Вячеслав Ларин "Горный дух"

Горный дух
Вячеслав Ларин

Гористый Рухрог – суровая родина горцев, истощенная в битвах с нелюдями, – захвачена народом карлов. Итилмир не готов мириться с таким порядком и вместе со змееборцами бросает вызов судьбе. Благодаря этой книге вы окунётесь в мир удивительных приключений и грозных войн Древогорья. На страницах повести вновь появятся берегины и дети Земли и Солнца, полюбившиеся многим читателям по книге «Былина Железных душ», а также новые герои и ужасные чудовища. Возвращение в мир Древогорья обещает быть очень захватывающим!

Вячеслав Ларин

Горный дух

Зачин

Шёл дождь – один из тех густых проливных дождей, которые приходятся на немногие дни весны. В потемневших и мрачных небесах сверкали яркие молнии и даже вдалеке был виден прерывистый танец зарниц. Одинокий путник скакал по дороге и то и дело озирался вокруг – тщился отыскать укрытие от ливня обильного, что по воле древних богов проистекал на оживающую после зимы почву. Это был путешественник из дальних земель, мало знакомый со здешними краями, их ландшафтом и историей. И вот он увидел слева от дороги на крутом каменистом склоне пещеру приютную, раскрывшую свой зияющий чернотой зёв. «Вот удача!» – подумал он. Не мешкая ни мгновения, чужестранец слез с коня доброго и уверенным шагом пошёл к пещере, ведя своего скакуна под уздцы.

Оказавшись внутри, путник тотчас снял свой плащ дорожный, измоченный нещадным дождём. Казалось, с плеч упала ноша. И едва чужестранец пристроил около стены коня верного, он заметил, что прямо в вертепе уютном уже сложен очаг из круглых камней, в котором лежат дрова сухие, словно дожидаются, чтобы их зажгли. «Вдвойне удача!» – рассудил путник и сразу же принялся разводить костёр, ничуть не смущаясь подобному везению.

Вот уже из огнива вылетели искры, и костёр понемногу начал разгораться, одаряя благостным теплом замёрзшие пальцы чужестранца. Путешественник расслабился и решил поесть что-нибудь из тех запасов, что были при нём. И вдруг он увидел, как во тьме пещеры сверкнул пламенем золотым чей-то глаз позади костра.

– Кто там?! – завопил во всё горло чужестранец, хватаясь за свой топорик верный.

– Тот, чей глаз ты увидел! – послышался хриплый и низкий голос, будто бы говорил вовсе не человек.

Это поистине ввергло путника в ужас. Сердце ретивое неприятно дёрнулось в груди, словно пытаясь выбраться из неё, разворотив внутренности.

– Не надо бояться! – снова проговорил неведомый голос, и глаз ещё раз сверкнул в свете огня, точно позолоченный. – Я не собираюсь причинять тебе вред.

– Покажись! – сам того не желая, чуть ли не прорычал чужестранец.

Обладатель голоса ничего не ответил. Казалось, он намеренно издевается над испуганным путником. И вдруг послышался взмах крыльев птичьих – и навстречу человеку вылетел ворон чёрный и примостился на каменном выступе, что был в стене пещеры.

– Я Ведан Провозвещающий, Ворон Мудрый Клюв, – рёк каркун с важностью. – Мой взор скользит по годам и пространствам, а крылья чёрные несут меня, словно ветры Стриора! В памяти моей – расцвет и гибель древних городов и государств, деяния славных героев и витязей, в том числе из народа арихейцев, что обитают в этих землях. Но живу я не здесь – я скоро покидаю сей вертеп, отправляясь далеко за горизонт.

Человек тем временем перевёл дух. Он когда-то давно слышал рассказы о говорящих воронах, но не был уверен, правда ли это. Теперь он воочию убедился, что такие птицы существуют.

– Но чей же это дом? И кто здесь приготовил дрова для очага? – спросил чужестранец.

