Опус Серого Волка
Юрий Кирсанов
Сергей Волкий внезапно находит у себя под окнами Банду Архитекторов. Бродячих скульпторов, которые делают такое из снега, что даже местная пьянь не поднимает руку на столь прекрасные ваяния. Почему же они все таки Архитекторы? Они расскажут Сереже сами, когда тот резко окажется среди их рядов в поиске интересной жизни. Кто же они именно? Начиная с самых низов, Волкий быстро поймет, кто есть кто. Или ему будет так казаться? Постепенно снежный ком разрушит все на своем пути, падая с горы.
Опус Серого Волка
Юрий Кирсанов
Иллюстратор Ирия Гранж
© Юрий Кирсанов, 2024
© Ирия Гранж, иллюстрации, 2024
ISBN 978-5-0062-4121-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Стремглав. Твой литературный дом. Представляет собой объединение для задумки, воплощения и распространения идей.
Над книгой работали:
Автор: Кирсанов Юрий
Художник: Ирия Гранж
Все имена и события в произведении вымышлены, любые совпадения с реальными людьми, живыми, мертвыми или еще не рожденными случайны.
Часть первая| Глава первая| Увертюра|
Мой бедный, маленький мальчик. Такой бедный, такой маленький мальчишка. Я родила его с лишком двенадцать лет назад. Роды были тяжелые и сразу с недовесом его положили в Кувез. Прозрачный инкубатор для таких случаев. Весил он тогда чуть больше кило. Крохотные его ручки и ножки, как сейчас помню. С тех пор сильно ничего не поменялось у нас. Все та же худоба, все так же он лежит в прозрачном шаре своем, наблюдая, как все вокруг меняется.
Правда, в последнее время он возмужал. Да… Волосы его уже пересекли границу нормальности и стали будто черным пухом на голове. Всегда говорила ему распутать свой колтун на голове, а он в никакую. Упрямый баран! Видимо, больно уж нравилось ему эти нововведения его тела. Все мы, наверное, замечали, как внешний вид ребенка преображается, когда он становится молодым человеком. Волосы у него не сами так произрастают, это у него из-за прикроватного образа жизни. Кровать его, наверное, не причем. Больше подушка виновата, а в большей степени виноват его иммунитет. Болеет страшно. Бывает, в жару лежит весь день, а ночью зубами клацает, как отбойный молоток. Мерзнет. Уж прикрою его, а что толку. Бывает, когда подойду к нему, укрыть его вновь, как начнёт выть. Правда, тихо так, почти незаметно. Волчок прям. Ворочается часто, вот у него волосы и спутываются. Какой нормальный человек сможет пролежать на кровати все двадцать четыре часа, тем более когда не по своей воле, особенно когда тебе двенадцать лет?
А для кого ему прихорашиваться? Дома всегда один, не считая меня. Да со мной ему даже поговорить не о чем. Общается он, как все. В соц. сетях. И то, когда я спрашиваю про новые знакомства и друзей, говорит: есть один настоящий друг, который даже готов помочь, остальные… Об остальных он даже не упоминает. В чем заключается помощь, тоже не распространяется, говорит «по мелочам». А я уж не допрашиваю его, знаю, что и так тяжело ему без сверстников. Бывает, сядет у окна или прям на подоконник и наблюдает на детские затеи. Какие они у них бывают? Девять месяцев зима, в Сибири живем. Ребятишкам только и остается, что в снежки играть, да снеговиков лепить. Только у нас во дворе один мастер завелся – такие скульптуры из снега делает… Именно что скульптуры, остальные три мяча снежных скатают – один больше другого, да и поставят их друг на друга. А этот прям образы делает, похоже еще так. Образцы! Я конечно своим костным языком не объясню, но его произведения даже другие мальчишки не ломают, а это о чем-то уж и говорит!
Глава вторая| Золотая рыбка в обычном аквариуме|
Вот Сережка сидит и смотрит на все это. Одному невыносимо ему. С детства он смотрел на ровесников с сестрами. Всегда сестру почему-то хотелось, но не разу так ничего и не сказал об этом. Понимал ситуацию между отцом своим и матерью с малых лет. Смотрит вообщем, как его детство мимо проходит. Тяжело, конечно.
