Что-то лязгнуло, и мост медленно обвалился, вместе с опорами, тепловозом и вагонами – прямо на то место, где они с Русланом повстречались десять минут назад.
– Странно, – Олег отряхнулся от пыли, – что это вообще такое было? Это же не может быть реактор, реактора ведь самого уже нет. Судя по всему, утечка остатков тёмной материи… Не знаю даже, что сказать. Я не работал с тёмной материей, это вообще не моя стезя…
– Как будто в первые дни войны, – Руслан смотрел на руины Города 14 и медленно изгибающуюся спираль бирюзового света, – хоть бы они больше не повторялись.
Олег не удержался и присвистнул от удивления. Неужели Руслан помнит это? Да, тогда это ничего хорошего не принесло. Только разнесло тварей с других планет по всей Земле, где они оказались, словно дети, запертые в кондитерском магазине.
– Да уж, – кивнул Руслан, – и вправду очень похоже! Рябь эта, свечение… Да, наверное, цвет тогда был другой. Я плохо помню, я же ещё ребёнком был.
– Главное, что этот шторм тёмной материи нам не принесёт инопланетных сюрпризов, как тогда. Надо будет спросить Наталью Николаевну, чем такие выбросы нам грозят.
– Да, она в этом лучше всех на свете разбирается, – кивнул Руслан, – она треть жизни потратила на постижение технологий Мирового Правительства.
Они помолчали.
– Ну, что же, – Олег оптимистично снял с пояса грави-пушку, – думаю, надо что-то делать. Не сидеть же тут просто так, верно?
– Предлагаю двигаться в Белую Скалу, – с готовностью откликнулся Руслан, – там брат, там все наши. А пока можем встретиться с вортигонтами, если они ещё не ушли.
– Полностью поддерживаю, – усмехнулся Олег, – единственно верное решение! Мы молоды и наивны, так что в путь! Навстречу приключениям и трёхруким зелёным уродцам!
– Ты смотри при них так не скажи, – заржал Руслан, – обидятся, перестанут слагать о тебе свои стихи, легенды и песни.
– Не скажу, конечно, – махнул рукой инженер, – просто до сих пор к ним привыкнуть не могу. Совсем недавно они в «Мамоново» убивали людей наравне со всеми затянутыми инопланетными тварями, а тут раз, и лучшие друзья человечества.
– Понимаю тебя, – серьёзно закивал Руслан, – а мне вот трудно представить то, что ты чувствуешь. Я уже девять лет с ними общаюсь. Помню, был один, по имени Урия, самый забавный из них. Он ещё с братом и Кречетовой много времени проводил, хотел, чтобы его научили физике, математике и другим нашим наукам.
– Серьёзно? Ну, надо же, – улыбнулся Олег, прохаживаясь, – детство у тебя было, конечно, мама не горюй… И что же, где эта твоя Урина теперь?
– Да ладно тебе! – Руслан со смехом махнул рукой, – он хороший! Он как раз тоже в Белой Скале. Придём туда, я вас познакомлю. Он, наверное, уже настоящим учёным стал, прямо как ты!
– Ну, до меня ему далековато, скажу я тебе, – среагировал Олег, – ничего, будет мне дипломную работу защищать, тогда и посмотрим, что за товарищ.
Руслан смеялся так, словно не было рядом руин города. Словно не было войны, опасности, страха…
– Ты такой смешной! Я вижу, твоя депрессия совсем прошла, да?
– Депрессия?
«Хм, – смущённо подумал Олег, – а ведь и правда… Загрузил я его своими мыслями… Депрессия, да, наверное. Но ведь и вправду прошла же. Да, да… Верно. Просто устал, наверное. Сорвался. Нервы всё-таки не стальные… Последняя встреча с Дорожным просто до крайности довела».
– Ты извини меня, если что-то не так, – виновато отвёл взгляд Олег, – просто нервы, устал. Вот и вредничал. Но ты прав. Всё прошло.
– Как ты там говорил, – весело прищурился Руслан, – мы молоды и наивны?
– И охренительно сильны!
– Тогда пошли скорее. Всё будет замечательно.
– Конечно!
Тропа уводила их со склона, прочь от города. Пели птицы, пахло травой, цветами, слышался стрёкот кузнечиков. Олегу подумалось, что, наверное, только сейчас впервые после «Мамоново» он почувствовал себя настоящим, по-настоящему расслабился. После аварии в тестовой камере и первой встречи с человеком в простыне всё его мировоззрение перевернулось. Картина миропорядка, убеждения, чувства. Затем был шок: попав в Город 14, он действовал словно по инерции, и сейчас он это понимал.