– Велебор! – каркнул громко ворон, гораздо более громко и сильно, нежели до этого.

Эхо отозвалось в пещере. Какое-то время странник и ворон пребывали в тишине, пока вдруг где-то в глуби вертепа не зажёгся светоч, который с каждым мгновением становился всё ближе и ближе. И вскоре из темноты пещеры вышел старец высокий, весь седой, в белой одежде, вышитой по краям рукавов посеребрёнными символами Месяца.

– Приветствую тебя, незнакомец! Я и не слышал, как ты пришёл. Я волхв Велебор, служитель Велесовита из рода Боровичей. А это, – тут старец указал рукой на ворона, – сам Ведан Провозвещающий.

– Приветствую! – отвечал путник. – Не чаял я встретить в этой пещере человека. Я здесь чужестранец. Мой корабль пришёл с запада, и я поскакал разведать местность.

– Что ты ищешь в этих землях, в разрушенных пределах Ариха, чужестранец? – спросил волхв премудрый, нахмурив брови кустистые.

– Ищу я путь для торговых связей, – ответствовал путник. – Пожалуй, никто из нашего народа ещё не добирался так далеко на восток. Теперь же я изучаю этот край, чтобы вернуться сюда с целой флотилией торговых кораблей.

– Но неужто лишь товары интересуют твой пытливый ум? – вмешался ворон в разговор. – Где страсть к знаниям и воля к мудрости?

– Я хочу купить здесь много книг по истории и другим вопросам, – держал ответ гость. – Это тоже весьма интересно и важно. Неужто можете мне помочь в этом?

– Могу, разумеется, иначе не был бы я Веданом Провозвещающим: в моём уме обширном схоронены великие знания; в памяти моей сокрыто больше, чем во всех фолиантах старинных, что ты сможешь отыскать к западу от Смарагдовых гор! Нет героя, чьего имени достославного я бы не помнил; нет правителя благородного, чей род был бы мне неизвестен; нет государства в мире подлунном, что неведомо моему разуму.

– Моя память, к сожалению, уже не так хороша, – добавил Велебор. – Но кое-что рассказать и я могу. Более того, у меня есть множество книг.

– Это чудесно! – воскликнул чужестранец, развешивая над костром мокрую одежду. – Я рад был бы выслушать ваши рассказы об этом крае и о последних событиях, что тут приключились. В наших летописях говорится о первом вожде Рохе, о его пришествии в Древогорье и о том, что его сын Рохир основал здесь государство Арих. На этом большинство записей о ваших землях обрываются.

– Да, так и было! – каркнул Ведан под шум проливного дождя и говор ярких молний. – Великий Рох привёл народы людей в земли Древогорья. До него здесь жили лишь сыны Земли и Солнца и племена дикарей – грубых нелюдей. Арихейцы, благороднейшее из племён, пришедших с Рохом, к числу которых принадлежал и сам первый вождь, обогнули Смарагдовые горы с юга и освоили до того нетронутые человеком края. Они истребили множество чудовищ и загнали нелюдей в горы, попутно уничтожив добрую их половину. У побережья Синего Океана они основали свою державу – Арих. Всё это было ещё до прибытия берегинов премудрых и карлов кряжистых.

– И что же приключилось потом?

– Потом во главе с тремя славными вождями прибыли берегины. Их вели братья Ясень, Гелен и Геленмир. Берегины расселились в тех краях, что были неподвластны державе Ариха. На северо-западе, на полуострове Фельнудира, что лежит за Синегривкой, премудрый государь Гелен основал Брегокрай. В Бусом лесу возникло грозное государство Ясеня, а в лесу Свелдорин сел править Геленмир. Карлы заняли Смарагдовые горы. – Чужестранец кивнул головой, показав тем самым, что внимательно слушает рассказчика. – Города карлов возникли в горах – там они и живут по сию пору. Надо сказать, что некоторые из карлов подверглись вырождению – их здесь называют гримородами. Причины того вырождения доподлинно неизвестны, но в одно время среди них стали появляться уродцы, а сами карлы принимали это как должное, нисколько не заботясь о здоровье своих кровей. Вместо того, чтобы пресекать размножение своих сородичей, которых коснулась печать искажения, они, напротив, их поощряли. В итоге их потомки превратились в отвратительнейших горбунов, чей дух и нравы зачастую ещё более ужасны, нежели их внешность.

