Их взгляды пересеклись. В серых глазах Уильяма Ричард не нашёл ни презрения, ни вызова, только спокойную уверенность.
– Что такое Эра Хаоса? – спросила Беатрис.
– Конец света у паенцев. – Уильям покачал головой. – Предание их многобожия…
– То, о чём ты говоришь, сумерки мира, – перебил его Ричард, – а Эра Хаоса вполне себе реальна…
– Это епископу решать.
– Конечно. – Ричард усмехнулся. – Мне нужно осмотреть место преступления. Мастера Джонатана вы опросили?
– Это сделали мои люди, – сказала Беатрис.
– Уильям, сделай это ещё раз. Узнай всё про Коннора…
– Ричард, ты не можешь вмешиваться в дело гвардии. – Беатрис скрестила руки на груди, на щеках появился румянец, а глаза воинственно загорелись.
– Это решит Совет Карнахена. – Он прямо посмотрел на неё. – Я старший по званию, так что сейчас гвардия подчиняется мне, но ты можешь присоединиться.
– Очень великодушно. – Она ехидно усмехнулась.
– Лиам и Пол отнесут тело в Больницу Ки?рика, а остальные прочешут окрестности. Ищите всё подозрительное.
Оруженосцы и гвардейцы одновременно закивали и принялись быстро осуществлять приказ Ричарда. Он же направился в сторону аптеки, а Уильям и Беатрис поплелись за ним.
***
Уильям остался на первом этаже опрашивать свидетелей. Ричард и Беатрис поднялись на чердак, где Коннор снимал угол – небольшую выделенную комнатушку под самым скатом крыши. Напротив жил мастер Джонатан. Как он мог не слышать, что рядом убивали Коннора? Если только тот не накладывал заглушающее заклятие. К сожалению, после смерти Коннора этого не узнать – если чары и были, то они уже рассеялись.
Ричард нагнулся, чтобы протиснуться в дверь. Беатрис его неудобства явно забавляли, она позволила себе несколько раз прыснуть от смеха. Ожидать чего-то другого от «принцессы гвардии», как за глаза называли Беатрис, он не мог. Ей только недавно исполнилось двадцать пять лет, и за время, что она была в гвардии, недолгие три года, в Карнахене не происходило ничего серьёзного. До этого утра.
Комната Коннора встретила их подчёркнутой непритязательностью и отчаянием. Вдоль стены валялся матрас с подушкой и покрывалом, а рядом с ним в углу стояло два ветхих сундука; повсюду были разбросаны огарки и исписанные клочки бумаги. Ричард с трудом представлял, как кто-то мог вообще здесь жить. Или Коннор просто существовал? Но у него же была цель? Искра надежды, которая держала в этом мире, не давая сорваться в Бездну Нечистого. Он присел у одного из сундуков и открыл – внутри оказалась одежда Коннора: несколько тёмно-серых рубашек, сменные брюки, исподнее. Ричард доставал вещь за вещью и клал на спальный мешок, пытаясь добраться до дна. Беатрис принялась опустошать второй сундук, краем глаза Ричард увидел, что ей повезло больше – он был набит бумагами и книгами Коннора. Она аккуратно доставала каждый предмет, бегло листала и откладывала в одну из стопок. Когда она задерживалась на особо интересном тексте, прикусывала нижнюю губу, не замечая ничего вокруг.
Добравшись до дна, Ричард разочарованно вздохнул – вещей, способных рассказать историю Коннора, он не нашёл. Одни поношенные тряпки, не раскрывающие ни его привычек, ни занятий. Ричард подполз к стопке с книгами и взял верхнюю.
– Там ничего интересного, – сказала Беатрис, отложив последние бумаги.
Он поднял на неё глаза, она хмурилась, размышляя, походя на избалованного ребёнка, у которого отобрали игрушку, а он не решил, как на это реагировать. По службе они пересекались редко, в основном их мимолётные встречи проходили на мессах в церкви Белый Шпиль, когда Беатрис, облачённая в благочестивое белое платье, в окружении своей многочисленной семьи, восседала в ложе Бишопов, а он подходил почтить её отца – барона Карла Бишопа, пройдохи, ухитрившегося сохранить власть в своих руках после захвата страны Регардией. В такие моменты она смиренно кивала ему – сама добродетель, – но в её глазах улавливались лукавые нотки, скрывающие тайну. Ричард предпочитал не замечать такого внимания. Оно сулило неприятности, граничащие с казнью. Если барон и оберегал что-то в своей жизни помимо Карнахена, то это были его дети, особенно дочери.