Тяжело, конечно. Смотреть на все это. Пока они комья снега лепят, у меня самого ком в горле прилип. Как рыбка в аквариуме – сидишь и смотришь на них, только это еще хуже. На рыбку хоть иногда бросают взгляды. Тут ты незаметен. Живу на девятом этаже. Высоко сижу – далеко гляжу. Может это и к лучшему? Настроение пацанам хоть портить не буду… Конечно, лучше заняться учебой, но смотря на них, ощущаю, будто я с ними гуляю поодаль.
И еще аттракцион этот рыбий. Ну, знаете, когда в аквариум ставят новое жилище или иную приблуду. Рыба может проплыть мимо, похлопать губами и снова спросить: «а собственно, когда обед?». Обед же был пять секунд назад, а вы, проецируя человеческие черты на это порождение морей, расплываетесь в улыбке, радуясь, что радуется ваш питомец. Конечно, вы его кормите, забывая при этом о прошлом обеде. Хорошо хоть стекло не зеркальное. Хотя. Какая разница? У меня самого рыбки были. По себе знаю. Их Берлиоз пожрал. Кот мой. Черт мохнатый. О нем потом. Кот, конечно, лучше рыбок, но я все равно скучаю.
Так вот, приплыл недавно сундук сокровищ. С неба свалилась радость вместе с кормом и снегом. Настоящая кладись! Сундучок весь в позолоте и блеске. Открывается, и из него стремятся ввысь пузыри. В чем драгоценность? Только для некоторых это пузыри, а для остальных – это величайшая находка. Талант! Как по мне, так это равноценно открытию ящика Пандоры. Открытие столь юных дарований. Возомнили! Ходят тут себе, снег притаптывают. Того и гляди, город на нашем болоте отстроит.
А помогут ему: двое из ларца – одинаковых с лица. Рабочая единица. Ноль и единица. Без них никуда. Дальше – держательница псарни. Любому уважающему себя барину без нее никуда. И без псарни, и без ее держательницы. Барская голова слишком важна, чтобы пухом собачьим ее набивать. Чучело набитое следом идет. Все в тряпье. Исчезает и появляется, когда вздумается. Хорошо отпугивает ворон. И, наконец, друг вдруг. Неожиданно. Единственный равный.
Всех их мама одинаково порицает, видя, как я на них засматриваюсь, хотя секретно ими восхищается. А я что? Мое мнение здесь вообще неважно. Они для меня где-то там, далеко, на дне. Может мне просто нужно прекратить пересматривать «В поисках Немо» и прекратить, наконец, смотреть Спанч Боба. Тёма говорит, что после третьего сезона все равно ничего путного нет. Так же Артем рекомендует попробовать вторую часть. Нет, не Спанч Боба, а «В поисках Дори». Не знаю. Страшно. Не то, что это все в секции ужасов находится. Самый неприятный страх, который обычно сбывается – страх разочарования. Ужасно потерять этот осколок разбитого детства, который выскальзывает из твоих влажных от всяческих болезней и страхов рук.
Ежедневно смотрю в окно и вижу, как возвращаются со школы. Нечего и отметить – разнообразная, однако невзрачная толпа разношерстных по возрасту школьников. Никого нельзя было отметить, на мой взгляд, кроме группы девчонок идущих крайними. Шли непринужденно, смеясь и хихикая. Их было штук пять и все шли так вчетвером, кроме одной. Сказать, что она мне понравилась – ничего не сказать. Сразила меня тем, что она такой же меланхолик, как и я или просто общая её красота. Сказать не смогу. Не знаю. Даже с этой высоты уловил это все. Обычно такого не бывает. Точно знал одно! Хочу разузнать все про неё: как её зовут, с кем она дружит, есть ли у нее парень? Самое главное – почему она такая грустная? В чем ее причина? Хочется рассмешить её, веселее она ещё красивее – я уверен. Спустившись сфотографировал её украдкой и отправил своему другу по переписке. Необходимо было срочно разузнать имеется ли хоть какая-то информация. Яковлев не заставил ждать и разведал про нее все необходимое. Однако информацией делится не хотел, зная в каких я условиях, видимо. Хотел вытащить меня из зоны комфорта. Писал, чтобы я отправился в школу и разузнал все сам, заодно и познакомился бы. Это в его стиле. План, конечно, надёжный, как швейцарские часы, только в школу мне никаким образом нельзя. Он знал и это, но у него было решение. Хоть я его ни разу не видел, но Артем Яковлев являлся для меня главным источником общения на сегодня. Постоянно фильмы мне какие-то рекомендует, игры, можем переписываться весь день. Странно только одно, что он иногда интересуется, не могу ли я доставить «кое-что». Когда я спрашиваю «что?», он будто ускользает от ответа, по этой причине я сам ускользал от этой просьбы. И он особо на меня не давил и не упрашивал. Просто плохое предчувствие, вот и все. На этот раз ускользнуть мне не удалось. Тема предложил следующее – он достает мне рюкзак для школы, а я все-таки доставляю для него это «нечто». Удивительно еще то, что он не поинтересовался почему именно мне нельзя посещать школу, как обычно люди делают. Вместо этого он доставил все прямо к двери и оставил все там позвони. После того как ответил на звонок в дверь я увидел дорогущий рюкзак от Kenzo. Самого курьера не было.