Здесь в первые дни ответственность давила на него. Все ждали от него чуда. Все хотели, чтобы вёл их к мечте (ну, или к смерти) именно он – сам Олег Ахатинов: он же – борец с оккупантами, он же – Нарушитель №1, он же – герой революций. Фразочки вроде «Ну, Вы же – Олег», «Вы же – в костюме» давили похлеще угрозы атаки солдат. Он делал то, что хотел, казалось ему, но подсознательно он делал то, чего от него ждали. Он и искупал вину за аварию в «Мамоново», и зарабатывал собственное доверие. Он не чувствовал себя легко, как тогда – девять лет назад, когда он тоже проходил через тяжёлые события, но ещё без груза за спиной, наивный и решительный. Он чувствовал на себе огромную ношу, хоть и пытался вести себя как ни в чём не бывало. А после правды, которую ему открыл Дорожный в Цитадели, психологический груз раздавил его окончательно.
Он сражался с собой недолго – всего один день. И теперь он снова чувствовал себя собой. Свободно, легко: не тридцатипятилетним мужиком, прошедшим через горнила жизни, а на свой биологический возраст. Вчерашний студент, ему ведь только-только двадцать пять исполнилось. Инженер, аспирант, его называли гением очень многие светила науки, нобелевские лауреаты. И нет, конечно, никуда не делось то, что он пережил за последние две-три недели. Никуда не делась и страшная правда, и ещё более пугающие новые повороты, и его личная вина за множество трагических событий и смертей. Пусть косвенная, пусть даже меньше, чем простая халатность, но всё же – вина. Она не исчезла. Просто Олег, наконец, смог всё это переварить.
«Наверное, научиться нормально жить со всеми ошибками и тяжким грузом прошлого – это и есть взросление. А ведь некоторые люди и вовсе никогда не взрослеют. Они только и делают, что возводят в культ свои давние психотравмы, чтобы оправдать всю ту лютую дичь, которую они творят уже во взрослой (только лишь по дате в паспорте) жизни», – усмехнулся про себя Олег.
Так странно. Он никогда не рассматривал себя с этой точки зрения. Не считал себя подростком, юнцом. Молодёжью. Не считал себя взрослым. Просто никогда не задумывался об этом.
«Наверное, надо подождать, пока не стукнет двадцать пять, чтобы считать себя взрослым», – шутливо решил он и увидел, как Руслан на ходу достаёт из кармана куртки свой компактный пистолет. Ну, что же, хотя бы у одного из них есть настоящее оружие.
– Смотри, что это? – Руслан указал на квадратный проём в ближайшей скале.
– Похоже на шахту, – прищурился Олег и поправил часы на руке, – только очень старую, судя по крепям.
– Не удивлюсь, если тут побывали повстанцы. Пойдём?
– Я пойду первым. Только не спорь, пожалуйста, – мягко сказал Олег.
– Ладно, так и быть, – согласился Руслан.
О шахтах в окрестностях города Олег знал и раньше. Он уже побывал недавно в шахтёрском городке под названием Рэвенхольм, только там он встретил лишь одного выжившего. Мировое Правительство такие укромные для беженцев места обрабатывало самым эффективным оружием – капсулами с хедкрабами. А уж эти создания знали, как брать своё.
Здесь тоже были зомби. Олег и Руслан по достоинству оценили, с каким размахом повстанцы прошлись по шахте. Среди обычного для старых тоннелей беспорядка – погнутых рельсов, вагонеток для руды или угля – раньше явно ютились повстанцы. Повсюду были консервные банки, бумажки и прочий мусор, скамьи, покорёженные железные шкафчики, как в раздевалках. До сих пор горели тусклые аварийные светильники в решётчатых плафонах. А потом Мировое Правительство добралось и сюда. Хедкрабы уничтожили здесь жизнь в привычном понимании этого слова. Всю эту историю красноречиво рассказывал погром, который Олег и Руслан нашли здесь. Тела уже теперь окончательно мёртвых зомби, продырявленные пулями хедкрабы, гильзы, кровь, жуткий терпкий запах. Руслан двигался крайне осторожно, его передёргивало от вида покойников. Олегу тоже было не по себе.
– Они тут явно проходили, ты прав, – Олег постарался вложить в голос максимум бодрости.
– Да уж, просто нет слов, – пробормотал Руслан, – давай поскорее уйдём отсюда.
