– Чего?! – тут же перебивает он меня, оскалившись.
– Я понимаю, что лучше не попадаться этому Азату на глаза, поэтому я как-нибудь незаметно подзову Лику и поговорю с ней. Так будет лучше! – под конец моё дыхание совсем утяжеляется. Потому что понимаю, Мик на это ни за что не согласится. Умоляюще смотрю на него, и его лицо смягчается.
Он усмехается и прищуривается.
– Неужели ты переживаешь за меня?
– Это очевидно, ты не чужой человек, – тут же отвечаю севшим голосом и медленно убираю от него руку.
Мик хмурится и переводит взгляд на лобовое стекло.
– Ты – сидишь в машине, – припечатывает он безапелляционно. – Я – иду туда и забираю твою подругу. Меня пропустят, потому что этот петух только рад будет моему одинокому визиту. И ничего со мной не случится, он сыкло, и максимум, что может, это трясти своим петушиным хвостом. Сиди тут, понятно?
Поворачивается в мою сторону, и мне приходится кивнуть.
– Вот и молодец.
Мик снимает бейсболку, откидывает её на заднее сидение, выходит из машины и быстрым шагом направляется прямиком к началу очереди, к двухметровым шкафам. Но не во многом им уступает, когда становится рядом. Несколькими сантиметрами в росте и в ширине. Но давит точно сильнее, потому что, как могу видеть, они даже не пытаются с ним спорить, а сразу пропускают.
Кусаю губу и кусаю, не могу сидеть бездействуя. И совсем не думаю сейчас о Лике, до ужаса боясь за Мика. Шумно выдыхаю и откидываю голову на спинку сидения. Пытаюсь успокоиться, но картинки всяких кровавых последствий так и скачут перед глазами.
Теперь и нога подключается к нервным движениям.
Сколько прошло?
Смотрю на приборную панель.
Три минуты. Господи, почему он так долго?!
Телефон в руке начинает вибрировать, и я сильно вздрагиваю от перенапряжения.
Лика!
Быстро принимаю звонок и буквально ору в трубку:
– Алло, ты где, чёрт возьми, потерялась?! Мы приехали в этот клуб, где Азат, и Мик пошёл за тобой!
И только замолкнув, я понимаю, что на той стороне тишина. Почти нет посторонних звуков.
– Я еду домой, чего разоралась? – возмущается Анжела. – Нельзя на один день пропасть, столько пропущенных! К чему такая паника?..
– Подожди, что?! – выдыхаю я, мечась взглядом по входу в клуб. – Едешь домой?!
– Ну да, – спокойно отвечает она, но тут же из неё вырывается идентичная моей реакция: – Подожди, что?! Вы приехали в клуб Азата за мной?!
– Потом перезвоню, мне надо срочно ему позвонить и сказать, что тебя там нет!
Скидываю звонок и тут же набираю Мика. Меня колотит так, что стучат зубы. Слышу вибрацию телефона под магнитолой, и сердце сжимается до больного спазма.
Мик оставил его в машине! Раздумываю всего секунду. А затем распускаю волосы, поправляю природные локоны, выуживаю из своей сумки нюдовый блеск, провожу кисточкой по губам пару раз и выпрыгиваю из машины.
Состроив как можно более беззаботное выражение лица, я походкой от бедра лавирую между людьми и становлюсь возле лысого фейс-контроля. Сердце колотится, колени дрожат, но я стараюсь этого не показывать.
– Куда это ты собралась, девочка? Становись в конец очереди, – тут же басит один из них.
– Что? – хлопаю ресницами и вытягиваю губы. – А мне Азатик сказал, чтобы я приходила в любое время, он всегда очень рад меня видеть. Но, если это не так, придётся ему позвонить и возмутиться таким отвратительным приёмом. И я знаю, что он очень, очень расстроится, – последнее говорю с придыханием и хитрой улыбкой, а потом достаю телефон из сумки.
Нажимаю на иконку Мика и, цокнув, подношу яблочный девайс к уху, молясь про себя, чтобы эти бестолочи мне поверили. Они переглядываются, а потом один кивает второму.
– Ладно, проходи, ласточка. Наш босс таких любит, – с ухмылкой отодвигается в сторону, а я, соблазнительно улыбнувшись, хлопаю его по плечу.
– Я поговорю с Азатиком насчёт вознаграждения для вас за сообразительность, мальчики!
Холл и коридор, ведущий в сам клуб, я преодолеваю пулей. Ни на кого не смотря, я выхожу в зал, полный танцующих, пьяных тел, и пытаюсь сориентироваться. Второго этажа здесь нет, но помещение внушительных размеров. Круглый бар расположен прямо посередине, его окружает танцпол, а по краям столики с диванами, где сидят кампании, подсвеченные красным из-за прямоугольных настенных ламп по всему периметру.