Рюкзак является чуть ли не самым важным элементом одежды для школьника. Ведь что еще остается для самовыражения в школе, где введена форма в обиход – рюкзак, да обувь, ну и аксессуары по мелочи. Он не только отделяет одного школяра от другого, так еще представляет собой креативность, талант выбора, стиль и даже внутренний мир носителя. После предположения, что «товар» где-то в рюкзаке я пошарился по нему. Обнаружил в боковом кармане сверток завернутый в блестящую бумагу. Написал Теме, во-первых, слова благодарности, во-вторых, что все сделаю после «бала». Естественно не все так просто было, Артем написал и было ясно сказано, что нужно прямо сейчас донести сверток в указанное местоположение и скинул координаты. Пытался как-то пошутить про срочность, однако тут же меня оборвали. Какие тут могут быть шутки, я представлял из себя извращенное подобие Золушки, только добрая волшебница заставляет меня доставлять непонятные вещества, в плату за свои услуги! Не хочу, конечно, прыгать к поспешным помыслам, но что там ещё может быть? Судил исключительно по моим узким познания из интернета – беременный кулёк своим видом не воодушевлял. Вскрывать мне естественно запретили, да я и сам не хотел. Уже все сам понял.
Надо было просто сделать это быстро, как окатить себя ледяной водой, и не вспоминать больше об этом. Ведь я теперь вроде как должен. Оделся. После вопроса мамы с удивленной гримасой куда это я направлюсь, сообщаю ей, что направлюсь доставлять счастье людям. Посмеялась. Естественно никто в эту нелепицу не поверит, я сам то до конца не верю. «Постричься пора» – решил я. Действительно было бы неплохо, так меньше людей меня узнает. Мама дала денег и сказала не задерживаться. А я и не собирался.
Глава третья| Рассказ о том, как наш герой в парикмахерскую шел|
Выкатился во двор бесформенной массой, направляясь уверенно к своим координатам. Хоть я здесь с рождения, ну не могу я привыкнуть к этому холоду, к этой погоде, к этому ветру. Внутри двора копошились снежные муравьи и жуки – навозники. Все таскали и толкали снег для нового произведения местного божка. Угораздило же его здесь осесть. Из всего города и его многочисленных закутков он выбрал именно наш. Божья благодать. Пока ещё не понятно, что именно он ваяет. На данный момент он и его подчиненные собирают материал для будущей работы. Одного только не хватает.
Божком его я не просто так назвал. Все начиная от приближенных к нему, которых огромное количество и заканчивая журналистами с их бесконечными репортажами от него без ума. У него есть свой сайт и группа в сети, фото выставок, рабочие процессы. На некоторых есть бородатый мужик положительно похожий на бездомного. Бездомных у нас в городе хватает, в этом нет ничего удивительного. Только он на фото не случайно и как раз его нет сегодня. Странно.
Вообщем там отмечается над чем он работает, и общей прогресс работы, есть даже возможность пожертвовать в общее благо и люди пользуются такой возможностью. Многих прельщает мысль о том, что они жертвуют маленькому скульптору из далекой, заснеженной Сибири. Только прошерстя сам сайт, или группу можно быстро узнать, что владелец совершенно другое лицо. Некий Власов Данил Дмитриевич. Ничего удивительного, этому парню уж точно некогда сидеть за компьютером, иногда всю ночь проводит на улице работая. Я все это узнал случайно, просто лазая по сети. Является он мне зазнавшимся и заносчивым. Не хочу, чтобы могло сложиться впечатление… Хотя кому я вообще оправдываюсь…
Тем не менее направился к своей цели неуверенной поступью. Когда я оказался на месте, последовал всем инструкциям Артема. Осмотрелся, заложил, сфотографировал и смотался оттуда. Шел я постоянно оглядываясь и вроде даже, какой-то дядька меня преследовал, глупо это конечно. Все из-за своего раздутого самомнения, как будто есть какое-то дело до меня. Таких ремесленников – миллионы, а на следующий год – их станет миллиарды!
