Я знаю, что жизнь лишь начало…
Вадим Рекун
Нужно признать, что все мы живем в стремительно меняющемся мире, на изломе времен, когда одни ценности уходят, а на их место неизменно приходят другие, зачастую чуждые нам, но поэзия всегда будет согревать наши души и сердца своим теплом. Уважаемый читатель, я создавал сборник стихов, основываясь на творчестве неповторимых и гениальных поэтов серебряного века русской поэзии, в силу того, что их творчество вывело русскую поэзию на недостижимый никем уровень нашей поэзии! Все стихотворения написаны без малейшей нотки лжи, от чистого сердца, с любовью к миру и людям, ко всему, что в нем есть и что стоит ценить. С искренним уважением к каждому читателю
Вадим Рекун
Я знаю, что жизнь лишь начало…
«Из тепла к окаянному холоду…»
Из тепла к окаянному холоду
Пробираюсь я день ото дня,
Расстелила нам зимушка бороду,
В царство снега с собой заманя.
Вновь могилами свежими высятся
Сплошь сугробы, в январь восстают,
И печалями тихими красится
Захудалый житейский приют.
От зимы и глазам очень голодно,
Словно кости остались от древ,
Сеет солнце фальшивое золото,
Только светом на окна осев.
Ты прости меня, ночь непроглядная,
Не с тобой уж по свету ходить,
Распростерлась лишь гладь неприглядная —
Не берлоги, так гнезда нам вить.
«Опять весна, опять дожди…»
Опять весна, опять дожди
Землю полощут, умывают.
Видали все б эти вожди,
Что в этих грядках впрок сажают!
Собака куцая бежит,
Но вот бороздами лишь ходит,
Ничто на сердце не лежит —
Весна лишь с громом песнь заводит.
То неподъемный капитал,
Клондайк под небом-таки прямо,
Где лук дорогу пробивал,
Черна земля тут, как Обама.
Но не досуг сие, мой друг,
А благодатные припасы:
Когда все цены вверх ползут —
Растим съедобные прикрасы.
Земля поди не подведет,
Испокон веку нас кормила,
Ворона с ветки что-то ждет,
Зевая, словно ночь кутила.
«Хотелось мне хоть в чем-то, хоть немного…»
Хотелось мне хоть в чем-то, хоть немного
На время обрести сплошную твердь,
Но предо мной – нехожена дорога,
Нога где утопает, словно жердь.
Так многое иссякло и не сбылось,
Как все ступени снегом замело,
Ушло за поворот и где-то скрылось —
Так вышло, что я жил себе назло.
И полюбилось жить мне праздной жизнью,
Вершин больших не стал я ожидать,
Бежал годами беззаботной рысью,
А нужно, видно, было поспешать.
Кругами шел не теми я, споткнувшись,
Хотелось бриллианты все собрать,
Теперь, в тупик уж ведомо уткнувшись,
Не разумею, дальше что и ждать.
А те круги, что издали манили,
Со временем свернулись все в петлю,
Что для меня в острогах бесы свили,
Кругами ада жил я, но терплю.
Претерпевая прочие лишенья,
Я понял, какова цена даров,
Я восхвалял лишь в жизни прегрешенья,
Не избежал и груза жерновов.
Простая жизнь за горло ухватила
И понесла по каверзным местам,
Молилась мать и в ночь глаз не сводила,
А я прибился явно не к орлам.
Я променял наглаженные брюки
На три полоски белых «Адидас»,
И пристрастились к пьянке мои руки,
Я как-то ярко вспыхнул и погас.
Но нужно было все мне да и сразу,
Не возжелал стремиться я и ждать,
В себя вливал какую-то заразу.
Ну для чего я жил – мне не понять.
Теперь уже мне многое закрыто,
Все те, с кем греховодил, не у дел,
Но не сказать, что прошлое зарыто,
Все ж отыскал искомый там предел.
«Уж ветер затих в паутине…»
Уж ветер затих в паутине,
И плавится свежий асфальт,
Найтись бы остуженной льдине,
Чтоб выжатым телом припасть.
С утра к нам направилось солнце,
Срывая всю влагу в пути,
И бедная муха в оконце,
Все бьется, пытаясь уйти.
Тут воздух, гнетущий смолою,
С жары искажаясь, плывет,
Такою нещадной порою
Лишь дьявол под лютни поет.
Взывает природа устало
К дождю от жестоких небес.
Как свежо в лесу сразу б стало,
О, как обновился бы лес!
Но мы, как и прежде, бессильны
Влиять на небесный ток рун,
Но летние дни так прицельны —
Пронзают жарой, как гарпун.
На выжженной солнцем поляне,
На мутной цветущей воде
Купаются лилии в ванне,
Как розы цветут на гряде.
«Я знаю, что жизнь лишь начало…»
Я знаю, что жизнь лишь начало,
Всего лишь какой-то этап,
Надежды, конечно же, мало,
Что с неба к нам спустится трап.
Мерещатся райские кущи,
Как вижу над храмом восход,
Но выси, как прежде, гнетущи,