– Это очень скверно! – заметил чужестранец. – И что стало с ними?

– Ничего с ними не стало. Они и сейчас прекрасно живут в своих сокрытых городах, множа уродство и усиливая вырождение, а иные из них и вовсе совершают тёмные богомерзкие обряды, призывая богов, чьи имена позабыли потомки достойных людей. Кроме того, многие из этих горбунов проклятых служат Кощевиту и исполняют его волю, не щадя собственной жизни. Карлы-гримороды были и в числе тех, кто помогал Черновзору. Иные из этих тварей вовсе ушли в услужение к Земнородным – лесовикам, водяникам, зыбочникам и прочим сынам и дочерям Земли и Солнца.

– Вот так диво! – покачал головой путник. – Но что стало с державой Ариха?

Ответ держал волхв седой, который за это время успел удобно присесть на камень и закурить трубку.

– Арих пал под натиском змеев и змеевичей. Последний государь Керн сложил голову в бою, защищая стольный град Белогаст с оружием в руках. Три потока беженцев смогли спастись из разрушенной страны, продлив тем самым жизнь арихейского рода. Первый поток на лучших колесницах государя Керна ушел на север – там арихейцы заняли Заповедный край, что к югу от Синегривки. В этих пределах возникло несколько княжеств под управлением единого державца. Свою страну они так и стали называть – Заповедьем или Заповедным краем. В числе этих спасшихся были в основном дружины и селяне да их семьи. Поистине железными душами воинов и вождей обладают многие из этих отважных северян. Но эти знатные потомки арихейцев не так хорошо сохранили наследие былой традиции и религии. Ведь в потоке спасшихся почти не было жрецов премудрых, служителей стародавнего культа – таких, как я.

Ведан же каркнул в дополнение:

– Многих героев из народа Заповедья зрел я в лицо: Турна, князя Митрапирна, Хедора, Беленира!

Послышался раскат грома, точно молнии запели песнь в честь этих витязей.

– И куда направились остальные потоки беженцев?

– Второй поток, – продолжал волхв, – обогнул с юга Смарагдовые горы и поселился около Великого Озера. Эти люди занялись рыбным промыслом. Во времена Зиндалина их государство стало весьма грозным. В отличие от жителей Заповедья, они сохранили вековые традиции древней религии, и во главе их стоял великий правитель – вождь и жрец в одном лице.

– Поистине благая традиция! – согласился чужестранец.

– Теперь же пора рассказать про горный народ, который славится своим гостеприимством и храбростью. Это и есть потомки третьего потока спасшихся. Они бежали из Ариха последними, и оттого меньше всего людей спаслось тогда. Но среди них было несколько знатных родов, которые по сию пору сохранили стяги, что реяли над их головами при Битве за Белогаст. И едва они ступили в предгорья Смарагдовых гор, их ждали новые сражения. На этот раз с местными нелюдями – дикарями-людоедами нечеловеческого вида, что расплодились там в большом количестве. Их частью истребили, частью загнали в горы, где они пребывают по сию пору. Воинственный арихейский дух и мужественность первых поселенцев позволили выжить этой ветви славного народа. В Смарагдовых горах было основано княжество Рухрог со стольным градом Рихогом. Пределы этого государства охватили собой гряды высоких скал и предгорья, а жители княжества стали именовать себя не иначе как горцами. Спустя века некоторые даже стали говаривать, что этот народ такой же древний, как и сами горы, но они ошибались.