С этой мыслью свернул в парикмахерскую. Это была именно парикмахерская, а не барбер шоп или еще какой-либо рассадник. Это приличное заведение в отличие от остальных не имело вульгарного названия типа: «Виктория», «Мария» или не дай Бог – «Снежана». Нечто среднее и находилось рядом с магазином фейерверков «Искринка». Это почему-то отложилось у меня в голове.
За совпадение с реальными заведениями извиняюсь – взял из головы…
Возвращаясь к самолюбию. Такими вывесками с прописными буквами, это так же обязательно, предположительная хозяйка заведения тешит свое самолюбие, ведь это ее имя! А если углубиться в эту тему и понять, что ей никто не препятствовали или не предлагал вариант по креативнее, можно вывести – прическа у вас будет соответствующая. Как можно понять, настрой у меня к подобным цирюльням скептический, да и, если говорить в общем, не любил, мягко говоря. Какой-то неосязаемый страх того, что мне вскроют скальп неаккуратным движение ножниц или лишат глаза. Стоматология с пьяным стоматологом представляет меньше опасности, на мой взгляд. Это суммированное с комплексом льва, по которому льву стригут гриву и он становится менее уверенным в себе и менее привлекательным для остальных… Вспоминая все это, я прошел мимо парикмахерской, потом еще пару раз разворачивался, нарезая круги и все-таки зашел.
Уже не буду приводить архетипическую обстановку и населяющих ее голов. Стоит отметить лишь одну деталь. После того как мастерица после короткого осмотра и долгого вдоха приняла меня на поруки, я сделал то, что не люблю – посмотрел на себя в зеркало. Неужели это я? Временами может пройти пару-тройку дней прежде, чем увижу себя и то только проверить, не сгинула ли плоть с моего черепа от всех этих болезней.
Непринужденная обстановка не принуждала к разговору. Тем не менее решил проверить ворочается ли у меня язык вовсе. Хотел взять совет насчет женщин у самих женщин. Ксения, моя парикмахерша, давала лаконичный совет быть самим собой. Дала совет, перебив и соседняя кудесница, которая пока Ксения занималась мной, уже закончила еще одного полулысого мужика и приступила к следующему, штампуя их прически, как на заводе. Мне предложили быть щедрым на подарки и внимание, не жалеть денег и быть лучшей версией себя. Вообщем полностью обратное предыдущему рецепту и самому себе. Были и еще советы, но они выходили за грань фантастики.
Новосел, прибывший для штамповки в соседнее кресло, все это выслушал и отвлек меня от тяжелой думы:
– Парень, – тихо он шепнул. Это был тот самый бородатый бомж с площадки! – Ты нашел у кого совет брать. Наивный… Пользуйся защитой хоть – вот дельный совет. Уж ни для кого не тайна, что вы начинаете так рано. Скоро уже в роддомах начнете промышлять Содом и Гоморру! Не успеют еще пуповину перерезать! – такое заявление нашло свою реакцию. Все рассмеялись. Спор продолжался, и старик нарисовал себе на спине мишень. Все удивлялись его безнравственности. Видимо, подействовал диссонанс его лет и высказываний. Он мне нравился. Жаль, что с ним расправились так быстро и его молодая душа ушла так рано. Вскоре, пришла и моя очередь. Последний взгляд в зеркало на проделанную работу. Лично не смог и увидеть разницы, было такое ощущение, что я всегда так выглядел. Как влитая. Всех поблагодарил и удалился в темный хлад, было уже темно, хотя время почти касалось шести часов.
