Таня Лаева "Лили"

– У-у-у-у-у!!! Святые угодники!!! Кейси!!! Это что Продиджи???!!! – светомузыка слепила меня, и я переставала видеть на доли секунды ярко фиолетовое помещение с зелеными и желтыми неоновыми плинтусами и молдингами.

– Я не знаю, кто это, но мне очень нравится!!! Уле-е-ет!!! – оглушала меня еще больше подруга, подскакивая, едва не снося своими дынями рядом дрыгающихся эпилептиков.

– Смэк май бич ап–УУУ!!!

– У!

Мы плясали, как оголтелые под бешенный ритм, отбивая басы шпильками о бетонный пол, прыгая словно горные обдолбанные козы, хотя практически не пили, ибо не вылезали с танцпола. И начался тот самый эротичный момент песни, когда девушка томным страстным голосом начала стонать в такт замедляющейся музыке с вихревыми подкрутами и издавать протяжное дрожащее в конце "А-А-А-А-А". Мои бедра против моей воли начали рисовать откровенные дуги и восьмерки, руки взлетели вверх, поглаживая друг друга, а волосы раскидывались от плеча к плечу в плавных движениях головы.

В этом развратном танце змеи я столкнулась с небесно голубыми глазами, которые не отрываясь замерли посреди танцующей толпы, проникая до самого хрусталика, прожигая мои серые радужки своей яркостью. Заиграла медленная музыка, которую я уже не слышала, ибо неоновый свет приближался и поглощал меня целиком, словно черная дыра, и я поняла, что нет мне спасения от этого купидончика в драных джинсах.

«Кудряш…» – и только я пошла навстречу судьбе, как грубый, просто сумасшедшей силы рывок утащил меня за собой, заставляя согнуться, едва удерживая равновесие и зачерпывая воздух ногами.

– Какого черта?! Пусти!!!

В мерцании давящих зрение ламп и убивающих перепонки басов широченная спина перла меня сквозь пьяные бесформенные тела к выходу. Это все произошло так стремительно, что я чухнулась только на улице, вырываясь из цепкого хвата, толкая огромные лопатки.

– Ну ты, утырок! Отпусти, если хочешь уберечь свою челюсть и глазницы, – я встала в оборонительную угрожающую позу, и смогла наконец осмотреться. – Нейт?! Кукуха совсем съехала и последние мозги с собой прихватила?!

Под прожектором, направленным на вход ночного заведения, я разглядела своего похитителя и чуть под асфальт не усвистала от обалдевания его настойчивости.

– Мы едем домой, – настойчиво произнес Сойер, а я демонстративно вздернула подбородок и стала сметать его по воздуху изящным движение кисти.

– Заворачивай хотелку и дуй на своей шмаровозке куда хочешь.

– По-твоему это очень остроумно, Лилиана?! Тебе нравится меня унижать? – Нейтан выглядел расстроенным, и его настырные грустные глазки уже начали топить лед в моем трепещущем перед ним сердце.

– Нет, поганец. Мне просто нравится тебя бесить. Ты слишком много о себе возомнил, – поставила я руки в боки и прыснула ядом.

– Как же я тебя ненавижу, Дэвис!!! – шаг, два, три… и его распахнутые вареники уже полезли в атаку, а ладони погнали в наступление по талии.

«Забода–ал!!!» – уворачиваясь от прилипучего лизуна, я перехватила его хамскую кисть и вывернула со смачным хрустом, заставляя его упасть на колено на пыльный асфальт. Но, совершая отчаянный побег, я была обхвачена за пояс и потащена в нужном ЕМУ направлении. И только я приготовилась к отчаянным мерами и выдавить его глаза цвета штормового моря, как…

– Руки убрал! – громогласный низкий голос раздался из ночи и под свет огней вышел тот самый обладатель необыкновенно ослепляющего взгляда, который сейчас испепелял своим голубым пламенем моего горе-похитителя.

– А тебе чего надо?! Иди куда шел пока есть чем! – профырчал роющий землю буйвол, продолжающий уводить меня за собой.