Уверена, компания Азата расположилась за одним из них, поэтому двигаюсь по краю, высматривая людей, что даётся нелегко из-за стробоскопов и лёгкого головокружения. Запахи здесь витают просто отвратительные, в носу мгновенно начинает свербеть.
И через несколько минут поиска мне удаётся заметить в нескольких шагах от себя знакомую фигуру. Врастаю ботинками в пол, наблюдая, как Мик что-то тихо цедит в лицо Азату. Абсолютно не слышу, что, ведь грохот музыки всё заглушает. Тот уже встал и тоже сейчас выглядит разъярённым, что-то отвечает, тыкая пальцем в грудь Мика. Мик делает угрожающий шаг вперёд, и тому приходиться сделать шаг назад. Ещё один, почти выпад, и Азат падает обратно на диванчик. Компания за столом начинает копошиться, кто-то вскакивает с места. А я в этот момент подбегаю, мечась взглядом по присутствующим.
– Мик! – окликаю его, когда он хочет схватить какого-то парня за грудки. Он поворачивается ко мне, а я подхожу и, схватившись за его локоть, прижимаюсь к нему.
– Почему же ты такая не послушная, Карамелька? – выдыхает Мик мне в ухо, склонившись, и обнимает одной рукой за талию.
Дыхание моё обрывается совсем, дышу урывками ему в шею и стараюсь не потеряться в исходящем от него запахе.
– Лики здесь нет, она мне перезвонила…
– Я уже понял, – кидает Мик и разворачивается ко мне всем напряжённым телом, закрывая от взглядов остальных. Говорит, прижавшись ко мне щекой: – Иди в машину, сейчас я приду.
– Я без тебя никуда не пойду!
– Я сказал, дуй в машину! – уже рычит он мне в лицо.
– Эй! – тут же звучит оклик Азата. Мик резко оборачивается, и он продолжает, начав смеяться: – Сам привёл для меня свою шлюшку, Самсон? Решил меня задобрить всё-таки?
Меня кидает в жар, потому что я точно знаю, как отреагирует Мик. Сам воздух от его ярости будто начинает дрожать. Он срывается в сторону Азата, но я успеваю ухватиться за его руку.
– Мик, не надо!
Чуть повернув голову, он косит горящий, дикий взгляд сначала на мою хватку, а потом на меня. Сжимаю его предплечье как могу и снова умоляю глазами.
– Неужели на грозного Самсона натянули поводок? – слышу новый накат смеха Азата впереди. Он же специально его провоцирует!
Мик снова дёргается, что-то прорычав, но я не отпускаю, а поэтому подошвы моих ботинок буквально буксуют и соскальзывают с места.
– Мик, не слушай его! Пожалуйста, давай просто уйдём!
Он резко поворачивает ко мне голову, и я лёгкими ощущаю невыносимую тяжесть его дыхания, из-за чего сама задыхаться начинаю ещё больше. Несколько секунд он только жжёт меня взглядом, а потом, будто что-то решив для себя, дёргает шеей.
– Отпусти на минуту, – вибрирует его низкий голос в моей груди, перебивая музыку.
Сглатываю и не без колебаний отпускаю. Только на минуту, как он и сказал.
Мик медленно подходит к Азату, который уже явно под чем-то и сейчас в припадке ржёт, и вскидывает ладони вверх так, что тот дёргается и замолкает.
– Смотри, я тебя не трогаю, как и обещал мой отец в очередной раз, – опускает руки и, не оборачиваясь, указывает в мою сторону. – Но только из-за неё, – Мик резко наклоняется к тому, опирается рукой о спинку дивана. Дальше слышу лишь начало фразы, потому что голос Мика постепенно стихает под натиском нового трека. – Но если ты, гнида, хотя бы посмотришь…
По ощущениям проходит ровно минута, по истечении которой, Мик хватает меня за руку и ведёт к выходу. Там, где народ слишком сильно толкается, вдруг перемещается за меня и под мой шумный вздох обнимает со спины, передвигает нас уже таким образом.
Пока что шоковое состояние препятствует мне в анализе нашей близости, поэтому я только пропитываюсь и наслаждаюсь покоем, которое дарит мне это горячее тело за спиной.
– Что ты ему сказал? – спрашиваю осторожно, когда мы оба садимся в машину. Всё ещё чувствую исходящие от него жуткие импульсы.
– Тебе не надо это знать, – кидает Мик и, включив передачу, выезжает с парковки.