Глава четвертая|Ком и побежденный|
Свернув во двор, я увидел, над чем работали архитекторы снега и льда весь день. Это был ком снега монструозных размеров. Ещё не разу не видел организованный человеком снег таких величин. Два рослых человека в высоту и они все его толкали. Целая орава пытается толкнуть эту махину и их лидер среди них. Сосчитать точное количество трудно в это человеческой многоножке. Остальные смотрели и ждали своей очереди. Они взяли разбег и уткнулись всей своей мощью в валун. После непродолжительных потуг они отпрянули. В этот момент случилось то, что изменило всю мою последующую жизнь. Главарь, пыхтя горячим паром, увидел меня идущего домой. Уверен, что он углядел, как я посматриваю на них, с каким презрением и ужасом вперемешку с невиданным удивлением и восхищением. По этой, наверное, причине он позвал меня помочь ватаге. У меня появились резко домашние дела. Сказал ему это и быстро дошёл до своего подъезда. Просочился влажным слизнем, прикрывающимся ложью в свой подъезд провонявший мочой. Просочился я порицаемым. Порицал меня только я сам за то, что соврал, хотя какая-то частичка меня все-таки хотела стать частью нового произведения. Надо выкинуть этот бред из головы. Некогда мне заниматься Сизифовой работой по ночам. И так головной боли хватает!
Завтра был занятой день. По моим планам должен был с утра ворваться в школу и познакомится с этой девчонкой, затем навестить старого моего друга. Но сначала надо было распрощаться с Яковлевым. Его манера напора по отношению к этим доставкам меня настораживает. Тут же заблокировал его во всех соц. сетях. Думал, что на этом и закончится. По крайней мере надеялся, однако был далек от правды.
Глава пятая| Институт благородных девиц|
День настал и утро у меня началось не с кофе, а с больного горла. Буквально вчера все было нормально – сегодня бетонные обломки после взрыва завалили мне горло. Разлепив глаза и почувствовав такую острую боль, вчерашнее деятельное чувство пропало. В надежде, что со временем развалы разберут, я отправился по запланированному маршруту. Заранее сложенные школьные вещи в рюкзак выставил за дверь. Был очень благодарен прошлому мне за то, что он это все собрал. Нынешнему мне совершенно не хотелось этим заниматься. Оделся по-обычному, на вопрос куда иду, соврал. Услышав мой голос, допросили. Был проверен на наличие теплой одежды и со скрипом выпущен на свободу. Быстрой поступью спустился на первый этаж вместе с рюкзаком. В так называемом «предбаннике» выкрутил лампочку и начал переодеваться. Холод там стоял страшный, но мне нужна была лишь одна минута. Даже в эту минуту кто-то прошел мимо. Я замер. Он промямлил, что ничего не видно и ушел. Вскоре, вкрутив лампочку вышел сам.
На улице было еще темно и холодно. Ощущение, что день уже заканчивается. Из-за этого вдвойне клонило в сон. Подходя к школе были смешанные чувства: с одной стороны это мое самое нелюбимое место, с другой там до сих пор есть пару человек, которые мне импонируют. Навряд ли кто-то бы меня узнал, кроме одноклассников если только. Все равно подходил к школе максимально аккуратно. Половники учений нехотя плелись на встречу своему храму. Как на Эверест, они карабкались на еле заметные ступеньки, хорошо не разглядев можно было подумать, что это старики, а не дети. Некоторым было трудно преодолевать сонную негу и снежную мегу. Некоторым легче – они шли поодаль со своими друзьями. Дробить и разделять страдания всегда легче. Людей было не так много, потому что пришел за полчаса до первого урока. Войдя в школу, я сменил обувь и прошел в раздевалку. Поднялся на этажи и стал ждать ее. То, что я чувствовал трудно описать словами. Сердце билось часто, мозг проигрывал всю ситуацию по тысячи раз. Живот крутило от нервов. Такое ощущение, что я бежал марафон и играл в шахматы одновременно на доске прикрепленной к моему животу. Как можно? Как можно предугадать, что случится? Вспомнились и советы из парикмахерской… Только стоит ли следовать им? Один был лучше другого! Если только эта тирада деда может пригодиться, но это уж слишком. Нужно для начала имя узнать! В этих раздумьях она меня и застала. С начала поднялись все ее подруги, а потом и она сама. На этот раз была повеселее, даже улыбалась. Все равно что-то ее одолевало. Какая мысль попала ей в голову, как соринка в глаз и все не выходит? Именно по глазам это и можно прочитать вблизи. Уже был в ее близи…