– Я шел именно сюда, за своей невестой, – от его брошенного изречения я едва не расхохоталась.

«А-ха-ха-ха!!! Прям так сразу! Это ты плохо подумал, заинька-паинька. Вот так Лили, ни салютов, ни букетов, сразу свадьба и пятеро детей.»

– Так что повторяю в последний раз, руки убрал! – грозно приближался противник, а Нейт настолько потерялся в пространстве, что я с ловкостью вывернулась и помчала за спину кудрявенького спасителя.

– Ты? Ее жених? Мечтать не вредно, – отошел от шока настойчивый ухажер, меняя манеру общения на издевательски надменную, язвенно обращаясь ко мне. – Лилиана, только не говори, что это подратое недоразумение из эконом класса твой ухажер.

– Скажи ему, Лиана, кто я такой? – забывая пару букв в моем имени барашек ждал ответа, выводя меня из-за спины и приобнимая.

«Я в душе не чаю, кто ты… но сейчас самое время избавиться от назойливой мухи, которая слишком часто жужжит над моими уставшими от него ушками», – подумала я и выпалила.

– Бананы в ушах? Он же сказал, что мой ЖЕНИХ, – выделила я последнее слово максимально гадко, что рассмешило Нейта только больше.

– Не умеешь ты врать, детка. Так что попу в ноги и домой.

Я растерялась от его самоуверенного тона и взгляда, когда положение спас незнакомец, обвивая мою талию теплыми ладонями и медленно опускаясь на мои офигевающие губы.

«Столько лет никто не претендовал, а тут столько желающих нарисовалось… а стоило только начать», – пыталась я пошутить сама с собой, пока кудрявые ладони проехались по контуру лица к шее, очерчивая скулы большими пальцами. "Женишок" выдохнул в мои открывающиеся уста, слегка прижигая кончик моего языка, едва скользя по нему своим, завлекая меня все глубже в головокружительный водоворот этой сладкой приторной неги. Я обняла его пояс и отдалась невероятным парящим над землей ощущениям настойчивых, но осторожных прикосновений.

«Ммм… это невероятно… а что так можно было?»

Он отстранился и заглянул в мое лицо, считывая эти ощущения, напитываясь ими для следующего шага, ожидая согласия и взаимности. Все, что он смог вымолвить, наполняясь алыми чернилами, это было тихое..

– Ты…

Я прильнула к нему навстречу мягко, а его губы заскользили по моим словно невесомое перышко, которое щекотало не только нежную алую кожу, но и все упавшие в живот внутренности. Разрывая невесомый нежный поцелуй, убегая из его ласковых пальцев на моей шее, я увидела напряженную быстро удаляющуюся спину, вытянутую в тугую струну с вбитой железной арматурой между лопаток.

«Чувствую тебе это дорого обойдется, Лили… очень дорого.»

– Тебя подвезти, Лиана? – все еще коверкал мое имя весьма скромный незнакомец, не сующий свой язык куда попало и не слюнявящий все мои неприкрытые части тела. И все же я не стала его поправлять, а направилась в давно заданном направлении, подмигивая на прощание.

– Нет, спасибо, купидончик, я за рулем.

– Так меня еще никто не называл, – сунул он в карманы джинс свои большие пальцы, – Я далеко не ангел.

– А кто же ты тогда?

– Я – спасатель.

Это было весьма строго и оригинально, но не впечатляюще. Ничего не отвечая, я натянула защиту и взгромоздилась на рядом стоящий байк под изумленный взгляд незабудок.

– Не спросишь, как меня зовут?

– Дай угадаю, Чип или Дейл, видимо?

– Кайл, – ухмыльнулся спиралька, а я наигранно махнула на него рукой.

– Ну, почти. Ладно, бывай! Спасибо за помощь, спасатель!

Я дала газу, пронзая гортанным рычанием моего личного зверя и рассекая острым неудержимым лезвием ночные улицы Города Ветров, оставляя позади парня своей мечты, вальяжно скрещивающего рельефные руки на груди, не сводя с меня небесных радужек.