Киваю и отворачиваюсь. Значит, не кажется, он всё ещё зол.
– Отвези меня, пожалуйста, в квартиру… скоро должен вернуться Вик, – тихо прошу, на что в ответ получаю резкое переключение передачи и в следствии ускорение.
Но стараюсь не обращать на скорость внимания, закрыв глаза. Скоро я приеду домой и поговорю с Виком. Нужно думать об этом. А ещё, чем быстрее расстанусь с Миком, тем лучше. Он всё усложняет своим нахождением рядом. Усложняет задачу забыть его и всё с ним связанное.
Распахиваю глаза, когда чувствую вибрацию телефона в сумке. Достаю и вижу, что звонит подруга. Но ответить не успеваю, потому что Мик выхватывает телефон из моих рук.
– Абонент недоступен, – выплёвывает он и опускает взгляд на экран. Ошарашенно наблюдаю, как его палец с красного значка отмены вызова перемещается на зелёный при виде имени. Он поднимает телефон к уху и начинает цедить без приветствий: – Слушай сюда, курица. На этот раз я сказал за тебя пару слов, и Аза к тебе больше не сунется. Но если ты ещё хоть раз сунешь свою задницу туда, куда девушки с мозгами не суют, об Аделине лучше забудь, а иначе тебя достану уже я. Хочешь иметь дело с пидорами гнойными – забываешь о подруге, это ясно?.. И ещё, о Санчосе, я надеюсь, ты забыла, как только поехала трахаться с этим унюханным.
Он сбрасывает вызов и убирает телефон в карман своей кожанки.
– Ты… верни телефон… зачем ты?..
Мик не смотрит на меня, не отвечает и вообще никак не реагирует. Только медленно выдыхает и, откинув голову на сидение, продолжает спокойно вести машину.
Спокойно. Да, в нём я уже не чувствую той злости. Что-то другое.
Ладно, всё равно мы уже скоро приедем. И тогда ему придётся отдать мне телефон.
Через несколько минут он внезапно сворачивает на обочину и останавливается. Смотрю на него недоумённо, а он сначала трет лицо ладонями, а затем, громко выдохнув, разворачивается ко мне всем корпусом, оставляя левую руку на руле.
– Всё это какая-то хрень, – дёргает головой и быстро моргает, смотря вниз и отбивая пальцами по рулю. Моё дыхание замирает, потому что мне кажется, будто Мик взволнован. Он поднимает на меня взгляд, и я безошибочно читаю в нём озадаченность. – Давай начнём сначала, Дель?
– Что? – почти беззвучно вырывается из меня.
– Ты знакома с Миком, и тебе он явно не нравится, поэтому давай сначала? – он притягивает ко мне ладонь и приподнимает уголки губ в еле заметной улыбке. – Миша, двадцать пять лет, стрелец. У меня дерьмовый характер, но большие амбиции. Работаю над огромным проектом, пытаясь доказать себе, что чего-то стою. Имею пару тысяч грехов и почти ни о чём не жалею. А ещё имею брата, о девушке которого думаю каждый грёбанный день.
Глава 5.
Часть 1.
В то время, когда мои одноклассницы и подруги уже вовсю влюблялись и рассказывали о прелестях первых отношений, я думала лишь о том, как сильно хочу уехать из дома и родного города. Я тоже влюблялась, как мне тогда казалось, но мои симпатии всегда оставались при мне, даже если эти мальчики обращали на меня внимание. Попытки попробовать первые серьёзные отношения оборачивались крахом. Попыток было две, и после первой прогулки в каждой я убегала. И не потому, что парень мне разонравился, а потому, что я приходила домой и видела его в своём папе.
Родителям на меня чаще всегда было плевать. Но для того, чтобы получить равнодушие, мне тоже приходилось стараться, потому что это было лучшим, что они могли предложить. Наверное, папа любил меня больше мамы, ведь внимания от него я получала больше. Не такого, какого хотелось бы ребёнку от своего родителя, но его приходилось на каждый мой проступок достаточно. Папа крушил всё вокруг себя, иногда прикладывал силы или запирал в чулане, чтобы я лучше усвоила урок, орал на маму, из-за чего она в эти моменты ненавидела меня ещё больше. Папу легко было вывести из спокойного состояния. Плохая отметка, не так посмотрела, не то сказала, не так занесла ложку с едой в рот, не так оделась, и он из равнодушного превращался в любящее и очень страшное чудовище.
И я невольно причисляла к таким чудовищам всех парней, которые бы могли оказаться на более близких ролях в моей жизни.