Бегу. Бегу и не смотрю. Думая, что бегу к выходу, остановился у до толи знакомой двери. Инстинктивно забежал туда, как в прошлые разы. За дверью была каморка и маленький лево – направляющий коридор, ведущий к каморке, которая была наполнена светом от висящей лампочки и старых зимних гирлянд. Лампа висела сгорбившись посреди комнаты над фигурой работающего человека и столом перед ним, представляющим из себя поле битв. Этот образ создавался из-за многочисленных отметен от проделанных работ. Отломанный уголок, пролитое масло, клочок газеты с изображением кладбища и нечитаемыми словами, растекшиеся флюс, следы от паяльника и утюгов, даже комья земли. Все это признаки схваток с непоколебимой техникой, которая отказывается работать. Как раз на поле брани происходило новое сражение с каким-то детским велосипедом синего цвета. Над ним, еще хуже сгорбившись, чем лампочка, корпел Самуил Тимофееч Горюнов. Представлял он из себя мужчину за сорок лет. Доброго и работящего вида, видно, однако, что пьющего. Голова была черная, с частой проседью и двумя – тремя локонами, прилипшими ко лбу от пота, напоминающими о прежней пышной шевелюре. Пышная растительность сохранилась на лице, формируя эспаньолку в виде буквы «о» с очень густыми, черными усами, которых седина обошла стороной. Глаза с очками в толстой роговой оправе телесного цвета и с до сих пор не отклееной с момента покупки наклейки на линзе, вскинулись на меня, входящего.
– С – е – е – ерый! Еклмн! Ты какими судьбами здесь? – с этим он пошел на встречу ко мне, вытирая руку абсолютно черной тряпкой от масла.
– Да вот, проходил мимо, решил к вам заглянуть, – поверхностно протерев руку, он протянул ее мне. Пожав ее, на мне осталось столько мазута, что процентное соотношение между нами двоими будет в мою пользу. Все как всегда. Смотрел на свою черную руку с трепетом. Самуил отвернулся налить водки. Все по традиции: счастье – пить, горе – пить, прощанье – пить, встреча – пить. Вот что-то осознав, он обернулся с полупустым стаканом.
– Так тебе разве можно сюда? – обеспокоено он осведомился.
– Можно, если осторожно.
– А ты изменился.
– Вы нет, – я указал на стакан.
– Ну что ж! Разве не прекрасно, что некоторые вещи не меняется? Хоть весь мир вверх ногами пойдет, а я здесь буду, пройдут годы и мы выпьем вместе.
– Наверное, так оно и есть. Только это не относится к вам, пьющему. По крайней мере, не должно.
– Ты сам прекрасно знаешь почему я пью – потому что мир для меня слишком переменчив. А что должно не должно… Ну, хватит об этом! Как дела-то у тебя, Серый? Все болеешь? Ящик еще висит, не убил никого?
– Последняя простуда была полторы недели назад.
– Хо – хо! Так это хорошо, всегда тебе говорил, что с возрастом это у тебя разрастется!
– Праздновать рано. Все может вернуться в любой день.
– Тебе физической активностью надо заняться. Окрепнешь и каждую бациллу одолеешь! В здоровом теле – здоровый дух!
– Может, вы и правы, Самуил Тимофеевич, – невольно признавался и в этом, все вспоминая ту упущенную возможность вчера вечером. Она в купе с предстоящими событиями не давала мне уснуть всю ночь. – Правда пришел я сюда не именно к вам, а к одной девушке.
– Ага! Да ты, парень, меня все больше радуешь. Ну как все прошло, свиданку наметили?
– Да как вам сказать?
– Говори, как все было. Как на духу рассказывай.
– Только подхожу, так сразу пересмешки и перешептывания начинаются. Как под шквальный огонь попал. Меня аж немного скосило.
– Это, брат, нормально. Это наоборот, даже хорошо. У женщин все наоборот вообще.
– Ну да. Смех отличался от того, который был прежде здесь, надо мной. Ощущение другое. Поэтому я, собственно, продолжил движение. Вот я уже стоял перед ними и, собрав последнюю уверенность и напустив еще немного сверху, я заговорил. Поздоровался. Кто-то из них кивнул, кто-то ответил тем же. В этом числе была и она! Я тут же к ней поближе, чтобы дать понять свои намерения. Представился.
