Собака Руслан прыгает вокруг колясок, ластится к Александру.
АЛЕКСАНДР (жалобно)
Хотя б Руслана мне оставьте.
ОТЕЦ
Руслана Вы не заслуживаете. Если Вы, Александр, будете вести себя не так, как мы этого ожидаем…
Многозначительный взгляд Надежды Осиповны останавливает его неуместную тираду.
Женю на одной из тригорских барышень, так и знайте![42 - Дополнение относительно денежных вопросов: в первой половине XIX века убогая комната с мебелью, отоплением, самоваром и прислугой стоила в столице пять рублей в месяц, обед обходился в пятнадцать-двадцать копеек. Очевидно, что для основной массы чиновников прожить на одно жалованье было трудно, а содержать семью практически невозможно. «Ты спрашиваешь, как жить 3 500 рублями годового дохода? – писал в 1824 году один петербургский чиновник своему знакомому. – Женатому в Петербурге жить сими деньгами трудно. Но ежели будешь иметь такого умного холопа, как Петрушка, и не иметь лошадей, то он тебе… неусыпною экономией преподаст способ не умереть с голоду…» – процитировано по статье Л. Писарьковой «Чиновник на службе в конце XVII – середине XIX века».]
Последним к Александру подходит Никита Козлов, который уезжает в Петербург с родителями.
АЛЕКСАНДР
Ты, Никитушка, прости меня, отец сильно тобой недоволен. И это я один тому причиной, ты сам ни в чем не виноват.
НИКИТА
Да и ты прости меня, барин. Верно, мог уберечь тебя от беды, да не сумел. Стар уж стал, а ума не нажил. Если надобно чего будет, барин, ты напиши отцу, авось он меня в деревню к тебе пришлет с гостинцами.
СЦЕНА 27. ЗУЕВО
Двор пустеет. АЛЕКСАНДР ходит по безлюдным залам, часть комнат закрывается за ненадобностью, дворовые выбивают перины и подушки, сушат на перилах покрывала, НЯНЯ закрывает ставни в комнате ОТЦА и МАТЕРИ и запирает их на ключ.
АЛЕКСАНДР
Зачем, мамушка?
НЯНЯ
Топить весь дом – больно расходу много.
АЛЕКСАНДР
Так и буду жить зимой: без дров, без денег, без зимних калош, без вина, с разбавленными чернилами, негодными перьями.
И бумаги у нас крайне мало, как закончится, хоть на обоях или простынях пиши.
НЯНЯ
Ишь, чего удумал. Не дам я тебе обои да простыни расписывать. От чернил простыни не отстираешь.
АЛЕКСАНДР
Остается побираться или жениться на дочери первого попавшегося владельца бумажного заводика. Нет ли у нас в псковской губернии бумажных заводов?
НЯНЯ
Не слыхивала. К чему нам бумага? От нее одни неприятности.
АЛЕКСАНДР
Что верно, то верно.
НЯНЯ
А жениться лучше просто на богатой невесте. Тогда и бумаги, и калош будет вдоволь.
НЯНЯ запахивает очередные ставни и закручивает болты изнутри.
АЛЕКСАНДР
Да есть ли у нас в псковской губернии богатые невесты? Нет, для поэта это было бы слишком прозаично – жениться ради денег.
НЯНЯ
Вишь, месяц тонкий на небе – ты ему монетку покажи, да в карман её спрячь. Будут деньги в кармане твоем прибавляться. Верная примета.
Дом окутывает тишина. Волны ветра гуляют по окрестным полям, и сталкиваясь с лопастями мельницы, заставляют их поворачиваться сперва тяжело, с неохотой и с ленью, затем все охотнее и ловчее. Уставший запах пожухлой травы наполняет сырой воздух. Окрестные леса теряют цвет и одевают серые хитоны пустынников. Берега озер укрываются туманом, скрывая своей завесой маленький дом с колоннами над рекой.*
* Нижеприведенная виньетка позаимствована у первого издания «Бахчисарайского фонтана» 1824 года.
ВТОРАЯ СЕРИЯ
СЦЕНА 1. ЗУЕВО. Барский дом
АЛЕКСАНДР, НЯНЯ, АРХИП и ПОП ШКОДА.
Хмурым ноябрьским утром АЛЕКСАНДР залпом выпивает чашку кофе, выскакивает в одной рубахе и мчится вниз к Сороти с явным намерением искупаться.
НЯНЯ
Куды! Подморозило! Озябнешь!
АЛЕКСАНДР скрывается в камышах и снова появляется минут через пять-десять в мокрой рубахе.
АЛЕКСАНДР
Лёд стал! Еле полынью нашел! Камыши-то ещё зеленые, почти не распушились, трава вокруг свежая, инеем чуть подёрнутая, снега нет.
НЯНЯ
Экая невидаль, в ноябре встал лед, ты, видно, совсем в теплых краях позабыл, что ноябрь – это уже зима, батюшка.
АЛЕКСАНДР
Вели-ка заместо полыньи ванну мне приготовить.
НЯНЯ
Где ж я тебе ванну сыщу? Бочку покамест заготовим. Можно по-зимнему баньку затопить – и потом купайся, сколько хочешь, хоть в речке, хоть в бочке.
АЛЕКСАНДР
Вечером баньку, а сейчас скорее свежих чернил и перо.
АЛЕКСАНДР сбрасывает на ходу панталоны и полуголым бежит к себе в кабинет. Навстречу ему показывается тепло одетый АРХИП, который с удивлением оглядывает голого барина.
АРХИП
К Вам, барин, посетитель ранний.
АЛЕКСАНДР
К черту посетителя, скорее перо и бумагу.
НЯНЯ, хлопоча, подает АЛЕКСАНДРУ сухую одежду, пытаясь его укрыть.
АРХИП
Барин, посетитель уходить не хочет.
АЛЕКСАНДР
К дьяволу посетителя!
АРХИП
Вот о нем-то он и хотел с Вами поговорить.
Из прихожей просовывает голову незнакомый полный священник, потом просачивается целиком. Это священник ближайшего прихода – церкви на Ворониче по прозвищу «Шкода», которое само за себя говорит.
ШКОДА
Сильно обеспокоены мы тем, что вот уж почти три месяца Вы тут, барин, а ещё ни разу не причащались и к обедне не были, хотя наш приход к Вашей усадьбе ближайший.
АЛЕКСАНДР(про себя)
Ещё один соглядатай на мою голову.
(Шкоде) Думал на днях быть на службе в монастыре, панихиду заказать, тетка померла. Заодно и причастился бы.
ШКОДА(осведомленно)
Она уже несколько недель вроде как померла, а панихиды все нет.
АЛЕКСАНДР
Поеду завтра непременно.
ШКОДА(задумчиво)
Зачем же завтра? Заказать панихиду и сегодня можно.
И причаститься.
Не зря же я три версты отмахал.
АЛЕКСАНДР
Прямо здесь?
ШКОДА
Прямо здесь.
АЛЕКСАНДР
Я готов, ничего ещё сегодня и не ел. Хотя с утра кофе пил.
ШКОДА
Это не страшно.
АЛЕКСАНДР пожимает плечами, встает на одно колено и преклоняет голову.
ШКОДА
Грешен ли, сын мой?
