Лариса Барабанова "Город дивных историй"

Город дивных историй
Лариса Барабанова

Древние боги и герои сказок поселились в современном городе. Они влюбляются и расстаются, дружатся и ссорятся, выживают сами и влияют на судьбы людей. Но самое главное – они готовятся к битве Света и Тьмы. И решающую роль в ней будет играть та, в ком воплотится Жар-птица. Вот только по силам ли ей будет эта ноша?

Лариса Барабанова

Город дивных историй

Предисловие

Высоко по небу катится в своей повозке, запряжённой парой белоснежных коней, богиня Дивия[1 - Ди?вия —богиня Луны и светлой ночи, почитаемая славянами-язычниками.]. То не Солнце светит, то Луна освещает путь во мраке. Много чего повидала Дивия – и того, что ночью совершается, и того, что днём происходит. И вместе с Солнцем на небосклоне Луна появляется, да не всегда она видима.

Много тайн знает богиня Дивия, много историй – про богов, героев и простых людей. Любит она рассказывать обо всём на свете. Я же беру да записываю. А больше всего богине по сердцу следить за тем, что в Городе дивных историй происходит. Люди ему иное название дали, да в имени ли дело?

А сошлись в том Городе дивных историй боги старинные, ожили сказки в нём – только и успевай читать их. И сплетаются те сюжеты, как ниточки, в верёвку толстую да крепкую. Связала она прошлое и настоящее – не разорвёшь, не разрубишь!

Высоко по небу катится в своей повозке, запряжённой парой белоснежных скакунов, богиня Дивия, многое видит и слышит, о многом может рассказать…

Наладится

Нежно-лососевый шар солнца пронёсся над заснеженным, покрытым чёрной сеткой дорог городом и укатился за Стрелку, напоследок рассекретив место встречи Волги и Оки. Точно такую же траекторию, только в масштабах кухни на восьмом этаже новенькой «свечки», проделал ролл. Он шлёпнулся недалеко от кошачьей миски и был моментально поглощён исчадием ада по кличке Баю-бай.

Неудивительно, почему раньше люди сомневались в том, что солнце взойдёт утром. Ухватит его такой вот чертище – и поминай как звали… Довольный Баю-бай прикрыл глаза и принялся чутким ухом ловить перебранку двуногих.

– Да чтоб их, эти палочки! Почему нельзя вилкой? – раздался грохочущий бас из-за стола.

– Ты бы ещё ложкой предложил! – парировало лирическое сопрано.

– Пусть с этими веточками Дайкоку[2 - Дайко?ку – один из семи японских богов счастья; божество богатства и изобилия.] в Киото управляется! – громыхнуло за столом.

– Дай угадаю… «Разрази их гром!», да? Пёрышко, ты становишься таким предсказуемым! – засмеялась обладательница сопрано.

Запахло дымом. Кот открыл глаза и успел увидеть, как палочки превращаются в пепел. Началось… И что им спокойно-то не живётся?!

– Сколько раз просил не называть меня так! – сверкая глазищами, проорал обладатель баса. У него было, конечно, имя, но Баю-бай звал его про себя Грохотом.

– Ой всё! Не всем так повезло с именем, как мне, – отозвалась девушка. Ей Баю-бай клички не давал. Много чести!

– Ну да. Носить то же гордое имя, что и ведро с гвоздями… Всегда мечтал!

Воздух раскалился до предела. Но тут ухо Баю-бая повернулось на 180 градусов и различило знакомые шаги на лестничной клетке. Хвала всемилостивым небесам, пришёл! Сейчас им будет не до перебранок. По крайней мере, друг с другом. Звонок – и девушка пошла открывать. Скорей, скорей! Баю-бай встретил гостя первым и завертелся у его ног. Да, потерька чести. Но так потрясающе пахнет мясом!

– Вечер добрый! – раздался в прихожей знакомый баритон. – Баюша, а я про тебя не забыл.

Пакет с ароматной вырезкой перекочевал на кухню. У кота трещало за ушами, поэтому разговор двуногих он слышал урывками. Да и что у них может быть нового!

Бас: Господин Велесов, неужели снизошли до нашего скромного обиталища?

Сопрано: Пёрышко, прекрати…

Бас: Гррр!

Баритон: Зависть никого не красит, уважаемый! Хотя быть самым главным городским метеорологом тоже неплохо. Признаться, я бы и сам…

Бас: Скучища! Сам грозу предсказал – сам устроил. Детские забавы! Вот вчера прихожу я…

Сопрано: А мне всё нравится!

Бас: Ты ещё вспомни, как ты в школе работала!

Сопрано: Я же просила… Не моя вина, что дети такие пошли, что оторви и брось! Психологом-то, конечно, лучше быть. Сегодня, например…

Баритон: Дорогие мои, я прошу меня извинить, но время – деньги.

Бас: Ну разумеется! И каково оно – быть фермером? Месить навоз…

Баритон: Гммм! Я глава крупнейшей в регионе животноводческой фермы!