– Здесь есть любопытные экземпляры, – сказал Ричард листая. – Вот эта, например, посвящена Аэрии и её устройству.
– Аэрии? – Беатрис уставилась на него. – Автор там бывал? Это вообще возможно?
– Путешествие в Аэрию? Возможно, но нежелательно. Стражи всегда придерживались мнения, чем меньше наш мир взаимодействует с Аэрией или Зарта?ри, тем безопаснее.
– Но такие путешествия всё же были? – Она наклонилась к нему, близость стала совсем невыносимой; в нос ударил запах вербены, сладкий с лимонными нотами.
– Были… Я думал, что дочь барона более искушена в образовании, чем простолюдины.
– Отец предпочитает практические знания.
– А все абстракции отбросить?
– Абстракции погубили стражей, разве нет?
Зелёные глаза впились в него, в них читался вызов и нескрываемое любопытство. Конечно же, он ведь причина краха ордена в Паении. Ричард вздохнул, откладывая книгу.
– Возможно, мы упускаем, что у него был тайник…
– Здесь? В тесноте? Хм… – Беатрис задумалась.
Она развернулась, задев рукой Ричарда, и на четвереньках стала простукивать пол. Его поразила непринуждённость, с которой Беатрис взялась за поиски. Неужели работа в гвардии это не прихоть отцовской любимицы? Она тщательно простукивала доски. Он ухмыльнулся, подвинулся к матрасу и стал его прощупывать, в поисках шва. Должно быть место, которое часто вспарывают и зашивают, которое хранит секреты. Матрас в келье Ричарда имел такую тайну, пряча Кодекс Стражей, переписанный рукой его сестры. Это была единственная вещь, протягивающая хлипкий мост в прошлую жизнь. Сентиментальная фраза – «любимому брату» – не позволила ему избавиться от обличительной и постыдной книги. Если кто-то нашёл бы её, то это сулило Ричарду большие проблемы.
Он улыбнулся, найдя небрежный шов, снял с пояса кинжал и распорол ткань – на пол посыпалась солома. Ричард протянул руку в дыру и стал ощупывать содержимое. Здесь точно что-то должно быть. Он почувствовал кожаную обложку и довольно ухмыльнулся, но момент его торжества был прерван – Беатрис вскрикнула. Ричард резко повернулся к ней.
– Я нашла тайник. – Она рассматривала правую ладонь.
– Почему закричала?
– Я поранилась, пока тянула доску. – Она пожала плечами, поднесла палец к губам, чтобы остановить кровь.
– Нужно обработать рану, – сказал Ричард. – Что-то нашла?
Придвинуться к тайнику в углу комнаты он не мог, там и для Беатрис оставалось мало места.
– Какой-то кувшин.
Беатрис достала из-под половиц полностью чёрный, непрозрачный, вытянутый сосуд, напоминающий амфору. В глянцевой, отполированной поверхности отражались они. Беатрис, держа кувшин за ручки, оплетённые искусно сделанным плющом, покрутила его и остановилась, заметив символ.
– Тут отчеканенный круг, а внутри множество пересекающихся линий. Как будто на пяльцах натянули нити. – Она подползла к нему. – Ты узнаёшь?
– Нет.
– Надо открыть.
Ричард не успел перечислить все доводы, почему это опасно, как Беатрис потянула крышку на себя. Она резко поддалась, Беатрис не рассчитала сил и упала на спину, держа её в руках. Из кувшина повалил густой бордовый туман прямиком в её глаза.
– Бездна, как же жжётся, – простонала она, отгоняя от себя дым.
Ричард подполз к ней со спины и схватил за руки, не давая прикасаться к, как он предположил, сущности.
– Беатрис, не двигайся!
– Что… это?.. – сквозь зубы выдавила она.
Беатрис перестала дёргать руками, но всё ещё пыталась увернуться от тумана, отклоняясь то вправо, то влево.
– Сущность… Возможно, Зартари…
– И?.. – Она снова вскрикнула.
– Это похоже на ритуал стражей…
– Бездна, Ричард… как же больно!
– Не дёргайся. – Он старался говорить спокойно, но внутри всё тряслось. – Твоё сопротивление причиняет боль… Успокойся и отдайся ей.
– Тебе легко… говорить.