Тут вдруг молния ударила в дерево ветвистое, что стояло вдали, и послышался раскат могучего грома, точно рассмеялся сам бог-громовник.

– Да, словно сила молнии живет в этих горцах, – заключил Велебор. – Всегда народ этот был очень малочислен и, казалось бы, беззащитен перед врагом. Обычно он тем и спасался, что среди его членов рождались витязи невиданной силы, которые всегда вызволяли своих сородичей из неприятностей; и что правили им государи премудрые, знающие толк в своём княжеском ремесле. И под их началом люди уживались друг с другом и ладили, все жили в согласии и мире. Конечно, если этот мир не нарушался змеем проклятым или нападением дикарей-нелюдей или асилков.

– А что арихейцы из Заповедного края и с Великого Озера? Знали они о бедах своих родичей?

– Знали и помогали, когда сами не испытывали беды не меньшие. Скажу правду: горцы после долгой жизни, проведённой в Смарагдовых горах, забыли о многом из прошлого и также утратили многие благие законы и установления славного Ариха.

– Но что насчёт Невысокого Народа? Как ты сказал до этого, они заняли Смарагдовые горы. Неужто они ужились с пришедшими позднее арихейцами?

– Горы эти тянутся на огромном расстоянии, – многозначительно сказал волхв. – Поэтому поначалу никаких столкновений не возникало. Но чтобы ответить на твой вопрос, придется рассказать о событиях поворотных, что привели ко всем последующим деяниям. В итоге этих событий горцы оказались под властью тех, кого не хотели видеть над собою. Как можно догадаться, много лет пронеслось с тех времён. Времена эти были не столь уж и давними, но и не совсем новыми и известными. Они скорее относятся к векам не забытым, но и не исчерпанным народом в сказах до самого дна. То есть времена эти не очень-то и памятны, но и события, которые происходили тогда, не искажены пересказами. Правду скажу: не очень понятно даже мудрецам, как память народная донесла до нынешних пор это достославное сказание о витязях многосильных, даже не исковеркав его. Обычно, дело ясное, народ любит маленько приврать, так что сказания – это правда, словно отражённая в зеркале вод народного духа. Здесь же, с этим сказанием, дело пошло другой тропой: народ не приврал. А потому ли он не приврал, что приврали уже до него, или потому же, что привирать было уже даже нечего, да только сказание это красивое дошло до ушей наших чутких почти в таком виде, в каком появилось. Возникло же оно правдивым или нет – не нам с вами решать. Об этом лучше спросить более знающих.

– И ты поведаешь мне это сказание? – спросил чужестранец, и глаза его загорелись.

– Нет, – ответил старый волхв. – Сила моего голоса уже не та, что была прежде. Раньше я мог распевать песни о героях и богах весь день напролёт, а теперь дыхание уже не то. Тебе поведает сей сказ старая книга, в которой я его записал. Возьми её! – И старец подал большой фолиант со страницами из коровьей кожи. – Отсюда ты узнаешь многое.

– Благодарю тебя, мудрец седой! – ответствовал чужестранец. – Вовек мне не оплатить твоей щедрости.

– Оплати её вот чем, – рёк волхв, – донеси это сказание в свои земли. Пусть слава Итилмира разносится по свету, пусть воспевается его мужество и благородство! Мне же надо отдохнуть. Сон смежает усталые веки.

– Недолог век человеческий! – сказал Ведан. – Немного лет отпущено вам, и старость приходит быстро и внезапно. Но моя память помнит великое множество этих недолгих жизней. Теперь же мне пора расправить крылья по ветру – гроза закончилась, и путь для полёта свободен.

– И куда ты полетишь?

– Далеко-далеко, – ответил ворон. – Туда, куда вам никогда не забрести ни на своих ногах, ни на добрых конях. Прощай, чужестранец, и ты прощай, Велебор! – И каркун чёрный взмахнул крылами и улетел прочь из уютного вертепа.