*********************************************

С закрытыми спящими глазами я рухнула на спину и накрылась с головой, погружаясь в мысли о топком болоте по имени Нейтан Сойер, который беспощадно затягивал меня на самое дно.

«Вот прилипала! Скорее бы эта чертова пыточная неделя закончилась», – взгрустнула я, вспоминая его оборзевшие подкаты.

Я сплю… и сквозь сон я чувствую приближение пылающего огня, но без дыма, лишь в виде прожигающих кожу мурашек до чувства бешеной чесотки всей поверхности гусиной кожи.

«Да твою ж мать! Уже ко мне в кровать пробрался, маньяк!» – думаю я и отмахиваюсь от пустоты, гневно выплевывая.

– Отвали, извращенец, или я разобью о твою голову лампу!

Но я не чувствую касаний, только жгучее приближение ощущения, что с меня сдирают верхний слой эпителия чешуйка за чешуйкой. Меня охватывает жар, и мне становится… БОЛЬНО!

– А–А–АЙ!!!

Вскакиваю и, включая свет, вижу, что моя постель припорошена чем-то красным, каким-то мелким едва заметным порошком.

– Ах, ты,Ы СКОТ!!! – поливая паршивца самыми грязными и искусными отборными матами и водопадами из оскорблений, я истерично сдирала с себя острый красный перец вместе с багровой кожей под прохладным душем, пытаясь хоть немного унять дикий повсеместный зуд от чилийской приправы.

– Мерзкий! Ублюдошный ушмарок! Дубина стоеросовая!!!

Никогда еще в своей жизни я ТАК не ругалась и так тщательно не мылась.

– Слабоумный… отвратительный… дефективный… ну я тебе сейчас покажу!!!

Бубня под нос, включая холодную воду на полную, завернувшись в полотенце, я понеслась в подсобку, где видела потрясающей вместимости ведра, смеясь внутри словно доктор Зло и потирая руки в предвкушении мести.

– Бин–го!!!

Мухой свистя обратно, я набрала уже ставшей ледяную воду до краев и выдвинулась в поисках комнаты этой говнятины.

«Та–ак… комната Киры, подсобка с целым торговым центром для Клаудии, и две двери…»

Войдя в пустую спальню, я чертыхнулась и медленно на цыпочках вкралась в помещение напротив, где мирно посапывал мой самый дрянной навязчивый кошмар. При лунном свете Сойер выглядел безумно привлекательно, и я невольно засмотрелась на этого гопника. Он так мило посапывал и улыбался во сне, по-братски обнимая огромные квадратные подушки.

«Спи-спи, сладенький…» – мысленно погладила я его по головушке и размахнулась орудием мести.

Н–на!!! – оттягивая полное ведро воды, я выплеснула весь свой гнев в виде ледяного ночного весьма бодрящего душа с мощным напором на глубоко спящего козлину и начала тикать на полной скорости.

– СУ–КА!!! – отряхивая лицо от полученного пробуждающего цунами, Нейт вкочил и понесся следом, утаскивая в свою берлогу, заваливая на свою мокрую холодную постель и убивая меня своими красными свирепыми глазами.

– Какая же ты оторва!!! КАК я тебя ненавижу!!!

– Это Я-Я тебя ненавижу всеми фибрами души!!! ПУСТИ! – пыталась я заехать ему лбом в переносицу, но наученный скот только ухмылялся, захватывая меня сильнее в свой плен.

– Я надеюсь перец чили такой же горячий, как и твой девственный поцелуй с ненастоящим женишком?

– От тебя странный запах, Нейтан. Надеюсь, твое очко горело не меньше, чем МОЯ КОЖА! – я хотела задеть его, но тщетно, ибо его взгляд дьявольски засверкал в полумраке, и дикарь тихо прорычал.

– А я надеюсь, что ты такая же мокренькая, как мои простыни?

– Что?! – осознание того, что под моим полотенцем ничегошеньки нет, а надо мной нависает озабоченный сексуальный штопор, обрушилось на меня наковальней по дурной, ослепленной скорейшей расправой башке.

«Мы в западне, Лили!»

