– Ба-а-а-а, какие люди, Игорек! – мне хватило одной фразы, чтобы понять, насколько пьяным был дед. – Неужто вернулся? Не сдох на своем Крайнем Севере? А я уж думал, выблядка нам насовсем оставишь.
Я смотрел в щелку между косяком и дверью, но половину обзора загораживал отец. Напряженность его спины была видна даже под футболкой. На мгновение мне показалось, что сейчас он кинется на деда и между ними завяжется драка. Но папа стоял молча.
– Я тоже рад тебя видеть, – сухо произнес он, и я мог поклясться, что на его лице промелькнула та эфемерная надменность, которую я видел при разговоре с бабуленцией. – А ты не меняешься… Такой же бухой, как и когда я уезжал.
Из-за отцовской спины мелькнуло лицо деда, и я заметил изогнутые в отвращении губы.
– Нехер было уезжать.
– На что бы ты тогда долги закрывал, а? Куртку ребенку купить не могли, – голос папы был таким же острым, как сталь. – Зато бухать тебе есть на что!
Дед зарычал, а потом я захлопнул дверь и невольно засунул крючок в петельку. Прижавшись спиной к двери и закрыв глаза, я обнял себя руками, слыша звуки ударов за дверью. Я не знал, кто кого ударил. И не хотел знать. Моя куртка висела в прихожей, еле держась за отрывающуюся петельку. Открыв окно, я вдохнул морозный воздух и понял, что без куртки совсем продрогну. Но новая порция матов из коридора и пьяный рев деда, а потом удар в дверь комнаты, заставили меня запрыгнуть на подоконник.
Этот трюк я проделывал уже не раз: забирался с ногами, с силой отталкивался от подоконника и летел к близко стоящему дереву. Высоты я не боялся, да и здесь был только второй этаж. Прицелившись, я прыгнул прямо в домашнем черном свитере, не рискнув выйти за курткой в прихожую.
Руки соскользнули с обледенелого дерева, и я полетел вниз. Сам не понял, как оказался на промерзлой земле. Спину заломило от боли, а локти саднило от неудачного падения. С трудом перевернувшись на живот, я понял, что ничего не сломал, и облегченно перевел дыхание. Свитер на локтях разодрался, копчик ныл от сильного приземления. Радовало, что под задницей оказался не асфальт: рыхлая почва немножко смягчила падение, а ветка дерева его замедлила.
Поднявшись на ноги, я понял, что меня покачивало из стороны в сторону. На правую ступню опираться было больновато. Руки, грязные от земли, я вытер о штаны, которые все равно было не спасти: подранные карманы, испачканные землей, они напоминали больше изорванную тряпку.
– Блядь, – прохныкал я, видя выступавшую на ладошках кровь. На локти даже смотреть не хотелось: я не сомневался, что любимый свитер там был разодран, а на коже виднелись огромные царапины.
Из окна все еще доносились удары об дверь. Шумно всхлипнув, больше от обиды за неудачное приземление, я поковылял за угол дома. Только сейчас я начал понимать, что октябрь давно вступил в свои права, на земле уже виднелся первый снег, и стоять в одном тонком свитере было холодно. Зубы застучали сами собой.
Фонарь у дома опять не работал, поэтому я в потемках перебежал через детскую площадку. Глухаревы жили в третьем подъезде, в их окнах горел теплый желтый свет. Подъездная дверь оказалась приоткрыта – видать, опять сломался магнитик, – поэтому я юркнул внутрь. В подъезде сразу стало теплее, но вот только клацанье зубов теперь слышалось громче. Руки совсем заледенели на морозе и покраснели, я пытался согреть их теплым дыханием, но хотелось просто опустить ладони в кипяток.
Я позвонил в звонок, заранее зная, что меня и отсюда прогонят. Но мне больше некуда было идти. Генка, в гараже у которого я иногда оставался, укатил на выходные в свою деревню.
Открыла тетя Люба. Мама Валюхи и Валерки.
– Вадя! – воскликнула она изумленно, затащив меня в коридор за ледяную ладошку. Она задела ссадину, и я зашипел от боли. – Ты откуда такой грязный? Что случилось?
То ли на шум, то ли на имя «Вадя» в коридор выскочил дядя Боря.
– Ну-ка вон! – приказал он, вытолкнув меня обратно в подъезд. – Я тебе сказал, чтоб ты на пороге нашего дома не появлялся больше?!
Перед тем как отступить, я заметил, что из гостиной высунулись две любопытный морды Леры и Вальки.
– Боря, – угрожающе начала тетя Люба, на мгновение прикрыв дверь. Я в подъезде стоял и по-сиротски переминался с ноги на ногу, надеясь, что меня все-таки впустят хотя бы погреться. Но погреться можно было и подъезде, кстати – я даже начал оттаивать.
– Что «Боря»? – услышал я раздраженный приглушенный голос. – Что «Боря»?! Он нашего Валентина на дно тянет, недавно энергетик из магазина сперли! А если б полиция! Не пущу, у него свой дом есть!
– А ты забыл, какой там дом? – тетя Люба понизила голос, думая, что мне не слышно из-за двери. – Вспомни деда на родительском собрании. Посмотри, как ребенок выглядит. Неужели тебе правда позволит совесть выставить его в подъезд, Борис?
– А если этот цыганенок и у нас что-нибудь сопрет?
В грудной клетке больно кольнуло. Я опустил взгляд на покрасневшие пальцы, грязные ладони и шмыгнул носом.
– Отойди, – приказала тетя Люба, и я был удивлен, что дядя Боря ей подчинился.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70450324&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