И пока старец ушел обратно вглубь пещеры спать, а ворон полетел по своим делам, покрытым пеленой тайны, человек открыл книгу и, усевшись поудобнее у трескучего костра, одарявшего вертеп уютный теплом, принялся читать. Неизвестно, прочитал ли он всё в один день или окончил чтение, уже будучи на своём корабле, а может, в своих землях, но именно таким образом славное сказание донеслось до отдалённых краёв.

Глава 1. Когда померк цвет народа

Здесь начинается сказание об Итилмире, вот где будет раздолье моим словесам! Воссядьте же у очага и внимайте! Доподлинно известно, что почти все события сего сказания происходили в Смарагдовых горах. И стояли эти горы с шапками со снежными, как богатыри, увенчанные серебряными шеломами, или как волоты древние, чьи головы давным-давно покрылись сединою. Стояли они уже долгое время, потому успели немного разрушиться под натиском ветров буйных и свирепых дождей. Но были ли те горы молоды али стары, покрыты серебристой вуалью снега и льда али нет, да только вот для народа горцев, жившего там, не было ничего прекраснее их.

К северу от поселений княжества горцев Рухрога обитали асилки – племя великанов. Они жили общинами или поодиночке, в основном их жилища находились высоко в горах, и добраться простым людям туда было тяжело. Большинство великанов были грубыми и неотесанными настолько, что порою забывали, что сами вчера делали. Но я не буду кликать на себя беду, а то мало ли, придётся встретиться с каким-нибудь сильномогучим асилком, а он скажет мне, что я напускал на его род хулу. Посему я скажу и скажу правду, что среди асилков высоких встречались не только такие, что в голове сплошь хлебный мякиш, но и весьма умные великаны, притом такой вышины, что были выше леса стоячего и чуть ли не упирались затылком премудрым в ходячие облака. И бороды таких мудрецов порою достигали нескольких сажен и спускались с их лица, словно заросли, будучи при этом жёсткими, как ветви дубов. Но главное, что у асилков – больших или малых, умных или глупых, как яворовое полено, – в лапах бывали дубины толщиною с вяз, а порою даже и тяжкие палицы.

В высокогорьях и мрачных пещерах Смарагдовых гор обитали также нелюди – древнейшие племена существ, чьё телосложение отличалось невероятной громоздкостью и коренастостью, а лица сохраняли отпечаток дикости и грубости, о чём свидетельствовали огромные надбровные дуги и скошенные подбородки. Благородные предки горцев, называвшие себя арихейцами, чьё имя унаследовали и сами горцы, встарь истребили многих нелюдей и загнали оставшихся высоко в горы и глубоко в пещеры. Там эти ночные охотники пребывали уже долгое время, тая злобу и ненависть и мечтая о возвращении своих былых владений. В сумерки, во времена, когда солнце красное заволочено грозными тучами, а порою и в неясные дни, когда мгла стелется по земле волнистыми прядями, нелюди, случалось, без всякой опаски спускались в горные долины и нападали на прохожих, похищая их и затем пожирая в своих тёмных пещерах. И доныне рассказывают ещё о том, как под покровом туманов эти злые порождения камней уволакивали одиноких путников, сбившихся с пути, в своё мерзкое царство. Совершенно бесстрашными нелюди бывали в беззвёздные и безлунные ночи. Когда же тёмные просини неба были пронизаны звёздами алмазными и когда сияла бледнолицая луна, они всё-таки были далеко не так храбры.

