сейчас я хочу Лейлу) Да и вообще, захочу пошлю её, найду новую, не делай мне мозги только»
«Как скажешь, бро) Что подарил Лу?»
«Устроил сифилис на кухне, оставив ей всё убирать за мной)))»
«Подарок бомба, не забудешь)))»
Мелкая дрожь в руках начала бить всем телом. Я задыхалась, слёзы сами лились из глаз, пыталась втолкнуть воздух в легкие, грудь горела огнем. Подбежав к окну и распахнув его, струи прохладного вечернего ветерка обдували пылающее тело. Я не верила в происходящее, подняв взгляд к небу, кричала про себя: «За что мне всё это, Господи!»
Пальцы больно впились в правое плечо, меня резко развернули на месте и вырвали планшет из онемевших рук. Коул стоял уже не шатаясь, посмотрел на разблокированный экран и вперил в меня полный гнева взгляд карих глаз.
– Какого черта ты шаришься у меня в планшете?
Молча смотрела на него отходя от шока, он что, сейчас наезжает на меня? Коул скривил недовольную рожу:
– Как много ты успела прочитать?
– Достаточно для того, что бы послать тебя на хер, – с чувством, с толком, с расстановкой сказала я, начиная движение от окна в сторону входной двери. – Передавай привет Лейле, обрадуй секс-богиню, что Доби свободен.
Обойдя окаменевшего Коула, он всё же отмер, пытаясь перегородить собой мою дорогу.
– Что ты хочешь услышать? Извинения? Прости меня, мне очень жаль, что так получилось. Лу, это всё не важно, для меня она ничего не значит! Я люблю тебя, малыш! Больше жизни! Ты для меня всё, она обычная шалава, пустое место. Просто, мы мужчины по природе своей полигамны. Да и согласись, у нас в постели уже не так горячо, как было раньше, ты сама виновата, что…
Я прервала его речь звонкой, от всей души, пощёчиной. Меня всё так же трясло, но теперь от обиды, слова срывались с языка быстрее мыслей:
– Жаль? Тебе жаль?! О полигамный самец, сующий член во всё что имеет дырку посочней, принес извинения! И, о ирония, выставив меня виноватой в конце! Я виновата, что в постели тебе не так горячо, как было? Ведешь себя, как мужлан, вытираешь об меня ноги, а я раздвигай перед ним ляшки, как в последний раз? Иди на хер Коул! Между нами всё кончено! Ты умер в моих глазах.
Коул стоял полубоком ко мне, слушая, кивая головой, буравя пол взглядом. Когда я замолчала, повернулся, наверное, так смотрят убийцы, перед тем, как воткнуть нож в тело жертвы.
Наотмашь он влепил мне по лицу тыльной стороной ладони. В воздухе меня развернуло словно тряпичную куклу, я полетела прямо на кухонный стол, ударившись еще и об него своим анфасом. Тяжелое мужское тело прижало к стеклянной поверхности, лишая возможности пошевелиться. Схватив меня за волосы, запрокинул голову вверх, гневно шипя на ухо:
– Ты не уйдешь от меня, я не дам тебе спокойной жизни, я везде достану тебя, слышишь меня! Я оступился всего лишь раз, больше такого не повторится, клянусь тебе! Мы попробуем начать всё заново…
Слушая Коула, старалась не смотреть в сторону, в которую медленно тянулась рукой. Наконец, нащупав пальцами изящную хрустальную конфетницу на ножке, крепко схватив, я ударила его по голове разбив её в дребезги.
Взвыв от боли, он схватился за голову, по пальцам пробежали алые струйки крови. Я не стала медлить, кинулась к входной двери, хватая сумочку с кедами и рванула, что есть сил вниз по лестнице.
Обдавший меня, с ног до головы, адреналин сделал свое дело. Я неслась босиком в сторону припаркованного на обочине такси, подбегая махала руками и громко кричала: «Заводи!». Запрыгнув в салон, мы рванули с места и только тогда позволила себе обернуться. Он не бежал за мной пытаясь догнать, он стоял и смотрел на меня с окна кухни, как я уезжаю сама не зная куда.
Мы ехали по дороге, уже сбавив первоначальную скорость, чуть успокоившись, обувала кеды, пытаясь в темноте завязать шнурки и заправить их внутрь.
– Ты в порядке? Клянусь, мчалась так, как будто призрака увидела, я аж сам испугался! – глядя на меня в зеркало заднего вида сказал таксист.
Им оказался темнокожий парень лет тридцати пяти на вид, в спортивном костюме. Он выключил музыку, видимо ждав моего ответа на свой вопрос.
– Всё нормально, – пробурчала в ответ, зашнуровав пока одну ногу.
Вроде капронки целы, но я не взяла куртку, вечером в конце лета становится прохладно, а это атласное синее платье на бретельках меня не согреет. Конечно, не об этом мне думалось, спешно покидая квартиру, спасибо, хоть додумалась сумку захватить. Надо проверить что в ней.
Закончив со вторым ботинком, я открыла клатч, и так: блеск для губ, зеркало, салфетки, мятная жвачка, немного налички, а вот карты нет, она в моей куртке вместе с визитницей и ключами от квартиры! Просто замечательно!
– Куда мы едем? – разочарованно выдохнула я, кусая ногти и обдумывая дальнейший план действий.
– Подъезжаем на площадь Першинг, я тебя там высажу?
– Сколько с меня?
Включив поворотник, паркуясь к парку, сказал:
– Ни сколько, детка, выбирай мужиков с умом и будь осторожней.
– Спасибо. – пробормотала я, торопясь выйти, а то вдруг ещё передумает.
Выйдя на площадь, шла в сторону парка, высматривая предпочтительно молодых девушек, чтобы наконец связаться с Дорой. Я увидела примерно мою ровесницу: рыжие волосы были завязаны в небрежный пучок на затылке, в кожаной куртке и джинсах, неспешно прогуливающуюся с белоснежным шпицем на поводке. Обнимая себя за озябшие плечи, направилась к ней, нерешительно заговорив:
– Извините, пожалуйста, не могли бы вы мне помочь? Я попала в передрягу и мне дико неловко просить, но не могли бы вы одолжить мне свой телефон позвонить? Естественно, поставим на громкую связь и всё. Один звоночек, пожалуйста!
Девушка стояла и смотрела на меня не мигая, отмерев, закивала головой, доставая смартфон из кармана куртки.
– Что случилось? У тебя кровь. Может стоит вызвать полицию? – проговорила она, набирая на экране пароль.
Я провела подушечками пальцев по лицу, почувствовав что-то липкое. Поспешила достать из сумки складное зеркальце, открыла его, затая дыхание…
Ожидание изуродованного лица миновало с выдохом облегчения, была рассечена лишь нижняя губа с левого края и немного бровь справа. И если губа уже была покрыта коркой и раздулась безобразным пельменем, хотя она и была пухлой по природе, над глазом слегка кровила ранка, ресницы слиплись от намокшей туши, на щеках красовались следы, окрашенных ей же слез.
Достав салфетки, начала приводить себя в более-менее прилежный вид. Закончив оттирать кровь, выступившие слёзы, следы растекшейся косметики, очень надеялась, что завтра не увижу в добавок фиолетовые синяки. Да, всё могло кончиться ещё хуже.
– Не надо полиции, всё нормально, мне нужно только позвонить подруге и успокоить её.
– Ладно, тебе видней, говори номер.