Когда я встретила Вика, и его отнесла к ним же. Но потом я узнавала его лучше и подмечала всё больше отличий между ним и моим отцом. Он всегда вежлив со мной и другими девушками, даже в ссорах он сохраняет спокойствие. Он тот, кому я могу довериться и расслабиться, не ждать подвоха и занесённой руки. Я могу не вздрагивать, не бояться. Он заботится, он любит, он совсем не мой папа.
А когда я впервые встретила Мика, то тот покой, который я обрела на какое-то время, рассыпался. Он каждый раз заставляет меня гореть в противоречивых эмоциях к нему. Он помогал мне не раз, не раз защищал и буквально спасал. Кажется, рядом с ним я за стальными стенами, через которые не пробьётся ни одна угроза извне. Но как же то, что внутри этих стен? Они объяты огнём. Я боюсь его вспышек гнева, его эмоциональности, как огня. И боюсь не только его, но и того, как чувствую себя рядом с ним. Обрыв, где перехватывает дух от красоты и захлестнувших эмоций. Но очень страшно на нём стоять, потому что я со стопроцентной вероятностью в какой-то момент сорвусь и разобьюсь.
Я наверняка влюбилась, ведь тянет меня к нему очень сильно, непреодолимо. Но почему…
Сейчас он протягивает мне ладонь с улыбкой и кажется самым милым парнем на планете, а я не могу оторвать от его лица взгляда, потому что оно мне слишком нравится, снова дрожу и горю изнутри от эмоций. В эту самую секунду я готова протянуть свою в ответ и представиться заново. Сказать другое имя, изменить свою жизнь с младенчества. Лишь бы дать возможность этим чувствам существовать дольше, лишь бы перестать бояться его и себя.
Но ведь это невозможно. Я та, кто есть, и другого имени или жизни у меня нет. Есть только пережитое. Я девушка, которая боится таких, как он. Я была слишком близка с его братом. Я изменила его брату, и этим сделала себе ещё больнее. Сегодня и сейчас я та, кто никогда не сблизиться осознанно с Миком или Мишей. Неважно, ведь есть только такая действительность. Отношения, в которые я верила, сегодня оборвутся. Во что ещё мне верить, если даже то, что кажется прочным и надёжным, ломается? А Мик совсем не Вик. Зачем ему всё это говорить и тратить на меня время? Чего он хочет? Я ведь знаю, как он живёт. Знаю, что девушек меняет чаще, чем врач одноразовые перчатки. Каким бы милым он иногда не казался, как бы не защищал, и как бы я не была ему благодарна, не уверена в том, что в какой-то момент он не обратится в чудовище, желающим закинуть меня в чулан, как ненужный хлам.
Пауза затягивается. Я размыкаю онемевшие губы, но не знаю, что сказать.
Мик сжимает ладонь в кулак, закрывает момент и, вздохнув, откидывается на сиденье. И только тогда, когда он больше не смотрит, я могу хоть что-то произнести.
– Миша?.. – переспрашиваю тихо, но тут же из-за сухости во рту сбиваюсь и сглатываю.
– М? – поворачивает он ко мне откинутую голову.
– Тебе не нужно мне нравиться. Я… сегодня расстанусь с Виком, и поэтому мне незачем заново знакомиться и начинать сначала с… его братом. У нас не получится общаться… даже как друзьям или хорошим знакомым. Но я уверена, ты быстро перестанешь думать о девушке брата, как только… она перестанет ей быть.
– Ты так в этом уверена? – усмехается он, снова начав меня рассматривать.
Отворачиваюсь на этот раз сама и смотрю на свои сцепленные руки.
– Абсолютно.
– Умгу, – мычит он, улыбаясь. – Так значит, это последний раз, когда мы вот так можем посидеть в машине и пообщаться?
– Получается, так, – отвечаю, чувствуя, как желудок от этого факта сжимается.
Мик резко выпрямляется и включает передачу. Голос его вдруг становится громче и веселее.
– Что ты хочешь? Ты наверняка сегодня либо не ела вообще, либо мало и давно. Лично я только обедал и уже готов взвыть от голода. Выбирай. Если общаться мы больше не будем, то должны попрощаться. И поесть.
В непонимании я хмурюсь, посмотрев по сторонам – мы уже пристроились в ряд других машин.
– Нет, – выдыхаю я, – просто отвези меня в квартиру. Мик, просто отвези меня!
– Миша, – поправляет он меня, смеясь, – забыла? Мик сейчас вне зоны.
– Ты болен? У тебя раздвоение личности? – приподнимаю брови, не замечая, что и сама начала улыбаться. Быстро стираю улыбку с лица. Вздыхаю и стараюсь говорить твердо: – Я серьёзно, либо отвези меня, либо высади, и я доеду на метро.