Баю-бай довольно заурчал. Вырезка закончилась, и он наконец-то был сыт. Даже на окно еле запрыгнул. Поглядел на огни, обозначавшие Дятловы горы. Красив Нижний[3 - Ни?жний Но?вгород (с 7 октября 1932 по 22 октября 1990 года – Го?рький) – город в центральной России, административный центр Приволжского федерального округа и Нижегородской области.]! И днём, и ночью красив. Одно удовольствие смотреть. Даже из окна квартиры. Хоть бы раз прогуляться взяли! Пусть даже на шлейке… Унижение, конечно. Но они-то гуляют по всему городу, а он застрял тут. В одной, пусть и новой, квартире. Даже закат отсюда не видно – лишь его отсвет на тех самых Дятловых горах. Впору стучать носом в стекло, как треклятый дятел…

Одна надежда – на сегодняшнего гостя. Ну-ка, ну-ка, а ведь он как раз и говорит? Опять кошачьи мысли прочитал? Не поворачиваясь к двуногим, Баю-бай прислушался.

Баритон: Что ж вы его не выгуливаете? Засиделся, поди, Баюшка?

Бас: Ты с пути-дороги не сворачивай! Денег дашь?

Баритон: Сомнительно мне. Лада, скажи хоть ты всю правду – дело верное?

Сопрано: Я сама всё и придумала! В школе пыталась, да не вышло. Там программа по литературе, за темы не особенно-то выберешься. А фольклора – с гулькин клювик. Да и кто слушает, что там, на уроках, говорится!

Бас: Вот-вот, а игра – это шанс. Представь: все наши на этих, как их… дисплеях современных гаджетов. Все! Были бы у меня на это деньги, ни на минуту бы не задумался!

Баритон: При всём моём уважении, ты особенно и не задумывался никогда… Вот только не надо меня испепелять! Ты пробовал уже, не вышло.

Сопрано: Ну так как? Дашь денег?

Баритон: Сколько?

Бас: Мы и сами пока не приценивались. Айтишники всякие – они ж каждый день ценник всё выше задирают, разрази их…

Баритон: Так дела не делаются!

Сопрано: Ты не спеши отказываться, милый наш! Мясо – оно ведь тоже каждый день дорожает.

В воздухе кухни, до сих пор пахнувшем соевым соусом, дымом и – немного – сырым мясом, застыло молчание. «Пора спасать положение», – подумал Баю-бай и, тяжело перемявшись с лапы на лапу, прыгнул прямо на стол.

– А ну брысь! – крикнул Грохот и уже занёс ручищу, чтобы сбить наглеца на пол.

Девушка быстро закрыла кота своей изящной ручкой и произнесла:

– Да погоди ты! Он что-то сказать хочет!

Замечание не вызвало у присутствующих смеха. Баю-бай по очереди посмотрел в глаза мужским особям и веско мяукнул. Вернее, хотел веско, а получилось как-то жалобно…

– Совсем не говорит больше, – серьёзно сказал Грохот и опустил глаза. – Пока ты не отказался, подумай… Быть фермером, пусть даже и самым главным, может, и хорошо. Но когда тебя забудут, Велес, ты станешь обычным смертным, как Баюн[4 - Кот Баю?н – персонаж славянских волшебных сказок, обладающий волшебным голосом.] стал обычным котом. Мы ему уже и прививки сделали, представляешь? Ветеринар предложил кастрировать…

Баю-бай выгнул спину и издал душераздирающий вой. Шерсть его встала дыбом, и кота на столе стало как будто в два раза больше. Эх, в былое время он бы им показал!

– Но мы не согласились, разумеется. Он ведь как брат нам, – продолжил Грохот, поглаживая Баю-бая. Кот потихоньку терял устрашающие размеры.

Кухня снова наполнилась молчанием. Баю-бай подумал-подумал – да и решил помурлыкать. Он же вроде как уют дома создаёт. В свободное от созерцания пейзажей время.

– Не хотел говорить, но у меня тоже дела всё хуже… Силы уже не те. Прогнозы перестали сбываться, – опустив голову, пробормотал Грохот. – Может, скоро из тёплого кресла погонят. И кем я пойду – дворником? Представьте себе, Перун[5 - Перу?н – бог-громовержец в славянской мифологии, покровитель князя и дружины в древнерусском языческом пантеоне.] – дворник!

– Люди даже стали забывать слово «ладно». Меня заменил ОК! – подхватила Лада[6 - Ла?да – по мнению некоторых исследователей, божество в славянской мифологии; богиня весны, весенней пахоты и сева, покровительница брака и любви. Однако большая часть учёных считает Ладу плодом «кабинетной мифологии», научной фикцией.]. – Я надеялась, что, перебравшись сюда, мы сможем приспособиться… Здесь так ладят старое и новое! Современные дома, а рядом купеческие гнёзда Ильинки. Представляешь, я тут неподалёку видела бельё на верёвке – прямо во дворе многоэтажки… Любопытные здесь жители! Но они тоже – почти не верят.

Лада уронила слезинку. Баю-бай потёрся об её руку. Ничего, всё ещё наладится!

