И тянется медленно год.
Кресты над церквями сияют,
Я вечность увидел во мгле,
Где каждого гостя встречают
Улыбками, как на земле.
«Дыши, отпетая, со мною…»
Дыши, отпетая, со мною,
Бренчи, никчемная пора,
Примерь наряд, не будь нагою,
Весна с повадками вора.
Зима, как есть, свела с тобою,
Разлились речки из горла,
С моей отверженной звездою
Плетнем на душу мне легла.
Рыдает агнец, снег не юный,
Но по утру еще снежит,
Проник в бетонные дождь дюны,
Апрель всецело суд вершит.
Ломает лед он по озерам,
Сосульки с крыш кидает вниз
И с нескрываемым задором
С ручьями входит на карниз.
Не зацветет весна со мною,
И запоздалый ледоход,
Опять проходит стороною
Дробящий душу мне восход.
А помню, да, то были весны:
Как изгалялся, как кутил!
А тут поправишь как-то космы —
Дай бог, до пятницы б дожил.
Утрата сил, и не минуешь
Остаток из неспешных дней.
Зачем, весна, скажи, балуешь
Напрасной ласкою своей.
«Беглые странники сумрачных звезд…»
Беглые странники сумрачных звезд,
Пыль от далеких светил,
Путь наш – кометы обугленный хвост,
Бог нас из тьмы сотворил.
Тьма бесконечна, наш скромный приют
Виден ли в тьме неземной?
Сложно обресть в пустоте ведь уют
Тут, на планете одной.
Тысячи звезд, как лампады, горят,
Свет их далеко идет,
В Млечном Пути средь созвездий не спят,
Чернь из белков свет сосет.
Твердь из остывших осколков огней,
В шар вдруг скрутилась земля,
Нет осознания вечности дней,
Вспышка – момент, жизнь моя.
Как одиноко бывает смотреть
В дико бескрайний предел,
И остается себя только греть
Тем, что рассудок хоть цел.
«Залегла луна в свою берлогу…»
Залегла луна в свою берлогу,
На подушку тучек разлеглась,
И собака, ведая дорогу,
Поджимая ногу, поплелась.
В глазах укор читается и горечь,
Ты ее ведь предал, человек.
О, какая редкостная сволочь
Прожигает где-то там свой век!
Ты обрек ее на злую участь:
Скоро снег и к ней уже придет.
Научились боль рождать и мучать,
И ее теперь никто не ждет.
Несмотря на тягостную долю,
К каждому с надеждою бежит,
Не озлобилась, познала волю,
Что отбор естественный вершит.
Коль умрет, то вряд ли кто заплачет,
Не скулит, ведь не к кому взывать,
Лишь еда по-прежнему маячит
Да под голод хочется лежать.
«Болен я уж новою любовью…»
Болен я уж новою любовью —
Нет числа страданиям моим.
Образ твой поближе б к изголовью —
Мыльным пузырем исчезну с ним.
Ты мой Рим, немыслимо желанна,
Отравляешь воду и вино,
Словно пьешь ее опять из крана,
Для тебя в размере я зерно.
Соль из всех морей и океанов
Словно вся в глаза проникла мне,
Как в огне зияющая рана,
И, себя отвергнув, жду на дне.
Мне бы от тебя уйти подальше,
Чтобы от любви не изнывать.
Я увяз в тебе, как руки в фарше,
Остается только мне желать.
А по мне-то этот выбор сложен:
Жить тобой, одной тобой дышать.
Без любви твоей я меч без ножен,
Коим можно яростно махать.
«Ты не думай, больше не увижу…»
Ты не думай, больше не увижу,
Растворюсь стремглав, схватив мобильный,
Нареканий больше не услышу,
Мой уход всегда довольно сильный.
Ты сказала: «Нет в тебе мне пары».
Что с того? Таких на свете много.
Я включу в ночи большие фары —
До чего ж избито все, убого.
Нет, не буду горем упиваться.
Что с того? Одни на этом свете.
Ты сказала: надо убираться,
За себя я тоже не в ответе.
Фонари подсветят мне дорогу,
Вейп курю и быстро удаляюсь.
Знаешь, строй там дальше недотрогу.
Ревет мотор, я с полотном сливаюсь.
«Мне так не хватает твоей красоты…»
Мне так не хватает твоей красоты,
Улыбки, сияния глаз,
Богам лишь смешно от моей суеты,
От обрывков непонятых фраз.
И пусть ненароком тебя полюбил,
Спасти бы, что было у нас,
Но я из иллюзий тебя сотворил,
Из граней, как горный алмаз.
И нет мне спасенья от долгих ночей,
От дней, что идут все в отказ,
Познать бы мне ту, для которой ничей,
Да вставить в оправу сейчас.
«Земля остыла и не плодоносит…»
Земля остыла и не плодоносит,
Устала и не ждет тепла,
Все ниже солнце луч проносит,
И тяжелее облака.
Все медленнее и степенней,