Но самыми ужасными и опасными созданиями в Смарагдовых горах были змеечудища. Бывали среди них как некрупные змеёныши, так и огромные крылатые змеи. Последних было не так много, и они, как правило, обитали в пещерах, коими особенно изобиловали восточные склоны гор. Эти древние змеи были разумны и хитры и оченно любили чинить всевозможное коварство, подлость, убийства и прочие мерзости. Но их потомки постепенно вырождались, если не в размерах, то в обладании искрой мысли, и родившиеся совершенно недавно зачастую вовсе были лишены всякого рассудка и разума. Они представляли из себя некий сорт крылатых животных. Тем не менее змии всё так же могли без всякого повода осыпать жаром-огнём встречного человека или даже асилка, а могли и сжечь искристым пламенем целый город. Посему много людей и даже великанов испытывало страх перед этими созданиями, если не считать тех древних исполинов, ходивших под самыми облаками, столь высоких, что на них порой селились ласточки и даже сизогрудые орлы. Ежели случалось, что змии огнедышащие прилетали на поля с посевами, то они беспощадно их выжигали, и всё пропадало: и ярица, и колосистая рожь. Коли же встречали они отары овец, то и от скотины мало что оставалось. Те воины и отчаянные витязи, что нападали на змеев, обычно превращались в груду костей. Но вскоре среди народа горцев появились и настоящие мастера своего дела – змееборцы, благодаря которым поголовье этих чудищ, особенно мелких змеёнышей, на западных склонах удалось заметно сократить.

Однако полно болтать о всяких мерзких тварях. Пришло время послушать и о пригожих созданиях, а таких тогда было достаточно. Но не думайте, что я поведу свою речь напевную о всяких нелепых зверушках! Нет, я скажу слово о сынах Солнца и Земли. Родилось большинство из них как раз в ту самую пору, как благодатные солнечные лучи озарили молодую Землю. Но не столь важно, как они явились на свет, гораздо важнее, что все Земнородные дети получили под свою опеку разные земли, а потом и воды, и леса, и даже горы и подземелья, а кроме того, им была дарована сила. И многие распорядились ею во благо, а иные по своему усмотрению. Так появились вековечные деды, волоты славные, прекрасные девы-водяницы и жёны, наделённые мудростью – все они полюбили более всего на свете создавать что-то новое и творить прекрасное на просторах юного мира. Вместе с ними были рождены и лешие, водяники, зыбочники, матохи и прочие неказистые на вид создания, внутри которых иногда гнездились ненависть, коварство, жажда убийства или просто желание напроказничать.

Рихог, столица Рухрога, расположился в обширной долине, защищённой с севера и юга двумя горными отрогами, с востока же он упирался в горную гряду Смарагдовых гор. Город делился на три конца – Торговый, Нижний и Вышний. Торговый конец был первым, он находился прямо на входе в город между двух отрогов. Сюда свозились товары с окрестных деревень и даже из страны карлов и Бусого леса. С севера торговцы привозили янтарь и напитки Деда-Пасечника, а также другие изделия благих сынов Земли и Солнца. На обширной площади всегда кишел народ, а крикуны-торговцы вопили свои кричалки. Следом за Торговым концом следовал Нижний – это была часть города, населённая простым людом, жившим в срубных избах в один этаж. Вышний конец следовал за Нижним – эта часть стольного града возвышалась на холме, к которому сквозь все другие концы вела прямоезжая дорога – Срединный Тракт. Именно в Вышнем конце находился загадочный Хоровод Камней – по всей видимости, когда-то это было святилищем древних волотов или ещё какого-то просвещённого племени, которое сгинуло ещё до того, как арихейцы пожаловали на эти земли. Помимо этого таинственного сооружения, в Вышнем конце стоял княжеский дворец и дома именитых горожан – как правило, воинов-дружинников и змееборцев.

В ту пору юный Итилмир из знатного рода Хванира играл на улице с другими детьми. Да, имена у людей тогда были очень благозвучны, да и язык в ту пору звучал так, будто звуки извлекались не из уст, а брались от водицы бурливой или из яровчатых гусель. Итилмиру было всего пять лет, и он сломя голову носился по улицам Вышнего конца, увлекая за собой своих друзей. В его руках красовался маленький деревянный меч, сработанный для детских игр и забав, в то время как у его лучшего друга Хоробрита из рода Ярира был милого вида лук и даже набор тупых стрел.