– Теперь ты ощутила, Лилиана, что я испытываю, когда ты рядом… у меня все горит и чешется до боли… особенно между ног?

– О–ох…

Он поднялся надо мной на вытянутых руках по обе стороны моих плеч, пока я отчаянно сжимала в кулаках единственную преграду между нашими обнаженными телами.

– Если ты меня хоть пальцем тронешь, клянусь, я…

– Ты меня с кем-то путаешь, девочка… – перебивая меня и сухо сглатывая, Нейт противореча своим благородным обещаниям устроился между моими бедрами, раздвигая их коленом.

– Нейт… не надо… – взмолилась я, по-настоящему пугаясь его реакции.

– Что я вижу? Страх?! Тебе страшно, Лилиана Дэвис? А если так?

Он уперся, видимо изо всех сил, в мой пах своей огроменной обжигающей сквозь ткань нижнего белья булавой, и я вскрикнула, не понимая от чего… боли или удовольствия… или безудержного охватившего меня колотуна…

– НЕ–ЕЙТ!!! Ты переходишь все границы!!! – я вздрогнула, лежа на влажных словно кожа лягушки простынях, скованная паникой и стыдом в наручники, от которых потеряла ключи где-то глубоко в бездонной утробе, когда рвано дышащий Нейт едва приспустил мое полотенце с груди и мягко прикоснулся губами к верхней ее части, слегка раскачиваясь и прокатываясь у меня между трясущихся ножек.

– Не бойся, малышка, я не сделаю ЭТОГО… просто позволь мне прикоснуться к тебе…

– Нейт…

Не дожидаясь ответа, его ладони уже путешествовали и исследовали мои лодыжки и икры, поднимаясь вперемешку с поцелуями до внутренней стороны бедра.

– Сойер… – задыхалась от смешанных, просто невероятных, головокружительных ощущений, а мужчина напротив мычал от удовольствия, осыпая мою гусиную кожу поцелуями и комплиментами.

– Ммм… ты такая гладкая… такая нежная… словно прекрасный цветок, Лилиана… который сорву только я… который будут целовать только мои губы…

– Ох…

– Ненавижу это полотенце, – я видела, как он сдерживает себя из последних сил и с мольбой прошептала.

– Только не снимай его…

– Не бойся… – тесно прижимая меня локтями, Нейт обрушился с высоты на мой открывающийся для него ротик, сминая его и оттягивая нижнюю губу с приглушенным рыком, то глубоко проникая страстными порывами, то прокатываясь поверхностно кончиком языка по каждому чувствительному уголку… его пальцы бесконтрольно начали впиваться во все еще румяную кожу и забираться опасно близко к запретным местам.

– Лили… нежнульчик… никому тебя не отдам…

Я попыталась оттолкнуть его, убрать его наглеющие с каждой секундой уже неудержимые руки, но мои наивные порывы разбивались о резкие отмашки и вновь возвращались к задирающемуся и опускающемуся укрытию.

– Даже под страхом самой жестокой смерти, я никогда не буду твоей, Сойер!!! Оттаскивай свои грабли и спрыгивай с меня, козлик.

– Не так быстро, козочка. Я отобью тебе охотку целоваться с другими.

Я сильнее вцепилась в полотенце, чем привела его еще в больший восторг, провоцируя его к наступлению своей кавалерией, которой он мне уже точно наставил синяков внизу живота. Сойер ликовал и кусал свои губы, все чаще останавливаясь затуманенным взглядом на стиснутых кулачках.

– Только убери свои цепкие пальчики, и твое последние прикрытие скроется в темноте.

Лежа в безвыходном положении, я могла только лишь парировать и пытаться убедить избалованное дитя не доламывать свою игрушку. Глаза Нейтана постепенно наливались кровью, и он несдержанно прохрипел, повторяя одно и то же.

– Я тебя никому не отдам! Поняла?!

– Что такое, Нейтан Сойер, ты только силой умеешь добиваться желаемого? А как же романтика, ухаживания, серенады? Или ты способен только слюнявить девушек своими вафлями и тискаться по подсобкам?