– Кто же знает, сколько ещё до конца шахты… Эй, смотри-ка!
Олег осветил лучом фонарика дохлого муравьиного льва. Гигантское насекомое было ещё свежим, хотя предсмертный спазм, как это часто бывает у им подобных, уже намертво сковал покрытое хитином тело.
– Ого, муравьиные львы, – удивился Руслан, – они-то тут откуда?
– Да уж, только их нам не хватало, – проворчал инженер, – я уже и забыл про них. Много их на Земле уже? Я имею в виду ареал и популяцию.
– Просыпается научный интерес? Вообще много, да. По всей планете почти, они очень быстро размножаются. Ну, кроме Северного и Южного полюсов, но это неточно…
– Да, и тут ведь шахта, так что логично, – вздохнул Олег и приободрился, – ничего, это как раз самые слабенькие из наших врагов.
Путь продолжился.
– Как думаешь, – начал Олег, чтобы хоть как-то разбавить жуть окружавшего их мрака, – что нам вообще светит в этой войне?
– Ты хочешь знать, победим ли мы?
– Не совсем. Я тут много думаю, и мне вот всё интересно: на что конкретно мы рассчитываем? У Рамзеса есть какой-нибудь план?
– У брата всегда что-то приготовлено про запас, – улыбнулся Руслан, – какой-нибудь хитрый и гениальный ход. Я знаю не больше тебя, Олег, увы. Слишком круто и резко всё изменилось: Восстание, взрыв Цитадели, уничтожение города. Я даже мало что знаю про организацию повстанцев за пределами города. Но я уверен, что брат и наши друзья уже давно всё продумали. А что тебя тревожит?
– Да не то чтобы тревожит, – торопливо осёкся Олег, уже жалея, что завёл этот разговор, – просто интересно. Если во время захвата Земли Мировым Правительством люди не смогли победить. А ведь тогда у людей военная мощь была, даже ядерная. А сейчас…
– Зомби!
Перерожденец выскочил на свет вообще непонятно откуда, взвыв от долгого голода и ран. Он был расстрелян почти в упор, разве что Олегу опять не повезло, и его снова забрызгало кровью и нечистотами.
Олег пока решил не поднимать спорные темы – вроде времён захвата Земли. Они вышли под открытое небо, уже встретившись с ещё двумя живыми трупами. Можно было бы сказать, что эти стычки расшевелили их, вернули в тонус и встряхнули после крушения и вынужденного отдыха, если бы не вечный ужас, жалость и отвращение, которые внушали зомби. Руслан же чувствовал себя после подобных встреч куда лучше, он давно привык к таким зрелищам, с самого детства. Немного труднее пришлось со вторым, так как им оказался зомбайн – мёртвый солдат Мирового Правительства, зомбированный хедкрабом. Олегу вспомнилось, как легко и с пугающими насмешками Руслан воспринял это странное и доселе невиданное никем явление.
– Пробыли там не так долго, но всё же радуюсь, как ребёнок, что мы снова на улице, – улыбнулся Олег, окончательно решив, что хватит уже негатива, – а это что такое у нас?
Он указал на небольшую постройку, обитую некогда жёлтым профлистом, к которой они вышли.
– Судя по количеству проводов и антеннам на крыше, это узел связи, – голос Руслана расцветал с каждым словом, – отлично, нам везёт! Сейчас попробуем связаться с нашими!
– Красота, – кивнул инженер, щурясь, – а это вот что за надпись у входа? Сделано давненько, под трафарет. Даже логотип какой-то есть. Я отсюда плохо вижу.
– Там написано «Шахта Победы», – пожал плечами Руслан, – и внизу мелким шрифтом «имени 50-летия».
– Ну, и название, – покачал головой Олег, – Рамзес ведь говорил, что мы в Восточной Европе?
– Вообще-то мы всё ещё по-прежнему на территории бывшей России. Брат говорил, что Город 14 до прихода Мирового Правительства назывался Калининград, – последнее слово Руслан произнёс с явным усилием.
– Вот, значит, как, – с интересом огляделся Олег, – сюрприз, однако! Никогда бы не подумал, что когда-нибудь окажусь тут.
– Да, Наталья Николаевна мне показывала карты старого мира, я видел, – похвастался Руслан, – эх… Тебе хорошо, ты словно вчера оттуда. А я вот даже и не помню Россию…
Внутри узла связи всё выглядело исправным. Руслан сразу же завозился с аппаратурой.