– Потерпи, родная, совсем скоро Масленица. Во всех парках, на Покровке, на Ярмарке – везде будут праздновать. Вот уж где разгуляемся! – поддержал подругу Грохот, приобняв за плечи.

– Ладно, – хлопнув себя по коленям, веско (действительно веско!) произнёс Велес[7 - Ве?ле?с – божество в древнерусском языческом пантеоне, «скотий бог».]. – Я дам денег. Но чтобы мой персонаж не уступал Перуну!

– Не беспокойся! Я такую умницу нашла – закачаешься! Она филфак закончила, фольклор там собирала, в ней ещё огонёк не потух. Такой сценарий напишет, что игра кого угодно увлечёт! А деньги… Если захочешь, вернём. Даже не так… Обязательно вернём!

– Пустое! Деньги дело наживное. По рукам! Но с одним условием, – прищурился Велес, и Перун с Ладой затаили дыхание. – Отпустите Баюшу со мной погулять!

На следующий день прогуливавшиеся по Нижневолжской набережной жители и гости города имели возможность (нет – честь!) видеть импозантного мужчину в дорогой дублёнке, который вёл на поводке здоровенного чёрного кота. Баю-бай изо всех сил старался не переходить на легкомысленный бег. В конце концов он сел, чтобы лучше видеть, как нежно-лососевый шар закатывается за Стрелку. Лада кое-что упустила, когда говорила о Нижнем. Это ведь столица закатов, Баю-бай по телевизору слышал.

Кот смотрел на то, как последний луч солнышка разом расцвечивает величественный собор и новый стадион, и думал, что всё точно наладится. Не пропадут насовсем и славянские боги, пока есть те, кто о них помнит. Солнце исчезает – и всегда появляется снова. Главное – верить в то, что за ночью последует рассвет.

Дощечки

Битый фарфор хрустел под подошвами видавших виды сапог Фёдора Артуровича – господина полковника, как его называли в Марковской артиллерийской бригаде. Его в разорённой усадьбе уже поджидал денщик Власка. Под окнами слышались распоряжения офицеров и конское ржание. Прикрыв глаза, можно было представить, что нет никаких «красных» и что скоро можно будет выйти в отставку и махнуть хоть в Бухару, хоть в Хиву – столь милые сердцу восточные сокровищницы. Но нет, он не в 1-м Туркестанском стрелковом полку, и не видно конца-края этой междоусобицы. А что хуже всего, он почти уже и не верит в победу Белого движения. Да и кто сохранил свою веру в неё?

– Вашродь Фёдатурыч, прикажете ли камин протопить? – ворвался в мысли господина полковника голос Власки.

– Пошли кого-нибудь за дровами, – отозвался Фёдор Артурович, выбираясь из морока невесёлых мыслей. – Действительно зябко.

– Да я сам, пожалуй-ка, найду. Прямо туточки. На полу-то, гля-ка, дощечки какие-то! Исписанные, никак. Я их мигом…

– Постой, Власка! Не уподобляйся этим скотам. Посмотри только, что они сотворили с усадьбой!

Фёдор Артурович, неверно ступая в окутавших залу сумерках, пошёл на голос денщика, всё ещё горячо оправдывавшего своё намерение растопить камин «чем Бог послал». Пол был густо усыпан книжными страницами, а в углу громоздилась груда каких-то… деревяшек?

– Огня! – коротко бросил господин полковник, и вот уже подсуетившийся Власка освещает каким-то огарком свою находку.

Взяв в руки одну дощечку и поднеся её к самым глазам, Фёдор Артурович вздрогнул в предвкушении. Чутьё художника-зарисовщика, подвизавшегося на ниве археологии, подсказало ему, что его денщик совершил открытие. Неверное пламя свечи осветило сплошь покрывавшие дощечку буквы. Насколько мог судить Фёдор Артурович, древнеславянские. Разбирать их сейчас нечего было и думать. Вот если бы в мирное время да в компании историка либо слависта…

– Сложи всё это в мешок, – приказал господин полковник. – Головой за эти дощечки отвечаешь! И пошли уже кого-либо за дровами. Зябко!

Мечтами Фёдор Артурович перенёсся в зал Академии наук и уже наслаждался возвышенными беседами об истории отчизны, а Власка, позабыв на время про камин, бережно размещал свою находку в мешке, рачительно проверив оный на предмет прорех. Это ничего, что господин полковник не первым на дощечки наткнулся. Уже завтра он будет уверен, что нашёл их сам. А уж Власка-то позаботится, чтобы его мечтательный барин выжил в бойне, называемой Гражданской войной.

Знатно бы удивился Фёдор Артурович, если бы знал, какой разговор произошёл накануне между его отлучившимся на поиски провизии денщиком и неким громкоголосым громилой… Но лишь звёзды да месяц ведали, о чём шептались те заговорщики.

– Принёс?

– В лучшем виде! Ну ты, Велес, и голова! Даром что скотиний бог…

– Написали всё, как я велел? И не Велес я для тебя, балда, а Власка. Кон-спи-ра-ци-я, Петенька, кон-спи-ра-ци-я!