– Я вбирал сущность.
– Разумеется.
– Ты сейчас потеряешь сознание… Не бойся, я рядом и облегчу твоё состояние.
Беатрис буркнула себе под нос и обессиленно упала ему на грудь. Туман полностью перешёл в неё. Убедившись, что сущность больше не течёт из кувшина, Ричард аккуратно подхватил Беатрис под руки и переложил на матрас. Он снял поясную сумку, открыл её в поисках нюхательной соли. Она могла помочь Беатрис быстрее прийти в себя.
Сердце Ричарда колотилось, а где-то на задворках разума блуждала шальная мысль, что он должен немедленно сообщить о случившемся в Белую Розу. Принятие сущности нарушало все правила, установленные в Паении Регардией, и каралось смертью. Для него сделали исключение, для Беатрис – вряд ли.
Отбросив все сомнения, Ричард выудил баночку с нюхательной солью. Он крепко сжал её и обернулся к Беатрис. Она ворочалась в постели и что-то невнятно шептала. Ричард прикоснулся к её лбу – тот горел. Он открыл баночку, поднёс к её носу и безмолвно молил, чтобы она скорее пришла в себя. Он чувствовал, как мгновения растягиваются, а сердце бешено колотится. Ричард неустанно смотрел на Беатрис, ловя каждое её неосознанное движение: она хмурилась и покачивала головой из стороны в сторону. Он выдохнул – смерть ей не грозила. Соль действовала.
Беатрис резко распахнула глаза, поднялась и скривилась от боли, начала растирать виски.
– Ты как? – спросил Ричард.
– Голова раскалывается, – щурясь, ответила она. – Что случилось? Я помню какие-то отрывки…
– Ты поглотила сущность. – В её глазах вспыхнул страх. – Не пугайся, это тебя не убьёт.
– Разумеется, это сделает епископ с алыми.
Она подтянула к себе ноги, обхватила их и прикусила губу. Взгляд уставился вперёд, в одну точку, не желая ничего замечать вокруг. Ричард хотел положить руку ей на плечо, но передумал. Ему нельзя пересекать черту в их отношениях.
– Они сделают это, если узна?ют.
Беатрис медленно повернула к нему голову, в глазах читалось недоверие. Он продолжил:
– Если ты не будешь кричать об этом на каждом углу, то никто, – он выделил слово, – не узнает.
– Ты не скажешь? – Она хмурилась, над переносицей залегла глубокая бороздка.
– Нет, и тебе не советую. – Он мягко улыбнулся.
Видимо, улыбка вышла вымученной, Беатрис лишь усмехнулась.
– Что ты хочешь от меня?
– О чём ты? – Ричард от удивления нахмурился; его никогда не спрашивали, что он хочет.
– Плата. Ты не можешь делать это просто так, – с нажимом сказала она.
– Ты не доверяешь мне?
Беатрис снова усмехнулась и с издёвкой посмотрела на него.
– Я вообще не уверена, что в Паении есть кто-то, кто доверял бы тебе, Ричард.
– Будешь первой. – Он ухмыльнулся, Беатрис закатила глаза. – Если кто-то узнает, что я тебя покрываю, то казнят нас обоих.
– И не посмотрят, что ты капитан Алой Розы?
– Конечно.
– Ладно. Считай – убедил. Что со мной будет?
– Сложно сказать…
– Ты отлично умеешь успокаивать, Ричард.
– Мы не знаем, что это за сущность…
– Разумеется… Ты точно уверен, что это не сущность Аэрии?
– Уверен.
– Сделаешь меня стражем?
– Нет. Страж – это не просто поглощённая сущность.
– Что же тогда? – Беатрис усмехнулась.
– Годы тренировок и принятие философии. «Во имя жизни» – больше чем девиз. Это образ мыслей, твоя суть…
Она нервно засмеялась.
– Прости. – Беатрис подняла руки в примирении. – Но из твоих уст звучит лицемерно. Ты всё-таки предал эту самую суть.
Он покачал головой, пропуская её замечание.
– Я научу тебя, чему мы… стражи учили Кроссов, когда те принимали сущность. Этого должно хватить…
– Откуда ты это знаешь?
– Меня готовили стать магистром… – Ричард заметил, как уголок губ Беатрис дёрнулся в усмешке. – Неважно. Ты чувствуешь внутренний голод?
– Что? – На её лице отразилось непонимание.