– Ты, главное, осторожнее, – с сомнением протянул Олег, наблюдая, как Руслан что-то делает на панели с переключателями, – в условиях войны радиосообщения часто перехватываются врагом.
– Обижаете, – не поворачиваясь, бодро ответил Руслан, – больше года обучения у Сергея! Всё будет нормально. Да и наши никогда не выходят на связь по незащищённым каналам.
– Ну, раз у Сергея, – улыбнулся он и начал в нетерпении прохаживаться вокруг.
Олег осмотрел интерьер: всё было довольно старым, сделанным из ржавого хлама, листов железа, и большой плоский телевизор под самым потолком, явно принадлежащий другой эпохе, тут смотрелся слишком уж футуристично и странно. Он ещё раз выглянул в окошки: вроде бы всё спокойно, лишь горы, покрытые густым хвойным лесом, холмы, деревья. Красота. Если бы только не приступы слабости, растекающейся по всему телу. И это странное жгучее ощущение в верху живота…
– Брат с Натальей Николаевной находятся сейчас на старой ракетной базе к западу отсюда, – говорил Руслан, не отрываясь от приборов, – они хотят запустить… Ага, получилось!
Послышался низкий равномерный гул оборудования, большой телевизор под потолком засветился, на его экране начали идти помехи. Руслан развернул к себе микрофон.
– Белая Скала! Белая Скала, это Руслан Авинов. Белая Скала, ответьте, – его голос стал совсем серьёзным.
Помехи на экране телевизора приобрели очертания, и Олег с облегчением увидел лицо его учителя и наставника – Натальи Кречетовой.
«Хорошо, хоть у них всё в порядке», – пронеслось в голове Олега.
– Белая Скала, слышите меня?
– Руслан? – Кречетова, похоже, была явно удивлена, – это ты?
– Да. И Олег тоже тут. Нам удалось выбраться из Города 14.
Олег с улыбкой высунулся вперёд и приветливо махнул рукой.
Рамзесу Олег был рад не меньше – он скучал по своему другу. Тот, оттеснив Наталью, приблизил своё лицо вплотную к камере, и на миг стало видно лишь его глаза.
– Руслан, – с усталым облегчением воскликнул Рамзес, – наконец-то!
Олег стоял молча, не рискнув махать рукой.
– Мне даже не верится, – растерянно улыбнулся учёный, но голос его звучал более чем устало.
– Не волнуйся, с нами всё хорошо. Вот только с Цитаделью что-то странное происходит, – закончил Руслан, заметив на заднем плане мониторы, где взгляду Рамзеса и его друзей как раз открывался отличный вид на руины города и вихревой поток антиматерии, бьющий в небо.
– О, да, мы тоже за ней наблюдаем, – встряла Кречетова, появившаяся на экране левее, и указала рукой на эти мониторы, – кто-то контролирует процесс распада ядра и собирает энергию в пучок самофокусирующихся когерентных лучей.
– Это Мировое Правительство, – ответил Рамзес, – это их аварийный алгоритм.
– Они что же, пытаются…
– Они пытаются открыть новый коридор, – слова Рамзеса прозвучали как приговор.
– Именно так, – вставила Кречетова, наблюдая, как лицо Олега стремительно мрачнеет, – мы наблюдаем перед собой зарождение сверхпортала. И если он наберёт полную силу, то…
– То повторятся события девятилетней давности, – серьёзно сказал Рамзес, – только на этот раз мы не продержимся и девяти минут.
Олег ощутил желание убиться головой об стену: «Только не это. Тогда нам – конец. Только теперь уже окончательно».
Руслан растерянно оглянулся на него, мгновенно побледнев:
– Так вот почему они отправляли так много данных. Чтобы…
– Данных? – Кречетова перебила его, и взгляд пожилой учёной устремился на Руслана, – из Цитадели?
– Мы были в зале управления, – сказал Руслан, – они скармливали гигантские массивы зашифрованных данных прямо в тело программы самоуничтожения ядра реактора.
Олег заходил взад-вперёд по зданию, стараясь дышать поглубже и успокоиться.
– Попович, ты слышал? – Наталья отвернулась куда-то в сторону, – даю голову на отсечение, это был код портала Мирового Правительства.
Олег замер, как вкопанный. Ему послышалось?
– Слышал, слышал, не глухой!
Этот до боли знакомый голос! Олег даже разинул рот от удивления и подбежал обратно к телевизору. Он не мог поверить своим глазам и ушам. За спиной Рамзеса появился тот, о ком Олег уже давно совсем забыл… Но разве такую личность забудешь?