– Итилмир! – вдруг прозвучал женский голос, и из окна красивого двухэтажного дома высунулась русоволосая женщина: в блеске дневного солнца её голубые, как синь моря, глаза наполнились чарующим светом. – Ступай к обеду!

Итилмир попрощался с друзьями, обещая выйти, как только поест, и, размахивая мечом и издавая звуки весёлые, которые в его представлении должны были сопровождать взмахи верного клинка, побежал к своему дому. Дом был прямоуголен и продолговат, а в середине лицевой стороны находилась главная дверь, украшенная старинной резьбою. Крышу соломенную венчала деревянная голова изящного лебедя, тоже с великолепными узорами. Лебедь был символом рода Хванира и красовался не только коньком на крыше, но и на боевых знамёнах достославного семейства.

Тем временем Итилмир прискакал к столу, за которым уже сидели все члены его семьи. К слову, семья его была старшей во всём роде Хванира. Во главе стола сидел отец удалый, чьё имя было Кремлемир, – статный муж сорока лет, с угловатыми, выдающимися чертами лица и волевым подбородком, покрытым рыжеватой бородой, с серыми, как сталь, глазами. Он смотрел в окно – казалось, думал о чём-то важном. Рядом с ним сидела его жена Ольбеда, мать Итилмира, которая не столь давно звала его к столу. Черты её лица были тонки и изящны, а шея – длинной и красивой словно лебяжья. Также за столом сидели два старших брата Итилмира – Дорогаст и Средомир – первому было двадцать лет, а второму восемнадцать. Дорогаст унаследовал от отца бороду рыжую и угловатые черты лица, а от матери – спокойный нрав и очи ясные, голубые, что небесная синь. Он был рассудительным и задумчивым человеком, в то время как его брат Средомир, обладавший столь же изящными и красивыми чертами лица, что и мать, напротив, был чувственным и яростным.

– Надо собрать всех гридей князя и созвать ополчение! – воскликнул он, и в его серых глазах вспыхнула ярость. – Эти проклятые нелюди совсем обнаглели! Позавчера задрали целое стадо овец, а вчера пропала жена Брадовита. Сегодня её нашли. Обглоданной до костей!

Итилмир тем временем сел за стол.

– Умерь свой пыл, Средомир, – промолвил отец семейства. – Ты должен подавать пример своему брату, а сам приступаешь к обеду, не поблагодарив богов за щедрые дары.

– Славься, Сварговит! – произнес Средомир. – Но не кажется ли тебе, отец, что пора созывать воинов в поход?

– Кажется, – подтвердил Кремлемир, вздохнув. – И полагаю, князь сам скоро примет такое решение.

– Промедление может стоить многих жизней! – вставил свое слово Дорогаст. – Однако, думаю, ещё рано полагать, что мы промедлили. Эти твари не соображают толком. Вряд ли они могут причинить какой-то существенный урон нашему славному государству.

– Да, – кивнул головой отец. – Если наши предки, даже истерзанные войной, с лёгкостью загнали этих нелюдей в горы и пещеры, вряд ли эти твари способны на что-то опасное сейчас. Но и немногие смерти – всё же смерти. Кто вернёт жену Брадовиту? Или хотя бы то стадо овец? Так что тут Средомир прав: надо уже разобраться с этими тварями раз и навсегда.

– Извести под корень всех – и дело с концом! – заключил сам Средомир.

– Нам незачем истреблять все их племена, – рассудил отец. – Наше дело – защищать свой дом, а не врываться в чужие.

– Но именно это и сделали наши предки – ворвались в чужой дом и захватили его! – продолжал сын. – Так что теперь придётся выбирать…

– Полно этих разговоров! – прервал его отец. – Мы обсудим это с князем. Наш славный род Хванира всегда отличался сдержанностью и мудростью, а потому не следует спешить с выводами.