Поток машин за дождевою вязью,
Душа уже готовится взлететь
Над мраком ночи и дорожной грязью.
Простите человека
Человек может просто устать,
Человек может просто бояться.
Может, он не умеет летать
И грустит, когда надо смеяться.
Человек может просто забыть,
А потом не прийти на свиданье,
И любимую чашку разбить,
И друзей огорчить опозданьем.
Человек может просто упасть,
Как хрустальная ваза разбиться.
Человек может просто пропасть,
Словно сахар в воде раствориться.
Человек может просто уйти,
А потом никогда не вернуться.
Не сказав даже слова «прости»,
Не проститься и не обернуться.
Человек может просто болеть,
Надорваться под тяжестью века,
Может, просто не хочет он петь.
Вы простите того человека.
В деревне
Спокойная жизнь деревенская.
Я вышла – вокруг ни души.
Какая то, тайна вселенская
Хранится в зелёной глуши.
Росток выбивая, из семени,
Старательный дождик идёт.
Здесь даже течение времени,
Казалось, замедлило ход.
То лёгкою кистью, то строками,
То в руки возьму карандаш.
Рисую мазками широкими
Простой деревенский пейзаж.
Те улицы, в лес уходящие,
Берёзы, что в реку глядят.
О донце кастрюли звенящие.
Последние капли дождя.
Коснулась коленей смородина,
Воды мне в сапог налила.
Как будто далёкая родина
На встречу со мною пришла.
Утро Твери
Разбудит утро голосом Твери,
Шуршанием привычным летних шин.
Закрыв глаза, уснули фонари,
Друзья, в ночи потерянных машин.
Сквозь щебет птиц тревожный вой сирен.
Беду чужую мимо пронесло.
И тихий плеск, во мне звучащих тем,
Где бьёт о воду лёгкое весло.
Далекий звон тверских колоколов
И крики чаек над речной волной.
Переплетенье чьих-то голосов
И комнаты нарушенный покой.
Весёлый лязг трудяг грузовиков,
Обрывки разговоров за окном
И ровный стук высоких каблуков —
Тверского утра тихий метроном.
На закате
На стекло задумчивых озёр
Шаль тумана опускает вечер.
И заката розовый шатёр
Звёзды освещают, словно свечи.
Наполняясь влагою реки,
Замерли уснувшие деревья.
Зажигая окна-огоньки,
Спать ложится дальняя деревня.
Я иду по скошенной траве,
Где туман рассыпался росою.
Невесомы мысли в голове,
Не беда, что я иду босою.
Ещё много не рождённых дней
Расплескает волнами заката,
А кораблик осени моей
Завтра унесет меня куда-то.
Моя дорога
Как хорошо, внезапно замерев,
Вдруг ощутить энергию покоя.
И чувство, позабытое такое,
Меня обнимет, тихо обогрев.
Нет ни людей, ни суетного дня.
В моей душе растянется дорога
И легкою пушинкой-недотрогой
Волшебный ветер понесёт меня.
Там по лугам рассыпаны цветы.
Леса поют холодными ручьями.
И жизнь моя, и всё, что было с нами
Вдруг растворится в мире красоты.
И пусть однажды духом упаду,
И пусть в тиши ночной найдёт тревога,
Но знаю я, что есть во мне дорога,
Которой я от бед своих уйду.
Капля
Упала капелька на краешек листка.
Листок качнулся в это же мгновенье.
Как будто моя новая строка
Его случайно привела в движение.
Качнулось небо, и качнулся лес,
Найдя в хрустальной капле отражение.
И суетливо паучок полез
По ветке, лист не сбросившей осенний.
Всё замерло. Повсюду тишина.
На ожиданье есть одна минута.
Через минуту в мир войдет весна,
Качнув, как теплоходную каюту,
Качнутся горы, страны, города.
Потом и вся вселенная качнётся.
Качнётся в небе новая звезда.
И мир весенний радостно проснётся.
Мгновенья этого остановить нельзя.
Но будет лишний повод удивиться,
Что может в малой капельке дождя
Весь мир весенний сразу отразиться.
Лечу в Париж
Как странно видеть сверху облака,
Любуясь белоснежными холмами.
Нам скоро на посадку, а пока
Рифмованными думаю словами.
Внизу лежат большие города,
Чужие судьбы спрятались под крыши,
И скоро я вернусь опять сюда,
Но через час я выхожу в Париже.
Прости меня родная сторона,
Прости мою предательскую радость,
Что мне несёт воздушная волна
Да этих слов обманчивую сладость.
Что я лечу на зов чужой трубы
С тобою толком не успев проститься,
И, вычитая из своей судьбы,
На десять дней я превращаюсь в птицу.
